Aedd Caerme

      Ева вылетела из портала, её тело ударилось о мягкую землю, и она рухнула на колени, прижимая Каэлира к груди. Голова гудела, как после удара, в ушах звенело, а перед глазами мелькали пятна — остатки голубого сияния арки.       Она моргнула, пытаясь прогнать муть, и медленно поднялась, её ноги дрожали от напряжения. Каэлир зашевелился у неё на руках, издав слабый плач, и она прижала его крепче, её пальцы гладили его спину, успокаивая. Он был цел, и это было единственным, что удерживало её от паники.       Она глубоко вдохнула, ожидая запаха болот Велена или холодного металла Тир на Лиа, но воздух был другим — свежим, с лёгкой сладостью травы и цветов. Ева подняла взгляд, и её дыхание остановилось. Это был не лес, как ей показалось сначала.       Это был парк — знакомый до боли, каждая тропинка, каждый куст которого был выжжен в её памяти. Деревья стояли ровными рядами, их кроны шелестели под слабым ветром, а вдалеке виднелись скамейки, фонари, аккуратные клумбы.       Парк рядом с её домом. Её родной мир.       Её разум замер, мысли закружились хаотичным вихрем. Это было какое-то издевательство, бред сумасшедшего. Она бежала от Тир на Лиа, от Имлериха, от Гюнтера, только чтобы оказаться здесь — в месте, которое она покинула годы назад, месте, где не было магии, порталов, эльфов с рогатыми шлемами.       Её сердце сжалось, и она огляделась, её взгляд метался по знакомым очертаниям. Трава была слишком зелёной, воздух слишком чистым, а звуки — шорох листьев, далёкий гул машин, слабый лай собаки — казались чужими после всего, через что она прошла.       Она повернулась, и её глаза расширились — её друзья были здесь, разбросанные по траве, как после взрыва. Геральт лежал в нескольких шагах, медленно поднимаясь, его рука сжала меч, а медальон дрожал на груди. Золтан сидел на земле, потирая голову, его топор валялся рядом.       — Мать твою… — пробормотал он, оглядываясь. — Где мы?       Ламберт встал, пошатываясь, его лицо было красным от злости.       — Какого хрена? — рявкнул он, пнув траву. — Это что, ещё одно болото? Или опять бард нас в дерьмо втянул?       Трисс поднялась на колени, её мантия была испачкана землёй, а волосы растрепались. Она подняла руку, проверяя воздух магией, но её лицо нахмурилось.       — Это… не Велен, — тихо сказала она, её голос дрожал от удивления. — И не Тир на Лиа. Это… что-то другое.       Лютик валялся на спине, его лютня лежала рядом, а шляпа с пером съехала на лицо.       — О боги, я жив! — простонал он, поднимаясь. — Но где мы? Это что, рай? Нет, слишком много грязи… — Он огляделся, его глаза загорелись. — О, новый мир для баллады!       Ева не слушала их. Её взгляд был прикован к парку, к знакомым деревьям, к скамейке, где она когда-то сидела с кофе, к дорожке, где бегала по утрам. Её родной мир. Это было невозможно, абсурдно, но она знала это место лучше, чем себя.       Её ноги подкосились, и она опустилась на колени, прижимая Каэлира, её дыхание стало рваным. Это был не сон, не иллюзия — это был её дом. Но как? Почему? Геральт подошёл к ней, его шаги были тихими, но твёрдыми.       — Ева, — сказал он, его голос был низким, но в нём чувствовалась тревога. — Где мы?       Ева подняла взгляд, её глаза блестели от смеси ужаса и неверия.       — Это… мой мир, — выдохнула она, её голос дрогнул. — Мой дом.       Все замерли. Ламберт фыркнул, но его лицо напряглось.       — Твой мир? — переспросил он, его тон был язвительным, но в нём мелькнула растерянность. — Это что, теперь мы в твоей заднице мира без магии?       Золтан нахмурился, оглядываясь.       — Мать твою, тут слишком чисто для Велена, — буркнул он. — И где упыри?       Трисс встала, её руки всё ещё дрожали от магии.       — Это не магия Aen Elle, — сказала она, её голос был полон смятения. — Это… что-то другое. Портал был нестабильным… но как мы здесь оказались?       Лютик вскочил, его глаза загорелись.       — О, это гениально! — воскликнул он, размахивая руками. — Новый мир! Новая глава моей саги! Ева, ты должна рассказать мне всё!       Ева не ответила. Её взгляд упал на Каэлира, потом снова на парк, и мысли закружились. Это было издевательство — судьба, Гюнтер, кто-то играл с ней, бросая её из одного кошмара в другой. Её родной мир был здесь, но она уже не была той, кем была раньше.       И её друзья — ведьмаки, чародейка, краснолюд, бард — стояли посреди парка, как чужаки, не понимая пока всей дерьмовости ситуации.       Трисс поднялась, подняла руки, шепча заклинание. Воздух вокруг неё задрожал, слабое сияние вспыхнуло у её пальцев, но быстро угасло. Она нахмурилась, её дыхание стало тяжёлым, и она попробовала снова, но магия лишь искрила, не собираясь в портал. Ева смотрела на неё, её сердце сжалось от тревоги.       — Трисс? — спросила она, её голос дрогнул. Трисс опустила руки, её взгляд был полон смятения.       — Я не могу, — тихо сказала она, её голос был усталым. — Моя магия… она не настолько сильна. Я не Цири. Открывать порталы между мирами — это выше моих сил.       Геральт шагнул ближе, его лицо было мрачным.       — Тогда мы застряли? — спросил он, его голос был ровным, но в нём чувствовалась тревога.       Трисс задумалась, её глаза пробежались по парку, потом остановились на Еве. Она прищурилась, её тон стал серьёзнее.       — Возможно, есть выход, — сказала она. — Ева, твоя магия… она другая. Если развить её, может, мы сможем открыть портал. Но на это нужно время. Тренировки займут не одну неделю.       Ламберт, стоявший сзади, фыркнул, его лицо скривилось от раздражения.       — Да вы издеваетесь, мать вашу! — рявкнул он, пнув траву. — Недели? В этой дыре без магии, с её эльфийским отродьем и бардом? Я лучше с утопцами в Велене останусь, чем тут торчать!       Золтан хмыкнул, почёсывая бороду, но его взгляд был спокойным.       — Мать твою, Ламберт, не ной, — буркнул он. — Если другого выхода нет, будем ждать. Но где мы вообще?       Лютик поднялся, отряхивая грязь с плаща, его глаза всё ещё сияли любопытством.       — О, это же ясно! — воскликнул он, размахивая руками. — Мы в мире Евы! Новый мир, новые приключения! Я уже слышу, как струны поют!       Он огляделся, его энтузиазм был неуместным, но искренним.       Геральт повернулся к Еве, его жёлтые глаза сузились.       — Ева, ты уверена, что это твой мир? — спросил он, его голос был тихим, но в нём чувствовалась настороженность.       Ева кивнула, её взгляд упал на Каэлира, потом снова на парк.       — Да... — выдохнула она, её голос дрожал от смеси облегчения и страха. — Это мой дом… был моим домом. Но я не понимаю, как мы здесь оказались. И почему.       Трисс шагнула к ней, её лицо было задумчивым.       — Твоя магия… она могла среагировать на портал, — сказала она. — Или это Гюнтер. Он играет с нами, и это его рук дело. Но пока мы не найдём способ вернуться, нам нужно остаться здесь. И развить твои силы, Ева.       Ламберт закатил глаза, его голос был полон яда.       — Чудесно. Теперь мы няньки для ведьмы-недоучки. Может, сразу эльфов сюда позвать, чтоб веселей было?       Золтан бросил на него укоризненный взгляд.       — Мать твою, Ламберт, заткнись хоть раз. Девка не виновата, что мы в этом дерьме.       Лютик подскочил ближе к Еве, его энтузиазм не угасал.       — Ева, расскажи нам всё! — воскликнул он. — Какой это мир? Что тут есть? Это будет великая баллада!       Ева не ответила, её взгляд был прикован к парку. Они ещё не понимали всей дерьмовости ситуации — мир без магии, мир, где они были чужаками, мир, где её прошлое могло быть стёрто. Она сжала Каэлира крепче, её мысли закружились: Гюнтер, Имлерих, Эредин. Они найдут её. Она знала это. И времени на тренировки могло не хватить.       Ева стояла на траве своего родного парка, прижимая Каэлира к груди, его тепло было единственным, что удерживало её от полного погружения в хаос мыслей. Её взгляд метался по знакомым деревьям, скамейкам, фонарям, но всё это казалось чужим, как декорации из сна, который она давно забыла.       Трисс только что объявила, что её магия слишком слаба для портала, и слова о тренировках Евы повисли в воздухе, как тяжёлый груз. Ламберт ворчал, Лютик восхищался, а Геральт и Золтан ждали её ответа, но Ева молчала, её разум лихорадочно искал выход.       Она сглотнула, её пальцы дрожали, гладя спину Каэлира. Что делать? Они застряли в её мире — мире без магии, где её тьма была единственным шансом на возвращение. Её взгляд упал на тропинку, что вела к её старой квартире, но мысль тут же отскочила, как от горячей плиты.       Нет, туда нельзя. Как она явится туда с ребёнком на руках, с этой странной компанией — ведьмаками, чародейкой, краснолюдом, бардом? И как объяснить соседям, полиции, кому угодно, где она была всё это время? Годы прошли, её жизнь здесь оборвалась, когда портал утащил её в Велен. Это не вариант.       Её мысли метнулись к родительскому дому — уютному коттеджу за городом, где до сих пор жили её мама и папа. Она представила их лица — удивление, радость, а потом вопросы: «Где ты была, Ева? Кто эти люди? Чей это ребёнок?»       Её сердце сжалось от боли — она не могла привести туда всю эту группу, не могла объяснить Каэлира с его эльфийскими ушами, не могла рассказать про Тир на Лиа, Имлериха, Гюнтера. Нет, это тоже не выход.       Её семья не поймёт, а она не готова столкнуться с их миром — не сейчас. Пока Ева стояла, погружённая в свои мысли, герои начали осматривать парк. Геральт шагал вдоль тропинки, его медальон молчал, но взгляд внимательно ловил каждый шорох — птиц, далёкий гул машин, лай собаки где-то за деревьями. Золтан присел на скамейку, проверяя топор, его лицо было спокойным, но брови хмурились.       — Мать твою, странное место, — буркнул он. — Ни вони упырей, ни крови. Слишком чисто.       Ламберт пнул фонарь, его лицо было кислым.       — И где тут драться? — проворчал он. — В этой травке да цветочках? Тьфу, тоска.       Лютик, напротив, кружил вокруг, его глаза сияли восторгом.       — О, посмотрите на эти фонари! — воскликнул он, трогая столб. — Они горят без огня! Это чудо! Ева, твой мир — сплошная поэзия!       Трисс стояла рядом с Евой, её взгляд блуждал по парку, пытаясь понять, как работает этот мир.       — Здесь магия… другая, — тихо сказала она. — Или её нет вовсе. Ева, нам нужно укрытие. Где мы можем остановиться?       Ева вздрогнула, её мысли оборвались, и она подняла взгляд на Трисс. Укрытие. Она лихорадочно перебирала варианты, пока в голове не всплыло воспоминание — старый дом её бабки по линии отца. Ей было семнадцать, когда бабка умерла, оставив этот дом пустовать. Он стоял на окраине города, в тихом районе, окружённый садом, который, наверное, уже зарос.       Ева бывала там в детстве, помнила скрипучие половицы, запах старых книг, маленькую кухню с потёртым столом. Сейчас там никто не жил — по крайней мере, она надеялась, что это так. Это был её лучший шанс.       — Есть место, — наконец сказала она, её голос был тихим, но твёрдым. — Дом моей бабки. Он пустует. Мы можем пойти туда.       Геральт кивнул, его взгляд стал острым.       — Веди, — коротко сказал он. — Чем скорее мы укроемся, тем лучше.       Ламберт фыркнул, скрестив руки.       — Ещё один дом? — проворчал он. — Надеюсь, там хоть эль найдётся, а не эта травяная тоска.       Золтан хмыкнул, поднимаясь со скамейки.       — Мать твою, Ламберт, не ной. Дом — это уже что-то. Веди, Ева.       Ева слабо улыбнулась, но её сердце колотилось. Она не знала, что их ждёт в том доме — пустота, чужие люди или что-то хуже. Но это был её мир, её шанс, и она шагнула вперёд, ведя группу по тропинке, надеясь, что старый дом всё ещё стоит, как она его помнила.

***

      Ева вела группу по тропинке парка, её шаги были быстрыми, но осторожными, а Каэлир тихо посапывал у неё на руках. Знакомые деревья, выложенные плиткой дорожки, скамейки с облупившейся краской — всё это было её миром, но теперь оно казалось чужим, как будто она смотрела на него через мутное стекло. Геральт шёл рядом, его взгляд внимательно ловил каждый шорох, Трисс держалась чуть позади, её руки были готовы к магии, хоть она и знала, что здесь это бесполезно. Золтан шагал с топором на плече, его лицо было спокойным, но брови хмурились. Ламберт плёлся сзади, ворча, а Лютик подпрыгивал, как ребёнок, оглядываясь по сторонам.       Ева остановилась, повернувшись к ним, её голос был тихим, но твёрдым.       — Слушайте, — начала она, её взгляд метнулся от одного к другому. — Здесь всё иначе. Не реагируйте на всё слишком остро, не деритесь, не доставайте оружие без нужды. И никуда не уходите. Этот мир… он не как ваш. Тут нет магии, нет чудовищ, но есть свои правила.       Геральт кивнул, его лицо осталось непроницаемым.       — Какие правила? — спросил он, его голос был ровным, но в нём чувствовалась настороженность.       Ева сглотнула, её мысли закружились, пока она подбирала слова.       — Это… обычный мир, — сказала она. — Люди тут живут без магии. Они ездят на машинах — это такие железные повозки без лошадей. Светят фонари без огня, работают устройства, которые я сама не до конца понимаю. Если кто-то увидит ваши мечи или Трисс начнёт колдовать, они испугаются. Или вызовут стражу… полицию. Они вроде ваших стражников, только с другими законами.       Ламберт фыркнул, скрестив руки.       — Железные повозки? — проворчал он, его голос был полон скептицизма. — И что, тут даже драться нельзя? Какое дерьмо. Я уже ненавижу этот мир.       Золтан хмыкнул, его борода дрогнула.       — Мать твою, Ламберт, ты и в Велене ныл, — буркнул он. — Железные повозки, говоришь? Интересно. Но без магии… странно это всё.       Лютик подскочил ближе, его глаза загорелись.       — О, без магии, но с железными повозками! — воскликнул он, размахивая руками. — Это же чудо! Ева, твой мир — сплошная баллада! Расскажи ещё! Что тут едят? Пьют? Поют?       Ева слабо улыбнулась, его энтузиазм был единственным светлым пятном в этом хаосе.       — Едят… обычную еду, — сказала она. — Хлеб, мясо, только готовят иначе. Пьют пиво, вино… и кофе. А поют… ну, по-разному. Но ты бы тут выделялся, Лютик.       — Выделялся? — Лютик прижал руку к груди, его лицо озарилось. — Это мой долг перед искусством!       Геральт бросил на него укоризненный взгляд.       — Не выделяйся слишком сильно, — сухо сказал он. — Нам не нужны проблемы. Веди, Ева.       Они двинулись дальше, Ева впереди, её сердце колотилось от смеси страха и странного облегчения. Она давала инструкции на ходу, её голос дрожал, но она старалась держаться.       — Если увидите людей, не смотрите на них слишком долго, — сказала она. — Они могут подумать, что вы странные. И… не трогайте ничего, что не понимаете.       Ламберт фыркнул, его голос был язвительным.       — Странные? — проворчал он. — Да мы тут как упыри на ярмарке. Этот мир — сплошная задница.       Золтан хмыкнул, но промолчал, его взгляд блуждал по парку, изучая фонари и скамейки. Трисс шла молча, её лицо было задумчивым, как будто она пыталась понять, как её магия поведёт себя здесь.       Лютик, увлечённый своими фантазиями о балладах, заметил уличного кота, что выскочил из кустов — большого, рыжего, с пушистым хвостом. Его глаза загорелись, и он рванулся к нему с криком: «О, какое чудное создание! Ты вдохновишь мою песню!» Кот, не ожидавший такого энтузиазма, выгнул спину, зашипел и бросился на Лютика, вцепившись когтями в его плащ. Лютик завопил, размахивая руками, и рухнул в траву, пытаясь отбиться от «чудовища».       — Спасите! — вопил он, пока кот яростно царапал его шляпу. — Это зверь! Это кошмар!       Золтан расхохотался, хлопнув себя по колену.              — Мать твою, Лютик, это кот, а не гарпия! — прогудел он, вытирая слёзы. — Ты что, с котами не справляешься?       Геральт покачал головой, но угол его губ дрогнул.       — Вставай, бард, — сухо сказал он, протягивая руку. — Это не враг.       Ламберт фыркнул, его взгляд был полон издёвки.       — Вот тебе и чудеса нового мира, — буркнул он. — Даже коты тут против тебя, трепло.       Ева не выдержала и тихо засмеялась, её напряжение немного спало, глядя на Лютика, который поднимался, весь в царапинах, но с гордо поднятой головой.       — Это… это для искусства! — заявил он, отряхивая шляпу. — Жертвы ради поэзии!       Трисс улыбнулась, но её взгляд остался серьёзным.       — Идёмте, — сказала она. — Нам нужно добраться до дома, пока нас не заметили.       Ева кивнула, её смех угас, и она повела группу дальше, её мысли снова закружились вокруг дома бабки. Она надеялась, что он всё ещё пуст, что там будет безопасно — хотя бы на время.       Спустя десять минут напряжённой ходьбы по парку и тихим улочкам, Ева остановилась перед домом своей бабки. Он стоял на окраине, окружённый невысоким забором, за которым раскинулся заросший сад — яблони гнулись под тяжестью листвы, а трава пожелтела, выдавая начало осени. Дом был аккуратным, его белые стены чуть потемнели от времени, но окна были целыми, а крыша не протекала. После смерти бабушки, когда Еве было семнадцать, дом унаследовал её отец. Они с мамой приезжали сюда изредка — убирались, летом жарили шашлыки во дворе, пили чай на веранде.       Но сейчас, судя по опавшим листьям и тишине, никто здесь не был с конца лета. Ева выдохнула с облегчением — родители вряд ли приедут раньше следующего лета, и это было к лучшему.       Она повернулась к группе, её взгляд скользнул по их лицам.       — Вот он, — тихо сказала она, кивнув на дом. — Здесь мы можем остановиться.       Геральт шагнул вперёд, его глаза внимательно изучили дом, медальон на груди молчал.       — Выглядит тихо, — сказал он, его голос был ровным, но в нём чувствовалась настороженность. — Проверим внутри.       Золтан хмыкнул, сжимая топор.       — Мать твою, уютное местечко, — буркнул он, оглядывая сад. — Но без пива тут скучно будет.       Трисс подошла ближе, её взгляд блуждал по окнам.       — Если тут безопасно, — сказала она, — мы сможем начать твои тренировки, Ева. Чем скорее, тем лучше.       Ламберт фыркнул, скрестив руки.— Ну и дыра — проворчал он.       Ева открыла рот, чтобы ответить, но её взгляд метнулся к дороге напротив дома — узкой улице, где вдруг раздался рёв мотора. Машина — старый серый седан — проехала мимо, её шины шуршали по асфальту, а фары мигнули в сумерках.       Ева хмыкнула, привычно скользнув взглядом по знакомому зрелищу, но тут же замерла, заметив лица своих спутников.       Геральт застыл, его рука легла на рукоять меча, глаза сузились, как у охотника, встретившего неизвестного зверя. Золтан отступил на шаг, его топор чуть дрогнул, а борода задрожала от удивления.       — Мать твою… — выдохнул он. — Это что ещё за железный монстр?       Ламберт отшатнулся, его лицо побелело, а рука потянулась к мечу.       — Какого хрена?! — рявкнул он, его голос был полон шока. — Ева, ты нас в ад завела?!       Трисс подняла руку, её глаза расширились, но она быстро взяла себя в руки.       — Это… машина, да? — спросила она, её голос дрожал от любопытства. — Как она движется? Без магии?       Лютик, напротив, бросился к забору, чуть не перемахнув через него.       — О боги! — завопил он, его шляпа слетела от энтузиазма. — Это чудо! Железная повозка! Ева, это магия твоего мира? Я должен её потрогать!       Ева не выдержала и хмыкнула, её губы дрогнули в слабой улыбке. Их шок был таким искренним, таким детским, что на миг её тревога отступила. Она покачала головой, её голос стал чуть мягче.       — Это не магия, — сказала она. — Это техника. Они ездят на топливе, как… как огонь в печи, только сложнее. И нет, Лютик, не трогай. Водитель подумает, что ты сумасшедший.       Лютик замер, его рука остановилась в воздухе, но глаза всё ещё сияли.       — Сумасшедший? — переспросил он, прижав руку к груди. — Я гений, Ева! Это будет великая баллада: «Повозка без коней»!       Геральт расслабил руку на мече, но его взгляд остался насторожённым.       — Странный мир, — тихо сказал он. — Если тут нет магии, как мы вернёмся?       Трисс кивнула, её лицо было задумчивым.       — Ева, твоя тьма — наш единственный шанс, — сказала она. — Но нам нужно время. Этот дом подойдёт?       Ева посмотрела на дом, её сердце сжалось от смеси ностальгии и страха.       — Да, — выдохнула она. — Надеюсь, он пуст. Идёмте.       Она шагнула к калитке, её пальцы дрожали, когда она открывала её, и группа последовала за ней, всё ещё оглядываясь на дорогу, где машины проезжали, как обыденное чудо её мира.       Ева остановилась у калитки дома своей бабки, её пальцы дрожали, когда она толкнула скрипучую створку. Тропинка к входной двери заросла травой, но всё ещё была видна — узкая, выложенная старыми камнями, ведущая к крыльцу. Она шагнула вперёд, прижимая Каэлира к груди, его тепло успокаивало её, пока она вела группу через сад. Листва шуршала под ногами, яблони гнулись под ветром, а запах осенней сырости смешивался с далёким ароматом бензина от дороги.       Геральт шёл за ней, его шаги были бесшумными, но взгляд острым. Золтан, Трисс, Ламберт и Лютик следовали чуть позади, их лица были смесью любопытства и настороженности. Ева поднялась на крыльцо, её взгляд упал на ряд цветочных горшков у двери — глиняных, потрескавшихся, с засохшими растениями.       Она нагнулась, придерживая Каэлира одной рукой, и подняла второй горшок слева. Под ним, как она и помнила, лежали ключи — старые, слегка ржавые, но знакомые. Её сердце сжалось от ностальгии, но она быстро взяла себя в руки, вставила ключ в замок и повернула. Дверь скрипнула, открываясь с лёгким сопротивлением, и Ева жестом пригласила героев внутрь.       — Заходите, — тихо сказала она, её голос был чуть хриплым от усталости.       Геральт вошёл первым, его рука лежала на рукояти меча, глаза обшаривали тёмный коридор. Золтан шагнул следом, топор на плече, его борода дрогнула, когда он хмыкнул.       — Мать твою, уютно, — буркнул он, оглядывая потёртые обои и старую вешалку у стены.       Трисс вошла, её мантия чуть зацепилась за порог, и она посмотрела на Еву с лёгкой улыбкой.       — Это твой дом? — спросила она, её голос был мягким, но любопытным.       — Бабкин, — коротко ответила Ева, пропуская Ламберта и Лютика.       Ламберт фыркнул, его лицо было кислым.       — Надеюсь, тут хоть кровать есть, а не солома.       Лютик влетел последним, чуть не споткнувшись, его глаза сияли.       — О, какой дом! — воскликнул он, размахивая руками. — Здесь пахнет историей!       Ева зашла за ними, закрыв дверь на замок с глухим щелчком. Тьма коридора окутала их, но она знала этот дом наизусть. Её взгляд упал на щиток, висевший на стене — старый, с облупившейся краской, но знакомый.       Она открыла его, её пальцы уверенно нашли тумблеры, и щёлкнула их вверх. Где-то в доме раздался слабый гул, и через миг свет вспыхнул в гостиной — яркий, электрический, заливший комнату тёплым жёлтым сиянием.       Герои замерли, их реакции были мгновенными и хаотичными. Геральт отступил на шаг, его рука сжала меч, глаза сузились, как у зверя, встретившего угрозу.       — Что за… — начал он, его голос был низким и напряжённым.       Золтан выронил топор, тот с грохотом упал на пол, а его борода задрожала.       — Мать твою! — рявкнул он, его рука потянулась к груди, как будто он ждал атаки. — Что за херня? Откуда свет?!       Ламберт отшатнулся к стене, его лицо побелело, а меч вылетел из ножен.       Трисс подняла руки, её глаза расширились, но она быстро опустила их, поняв.       — Это не магия, — сказала она, её голос дрожал от удивления. — Это… свет без огня. Так ты сказала, Ева?       Лютик вскрикнул, чуть не уронив лютню, и спрятался за Золтана.— О боги! — завопил он. — Это духи? Или чудо?! Ева, это твой дом заколдован?!       Ева замерла, глядя на их шокированные лица, и не выдержала — хмыкнула, её губы дрогнули в улыбке. Их страх был таким искренним, таким нелепым в этом знакомом ей мире, что напряжение, копившееся весь день, чуть спало.       — Это электричество, — сказала она, её голос был мягким, но с ноткой веселья. — Просто свет. Тут нет магии, я же говорила. Вы привыкнете.       Геральт медленно убрал руку с меча, его взгляд всё ещё был насторожённым.       — Электричество, — повторил он, будто пробуя слово на вкус. — Странный мир.       Золтан поднял топор, его лицо всё ещё было красным от удивления.       — Мать твою, свет без огня, — буркнул он. — Это похлеще алхимии будет.       Ламберт опустил меч, но его взгляд был полон раздражения.       — Да чтоб я ещё раз влез в твои дела, Ева, — проворчал он. — Это дерьмо меня доконает.       Трисс улыбнулась, но её взгляд остался серьёзным.       — Нам нужно осмотреть дом, — сказала она. — И начать твои тренировки, Ева.       Ева кивнула, её улыбка угасла, и она шагнула в гостиную, её сердце сжалось от знакомого запаха — старого дерева, пыли и чего-то неуловимого, что напоминало бабкины пироги.       Она стояла в гостиной дома своей бабки, свет лампы заливал комнату тёплым жёлтым сиянием, отбрасывая тени на потёртые обои и старый диван. Каэлир тихо посапывал у неё на руках, а герои осматривали помещение, их лица всё ещё были смесью шока и любопытства после включения электричества. Она сглотнула, её голос был усталым, но твёрдым, когда она начала говорить.       — Слушайте, — сказала она, её взгляд метнулся по группе. — Вот как мы устроимся. На втором этаже две спальные комнаты. Геральт и Ламберт, вы будете спать там. Внизу останутся все остальные. Самую большую комнату с кроватью займу я с Каэлиром. Трисс, ты в следующей — там тоже кровать. Лютик и Золтан, вы в одной комнате, там есть кровать и диван.       Геральт кивнул, его взгляд скользнул по лестнице в углу гостиной.       — Хорошо, — коротко сказал он, его голос был ровным. — Проверим этаж.       Ламберт фыркнул, скрестив руки.       — Чудесно, — проворчал он, его тон был язвительным. — Ну хоть не придется делить комнату с белоголовым. Надеюсь, там хоть не воняет эльфами.       Золтан хмыкнул, почёсывая бороду.       — Мать твою, Ламберт, радуйся, что диван есть, — буркнул он. — Я беру кровать, а ты, бард, не храпи.       Лютик прижал руку к груди, его глаза округлились.       — Храпеть? — воскликнул он. — Я пою во сне, Золтан! Это музыка, а не храп!       Ева слабо улыбнулась, но махнула рукой, прерывая их.       — Это ещё не всё, — сказала она, её голос стал серьёзнее. — Вам нужно знать, как тут всё работает. Вода, душ, туалет — это не как у вас.       Геральт поднял бровь, его взгляд стал внимательнее.       — Вода? — переспросил он. — Не из колодца?       Ева покачала головой и повела их к кухне, где у стены стояла раковина. Она повернула кран, и струя воды — чистая, холодная — полилась с тихим журчанием. Герои замерли, их лица вытянулись от удивления.       — Это водопровод, — объяснила она. — Вода течёт сама, без магии. Ванная рядом — там душ, это как… дождь из трубы. Поворачиваете рычаг, и вода льётся. Туалет тоже там, кнопка смывает всё вниз.       Золтан шагнул ближе, его глаза расширились, когда он тронул кран.       — Мать твою, — выдохнул он, его голос был полон изумления. — Вода из стены? Это что, гномья работа?       Ламберт фыркнул, но его взгляд был насторожённым.       — Дождь из трубы? — проворчал он. — Это что, теперь мыться под железкой? Ева, твой мир — сплошной бред.       Трисс подошла к раковине, её пальцы коснулись воды, и она улыбнулась, хоть её лицо оставалось задумчивым.       — Это… невероятно, — тихо сказала она. — Без магии… как это работает?       — Трубы, насосы, техника, — пожала плечами Ева, её голос был усталым. — Я не знаю точно, как это делают. Но привыкнете.       Лютик влетел в кухню, чуть не споткнувшись, его глаза сияли.       — Душ из трубы! — воскликнул он, размахивая руками. — О боги, это гениально! Ева, я напишу об этом песню! «Струи небес в доме бабки»!       Геральт хмыкнул, его взгляд был спокойным, но в нём мелькнула тень веселья.       — Главное, не утопи себя, бард, — сухо сказал он. — Ева, что ещё нам нужно знать?       Ева задумалась, её взгляд упал на Каэлира.       — Еда в шкафах, если что-то осталось, — сказала она. — Но не трогайте ничего, что выглядит странно. И… не выходите наружу без меня. Люди удивятся, если увидят вас такими.       Золтан кивнул, его лицо стало серьёзнее.       — Мать твою, понял, — буркнул он. — Будем сидеть тихо. Но, Ева, этот твой душ… я его попробую.       Ламберт закатил глаза, его голос был полон сарказма.       — Да уж, краснолюд в душе, — проворчал он. — Это я должен увидеть, прежде чем свихнусь в этой дыре.       Трисс улыбнулась, но её взгляд вернулся к Еве.       — Мы начнём тренировки завтра, — сказала она. — Твоя тьма — наш ключ. Отдыхай пока.       Ева кивнула, её плечи опустились от усталости. Она повела их дальше, показывая комнаты, но её мысли крутились вокруг тьмы внутри неё — сможет ли она её контролировать в этом мире?