Aedd Caerme

      Они наконец дошли до подворотни — узкого коридора за фудкортом, спрятанного между кофейней и магазином электроники.       Шум торгового центра здесь приглушался, голоса и звон эскалаторов растворялись в гулком эхе бетонных стен. Ева остановилась, её сердце пропустило удар. Она узнала это место мгновенно — облупившаяся краска на углу, ржавый мусорный бак, запах сырости и старого картона.       Здесь всё началось. Здесь, давным-давно, в другой жизни, вспыхнул портал, утащивший её из привычного мира в дым и кровь Велена.       Неприятные воспоминания пронзили её, как холодный ветер. Она снова услышала крики, почувствовала запах гари, ощутила, как земля уходит из-под ног, а тьма затягивает её в неизвестность. Её пальцы сжали Каэлира чуть сильнее, и он зашевелился, тихо пискнув. Ева моргнула, прогоняя видения, и глубоко вдохнула, заставляя себя прийти в себя. Она не могла позволить прошлому взять верх — не сейчас, когда они так близко.       Трисс шагнула вперёд, её взгляд стал острым, а руки замерли в воздухе, словно она прислушивалась к чему-то невидимому. Она нахмурилась, её рыжие волосы чуть колыхнулись, когда она повернулась к Еве.       — Чувствую, — тихо сказала она, её голос был напряжённым. — Магия здесь… такая же, как в тебе. Тёмная, чужая. Это она открыла тот портал.       Ева сглотнула, её горло пересохло. Она знала, кто стоит за этим. Гюнтер о’Дим. Он сам признался ей, его бархатный голос до сих пор звенел в ушах: «Именно мне ты обязана тем, что попала в другой мир. Я открыл тот портал в подворотне». Это он втянул её в эту дерьмовую историю, перевернув её жизнь с ног на голову — из обычной девушки в беглянку, пленницу, мать, носительницу тьмы. Её кулаки сжались, но она заставила себя сосредоточиться.       — Это Гюнтер, — тихо сказала она, её голос дрогнул, но быстро окреп. — Он сделал это.       Трисс кивнула, её лицо стало мрачнее.       — Я чувствую его отпечаток, — подтвердила она. — Это не обычная магия. Она… живая, из другого измерения. Но она реагирует на тебя, Ева.       Ева посмотрела на Лютика, который стоял чуть позади, всё ещё сжимая лютню и пытаясь выглядеть полезным.       — Возьми Каэлира, — сказала она, её тон был твёрдым, но мягким. Она аккуратно передала сына барду, и тот принял его с неловкой улыбкой, чуть не уронив лютню.       — О, мой маленький герой! — воскликнул Лютик, подбрасывая Каэлира на руках. — Не волнуйся, Ева, я буду лучшей нянькой в двух мирах!       Ева слабо улыбнулась, но её взгляд уже был прикован к подворотне. Она шагнула ближе, её руки медленно поднялись, пальцы дрожали от напряжения. Воздух перед ней задрожал, слабое свечение вспыхнуло там, где когда-то был портал — тёмное, с фиолетовыми искрами, оно отозвалось на её магию, как эхо на голос. Её тьма шевельнулась внутри, откликаясь, и Ева почувствовала, как тепло пробежало по венам, смешиваясь с холодным страхом.       Трисс подошла рядом, её рука тоже вытянулась к порталу. Она закрыла глаза, её пальцы слегка дрожали, пока она вслушивалась в магию. Геральт, Золтан и Ламберт стояли позади, их взгляды были прикованы к двум женщинам.       Ламберт скрестил руки, его ухмылка исчезла, сменившись редкой серьёзностью. Золтан сжимал топор под курткой, а Геральт положил руку на рукоять меча, готовый к чему угодно.       Трисс молчала долго, её лицо было сосредоточенным, а потом она открыла глаза и кивнула.       — Я поняла, — сказала она, её голос был тихим, но уверенным. — Это устройство… я вижу его структуру. Координаты вшиты в след. Мы можем это сделать.       Ева опустила руки, её дыхание было рваным.       — Сколько времени нужно? — спросила она, её взгляд метнулся к Трисс.       — Пару дней, — ответила чародейка, её тон стал деловым. — Нужно попрактиковаться, сделать расчёты. Твоя тьма — ключ, но я должна настроить её на наш мир. Мы вернёмся домой и подготовимся.       Ева кивнула, её плечи слегка расслабились, но внутри всё ещё бурлило. Они были так близко. Она бросила взгляд на подворотню, где магия Гюнтера всё ещё висела в воздухе, как зловещий шепот.       Геральт шагнул вперёд, его голос был спокойным, но твёрдым.       — Тогда идём обратно, — сказал он. — Нечего тут задерживаться.       Ламберт хмыкнул, его ухмылка вернулась, хоть и была чуть менее наглой.       — Ну что, принцесса, спасла нас всех? — протянул он, но в его тоне не было прежней язвительности.       Ева бросила на него короткий взгляд, её губы сжались.       — Пока нет, — буркнула она.       Лютик, всё ещё держа Каэлира, подскочил ближе, его глаза сияли.       — О, это будет эпическая строфа! — воскликнул он. — “В подворотне тьма звала, но герои путь нашли”!       Трисс фыркнула, её улыбка стала теплее.       Ева забрала Каэлира у барда, прижав его к груди, и кивнула остальным.       — Домой, — сказала она, её голос был усталым, но решительным.       Они двинулись обратно через торговый центр, оставив подворотню позади. Ева чувствовала, как тьма внутри неё шевелится, откликаясь на магию Гюнтера, но теперь в этом было что-то новое — надежда. Они вернутся. Скоро.

***

      Они покинули подворотню, оставив за собой её гулкое эхо и слабое мерцание тёмной магии, и двинулись обратно через торговый центр. Шум снова накатил на них — голоса покупателей, звон посуды, гудение эскалаторов. Ева шла впереди, прижимая Каэлира к груди, её шаги были быстрыми и решительными.       Она хотела поскорее вернуться домой, чтобы Трисс начала расчёты, но её компания явно не разделяла её спешки. Геральт шёл молча, его взгляд скользил по толпе, Трисс задумчиво теребила край джинсов, а Золтан ворчал что-то про “слишком яркие огни”. Ламберт лениво плёлся сзади, бросая насмешливые взгляды на витрины.       И тут они прошли через фудкорт. Запах жареной еды — бургеров, картошки фри, пиццы — ударил в нос, смешиваясь с ароматом кофе и сладкой выпечки. Лютик резко остановился, его глаза загорелись, а рот приоткрылся от восторга. Он уставился на стойки с едой, где за стеклом красовались сочные куски мяса, золотистые булочки и разноцветные напитки в пластиковых стаканах.       — О, Ева, умоляю! — воскликнул он, театрально сложив руки на груди и чуть не уронив лютню. — Дай мне попробовать этой местной еды напоследок! Она выглядит так аппетитно, так… божественно! Прошу, не лишай меня этого кусочка вашего мира!       Ева закатила глаза, её шаг замедлился, но она уже открыла рот, чтобы отказать.       — Лютик, нам некогда, — начала она, её голос был усталым и строгим. — Мы должны…       Но тут вмешался Золтан, его борода дрогнула, когда он потёр живот, глядя на стойку с бургерами.       — Мать твою, Ева, я тоже голоден, — прогудел он, его тон был ворчливым, но с ноткой мольбы. — Две недели на одной и той же еде и чае — это не жизнь для краснолюда. Дай хоть раз поесть по-человечьи, а то я скоро стены жевать начну.       Ева замерла, её взгляд метнулся от Лютика к Золтану, потом к Каэлиру, который счастливо жевал край её кофты. Она тяжело вздохнула, её плечи опустились, и она кивнула, сдаваясь под их напором.       — Ладно, — буркнула она, её голос был полон раздражения. — Но без фокусов. Сели, поели, ушли. Ясно?       Лютик просиял, хлопнув в ладоши, а Золтан хмыкнул, довольный её решением.       — Мать твою, вот это я понимаю, — сказал он, кивая на столик у окна. — Пошли, пока еда тёплая.       Они направились к свободному столику на фудкорте — круглому, с потёртыми пластиковыми стульями, окружённому гудящей толпой. Геральт сел первым, его взгляд остался насторожённым, но он ничего не сказал, просто сложил руки на столе. Трисс устроилась рядом, её улыбка была лёгкой, но усталой. Золтан плюхнулся с довольным вздохом, а Лютик уже напевал что-то про “пиршество в чужом краю”, усаживая лютню рядом с собой. Ева поставила Каэлира на высокий стул, который нашла у соседнего столика, и повернулась к стойкам.       — Я закажу, — сказала она, её тон был деловым. — Сидите тут и не высовывайтесь.       Ева направилась к стойке фудкорта, её шаги были быстрыми и решительными, Каэлир остался с Лютиком, а она мысленно молилась, чтобы никто не устроил переполох. Но стоило ей сделать пару шагов, как Ламберт увязался за ней, его длинные шаги легко догнали её.       Он шёл рядом, скрестив руки, с привычной ухмылкой на губах, но в этот раз в его взгляде было что-то ещё — цепкое, внимательное. Его глаза ловили каждую деталь: как она поправляет выбившуюся прядь, как её кофта с декольте слегка колышется от движения, как напрягаются её плечи.       Он начал издалека, его голос был низким, с лёгкой хрипотцой, но с привычной насмешкой:       — Ну что, принцесса, небось рада, что так скоро вернёшься к своим остроухим? — протянул он, глядя на неё сбоку. — К этому огромному или к лесному выродку — кто там из них тебе постель греет?       Ева цокнула языком, её взгляд остался прикованным к меню над стойкой. Она не повернулась к нему, её голос был холодным и ровным:       — Заказывай свою еду и заткнись, Ламберт, — буркнула она, кивая кассиру на бургеры.       Ламберт хмыкнул, его ухмылка стала шире, но он не отступил, шагнув чуть ближе. Его пальцы небрежно постучали по стойке, а взгляд скользнул по её лицу, задержавшись на глазах.       — Без тебя будет скучно, знаешь, — сказал он, его тон стал чуть тише, почти серьёзным, но с лёгкой насмешкой. — Некому греть постель, некому подзатыльники раздавать. Кто меня теперь развлекать будет?       Ева закатила глаза, её щёки вспыхнули, но она скрыла это за раздражённым вздохом. Она повернулась к кассиру, называя заказ — бургеры, картошку, пиццу, напитки, — но бросила Ламберту через плечо:       — Это не проблема, найдёшь кого-нибудь, — её голос был резким, с лёгкой издёвкой. — Чародейки же к вам липнут, разве нет?       Ламберт фыркнул, его взгляд стал странным — смесь насмешки и чего-то ещё, что он не стал озвучивать. Он смотрел на неё чуть дольше, чем нужно, его глаза сузились, но он промолчал, только хмыкнул снова, отворачиваясь к стойке. Ева почувствовала лёгкий укол — не то раздражения, не то неловкости, — но быстро прогнала это, сосредоточившись на заказе. Кассир, парень в красной униформе, бросил на них любопытный взгляд, но ничего не сказал, протягивая поднос с едой.       Ева забрала заказ, Ламберт подхватил часть подносов, и они вернулись к столику, где ждали остальные. Геральт сидел с непроницаемым лицом, Трисс листала меню, которое нашла на столе, Золтан нетерпеливо постукивал пальцами, а Лютик баюкал Каэлира, напевая ему что-то про “славный пир”. Ева поставила еду на стол, её голос был строгим:       — Ешьте, как нормальные люди. Без фокусов.       Но сначала никто не понял, как подступиться. Золтан взял бургер в руки, глядя на него с подозрением, как на какую-то диковинную зверушку.       — Мать твою, это что, хлеб с мясом? — буркнул он, поворачивая его в руках.       Лютик уставился на пиццу, его глаза расширились.       — Это… это же круглый пирог! — воскликнул он, чуть не уронив Каэлира. — О, боги, какая красота!       Геральт молча взял картошку фри, поднёс к носу, понюхал и нахмурился.       — Это еда? — спросил он, его голос был полон сомнения.       Трисс хмыкнула, отщипнув кусок пиццы.       — Похоже на лепёшку с сыром, — сказала она, её тон был скорее любопытным, чем осуждающим.       Ламберт плюхнулся на стул, схватив бургер, и ухмыльнулся Еве.       — Ну, показывай, принцесса, как это жрать, — буркнул он, его взгляд всё ещё цеплялся за неё.       Ева вздохнула, её терпение было на исходе. Она взяла свой бургер, откусила кусок и медленно прожевала, показывая, как это делается.       — Вот так, — сказала она, проглотив. — Не руками раздирайте, а ешьте нормально.       Они быстро втянулись. Золтан откусил огромный кусок, его борода тут же испачкалась соусом, и он довольно хмыкнул.       — Мать твою, это лучше, чем каша, — прогудел он, жуя.       Лютик с восторгом вгрызся в пиццу, чуть не подавившись от жадности.       — О, это божественно! — простонал он, закрыв глаза.       Геральт ел молча, но его брови поднялись, когда он попробовал картошку — видимо, она ему понравилась. Трисс аккуратно отщипывала кусочки, её движения были изящными, но она улыбнулась Еве.       — Неплохо, — сказала она. — Твой мир умеет удивлять.       Ламберт жевал бургер, глядя на Еву с лёгкой ухмылкой.       — Может, и не зря я тут с тобой таскаюсь, — пробормотал он, но его тон был скорее шутливым, чем язвительным.       Ева закатила глаза, её голос был холодным.       — Ешь и молчи, Ламберт, — буркнула она, отпивая колу из стакана.       Каэлир, сидящий на высоком стуле, тянулся к её картошке, и она дала ему маленький кусочек, улыбнувшись, несмотря на усталость. Они ели быстро, фудкорт гудел вокруг, а Ева чувствовала, как напряжение дня немного отступает.       Но в глубине её сознания всё ещё шевелилась тьма, напоминая о Гюнтере и о том, что их ждёт впереди.