Холодно. Тепло. Горячо.

Охрана у начальственных дверей, отводящая глаза и неловко бормочущая под нос, как же им можно было не впустить, тем более, после всего. Призрак, навостривший уши и заворчавший было с угрозой, но почти сразу приветливо махнувший пушистым белоснежным хвостом. Все ясно. Атлас перешел в открытое наступление, дуралей. Джон ждал, что тот догадается подойти к нему, в момент, когда поблизости никого не будет, себе он не мог позволить подгадывать такой случай, тем отвлекаясь от значительно более насущных проблем, и вот дождался нового визита прямиком к себе в опочивальню, у всех на глазах. Раз уж теперь все кругом тем более всё знают, чего в помине не было. Не считая того их сумбурного раза, оборвавшегося где-то посередине между «было» и «ничего не такого было». Хуже от того, что он отпустит свой почетный караул восвояси, теперь не будет. Кстати говоря, он нынче вообще целое божество и ему все можно. Призраку Джон так же велел пойти погулять, поискать себе пожевать чего-нибудь, на что лютоволк согласился с радостью не меньшей, чем мигом упорхнувшие подальше «вороны». Оставшись в коридоре один, лорд-командующий с бесшумной осторожностью перевел дух, и, постаравшись произвести побольше шума, предупреждая о своем появлении, толкнул дверь от себя. Следом за чем чуть было тут же ее не захлопнул обратно. Вовсе не потому что за нею было то, чего он и опасался – Атлас во всей первозданной красе, соблазнительно разлегшийся на его постели. Уж лучше бы так! К леди Старк в своей скромной обители Джон Сноу оказался нисколько не готов. Леди Бессердечной, то есть… Восставшей из мертвых леди, всю жизнь не выносившей его, но в трудный час все равно поспешившей к нему на выручку. Какого ей стало видеть его, когда мертвы ее сыновья, и никакое чудо не возвращает им жизни? Лучше даже не начинать думать об этом. - Леди Старк. – почтительно поклонившийся Джон, старясь не таращиться на страшную рану, безжалостно перерезавшую ей глотку от уха до уха. - Мои люди окрепли настолько, чтобы отправиться в обратный путь. – закрыв рукой горло, свистяще, еле разборчиво, как обычно с огромным трудом, выговорила несчастная женщина, не ставшая ему матерью, однако пришедшая на подмогу будто родная. Тепла в ее страшном, искаженном голосе не было ни капли. Как, впрочем, было всегда, по отношению к нему. – Я пришла попрощаться, Джон. Не чинясь, по-родственному. - Благодарю вас, миледи. – повторил тот, ожидая, что леди Старк добавит напоследок, то, зачем она, до этого общавшаяся с ним через посредника и лишь при крайней нужде, на самом деле пришла сюда. Чтобы переговорить о чем-то строго с глазу на глаз. - Кто бы мог подумать, сколько схоже сложатся наши жизни, а точней - смерти. – усмехнулась леди так, что по спине Джона пробежал ледяной холодок жути. – Богам было угодно вернуть нас для победной битвы у Стены, но оказалось недосугом прибрать обратно, даровав покой и встречу с теми, кого мы любили. Джон не удержался и дрогнул, поняв, что леди Бессердечная не намекает даже, а прямо говорит ему об Игритт, о которой, уж конечно, не разболтал ей из братьев только самый беспробудно ленивый. Что дальше, она, более не чинясь, сравнит его с беспутным отцом, ее мужем, прижившим его на стороне и притащившим, не спрашивая, туда, где надлежало расти только их законным детям? - Здесь я решилась жить дальше ради любви. Любви к тем, кого, вопреки доводам разума, надеюсь когда-нибудь прижать к сердцу. Не там, а тут. Желаю того же тебе, Джон. Прощай. – сказанное далось Кейтилин тяжело вдвойне, оттого, что говорить это ей было трудно не только физически. Оставив многое недоговоренным, она не сомневалась, что Джон сам дойдет до всего, он всегда был смышленым. Вместо «Прости», за все, с трудом выговорилось «Прощай». И не ей, леди, заговаривать с ним об его одичалой подружке и еще более диком дружке, полезшем к нему со страстными лобызаниями при всем честном народе. Но и не сказать – коль уж я, разлагающийся выходец могилы, приняла неколебимое решение жить до тех пор, пока не удостоверюсь лично в том, что не одного из моих детей больше нету среди живых, живи и ты, не прошлым, а настоящим и будущим – было невозможно. Фреи еще неоднократно о ней услышат, но не месть отныне станет светить ей путеводной звездой в непроглядно-густом мраке. Неда она рано или поздно увидит в любом случае… Арью и Сансу все-таки есть, пусть крохотный, шанс увидеть здесь, а не там, где ее помощь будет им уже не нужной. Тогда как тут… Так пусть живет в ней, умершей, хоть эта надежда. - Миледи. – только и смог повторить Джон, обессилено плюхаясь на постель, когда за леди Кейтилин захлопнулись многострадальные двери. Ну и денек, и это даже время обеда еще не наступило, что же будет, такими темпами, к ужину. Из-под кровати донеслось придушенное чихание, заставившее Джона подпрыгнуть и едва не толкнувшее под руку пронзить валирийской сталью матрас до самого пола. Благо что-то ему уже настойчиво подсказало, кто бы это мог такой быть. - Джон, это я! – подтвердил его подозрение Атлас, чьи поднятые руки высунулись наружу, словно сдаваясь. – Извиняюсь, конечно, но откуда я мог знать, что сюда, вместо тебя, это страшилище принесет, знаешь, как я перепугался?! Я через окошко залез, меня никто не заметил, она тоже, ты не беспокойся. – вслед за руками показалась разлохмаченная голова, да так, что волосы выглядели вставшими от ужаса дыбом. В глазах тоже продолжал отчетливо читаться недавно пережитой нехилый шок. – Я все так же люблю тебя, ты знаешь, да?