Aedd Caerme

      Трисс стояла во дворе Каэр Морхена, её мантия колыхалась на холодном ветру, а руки поднялись, чертя невидимые руны в воздухе. Её голос шептал заклинание, тихий и мелодичный, но с твёрдой силой, и перед ней вспыхнул портал — мерцающая арка с голубыми искрами, что дрожали, как звёзды в ночном небе. Сквозь неё виднелись смутные очертания деревьев и слабый свет далёких огней.       Ева шагнула вперёд, её чёрные брюки и красная рубашка выделялись на фоне серых камней крепости, а Ламберт последовал за ней, его мечи звякнули за спиной, когда он ворчливо буркнул что-то себе под нос.       Они шагнули в портал, и мир вокруг смазался в вихре света и звука. Ева почувствовала, как её желудок сжался, а тьма внутри дрогнула, откликаясь на магию. Миг спустя они оказались в окрестностях Новиграда — воздух здесь был теплее, но густо пропитан запахом сырости, гниющих листьев и далёкого дыма.       Лес окружал их, тёмные дубы и сосны тянули свои ветви к небу, а под ногами хрустела мокрая трава, покрытая пятнами осенней листвы. Вдалеке виднелись очертания города — его стены поднимались над холмами, освещённые слабым светом факелов, а над ними клубился серый туман, смешанный с дымом от очагов. Где-то неподалёку журчал ручей, его звук сливался с шорохом ветра в листве, а в тенях мелькали тени мелких зверей — или, может, чего-то похуже.       Ламберт выругался, его голос был хриплым и раздражённым, когда он сплюнул на землю:       — Мерзкие порталы, мать их, — буркнул он, его брови нахмурились, а сапоги тяжело впечатались в траву. — И эта блядская ложа чародеек опять что-то мутит. Ненавижу эту хрень.       Ева фыркнула, её взгляд скользнул по нему, но она промолчала, её пальцы сжали ремень брюк, пока она осматривала окрестности. Трисс лишь слегка закатила глаза, её губы дрогнули в слабой усмешке, но она махнула рукой, указывая путь:       — Идём, — сказала она, её голос был спокойным, но твёрдым, и она повела их вперёд.       Они шли через лес, шаги хрустели по веткам и листве, пока не вышли к небольшому домику на окраине. Он стоял в стороне от тропы, окружённый густыми зарослями шиповника и низкими соснами. Его стены были сложены из потемневшего от времени камня, крыша поросла мхом, а единственное окно было закрыто ставнями, покрытыми трещинами.       Труба не дымила, и вокруг царила тишина — ни звука шагов, ни лая собак, только шорох ветра в ветвях. Трисс подошла к двери, её пальцы коснулись старой ручки, и она вошла внутрь, жестом пригласив Еву и Ламберта следовать за ней.       Внутри домик выглядел скромно и пусто. Простое убранство встретило их — грубо сколоченный стол у стены, покрытый пылью, старый диван с выцветшей тканью, что провисала под собственным весом, и несколько полок с потемневшими от времени книгами и травами, давно высохшими в пучках. Очаг в углу был холодным, без следа недавнего огня, а на полу лежал потёртый ковёр, чьи узоры давно выцвели. Свет проникал через щели в ставнях, бросая полосы на стены, но дом казался мёртвым — ни запаха еды, ни тепла, ни следов жизни. Ева мысленно отметила это, её взгляд скользнул по комнате: Тут никто не живёт. Дом не кажется живым.       Вероятно, Трисс использовала его специально для встречи. Её тьма шевельнулась, будто откликнувшись на её мысли, но она промолчала, её сапоги тихо скрипнули по деревянному полу.       В коридоре Трисс остановилась, её мантия колыхнулась, когда она повернулась к Ламберту. Она кивнула на диван, её голос стал твёрдым, но с лёгкой усталостью:       — Посиди тут, Ламберт. А мы зайдём в комнату.       Ламберт фыркнул, его брови нахмурились, а руки упёрлись в бёдра. Его взгляд метнулся между Трисс и Евой, полный подозрения:       — И почему это я должен сидеть тут? — буркнул он, его голос был хриплым, с явным недовольством.       Трисс сжала губы, её терпение явно пошатнулось, и она бросила на него холодный взгляд:       — Перестань вести себя как осёл, — отрезала она, её тон стал резче. — Просто подожди тут, и всё.       Ламберт недовольно скривился, его лицо исказилось в гримасе раздражения, но он промолчал. Его взгляд всё ещё буравил Трисс, а потом скользнул к Еве, задержавшись на ней на миг, но он лишь фыркнул снова и плюхнулся на диван.       Ткань скрипнула под его весом, а он скрестил руки на груди, его мечи звякнули о спинку, и он уставился в стену, всем видом показывая своё недовольство. Ева бросила на него быстрый взгляд, её пальцы сжали край рубашки, но она последовала за Трисс, её шаги были тише, а сердце заколотилось чуть быстрее от тревоги.       Ева шагнула за Трисс в небольшую комнату, её сапоги тихо скрипнули по деревянному полу. Как только дверь за ними закрылась, она почувствовала лёгкое покалывание на коже — магический барьер окружил помещение, невидимый, но ощутимый, как слабый ток в воздухе.       Она сразу поняла: это защита от подслушивания, тонкая сеть магии, что заглушала звуки и отталкивала любопытные уши. Её тьма шевельнулась, откликнувшись на чужую силу, но Ева подавила её, её взгляд скользнул по комнате, изучая её.       Комната была скромной, почти пустой, с холодной, слегка затхлой атмосферой, что цепляла за горло. Стены из потемневшего камня были голыми, без украшений, лишь с редкими трещинами, где пробивались тонкие нити паутины. Единственное окно было закрыто тяжёлыми деревянными ставнями, через щели которых сочился слабый лунный свет, бросая длинные тени на пол. По углам лежала пыль, а в воздухе витал слабый запах сырости и старых трав, давно потерявших свой аромат.       В центре комнаты стоял мегаскоп — массивный, из тёмного металла, с выгравированными рунами, что слабо светились голубым в полумраке. Его кристалл, размером с кулак, висел над основанием, слегка покачиваясь, словно живой, отражая свет в своих гранях. Атмосфера была гнетущей, но в то же время заряжённой — магия витала здесь, густая и осязаемая.       Из соседней комнаты послышались лёгкие шаги, и дверь отворилась. Оттуда вышла женщина — эльфийка, Aen Seidhe, её фигура была стройной, почти хрупкой, но в каждом движении сквозила уверенность. Она была красива, с тонкими чертами лица и киноварно-рыжими волосами, что струились по её плечам, мягкими волнами обрамляя её бледную кожу. Они не были такими яркими, как у Трисс, скорее глубокими, с тёплым оттенком закатного солнца, чуть приглушённым.       Её глаза, серо-зелёные, как лесной мох, смотрели с проницательной мудростью, а длинное платье из тёмно-зелёного бархата шуршало, когда она двигалась. Ева сразу узнала её — в голове мелькнуло имя: Ида Эмеан. Одна из Aen Saevherne, эльфийских мудрецов, чья магия и знания были легендарны.       Трисс шагнула вперёд, её мантия колыхнулась, и она улыбнулась, её голос был тёплым, но с ноткой уважения:       — Здравствуй, Ида, — сказала она, её взгляд встретил эльфийку без колебаний.       Ида кивнула в ответ, её губы дрогнули в слабой, но искренней улыбке, и она повернулась к Еве, её глаза сузились, изучая её с лёгким любопытством.       — Здравствуй, — сказала она, её голос был мягким, мелодичным, с лёгким акцентом древности, что цеплял слух. — Ты, должно быть, Ева.       Ева кивнула, её пальцы сжали край красной рубашки, а голос был чуть хриплым от напряжения, но вежливым:       — Здравствуйте, Ида. Приятно познакомиться, — ответила она, её взгляд встретил эльфийку, и она почувствовала, как тьма внутри шевельнулась, будто откликнувшись на её присутствие.       Ида чуть склонила голову, её рыжие волосы упали на плечо, а взгляд стал глубже, словно она видела больше, чем хотела показать. Ева ощутила лёгкий холодок — не от страха, а от осознания, что перед ней стоит кто-то, чья магия и мудрость превосходят всё, с чем она сталкивалась до сих пор.       Ева стояла посреди комнаты, её дыхание было чуть сбившимся от напряжения, а взгляд скользил по холодным каменным стенам и мерцающему мегаскопу в центре. Ида Эмеан шагнула ближе, её тёмно-зелёное платье шуршало по полу, а киноварно-рыжие волосы мягко колыхнулись, когда она остановилась в шаге от Евы.       Эльфийка внимательно посмотрела на неё, её серо-зелёные глаза сузились, изучая её с мудрой проницательностью. Потом она медленно потянулась к руке Евы, её длинные, изящные пальцы коснулись её запястья и мягко сжали его.       Ева напряглась, её тело инстинктивно сжалось, когда она почувствовала, как магия Иды проникла в неё. Это было похоже на тонкую ниточку — лёгкую, почти невесомую, но настойчивую, — что скользнула в её вены, исследуя её изнутри. Магия эльфийки была прохладной, текучей, как ручей, и Ева ощутила, как она проникает всё глубже, сталкиваясь с её тьмой.       Тьма внутри дрогнула, словно живая, но не сопротивлялась, позволяя Иде изучать её. Во время анализа лицо Иды хмурилось, её брови сдвигались, а губы сжимались в тонкую линию, выдавая напряжённую сосредоточенность.       Через несколько мгновений Ида отпустила руку Евы, её пальцы медленно разжались, и она издала задумчивый звук — тихое “хмм”, что повисло в воздухе.       — Интересно, — сказала она, её голос был мелодичным, но с лёгкой хрипотцой, пропитанной размышлением.       Трисс, стоявшая чуть в стороне, нахмурилась, её рыжие волосы отливали золотом в свете мегаскопа.       — Демоническая сила? — переспросила она, её голос был тихим, но с ноткой тревоги.       Ида кивнула, её взгляд стал острее, а она повернулась к Трисс:       — Да, она самая, — подтвердила эльфийка, её тон был твёрдым, но задумчивым. — Демоническая по своей природе. Это не магия нашего мира — ни человеческая, ни эльфийская. Она… иная.       Она замолчала на миг, её пальцы сложились в задумчивом жесте у подбородка, и продолжила, её голос стал глубже, словно она рассказывала древнюю историю:       — Демоны — существа за гранью нашего понимания. Они не из плоти и крови, как мы, а из хаоса и теней. Их сила редко проявляется в людях, но когда это случается, она либо разрушает носителя, либо… пробуждает что-то спящее.       Ева сжала губы, её взгляд упал на свои руки, всё ещё ощущая лёгкий холодок от магии Иды. Она медленно подняла глаза и сказала, её голос был хриплым, но твёрдым:       — Покажи ей, Трисс. Пусть посмотрит мои воспоминания о Гюнтере о’Диме.       Трисс кивнула, её руки поднялись, и она шепнула короткое заклинание. Воздух между ними задрожал, и перед Идой начали проявляться образы — смутные, как отражения в мутной воде. Ева закрыла глаза, сосредоточившись, и передала воспоминания: подворотня, где Гюнтер открыл первый портал, его зловещая улыбка, бархатный голос, полный яда, монетка, что жгла её карман. Ида смотрела молча, её лицо оставалось непроницаемым, но глаза сузились, когда образы Гюнтера становились чётче.       Когда воспоминания угасли, Ида тихо хмыкнула, её взгляд стал задумчивым, а губы дрогнули в слабой улыбке.       — Интересное существо, — сказала она, её голос был мягким, но с лёгкой насмешкой. — Кукловод в этой истории. Очень любопытный случай. Я слышала о таких, как он — сущности, что играют судьбами, питаясь хаосом и желаниями. Он не демон в чистом виде, но его сила близка к их природе.       Она помедлила, её пальцы скользнули по краю мегаскопа, словно размышляя, и продолжила:       — Я могу предположить, что он использовал тебя как сосуд для чего-то большего. Но вот что странно — я не понимаю, как эта сила оказалась в тебе изначально. Кинжал, о котором ты упоминала, — она покачала головой, её взгляд стал острее, — точно был не при чём. Невозможно передать такую магию через оружие. Это не проводник.       Ева нахмурилась, её брови сдвинулись, а сердце заколотилось чуть быстрее.       — И что это значит? — спросила она, её голос был хриплым, с лёгкой тревогой.       Ида посмотрела на неё, её серо-зелёные глаза блестели в слабом свете мегаскопа, и ответила, её тон был твёрдым, но задумчивым:       — Скорее всего, эта тьма уже была в тебе. Спящей, скрытой где-то глубоко. Кинжал послужил триггером — возможно, ты умерла, или была близка к этому, и эта спящая сила пробудилась, вернув тебя к жизни. Но всё равно в этой истории остаётся много вопросов.       Она замолчала, её взгляд стал глубже, и она задала следующий вопрос, её голос стал тише, но с лёгким любопытством:       — Ты связана с Aen Elle?       Ева сжала губы, её пальцы невольно сжали край рубашки, а внутри всё напряглось. Она помедлила, её взгляд упал на пол, но потом она медленно кивнула:       — Когда-то была, — сказала она, её голос был хриплым, почти шёпотом. — У меня ребёнок от одного из их народа.       Ида подняла брови, её лицо стало чуть удивлённым, а глаза сузились, изучая Еву с новым интересом.       — Интересно, — протянула она, её голос стал глубже, с лёгкой хрипотцой. — Судя по некоторым отрывкам твоих воспоминаний об Aen Elle, которые я успела увидеть, я так полагаю, тебя похитила Дикая Охота? И вследствие этого родилось дитя.       Ева кивнула, её грудь сжалась от воспоминаний, и она добавила, её голос стал чуть громче, но всё ещё дрожал:       — Да. И там был замешан Аваллак’х. Он был инициатором того, чтобы я родила ребёнка от одного из генералов Дикой Охоты. Обосновал это тем, что у меня есть особенность — мои гены практически не передаются ребёнку. Практически всё ребёнок берёт от отца. И, похоже, это правда — мой сын не выглядит как полукровка. Он как чистокровный эльф.       Ида задумалась, её пальцы замерли у подбородка, а взгляд стал далёким, словно она листала в уме древние свитки. Через миг она тихо хмыкнула, её брови чуть приподнялись:       — Странно, — сказала она, её голос был мелодичным, но с ноткой удивления. — В первый раз о таком слышу.       Она замолчала, её серо-зелёные глаза снова впились в Еву, полные задумчивости и любопытства, а тишина в комнате стала гуще, пропитанная магией и неразгаданными тайнами.       Ида задумчиво хмыкнула, её пальцы скользнули по краю мегаскопа, а взгляд стал далёким, словно она листала в уме древние знания. Потом она выпрямилась, её лицо стало серьёзнее, и она сказала, её голос был твёрдым, но с лёгкой хрипотцой:       — Я могу провести более глубокий ритуал. Он поможет точнее понять твою тьму — её природу, происхождение, связь с этим демоном. Но он энергозатратен, требует времени и сил.       Ева подняла взгляд, её брови нахмурились, а Трисс, стоявшая чуть в стороне, чуть склонила голову, внимательно слушая. Ида продолжила, её тон стал чуть мягче, но с лёгким намёком:       — Если ты согласишься помочь мне в одном деле, я с радостью его проведу. Нужно помочь моему народу — точнее, скоя’таэлям. Им предстоит отбить караван с ресурсами, и в предстоящей битве твоя тьма будет очень полезна.       Ева замерла, её сердце заколотилось быстрее, а внутри что-то шевельнулось — упоминание о скоя’таэлях пробудило в ней старые чувства, тёплые, но болезненные воспоминания об Исенгриме. Ида заметила её реакцию, её глаза сузились, а она добавила:       — Я не могу открыто помогать им. Я советница Францески, и Дол Блатанна, по условиям соглашений с Нильфгаардом, отреклась от скоя’таэлей. Мы не можем вмешиваться. Но ты — другое дело. С этой тьмой ты можешь дать им преимущество. И я не забуду твоей помощи нашему народу.       Трисс еле заметно ухмыльнулась, её взгляд скользнул к Еве, но она промолчала, её лицо осталось спокойным. Ева сглотнула, её мысли закружились — помощь скоя’таэлям, Исенгрим, её тьма, — но тут она вспомнила о Ламберте, сидящем за дверью. Её брови нахмурились, и она тихо сказала:       — А Ламберт? Он всё ещё там, за дверью.       Ида чуть улыбнулась, её взгляд стал хитрым, но тёплым, и она махнула рукой, словно отмахиваясь от проблемы:       — Не беспокойся. Мы с Трисс займёмся этим. Я открою тебе портал недалеко от лагеря скоя’таэлей. Ты сделаешь, что нужно, и вернёшься. Он ничего не узнает.       Ева посмотрела на Трисс, её взгляд был полон тревоги, но чародейка кивнула, её рыжие волосы колыхнулись, а голос стал твёрдым:       — Всё под контролем, Ева. Доверяй мне.       Ида шагнула к мегаскопу, её пальцы коснулись его холодного металла, а голос стал тише, но с лёгкой уверенностью:       — Решай быстро. Время не ждёт.       Ева сжала кулаки, её грудь вздымалась от глубокого вдоха, а внутри всё смешалось — долг перед Исенгримом, её привязанность к Ламберту, тьма, что бурлила в её венах. Она кивнула, её голос был хриплым, но решительным:       — Хорошо. Я помогу.       Ида Эмеан шагнула чуть ближе, её серо-зелёные глаза блестели в слабом свете мегаскопа, а киноварно-рыжие волосы мягко колыхнулись, когда она склонила голову. Её голос раздался снова, мелодичный, но с лёгкой хрипотцой, пропитанный спокойной уверенностью:       — Будь осторожна, — сказала она, её тон стал чуть мягче, но с ноткой наставления. — Когда выйдешь из портала, иди на север, вдоль старой тропы у ручья. Там будет развилка с тремя соснами — сверни налево. Тебя встретят и доведут до лагеря.       Ида замолчала на миг, её пальцы коснулись края мегаскопа, а взгляд стал острее, словно она видела больше, чем говорила.       — Они будут ждать, но не задерживайся. И не привлекай лишнего внимания — в этих лесах полно глаз, не все из них дружелюбны, — добавила она, её голос стал тише, с лёгким предупреждением.       Ева кивнула, её пальцы сжали край красной рубашки, а в голове закружились мысли. Она мысленно отметила: Всё это уже было обговорено и устроено заранее. Меня просто поставили перед фактом. Эта мысль кольнула её раздражением — её снова втянули в игру, не спросив, и хотя она понимала, что это для её же блага, ощущение контроля, ускользающего из рук, царапало её изнутри. Её брови чуть нахмурились, а губы сжались в тонкую линию, но она промолчала, проглотив своё недовольство.       Трисс стояла чуть в стороне её взгляд был спокойным, но внимательным. Она заметила напряжение Евы, но лишь слегка кивнула, её лицо осталось нейтральным, словно подтверждая, что всё идёт по плану. Ида шагнула к ближе, её длинные пальцы начали чертить невидимые руны в воздухе, а голос стал ниже, почти шёпотом:       — Готова?       Ева сжала кулаки, её грудь вздымалась от глубокого вдоха, и она коротко кивнула, её голос был хриплым, но твёрдым:       — Да.       Ида Эмеан посмотрела на неё с лёгкой улыбкой, её серо-зелёные глаза блестели в слабом свете мегаскопа. Она протянула руку, и на её ладони лежал небольшой разноцветный камень — гладкий, размером с грецкий орех, переливающийся оттенками зелёного, синего и багрового, словно кусочек закатного неба, пойманный в кристалл.       — Возьми это, — сказала Ида, её голос был мелодичным, но твёрдым. — Покажи его скоя’таэлю, которого встретишь. Он узнает знак и отведёт тебя к лагерю.       Ева кивнула, её пальцы сомкнулись вокруг камня, ощутив его прохладную тяжесть, и она сунула его в карман брюк. Ида шагнула к мегаскопу, её длинные пальцы начали чертить руны в воздухе, и комната наполнилась тихим гудением магии. Воздух задрожал, и перед Евой вспыхнул портал — тёмная арка с фиолетовыми искрами, что вихрились, как звёзды в ночном небе. Сквозь него виднелись смутные очертания деревьев и слабый свет луны.       — Иди, — тихо сказала Ида, её взгляд стал острым, но тёплым.       Ева сжала кулаки, её тьма шевельнулась внутри, откликнувшись на магию, и она шагнула в портал. Мир вокруг смазался в вихре света и тени, её желудок сжался, а затем она оказалась на твёрдой земле, её сапоги хрустнули по мокрой траве. Портал за её спиной закрылся с тихим хлопком, оставив её в одиночестве.       Лес окружал её со всех сторон — тёмные сосны и дубы тянули свои ветви к небу, их кроны шептались на ветру, а под ногами лежал толстый ковёр из опавших листьев и хвои, пропитанный сыростью. Воздух был прохладным, с резким запахом земли, мха и чего-то далёкого — дыма, что едва уловимо витал в ветре. Где-то журчал ручей, его звук сливался с шорохом листвы и редкими криками ночных птиц, что пронзали тишину.       Луна пробивалась сквозь ветви, бросая серебристые пятна на тропу, а тени вокруг казались живыми, шевелясь в такт ветру. Ева глубоко вдохнула, холодный воздух обжёг её лёгкие, и она пошла на север, как велела Ида, её шаги были тихими, но уверенными.       Она двигалась вдоль ручья, его журчание направляло её, пока не дошла до развилки с тремя высокими соснами, их стволы высились, как стражи. Ева свернула налево, её взгляд скользил по теням, а рука сжала камень в кармане. Вскоре впереди мелькнула фигура — стройный эльф шагнул из-за дерева, его движения были бесшумными, как у хищника.       Он был молод, с острыми чертами лица и длинными светлыми волосами, заплетёнными в тонкую косу, что спадала на плечо. Его одежда — тёмно-зелёный плащ и кожаная куртка — сливалась с лесом, а за спиной висел лук, стрелы которого тихо звякнули, когда он двинулся. Его глаза, холодные и голубые, как лёд, впились в Еву с настороженным любопытством.       Ева остановилась, её рука медленно вытащила разноцветный камень из кармана и подняла его, показывая эльфу. Он прищурился, его взгляд скользнул по кристаллу, и напряжение в его позе слегка ослабло.       — Иди за мной, — сказал он, его голос был тихим, с лёгким акцентом, и он повернулся, не дожидаясь ответа.       Они пошли через лес, эльф двигался быстро и бесшумно, его шаги едва касались земли, а Ева следовала за ним, стараясь не отставать. Тропа вилась между деревьями, иногда сужаясь до едва заметной линии в траве, а вокруг становилось всё темнее, ветви смыкались над головой, отрезая свет луны. Камень в её кармане слегка тёплым пульсом напоминал о задании Иды, а тьма внутри шевелилась, будто чувствовала близость цели.       Наконец они вышли к лагерю скоя’таэлей. Он раскинулся в небольшой ложбине, скрытой густыми зарослями и высокими соснами, что служили естественным укрытием. Несколько костров горели в центре, их пламя бросало тёплые отблески на палатки из кожи и ткани, натянутые между деревьями.       Воздух пах дымом, жареным мясом и травами, а вокруг двигались эльфы — некоторые чистили оружие, другие тихо переговаривались на своём языке, их голоса сливались в мягкий гул. Их одежда была простой, но практичной — тёмные плащи, кожаные доспехи, а у многих за спинами висели луки или короткие мечи. Лагерь был живым, но напряжённым, словно перед битвой.       Рядом с одним из костров стоял лидер скоя’таэлей — Йорвет. Он повернулся к Еве, его высокая фигура выделялась на фоне огня, а лицо осветилось тёплым светом пламени. Йорвет был худощавым, но крепким, с острыми чертами лица, отмеченными шрамами — один пересекал его левую скулу, другой тянулся вдоль шеи. Его длинные тёмно-каштановые волосы были небрежно собраны в хвост, а один глаз закрывала темно красная повязка, придавая ему суровый, почти зловещий вид. Второй глаз, ярко-зелёный, смотрел на Еву с презрительной ухмылкой, что кривила его губы. Его одежда — тёмный плащ поверх лёгких доспехов — была потрёпанной, но аккуратной, а за спиной висел длинный лук, чья тетива тускло блестела в свете костра.       — Ну что ж, — сказал он, его голос был низким, с хриплой насмешкой, — посмотрим, что нам принесла Ида.       Ева остановилась, её взгляд встретил его, а тьма внутри шевельнулась, откликнувшись на его тон.       Он шагнул ближе, его высокий силуэт отбрасывал длинную тень в свете пламени, а единственный зелёный глаз изучал её с презрительной внимательностью. Йорвет склонил голову, его тёмно-каштановые волосы, небрежно собранные в хвост, слегка колыхнулись, и он хмыкнул, его голос был низким, с хриплой насмешкой:       — Dh'oine среди скоя'таэлей. Какая честь. — Его голос капал ядом, а губы искривились в усмешке. — Что же ты здесь забыла, человеческая шавка? Может, заблудилась?       Ева стиснула зубы, её пальцы сжали край красной рубашки, а взгляд мельком скользнул по лагерю. Она искала знакомый силуэт — острые черты, суровый взгляд Исенгрима, — но его не было видно среди фигур у костров и палаток. Он здесь? Или ушёл куда-то? — мелькнуло в её голове, но её внимание быстро вернулось к Йорвету, который продолжал язвить, его ухмылка стала шире:       — И что ты вообще можешь, Dh’oine? Пришла сюда покрасоваться в своей красной тряпке? Или Ида решила, что ты хотя бы сможешь дрова для костра принести?       Ева нахмурилась, её терпение лопнуло, и она шагнула вперёд, её голос стал резким, с хриплой злостью:       — Лучше придержи язык, эльф. Вместо того чтобы болтать, перейди к делу.       Йорвет рассмеялся - коротко, резко, но без капли веселья.       — Вот как? — он склонил голову набок, его взгляд стал глубже, пристальнее. — Смелая, да? Только вот мне плевать на твою смелость. Ты всё равно остаёшься чужой.       Его голос приобрёл резкость, напоминающую лезвие ножа.       — Грязные Dh'oine не будут указывать, что мне делать. Ты здесь только потому, что Ида тебя притащила. Если бы всё зависело от меня, ты бы и на шаг не ступила в этот лагерь.       Ева фыркнула, её раздражение вспыхнуло ярче, и тьма внутри рванулась наружу. Её зрачки сузились в вертикальные щёлки, как у змеи, а вены на шее и висках на миг потемнели, проступив под кожей. Воздух вокруг неё задрожал, и тёмный отблеск мелькнул в её глазах. Йорвет замер, его ухмылка исчезла, сменившись лёгким удивлением, а брови чуть приподнялись. Он хмыкнул, его голос стал тише, но с лёгким любопытством:       — Интересно. Значит, ты не человек? Тогда что же ты? Полукровка? Ведьмачка? Или какая-то тварь, сбежавшая из-под камня?       Ева сжала кулаки, её тьма всё ещё пульсировала под кожей, но она подавила её, её голос стал холодным и твёрдым:       — Не имеет значения. Я здесь по просьбе Иды, чтобы помочь. Кто я или что — тебе неважно.       Йорвет нахмурился, его зелёный глаз сузился, а лицо стало жёстче. Он открыл рот, чтобы что-то сказать — наверняка очередную колкость, — но остановил себя, его губы сжались в тонкую линию. Он молча кивнул, его движение было резким, и он развернулся, бросив через плечо:       — Иди за мной.       Ева выдохнула, её плечи чуть расслабились, и она последовала за ним, её шаги хрустнули по траве. Йорвет повёл её к своей палатке — большой, из тёмной кожи, натянутой на деревянные жерди, стоявшей чуть в стороне от остальных. Полог слегка колыхнулся на ветру, а внутри горел слабый свет масляной лампы, бросая тени на стены.