В городе, где гаснут фонари

Когда даёшь себя приручить, потом случается и плакать. — Маленький Принц.

— Эй, что ты творишь?! — Кан смеётся, смотря на то, как Сонхва пытается сделать кикфлип. Пока что попытки не увенчались успехом, но Пак всё ещё был полон энтузиазма. В скейт-парке было довольно тепло для поздней осени и многолюдно из-за выходного дня. Множество подростков наконец-то освободилось, хотя и ненадолго, от учёбы, и каждый тратит это свободное время на своё усмотрение. Небо пасмурное, но несмотря на это светлое. Со всех сторон слышен звук колёс по бетону и удары металла о покрытие скейт-парка. Мерный гул голосов расслаблял и успокаивал. — В твоём возрасте этот трюк мне легко давался, — тяжело дыша, сказал Сонхва, сел рядом с Каном на лавку и вытер пот со лба. Его кожаную куртку сменила толстовка, а на руках были надеты чёрные защитные перчатки. Для Ёсана такой Сонхва, да ещё и на скейтборде, был очень уж непривычен. В общем-то, это хобби старшего было обнаружено совершенно случайно, когда, придя домой к Паку, Кан обнаружил в углу комнаты доску. Сам Пак признался, что до студенчества посвящал, как одержимый, почти всё своё время этому делу, но потом охладел. Однако выкидывать скейтборд казалось ему подлостью по отношению к бывшей страсти, поэтому оставил её как сувенир, напоминающий о былых временах. А Ёсан, давно не бивший коленки о почти родные рампы, загорелся идеей сходить в скейт-парк вместе. — Сдаёшь позиции или стареешь? — ярко улыбаясь, произнёс Кан, очарованно наблюдая за уставшим Сонхва. Эта сторона его личности была не знакома Ёсану: сосредоточенный, энергичный, такой… красивый. Поэтому он всеми силами хотел отпечатать этот образ на сетчатке, чтобы оставить его в воспоминаниях с пометкой «ценное». — Эти попытки выбили из меня все силы, — тихо прошелестел Пак, потом уткнулся лбом в плечо младшего и, закрыв глаза, стал постепенно успокаивать дыхание — Ёсан чувствовал, как грудная клетка рядом замедляется. А внутри Кана что-то живое и теплое от этого просыпается, прогревает рёбра изнутри, оседает приятной тяжестью на сердце. Он осторожно тянется к рюкзаку, миновав книжку, достает бутылку воды, и ставит рядом с бедром Пака. Тот быстро хватает её, откручивает крышку и начинает пить не спеша. А свободной рукой осторожно берёт руку младшего. Жест не такой приятный, как всегда, из-за защитной перчатки Сонхва, но всё равно смущающий. — А если парни увидят? Засмеют же, — опасливо произнёс Ёсан, оглядываясь по сторонам. Большинство обращало внимание лишь на транспорт под собой, но компании отдыхающих от изнурительной езды по углам парка всё равно заставляли напрячься. — Ну потыкают дети пальчиками, не умрёшь же ты от этого, — Пак закатывает глаза, закрывает бутылку с водой, затем смотрит на младшего, снова берёт его руку и чуть сжимает её. — А если что, раскидать их мне не составит труда. Сердце Ёсана плавится. Это точно клиника, психиатрический отдел, палата для особо влюблённых. Кан мысленно уже бронирует там место, потому что от такой симпатии голову кружит, а сердце внутри мечется. Всё это так неправильно, но так необходимо, что кричать до срыва можно. Время, проведённое с Сонхва, всегда сказочное, живое, полное свободы и тех эмоций, в которых всю жизнь так нуждался Ёсан. С ним все горы по колено, а жизнь желанна так же, как и объятья Пака, как его поцелуи и его забота. Как его багаж мыслей и знаний, как весь Сонхва целиком. Весь он такой желанный и такой любимый, что отпустить его уже будет невозможно, разлюбить тоже не получится, как ни крути. — И как бы я без тебя жил? — Ёсан, всё ещё немного смущаясь, кладёт голову на плечо старшего. — Ты бы не жил, ты бы существовал, — слышится сверху, а Кан смеётся. — И откуда столько самомнения? — глядит в глаза Пака, такие же весёлые и зажжённые чувствами, почти по-детски. — Но правда ведь? — Правда, — Ёсан не выдерживает зрительного контакта, смотрит на катающихся людей, сдерживая желание закрыть лицо руками, потому что взгляд Сонхва прожигал до костей, поджаривая мышцы. Кан резко встал с лавки, подхватил свой рядом лежащий скейт и пошёл в сторону ближайшего рейла. Мысленно он уже корил себя за такой глупый побег. Однако сзади мягко отдёрнули. — Возьми мои перчатки сейчас, а то я помню твою манеру езды «стараюсь-навредить-себе-как-можно-сильнее», — ворчит старший, стягивая с себя защиту. — А откуда… — недоумевает Ёсан, растерянно забирая перчатки. — Видел тебя пару раз в парке, когда мимо проходил. Такую яростную езду можно издалека заметить, — усмехается старший и ерошит волосы Кана. — Ну-с, теперь ты показываешь свои способности. — Готовься ронять челюсть, старик, — с наигранной издёвкой бросает Ёсан и ставит скейтборд на бетон. Разминает мышцы перед марафоном, который уничтожит его тело в пух и прах, и начинает медленно раскатываться.

★-★-★

— Ох, мне кажется, у меня все конечности ещё неделю болеть будут, — недовольствует Ёсан по дороге домой, потирая ушибленные локти. Солнце уже почти село, а в округе было непривычно тихо. Данный скейт-парк находился в менее оживлённом районе, поэтому тут можно услышать не типичное для Сеула спокойствие. Кан взглянул на темнеющее небо — звёзд не было. — А я говорил взять наколенники, — спокойно подмечает старший, безмятежным взглядом обводя пейзаж впереди них. Оба выдохлись от активной езды, энергии не было даже на разговор. — Может завтра у меня в приставку поиграем? — после паузы говорит Пак, мельком смотрит на реакцию Кана. — Только я работаю завтра, но могу вечером тебя забрать от дома, если мама спросит. — Да, она не будет против. Наоборот рада, что у меня наконец-то друг появился. — Друг? — рассмеявшись, спрашивает Сонхва. — Слушай, моя последняя дружба разрушилась год назад. Даже новый знакомый для неё был шоковой новостью, к волшебному появлению ухажёра в моей жизни она точно ещё не готова, — возмущённо протараторил Ёсан, но весь его мятежный пыл тут же остыл, когда Пак, проворно перехватив скейтборд в другую руку, притянул к себе за талию младшего. — Так значит, я лишь ухажёр? — лукаво спросил Сонхва, а испуганное сердце рядом пропустило несколько ударов. Кан чувствовал макушкой тёплое дыхание, а рука на талии обжигала даже сквозь несколько слоев одежды. — Небольшая подтасовка фактов для красочности предложения, — оборонительно пролепетал Ёсан, глядя на Пака самыми невинными глазами. — Рискну поверить, — с прищуром произнёс старший недоверительным тоном. — Давай ускорим шаг, а то ты замерзать начинаешь. — Ничего я не начинаю! — Не пытайся мне врать, принцесса, я тебя насквозь вижу.

★-★-★

Зайдя в квартиру, Ёсан услышал шум воды и тихое нежное напевание. На кухне горел свет, кидая желтоватую полоску на пол коридора. В остальных комнатах витала мрачная тишина. — Мам, я дома! — громко сказал Кан, снимая обувь. — Привет, зайчонок. Проходи, я как раз только закончила с ужином, — доносился до Кана женский голос с кухни. — Как на работе? — вымыв руки, Ёсан уселся за обеденный стол. На нём стояли две тарелки рамёна, от которых исходил пар и приятный аромат. Мама стояла напротив раковины и мыла небольшую горстку посуды, что осталась после приготовления. — Всё так же напряжённо. Сам понимаешь, после разгрома нашей компании журналистами мы теряем много кадров. Все на взводе, — тяжело вздохнула женщина. Под её глазами пролегали еле заметные круги, в самих глазах горела неоном серая усталость. Кан встал рядом с ней и стал протирать тарелки полотенцем, чтобы расставить по полкам. — Надеюсь, ты не зря отдаёшь всю себя этой работе. Но пожалуйста, мам, не переусердствуй, — Кан поймал руку матери и взял двумя ладонями, заглядывая в глаза. Он беспокоился за её здоровье, потому что сама она мало думала о нём. Работала во всю силу и забывала про себя. — Не волнуйся, всё в порядке, — она слабо улыбнулась, мягко выпуталась из рук сына и вернулась к мытью посуды. — Как дела в школе? — Моя успеваемость немного улучшилась благодаря Сонхва. Он помогает мне иногда с темами, которые вызывают затруднения. — Вот как! Это очень хорошо, — на её лице скользнула улыбка, но тут же она нахмурилась. — Но будь осторожен пожалуйста. Хотя этот юноша ещё не подрывал доверия и ведёт себя прилично, всё равно у меня внутри какое-то странное ощущение насчёт него, — мама глянула на Ёсана с беспокойством, после чего закрыла кран с водой и вытерла руки полотенцем. — Не волнуйся, у меня всегда ушки на макушке, — Кан усмехнулся и подошёл к столу. Усевшись, они пожелали друг другу приятного аппетита и начали ужинать, разбавляя тишину бытовым разговором. Время медленно текло параллельно их голосам, а сумерки за окном стали густыми, как мёд. Взглянув в окно, у Ёсана на мгновение появилось ощущение, будто они находятся на дне тёмного океана, куда ни единый люмен света не сможет проникнуть. Уши укутала тишина, но не та, что появляется при исчезновении звуков. В такой тишине можно услышать собственные мысли в голове, ток крови, сердцебиение. А сейчас… Кану кажется, будто все звуки ушли безвозвратно, будто их и не существовало вовсе, был лишь вакуум. Но его тут же отпустило. На кухне горит тёплый свет, напротив него сидит мама и доедает рамён, рассказывая при этом что-то. Сзади тикают часы. В окне Ёсан видит своё отражение. Всё в порядке. — Кстати, мам, завтра Сонхва зовёт меня вечером поиграть в приставку. — Хорошо, иди, если хочешь. На тебя ужин готовить? — Думаю, я у него поем, так что не стоит, — Кан встал из-за стола, взял две тарелки и подошёл к раковине. — Теперь моя очередь. А ты иди отдыхай. — Спасибо, — женщина улыбнулась, поцеловала Ёсана и вышла из кухни. Он остался наедине с собой. Помыв тарелки, Кан ушёл к себе в комнату. Такая же тёмная, как и остальные. От этой мрачной тишины на душе одиноко становится, но Ёсан гонит это ощущение. Не включая свет, он взял пижаму и пошёл в ванную. После такого насыщенного дня все мышцы умоляли об отдыхе, голова тоже. Отлежавшись в тёплой воде, Кан отправился к такой же тёплой кровати. Проходя мимо спальни матери, он попросил у неё мазь от синяков и пожелал спокойной ночи. Смазав больные коленки и локти прохладным гелем, он обессиленно упал на подушку. Вместе с Сонхва дни стали короче, но намного ярче. Ёсан иногда думал, а есть ли вообще у этого человека недостатки? Сколько бы ни пытался, найти он их не мог. Рядом с Паком вселенная расширялась, становилась необъятной и захватывающей. А простой городской пейзаж превращался в целое поле сражений, от наблюдения за которым захватывало дух. Пак знал много интересного и с удовольствием рассказывал всё это младшему, превращая его фантазию в большую сцену, на которой разворачивались картины. Ёсан с нетерпением ждёт нового дня, чтобы увидеть всё это снова.

★-★-★

Уроки в школе тянутся как жвачка, усыпляя мозг своей неторопливостью. В такой обстановке думать не хотелось, поэтому Кан отрешённо смотрел в окно класса, слушая одним ухом учителя. С левой стороны слышится зевок. Звук мела о доску несколько раздражал слух своим скрежетом. Сверху монотонно жужжали лампы. — Урок окончен, спасибо за внимание. Ёсан усмехается, убирая учебники в рюкзак. Едва ли его кто-то слушал. На улице холодает. Ледяной ветер гонит по асфальту давно опавшие листья, иногда закручивая их в маленький ураган. Небо серое, скорее всего, сегодня будет дождь. Кан бредёт по тротуару домой, отчуждённо наблюдая за проезжающими машинами. И думает о том, что всю эту серость он сможет разбавить лишь вечером, а пока надо как-нибудь скоротать время. Дома снова тихо. Снова пусто и спокойно. Ёсан вспомнил про домашнюю работу.

★-★-★

Телефон на столе вибрирует, привлекая внимание парня. На экране высветился номер Сонхва, заставляя Кана нервничать. — Привет. Ты готов? — голос Пака ровный и уверенный, позади слышится шум машин. — Я только с домашней работой закончил. Думал, ты позже освободишься, — смятенно сказал Ёсан, нервно закусывая губу и глядя на настольные часы. — Не волнуйся, я только вышел из клуба, так что у тебя ещё есть время прихорошиться, принцесса. — Я вешаю трубку, — закатил глаза Кан, но улыбка всё равно расцвела на его губах. Мысли уже опережали тело, желая поскорее встретиться со старшим и упасть в его объятья. Быстро собравшись и схватив рюкзак, что валялся у входа в комнату, Ёсан закрыл дверь квартиры на ключ и пошёл к лифту. — Само очарование, — комментирует Сонхва, оглядев с ног до головы одежду Ёсана. — Любимый тёплый оверсайз, — Кан обнимает себя за плечи. — А ты наконец вспомнил о существовании вещей помимо кожаной куртки? — Похолодало ведь, — сказал невозмутимо Пак, окинув взглядом свое тёмное длинное пальто, затем снова посмотрел на младшего. — Идём?

★-★-★

Пройдя в квартиру Сонхва, Ёсан привычно бросил рюкзак возле ростового зеркала, снял куртку и повесил в шкаф, оставаясь в просторном свитере. По ногам несло холодом, но Пак уже отправился закрывать окна. Он любил прохладу, говорил, что она очищает мысли и позволяет рассуждать рационально. Кан же думал, что она добавляет атмосферности этому и так мрачному логову. — Ты пока вставь диск с «Mortal Kombat», я сейчас подойду, — донеслось из спальни до Ёсана, а позже в проёме возник и сам Сонхва. Теперь на нём была куртка покороче. — Зачем это? — недоумённо смотрит младший, забирая рюкзак из коридора. — Куплю нам чипсов, а то как же видеоигры и без вредностей, — улыбнулся Пак, поцеловал Кана в лоб и пошёл к двери. Ёсан тоже улыбнулся и, достав из рюкзака книгу, положил её на диван. Потом подошёл к полке с дисками, достал нужный и вставил в дисковод приставки. На большом экране телевизора высветился главный экран игры. Вообще, Кан очень удивился, когда узнал, что Сонхва самый настоящий задрот, который душу готов продать за новую часть какой-нибудь игры. То, с какой быстротой и ловкостью он управлял джойстиком, можно сравнить с гепардом, охотящимся за будущим обедом. Над десятками дисков находилась полка с коллекционными фигурками, и почему-то Ёсан не сомневался, что они оригинальные. Он сел на мягкий белый ковёр перед диваном и взял книгу в руки. Раз уж есть возможность, он хотел потратить её на чтение. Прошло уже больше двадцати минут, а старший всё не появлялся. Кан помнил, что в магазин, в который обычно ходит Сонхва за продуктами, находится в соседнем доме. Он насторожился. Закрыл книгу и достал телефон, готовясь звонить Паку. Но этого не пришлось делать: Ёсан услышал, как вставили ключ в замочную скважину. Он вскочил и пошёл к двери. На пороге появился Пак с большим пакетом, однако он интересовал младшего меньше всего. Сам вид Сонхва сначала напугал его: руки покрасневшие, волосы немного растрёпаны, а в глазах застыло такое выражение, что Кана неприятный холод внутри пробрал. От него повеяло какой-то опасностью, но всё это пропало, когда старший посмотрел на Ёсана. В глазах всё та же смесь нежности и саркастичности, а на губах ухмылка. Поэтому младший решительно думает, что ему снова привиделось это и забирает пакет, относя его к дивану. — Ты где так долго пропадал? Магазин же рядом совсем, — громко сказал Кан, вынимая наружу упаковки с чипсами и прочими снэками, на которые старший не поскупился. — Были проблемы с оплатой: у них сломался терминал для карт, поэтому пришлось искать, где снять деньги. Я был вынужден побегать, потому что магазин закрывается рано. — Игра запущена, так что иди скорее. Ёсан уселся обратно на ковёр. В целом, это было практически самое любимое место в квартире Пака, он сам не знал почему. Просто тут было комфортно. Джойстик уже был в одной руке, второй Кан ел чипсы. Наконец, рядом на пол сел Сонхва. Кан покосился на его руки и, положив джойстик обратно, взял ладони Пака в свои. — Ледяные же! Как ты ими играть будешь? — с укором посмотрел в глаза старшему Ёсан, стараясь отогреть руки Сонхва своими. Старший посмотрел на их сплетённые пальцы, накрытые второй ладонью младшего. А на лице вновь застыло какое-то странное выражение, прочитать его эмоции в этот момент было невозможно. Глаза мутные, будто он смотрел не на руки, а сквозь них, высматривая что-то в пространстве. — Эй, ты чего? — тихо и немного напуганно спросил Кан, чуть сжав ладонь Сонхва. Тот тут же пришёл в себя, посмотрел в глаза напротив внимательно, словно в них был вход в душу младшего. Медленно подвинулся, приблизившись к его лицу, и осторожно поцеловал. Обычно, когда они целовались, Пак всегда вёл, а Ёсан и не прочь был поддаваться. Ему нравилась уверенность, с которой Сонхва проводил языком по чужим губам, как кусал их, а потом зализывал раны, словно извиняясь. Как проводил пальцами по скулам и челюсти, оглаживая лицо. Он в этом плане был более опытным, но Кан был прекрасным учеником. Однако сейчас всё было ровно наоборот. Движения Пака были робкими и нежными, и от этого голову кружило ещё сильнее. Кан словно упал в поляну одуванчиков. Их маленький мир окутало одеялом уюта и тепла, от чего на душе стало легко и спокойно. Ёсан бережно отпустил руки старшего и опустил ладони на его лицо, притягивая ближе к себе. Провёл губами по его щеке к уху и затянул в объятия, обвивая руки вокруг шеи Сонхва и зарываясь носом в мягкие волосы. — С тобой так спокойно, — тихо прошептал Кан на ухо, закрывая глаза. — Я тоже люблю тебя, — так же тихо ответил Пак, расположив руки на талии младшего. А внутри того, кажется, взорвалась сверхновая, расширяя вселенную.

★-★-★

— Эй, так нечестно! — воскликнул Ёсан, роняя руки с джойстиком на ноги, наблюдая за смертью своего бойца. Возле уха послышался мягкий смех. Кан расположился прямо в объятиях Сонхва, опираясь спиной о его грудь и сложив ноги в позе лотоса для удобства. Голова Пака покоилась на его плече. — Я профессионал в этой игре, просто признай, — бросил Сонхва, выбирая другого персонажа для боя. — Приставка-то твоя, у тебя было время набраться опыта! А я играю от силы раз седьмой, — недовольствовал Кан, глядя в экран телевизора. — Так и будешь играть Скорпионом? Может, поменяешь героя? — Пак осторожно поправил свои волосы, что мешали обзору, затем положил руку на колено Ёсана. — Лучше я научусь хорошо играть на одном бойце, чем буду метаться между десятком, — проворчал тот, открывая на панели задач раздел с различными приёмами и стараясь запомнить несколько. — Если честно, у меня уже болят глаза и ноги из-за неподвижности. Сделаем перерыв? — устало откинулся спиной Сонхва на диван позади него, зажмуриваясь несколько раз. — Да, конечно. Я бы выпил чаю ещё, — Кан положил джойстик на пол и потянулся, разминаясь. Затем встал и начал собирать упаковки от снэков, которые валялись вокруг них. Сонхва тем временем поправлял подушки на диване. Передвигая их, Пак случайно толкнул рюкзак младшего, уронив на пол. На горе хозяину, он оказался раскрытым, поэтому несколько вещей из него выпало. — Ох, прости. Сонхва начал быстро подбирать все упавшее. Среди прочего оказалась книга, чья яркая обложка привлекла его внимание. Рассмотрев её, старший удивлённо посмотрел на Кана. — Ты читаешь Берроуза? — Решил попробовать изучить творчество битников. Только начал её читать. — «Джанки»*… — Сонхва усмехнулся, чуть покачав головой. — Почему именно такой выбор? — Мне интересно, как живут люди других социальных групп. Всё же, не всё в этой жизни хорошо. Я бы хотел иметь полную картину мира, — задумчиво сказал Ёсан, складывая все обёртки обратно в пакет. — Интересно… Но знаешь, что могу тебе сказать? — старший приблизился к нему, держа книгу в руках. — Я могу показать тебе эту картину от первого лица, а не с бумажных страниц. — Что это значит? — Ёсан нахмурился, не понимая, куда клонит Пак. Глаза у него были полны интереса и заинтригованности, что тоже сбивало с толку. — Я знаю, куда мы пойдем завтра, принцесса.

★-★-★

— Ну так куда мы идём? — поёжился Кан от холодного ветра, поправляя упавшие на глаза волосы и неуверенно посмотрел на старшего. Они только отошли от дома Ёсана, двигаясь вниз по улице. С того дня, как Пак сказал, что отведёт Кана куда-то, прошло пару дней и все эти дни длились в напряжении из-за неизвестности. У младшего было несколько вариантов событий, но он не знает, какой из них окажется реальностью. — Ко мне на работу, — усмехнулся Сонхва, глядя вперёд. — Думаю, это очевидно, но я ещё ни разу не был в клубах… — сообщил Кан, втягивая руки в рукава куртки в смятении. Многие его одноклассники бывают там и рассказывают о своих похождениях в школе на переменах. Слушая краем уха, Ёсан не понимал, что в этом может быть интересного. Такая «бурная» жизнь казалась ему тривиальной и слишком простой. — Я рядом, так что всё будет в порядке. Мы, кстати, почти на месте, — Кан прослеживает взгляд Сонхва и видит неоновую вывеску в нескольких метрах от них. А руки предательски холодеют и становятся влажными. Может быть, там опасно. Может быть, случится что-то плохое. Может быть, Ёсан сейчас трусливо развернется и убежит прочь отсюда. Чутьё его никогда не обманывало. Но рядом будет Сонхва. Если что, он защитит его. Тем более, стал бы Пак заводить своего тихого парня в потенциально опасное место? Ёсан хочет мыслить позитивно. Момент, когда они подошли к клубу, Кан пропустил и очнулся только когда в уши ударила громкая музыка, а по всем органам чувств хлестнуло не известными прежде раздражителями. Запахи, цвета, звуки… От такого обилия яркости у Ёсана закружилась голова, поэтому он нашёл в толпе руку Пака и крепко сжал её, словно цепляясь за спасательный круг. Сонхва вёл его в неизвестном направлении, огибая танцующих людей и стараясь не потерять младшего. Вскоре они прошли по коридору к деревянной двери без каких либо табличек. Здесь было уже тише, музыка доносилась из зала за барьером в виде металлической двери. — Ну а это мой кабинет, — бросил Сонхва, стучась в дверь. — Думаю, сейчас он пуст. — Достает ключ из кармана и вставляет в дверь. Ручка поддаётся и они заходят в комнату. Выглядит, как обычный офисный кабинет. Широкий стол, книжные шкафы, диван в углу и куча бумаг практически на всех поверхностях. А ещё какие-то металлические ящики рядом со входом. — Ты же бармен вроде… — протянул Ёсан, осматриваясь. Но звуки позади заставили его обернуться — Пак открыл один ящик. Кан подошёл с заинтересованным видом и заглянул через плечо старшего, но увиденное заставило его в ужасе упасть на диван. Всё его тело неконтролируемо затрясло, а картинка перед глазами размылась. Внутри что-то содрогнулось, когда он поднял глаза на Сонхва. Тот рассматривал бесстрастно содержимое, перебирая пакеты пальцами. — Э-это на-наркотики? — еле выговорил Ёсан, зажмурившись. Правду знать не хочется. Внутри и так все внутренности выжигает отчаянием и страхом. Больно мажет по грудной клетке правда. — Да, это они, — Пак закончил с подсчётом и медленно подошёл к младшему, стараясь его не спугнуть. — Но я не имею к ним прямого отношения. Я своего рода логист, который прокладывает пути транспортировки и принимает груз в этой контрольной точке, — тихим спокойным тоном объясняет он, сев напротив Кана. — Не имеешь прямого отношения? Это и есть прямое отношение, ты распространяешь их! — громко говорит Ёсан, не в силах поднять взгляд. Перед глазами всё ещё этот образ Пака. Холодный, невозмутимый — его будто подменили. Не этот Сонхва встретился ему возле продуктового магазина. Не этот Сонхва заставлял его смеяться и смущаться. Не в эти ледяные глаза он влюбился. Всё не так. — Если посмотреть под таким углом, то ты прав. Но, посмотри на меня. Пожалуйста, Ёсан, — Пак протянул руку и коснулся челюсти младшего, мягко поднимая его голову. — Видишь? Мои глаза не почернели и рога не выросли. Я не монстр, я всё тот же и я люблю тебя. У меня были причины начать заниматься торговлей, — глаза Кана всё ещё напуганные и большие, но тёплая рука Сонхва немного успокоила его. Только ком непонимания, потрясения и страха не исчез. Внутри младшего погром, приправленный шоком. — Какие же причины? Ответь мне, — Ёсан умоляет, хватается за руку старшего и держит её в глупой надежде, что всё это окажется страшным сном. — Для меня, как и для многих, это лишь способ заработать деньги. По виду не скажешь, но моя семья прозябала в бедности, — грустно усмехнулся Пак, прикрыв глаза. — А родители мечтали подарить мне хорошее образование. Они лелеяли мысль о том, что рано или поздно всё это закончится, и они заживут хорошо. Одну их мечту я смог исполнить, а на университет у меня не было ни времени, ни желания. Они не знали, что я влез в наркосеть, я же сказал, что нашёл подработку. Пойми меня, умоляю, Ёсан. — Не надо строить из себя жертву обстоятельств, это полностью твой выбор, — в голосе младшего разочарование и усталость. На его глазах рушится то, что строилось месяцами под розовым небом мечтаний о свободной жизни. Почему он не замечал раньше странностей в его поведении? Эти загадочные уходы, частое присутствие в Итэвоне, резкие смены настроения. Кан разочарован не только в Сонхва, но и в самом себе. В своей наивности и доверчивости. Ёсан усмехнулся своим мыслям. Он серьезно думал, что жизнь могла просто так подкинуть ему парня старше него с прекрасным умом и удивительной схожестью с ним самим? Эта жизнь настоящая стерва, которая умеет бить по больному. Кажется, сейчас можно услышать её издевательский смех. — И как мы будем решать эту проблему? — вздохнул напряжённо Пак, вглядываясь в лицо Кана. Поэтому Сонхва не хотел начинать этот разговор. Он понимал, что младший просто так не смирится с фактом о его деятельности. Но он слишком давно начал идти по этой извилистой дорожке, теперь сойти с нее не представляется возможным, даже ради счастливой любви. — Не думаю, что после простого разговора ты сразу же прекратишь заниматься этим, — Ёсан ткнул пальцем в сторону открытого ящика. — Думаю… Я вообще не хочу связываться с данной ситуацией. Просто не вмешивай меня в это, а я постараюсь смириться с твоей работой. — Хорошо. Ладно, — Пак нервно облизнул губы, встал и подал руку младшему. — Я бы хотел ещё познакомить тебя со своим другом. Он сейчас на стойке, но думаю, что мы сможем выцепить его на пару минут. — Тоже «логистикой» занимается? — саркастично произнёс Ёсан, грубо хватаясь за предложенную руку и вставая. Всё же, осадок остался от этого разговора и до конца дня он, скорее всего, не пропадёт. — Нет, он обычный бармен. Знает, чем я занимаюсь, но в душу не лезет. Они вышли из кабинета и пошли обратно в зал клуба. Уши уже привыкли к музыке, поэтому она звучала не так неприятно, как при входе. Сонхва вёл в сторону барной стойки, попутно прочищая дорогу для младшего. Подойдя, Кан увидел предположительную цель. Это был высокий парень в рабочей одежде, что с задумавшимся видом мешал какой-то коктейль. — Привет, Юнхо! Снова ворон считаешь? — звонко и с напускным весельем сказал Сонхва, протягивая руку для приветствия. — Ой, какие люди, — Юнхо ярко улыбнулся, пожимая руку. А потом заметил парня позади. — А это что за милашка? Тот самый Ёсан? — Приятно познакомиться, — громко сказал Кан из-за музыки, коротко помахав. Пак подошёл ближе к другу и что-то быстро сказал на ухо, жестикулируя. Младшему стало неуютно. Что такое секретное они там обсуждают? И почему он не должен это слышать? Пак не доверяет ему после этого разговора? И, вообще-то, больше двух говорят вслух. Сонхва отошёл от Юнхо, попутно кидая ему многозначительные взгляды. Потом посмотрел на Ёсана и, лучезарно улыбнувшись, взял его за руку. — Что же, мы пойдем гулять дальше. Пока, Юнхо! — Пак начал отходить от стойки, утягивая младшего за собой. Тот только успел снова помахать новому знакомому. Холодный воздух на улице успокоил Кана, забрав с собой все его переживания, случившееся в этом клубе. Теперь парень будет обходить это место от греха подальше. — Может, сходим в твою любимую закусочную? Она вроде круглосуточная, — протянул Пак как ни в чем не бывало, продолжая держать младшего за руку. — Я лучше пойду домой и постараюсь переварить всё произошедшее сегодня, — мрачно ответил Ёсан, убирая вторую руку в карман. Естественно, под «всё произошедшее сегодня» он подразумевал лишь инцидент в клубе, упоминать который было неприятно. — Хорошо, как скажешь. Я провожу тебя, — тон у Пака был примирительный и непричастный, что раздражало Кана. Как он мог строить из себя невинную душу после такого? Его не съедает совесть? Ёсану на секунду показалось, что он играет в какой-то сюрреалистической сценке. По-другому воспринять этот абсурд невозможно. Дошли до дома младшего они в напряжённом молчании, которое можно было резать ножом, была бы возможность. Над парой плыла тёмная туча недосказанности. К счастью обоих, дом был недалеко. Куполом над ними висело чернильное небо с россыпью звёзд. Ёсан начал считать созвездия, видимые на клочке над крышами домов. Его успокаивал этот процесс и отвлекал от всего плохого. Своеобразный антистресс, которым можно воспользоваться только вечером. Стоя у подъезда, они сухо попрощались и разошлись по своим делам. Кан — пытаться осознать колючую правду. Пак — заглушать вину, лежащую тяжестью на сердце.