Любимый цветочек Дадли Дурсля

Очередной звонок от кузена был уже не таким безумным, как прежде. — Привет, Дадли, — усталый вздох. — Гарри, а где эта… косалея, а? — Косая аллея? — Ага, как скажешь. В общем, мы пытались найти её на гугл-картах, но… — И не найдете, — хмыкнул Гарри. — Ты же не думаешь, что мы в открытую станем продавать волшебные предметы? — А чё нет, — проворчал Дадли. — Так было бы гораздо проще. — То есть Петунье пришло письмо? — перебил его Гарри. — Ага. Вчера. — Супер! — Ага, — в голосе Дадли слышались нотки гордости. — Она трещит теперь без умолку, а Бобби снова разозлился. Надо будет купить ему что-нибудь в косалее. — Косой Аллее, — на автомате поправил Гарри. — Слушай, да, хорошая идея. — Так, как туда попасть? Надо какой-то круг нарисовать, бросить соль через плечо и сказать волшебные слова? — Кхм, нет, — Гарри попытался замаскировать смешок кашлем. — Знаешь, что? Вы в субботу свободны? Может, пойдем все вместе? Мы всё покажем. — Окей. — Сможете подъехать к девяти? — Мать твою, Гарри, по выходным я встаю не раньше десяти. — Хорошо, — цокнул Поттер. — К одиннадцати? — Договорились.

***

Дадли ни черта не понимал. Когда они направлялись куда-то всей семьей, то обычно кричали детям собраться в прихожей, но Джинни почему-то кричала детям собраться рядом с камином. В итоге Гарри соизволил-таки объяснить, как именно они будут путешествовать. — Мы будем делать ЧТО? Гарри повторил еще раз. — Может лучше… на машине…? Джинни кинула мужу красноречивый взгляд. — Если хочешь, — удрученно согласился Гарри. — Я хочу пойти через камин! — завопил Бобби Алан. — Пап, ты такой скучный! — Ладно, — Дадли потрепал сына по макушке. — Что нужно делать? Гарри терпеливо объяснил еще раз. Первой пошла Джинни с Лили и Альбусом, а Джеймса отправили одного. Петунья и Бобби Алан просто сгорали от желания попробовать летучий порох следующими. Поправив галстук, Дадли ступил в камин, дети — за ним. Они держались за его рукава и немного горбились из-за разницы в росте. Со стороны выглядело нелепо. — О, и, Дадли — постарайся сказать название правильно. Косая Аллея, — напутствовал Гарри. — А не то можешь угодить в Лютный переулок. — Думаю, я уж как-нибудь управлюсь и без твоих подсказок, — проворчал Дадли и выкрикнул: — Косая Аллея! Когда клубы пыли рассеялись, Бобби Алан со смехом выбежал вперед, в комнату, где их ждали остальные Поттеры. Петунья выглядела так, будто ее сейчас вырвет. — Отлично, у вас получилось с первого раза, — отметила Джинни, когда в камине возникли Гарри и Мэйбл. — Не то, что у некоторых, — она выразительно глянула на мужа. — Я пойду в книжный за учебниками, а ты покажи всё Дадли, идёт? — Уж с покупками мы сами разберемся, — горделиво вздернул подбородок Дадли и сверился со списком школьных принадлежностей. — Для начала ей нужна палочка. — Тогда вам к Олливандеру, — сказал Гарри. — Старик, к сожалению, давно умер, но теперь лавкой заведует его сын. — Понял, — кивнул Дадли и без промедления вышел наружу. Глаза ослепил яркий солнечный свет, в уши ударил шум и гам снующих туда-сюда людей в ярких мантиях и плащах. Мужчина почувствовал, что явно выделяется из этой разношерстной толпы. Покрепче сжав ладошки пищащих от восторга детей, он настороженно оглядывался по сторонам. Мэйбл с опаской жалась к мужу. А вот Бобби Алана и Петунью, казалось, окружение совершенно не смущало — они тянули отца в разные стороны, порываясь поскорее осмотреть каждую лавку. — Так где, говоришь, этот твой Аливанди? — несколько смущенно переспросил Дадли, оборачиваясь к кузену. — Олливандер, — закатив глаза, поправил Гарри. — Идёмте за мной. Они старались ни на шаг не отставать от Поттера, который отлично ориентировался в толпе. Для Дадли быть окруженным кучей странных людей в остроконечных шляпах и длиннополых мантиях было верхом сумасшествия. Конечно, Гарри с Джинни тоже иногда носили мантии — но то было одно дело, они просто сами по себе были чудны́ми, и к этому Дадли привык. Совершенно другое дело — когда ВСЕ вокруг такие же чудны́е. — Мы на месте, — объявил Гарри, исчезая в одном из зданий. Дадли с семьей последовал за ним. — Здравствуйте, мистер Поттер! — из-за прилавка выглянул средних лет мужчина, с лучезарной улыбкой тряся Гарри руку. — Я как раз ждал вас в этом году. Это ведь Альбус? — он подмигнул Бобби Алану, который в момент помрачнел. — Нет, — быстро вмешался Гарри. — Мы с ним заглянем попозже. Это мой кузен, Дадли Дурсль, и его жена Мэйбл. Их дочери Петунье понадобится палочка. — Ага… — задумчиво протянул Олливандер, по-новому изучая гостей. — Маглы, да? — Да, — Дадли выпятил грудь колесом, готовый отразить любую пренебрежительную реплику продавца, но тот лишь улыбнулся. — Очень хорошо. Новые люди нам всегда нужны. Что ж, подходите сюда, маленькая леди, не стесняйтесь. Дадли с Мэйбл неосознанно сделали несколько шагов назад, с легким беспокойством наблюдая, как дочка пробует новые палочки, между делом разнося половину магазина. Каждый раз, когда очередная не подходила, Бобби Алан фыркал, а Петунья становилась всё более и более раздражённой. Но череда неудач прекратилась, когда девочке вручили палочку из рябины с волосом единорога. (Единорога? Он не ослышался?) Увидев, как из кончика вырвался золотой вихрь, Дадли на всякий случай заслонил жену плечом. Бобби Алан потрясенно смотрел на сестру, но та не стала хвастаться, озадаченно изучая палочку. Собравшись с духом, Дадли подошел ближе, одновременно выуживая из кармана кошелек. — Мерлин Всевышний, Дадли! —хлопнул себя по лбу Гарри. — Я совсем забыл про деньги! — У меня ЕСТЬ деньги! — возмутился кузен, тряся кошельком перед его лицом. — Вы, что, кредитку не принимаете? — Прошу прощения? — недоуменно переспросил Олливандер. — Дадли… — Гарри смущенно покраснел. — Ты не обижайся, но тут принимают только волшебные деньги. — Какие? — Волшебные, — повторил Гарри. — Нужно будет заскочить в банк. — Ваш вид валюту собственную выдумал? — выпалил Дадли, крайне возмущенный таким поворотом событий. — Вы что же, не граждане Британии?! — Ну… просто в волшебном мире используют другие деньги, вот и всё, — Гарри вытащил из кармана мешочек на шнурке. — Вот. Я расплачусь за палочку, а потом пойдем в Гринготтс менять деньги, и ты мне вернёшь. Олливандер смотрел на своих посетителей с изумлением, Мэйбл чувствовала себя не в своей тарелке, а Дадли был жутко зол на себя и на Гарри. И только Петунье всё казалось просто уморительным. — У тебя лицо всё красное, пап! — заметила она. Мантии, котёл и сову они приобрели следующими. Поначалу Дадли не пришлась по вкусу идея покупки совы (кажется, он был навеки травмирован произошедшими в детстве событиями, да и отец его с той поры сов ненавидел). Но стоило Гарри объяснить, что без магической совы связаться с дочерью будет практически невозможно, Дадли уступил и выбрал самую маленькую в лавке. Птица была однотонного коричневого цвета, но Петунья в неё сразу влюбилась. Тем временем Бобби Алан становился всё более подавленным, понуро бредя в самом хвосте, а когда его сестренка стала зачитывать вслух названия учебников, по которым ей предстоит заниматься, и вовсе голову повесил. — Мэйбл… отведу-ка я Бобби за мороженым, ты не против? — спросил как бы невзначай Дадли, обмениваясь с женой понимающими взглядами. — Идея отличная, — она кивнула, пытаясь скрыть, что её страшит остаться совсем одной в этом странном, чуждом месте. — Только вы поскорее возвращайтесь, хорошо? — Пойдем, Бобби, — приобняв сына, Дадли ободряюще подмигнул жене и скрылся в толпе. Полчаса спустя в одной из лавок они встретились с Джинни. — Вот вы где! — рыжеволосая женщина подняла ладонь в приветственном жесте, но тут же чуть нахмурилась. — А где… Дадли и Бобби? — она посмотрела на мужа. Только тут Гарри осознал: его настолько отвлекла веселушка-племянница, что долгого отсутствия кузена он и не заметил. — Они пошли за мороженым, — пояснила Мэйбл. — Бобби немного загрустил… — Ясно… — Гарри почувствовал легкий укол вины. — Что ж… мы всё по списку купили. А ты, Джинни? — Мы тоже. — Пойдемте тогда искать пропавших. Заглянув в кафе-мороженое Флориана Фортескью, они выяснили, что подходящие под описание мужчина с подростком были здесь полчаса назад, но практически сразу же ушли. Поэтому всей честнóй компанией пришлось тыкаться во все магазины подряд. — Гарри… — дернула его за рукав Джинни, — может они во «Вредилках»? Там любому ребенку понравится, и волшебнику, и маглу. Ускорив шаг, они припустили к магазину. — О нет, — прошептал Гарри, когда ушей его достиг раскатистый смех, безумно напоминавший дядю Вернона. — Что такое? — изогнула бровь Джинни. — Что-то нехорошее у меня предчувствие. Сквозь толпу, которая всегда набиралась во «Вредилках», они протолкнулись в торговый зал, где по воздуху носились Летучие Шипучки, взрывались мини-фейерверки, а детишки постоянно пытались стянуть что-нибудь себе в карман. В самом центре наметилось столпотворение мелких детишек. Они окружили крупную фигуру Дадли Дурсля, вместе с ним покатываясь со смеху всякий раз, когда мужчина один за другим пробовал товары на полках. Бобби Алан тоже там был и от отца не отставал, особенно ему пришлись по вкусу Безголовые Шляпы. В сторонке с легким изумлением на лице стоял Джордж Уизли, краем глаза посматривая на мужчину. — Здарова, Гарри! — махнул он, приметив знакомые лица. — Сёстренка! С Альбусом за покупками прибыли? — Вроде того, — кивнул Гарри, неотрывно следя за Дадли. — Круто, да? — ухмыльнулся, закусив губу, Джордж. — Обожаю, когда сюда маглы приходят. Их реакция бесценна! — Ага… — согласился Гарри. — Это, кстати, мой кузен Дадли. — Дадли?! Тот самый Дадли? — у Джорджа челюсть отвисла. — Тот самый, которому мы наши экспериментальные ириски скормили тогда?! — Тот самый, — было сложно сдержать улыбку. — Вашу мать, а я-то думал, где это я его видел! Погоди… хочешь сказать, у него… ну… кто-то… — Его дочь… — Гарри повернулся представить Петунью, но она уже унеслась куда-то в толпу. — В общем, его дочь — волшебница. — Черт побери… — поразился Джордж. — Волшебница в семействе Дурсль. Вот ей повезло… — Дадли не так уж и плох, — Гарри ощутил какое-то подсознательное желание вступиться за кузена, хотя и питал к нему многие годы не самые теплые чувства. Из Волшебных Вредилок Дадли с Бобби Аланом вышли в чрезвычайно приподнятом расположении духа и с битком набитыми пакетами. Петунья хотела было возмутиться, почему ей не разрешили столько потратить на волшебные приколки, но Дадли тут же осадил дочку. — Хорошо, можешь купить, что захочешь. Но тогда мы вернем сову. Больше Петунья спорить не стала. Беспокойство Гарри по поводу посещения кузеном лавки приколов окупилось сполна, когда спустя несколько недель прилетела новая сова Петуньи (ее назвали Капкейк), а с ней — «письмо счастья». Стоило открыть конверт, в лицо Поттеру взорвались волшебные фейерверки. На шум из спальни прибежала Джинни. — Какого Мерлина у тебя стряс… — слова застряли в глотке, когда Джинни увидела покрытое толстым слоем пепла лицо мужа и звонко рассмеялась. С тех пор любые письма от Дурслей Гарри брал с большой опаской, но на его сыновей это, кажется, не распространялось. Джеймс с Альбусом наоборот мчались наперегонки к конверту, подставляя лица, чтобы от взрыва волосы торчали в разные стороны. Стоило Поттерам немного свыкнуться с подобной почтой, нежданно-негаданно им пришло невзрывающееся письмо. Дети разочарованно кинули его на пол, а Гарри поколебавшись прочитал записку. Гарри, Прости за розыгрыши, этого больше не повторится. Я положил немного конфет в качестве извинения. — Он нахрен издевается? — возмутился Гарри, вытряхнув из конверта нечто подозрительно напоминающее Лихорадочные Леденцы. Дадли позвонил спустя пару дней. — Подловил я тебя, да? — спросил он с плохо сдерживаемым восторгом. — Подловил? Конфеты тоже были из «Вредилок»! — Ага… — сухо согласился Гарри, слушая заливистый смех кузена. — Я несколько дней болел. Неплохо сработано, Дадс.

***

— Уверен, что справишься один? — встревоженно спросила Мэйбл. — Да, лучше, если я сам это сделаю, — помахав на прощание жене, Дадли сел в машину и поехал в сторону родительского дома. — Дидди! — не успел он зайти за порог, а мама уже душила его в объятьях, покрывая щёки поцелуями. — Как же я рада! Проходи скорее, не стой! Забрав пальто со шляпой, Петунья протолкнула его в гостиную, где на диване смотрел телевизор Вернон. — Дадли! — отец широко улыбнулся. — Отлично выглядишь. Мэйбл хорошо тебя кормит, да? — Ага, — согласился Дадли, нервно дергая нитку на свитере. Стоило усесться, перед его лицом возникло блюдечко. — Возьми печеньку, сладкий, — пропела Петунья. — А лучше три! Вот умничка! Ну что, как Мэйбл? А детишки? — затараторила она, разливая чай по чашкам. — Хорошо, — Дадли дёрнул уголком рта, хотя внутри всё будто окостенело. — Кстати, а в какую школу Петунью отдали? Ты так и не сказал нам. Ага, значит, сразу к сути… — Дело в том, что… — замялся Дадли. — Вы ведь нашли, куда её записать? — нахмурилась Петунья, изучая побелевшее лицо сына. — Ну, типа… — Дадли нервно заелозил на месте. — Мы тут стали общаться с Гарри и… — Вернон с Петуньей синхронно вздрогнули, будто услышав матерное слово. — И, ну… решили, что дочка пойдем в одну школу с Альбусом. — Что еще за Альбус? — после долгого молчания произнес Вернон, в его голосе слышалось неодобрение. — Сын Гарри… — едва слышно прошептал Дадли, желая провалиться сквозь землю. — Что-что, милый? Ты сказал… его сын? — И куда же он поступает? — повысив тон, требовательно спросил Вернон. Дадли слепо уставился в экран телевизора — там шла реклама, но он не мог даже минимально сфокусироваться на картинке. — В школу Гарри… — наконец выдавил он, прекрасно зная, что родители поймут. Петунья тихо пискнула, Вернон за долю секунды побагровел, безмолвно хватая ртом воздух. Набравшись мужества, Дадли смог продолжить. — Дело в том, — он храбро посмотрел в глаза отцу, вспоминая заготовленную и много раз отрепетированную речь, — что Петунье нужно научиться, как себя контролировать. Она должна знать о своих способностях, а не держать их внутри, как в закупоренной бочке. Ей самой всё очень нравится. И посмотрите, что с Гарри было, когда он себя сдерживал! Змею на меня натравил в зоопарке, помните? А когда его в школе научили! Он спас меня от дементоров, разве нет? — Ты рот свой закрой, мальчишка! — взревел Вернон, обретя дар речи. — И не смей больше под моей крышей таких слов говорить! — Дидди… — Петунья была на грани обморока. — Это что получается…? — Ваша внучка — волшебница, — подтвердил Дадли, гордо выпячивая грудь. Петунья снова пискнула, а Вернон рывком встал с кресла, как глыба нависая над сыном. — Не смей. Произносить. Это. Слово! — прорычал он. — Чтобы я больше не слышал от тебя… я не позволю тебе растить Петунью в обществе этих… психов! — Гарри — не псих, — негромко возразил Дадли, ощущая, как ползет по щекам румянец. — ИЗ НАШЕГО ЖЕ ДОМА НАС ВЫГНАЛИ, ТЫ ЗАБЫЛ? — рявкнул Вернон. — ВОТ ЧТО СЛУЧАЕТСЯ, КОГДА ОНИ ЛЕЗУТ В НАШУ ЖИЗНЬ! — Они нас защитить пытались. Гарри тут не был виноват. И другие волшебники тоже. — НЕ ПРОИЗНОСИ ЭТОГО СЛОВА! — Дадли, — слёзно пробормотала Петунья. — Дадли, пожалуйста… поговори ты с девочкой, отправь ее в хорошую школу. Я знаю, тебе страшно, я знаю, что с Гарри не получилось, но он всегда был проблемным ребенком. — Гарри — нормальный. Это мы себя отвратно вели. Но мама не слышала сына. — А Петунья такая славная… Я уверена, все странности сами собой испарятся, если её не поощрять. — Ты права, дорогая, ты права, — Вернон опустился в кресло, ухватившись за мысль жены и этим самым немного успокаиваясь. — Вся её вот эта ненормальность просто исчезнет. Да. На Дадли накатила волна спокойного гнева. Да чтоб их, они же о своей внучке говорят. О ЕГО ДОЧЕРИ. Он молча встал, сдернул с вешалки пальто со шляпой и начал собираться. — Петунья поступает в Хогвартс, и точка. Если что-то не нравится — идите к черту, — родители в шоке застыли. — И не смейте больше называть ее или Гарри психами. Или никогда больше меня не увидите. На этой ноте он вышел за дверь, в оглушающую тишину вечернего пригорода, залез в машину и поехал домой. Петунья и Вернон не звонили ему почти полгода, но в конце концов сдались. Вместо того, чтобы упоминать Гарри или внучку, они сводили общение к менее опасным темам. Но с той поры Дадли пришлось самому покупать дочке подарки от бабушки с дедушкой, потому что теперь их присылали только Бобби Алану.

***

Учитывая то, насколько увеличилось количество необъяснимого в их повседневной жизни, Дадли почти не удивился, выяснив, что на вокзале нужно проходить сквозь стену. Эх, если бы он знал! Мать с отцом никогда не брали его с собой, когда приезжали в июне забирать Гарри, пытаясь по максимуму ограничить его контакт с миром «психов». Петунью посадили в поезд в самый последний момент. Моментально забывая про папу, она тут же включилась в беседу с Альбусом о тысячах вещей, которые Дадли не понимал. Но он оставил это без внимания, давно привыкнув. Мэйбл не удалось выбраться с работы — она представляла доклад по французской литературе, но Бобби Алан очень просился пойти, и пришлось взять его с собой. — Пап? — пробормотал он, хмуро провожая удалявшийся поезд. — Ты бы хотел быть волшебником? — Не-а, — честно признался Дадли. — Почему? Пока шли к парковке, он тщательно обдумывал ответ. — Ну, начнем с того, что они не пользуются телевизорами. Компьютерами тоже. Даже письмо не отправить. Чтобы поговорить с кем-то, обязательно сову покупай. Это разве жизнь? — Но ты мог бы колдовать… — мечтательно протянул Бобби Алан. — А если бы я был, как твоя мама, то знал бы французский и немецкий. Но я не знаю. Поэтому мне как-то всё равно. Я люблю себя таким, какой есть. Несколько минут Бобби Алан хранил молчание, а затем как гром средь ясного неба объявил: — В этом году я собираюсь вступить в кружок робототехники. — Хм… Роботы, значит? Что ж, я рад. — У них каждый год чемпионаты проводятся, — робко начал рассказывать Бобби. — И дают много наград. — Чемпионаты? Типа они в футбол должны играть, или что? — Нет, пап! — воскликнул подросток. — Нужно учить их делать разные штуки, например, мячик пнуть, по ступенькам подняться, взять что-то со стола, в таком духе. — Мячик пнуть? А чем не футбол? — ПАП!

***

В первую неделю сентября, поздно вечером, в стеклянную дверь, выходившую на веранду, с грохотом врезалась сова. Бобби Алан тоже уехал в свою школу, поэтому Мэйбл с Дадли остались вдвоем. От грохота женщина подскочила. Дадли, притворяясь, что знает, что делает, распахнул дверь, впуская птицу внутрь. Естественно это был Капкейк. Вспорхнув мужчине на плечо, он ухнул и выронил письмо. Недовольно выругавшись, Дадли согнал сову, на что та сердито взъерошилась, но затем устроилась на спинке кресла. — От Петуньи! — крикнул он Мэйбл, хотя это и так было очевидно. Кто же еще мог прислать им почту совой. Раскрыв конверт, Дадли пробежался по криво написанным строчкам. Видно было, что писали второпях: буквы лепились друг к другу, то тут, то там виднелись засохшие чернильные пятна. Дорогие мама и папа,       Хогвартс просто потрясающий! Мне здесь очень нравится. Замок огромный, здесь есть гигантские лестницы, которые постоянно меняют направление. Я каждый день тут теряюсь! Я завела семь друзей, а еще, оказывается, здесь можно выиграть Кубок квиддича и Кубок факультета, и мы можем зарабатывать или терять баллы в зависимости от наших успехов. На этой неделе я много баллов потеряла, т.к. опаздывала на занятия, потому что все время терялась, но зато на Заклинаниях я работала лучше остальных и отбила все баллы обратно.       О, и к слову о факультетах: меня распределили в Пуффендуй, что очень здорово, потому что я люблю желтый цвет, и барсук на гербе очень милый. Мой любимый учитель здесь — определенно профессор Лонгботтом. Он просто милейший! Хотя он говорит, что нельзя задавать вопросы не по теме урока каждые пять минут, что, я считаю, глупо, ведь я же маглорожденная, и как я тогда узнаю, что здесь к чему, правильно? Ну, в общем, я теперь подхожу за вопросами к нему после занятий, а он угощает меня печеньками.       Заканчиваю писать, потому что Джеймс собирался полетать снаружи, не хочу пропустить. О, и кстати, нас тут на уроках учат летать на метле. Я в восторге!       Петунья. — Учат летать? — переспросила Мэйбл. — Они что же, пускают маленьких детей на мётлы? — Не знаю, — пожал плечами Дадли. — Похоже на то… Да всё будет НОРМАЛЬНО, — утешил он испуганно округлившую глаза жену. — У них ж мётлы, как машины, а это, считай, уроки вождения. Уверен, это не опасно. На самом деле, уверен он не был, но сделать с этим теперь уже ничего не мог. Мэйбл продолжала рассматривать письмо. — «Распределили»? — вопросительно прочитала она. — Что значит «распределили»? — И что за хрень такая этот Пуффендуй? Озадаченные родители набросали ответ, поздравляя дочь с попаданием в Пуффендуй и соглашаясь, что барсуки действительно милые звери. Они наказали быть посдержаннее с учителями и не летать слишком высоко. Запечатав письмо, Дадли озадаченно обернулся на дремлющую сову. — Теперь что? — спросил он. Капкейк тут же очнулся, расправил крылья и подлетел к ним. На протянутый чистый конверт он никак не отреагировал, будто чего-то терпеливо ожидая. — Думаю, надо написать её имя и адрес, — ткнула мужа Мэйбл. — Ага… ясно… А какой адрес у Хогвартса? — Не знаю, — отобрав у Дадли конверт, Мэйбл написала «Петунье в Хогвартс». — Подойдет? — спросила она, но вместо Дадли протяжным уханьем отозвалась сова, подхватывая письмо и устремляясь в открытую дверь. — Наверное, знает дорогу до Хогвартса, — глубокомысленно изрек Дадли. — Ну, как всякие почтовые голуби.

***

Прибыв на зимние каникулы, Петунья просто не умолкала, с искрящимся восторгом в глазах рассказывая об учебе в Хогвартсе и разнообразных деталях волшебного мира, которые ей удалось выяснить на уроках. — Не знаю только, зачем нам столько сочинений задают писать, — пожаловалась она. — Но это ничего, главное, что колдовать можно! Бобби Алану слóва было невозможно вставить, но он и не сильно возражал, с улыбкой слушая впечатления сестры. В любом случае, её рано отправили спать, сославшись на то, что девочка устала с дороги, и Бобби смог весь остаток вечера рассказывать родителям про клуб робототехники. Дадли покорно слушал и кивал, в нужных местах вставляя «Вау», «Хорошо» и «Неужели». Так же он делал и с Петуньей, ни черта не усваивая из того, о чем вещали его дети. — Ну, до встречи, Зубрила, — сказала Петунья брату в конце каникул. — Не забудь написать, как ваш Разрушитель поживает. — До встречи, Селёдка. — Не называй меня так! — Разрушитель? — поинтересовалась Мэйбл, когда проводили дочку. — Она так робота называет, которого мы собираем, — закатив глаза, пояснил Бобби. — Вы, знаете ли, не единственные, кому она шлёт письма.