Aedd Caerme

      «Наконец-то я здесь!»       Эта мысль не оставляла. Казалось, она родилась не в моей голове, а налетела откуда-то со стороны, подобно гудящему рою насекомых…       Она кружилась в воздухе, внезапно исчезала и снова появлялась, неотступно следовала за мной и уносилась вновь…       «Наконец-то я здесь…»       Всё внимание было поглощено тем, чтобы провести лошадь по крутому склону холма, и эта назойливая, живущая как бы сама по себе мысль сейчас меня мало трогала.       «Получилось!.. Получилось!..» – повторялось в два голоса.       Один голос был полон сомнений, в другом звучала уверенность. Один голос страшился чего-то, другой ликовал. И, сливаясь, они вторили цокоту копыт измученной лошади.       Волосы были сзади повязаны полотняной косынкой, чтобы хоть немного защитить их от пыли. Да и в целом, дорожный костюм был удобен и не стеснял движений. Обтягивающие тёмно-коричневые штаны из плотной материи, высокие сапоги того же цвета, что и штаны, белая рубашка с длинными рукавами и высоким горлом и чёрный корсет. Не сильно затянутый, чтобы не мешал.       Я с такой силой натягивала поводья, что побелели суставы пальцев, а кожаный повод сделался горячим и пористым от влажных ладоней. Помня наставления Гюнтера, направляла лошадь к вершине холма, не давая ей повернуть голову влево, туда, где зияло ущелье, царил мрак и откуда доносился гул стремительно несущегося потока; эта пропасть, казалось, и пугала, и в то же время притягивала лошадь.       Может быть, она нервничала, чувствуя под ногами бездну, или шум воды возбуждал в ней жажду?       Выносливая, на редкость красивая лошадь по кличке Басси закапризничала с первого дня, столкнувшись с непривычными для неё трудностями перехода. Впрочем, это было вполне понятно.       Вряд ли можно было представить что-либо более неподходящее для благородного животного, чем эти извилистые, едва заметные тропки, которые то петляли по склонам холмов, то спускались в долины, то терялись в сыпучих песках и топких болотах; порой, когда лес оказывался совсем непроходимым, приходилось часами месить грязь по обмелевшим рекам, а потом снова взбираться на вершины, нырять в ущелья с упорством человека, стремящегося кратчайшим путем достичь цели и в первую очередь заботящегося о своих собственных ногах, а потом уж о лошади.       Тропинка, по которой мы сейчас взбирались, была покрыта сухой и скользкой, порыжевшей от солнца травой. Копыта лошади скользили, она то и дело падала на колени. Я старалась удержать Басси, успокаивала её, и только благодаря неусыпному вниманию, лошадь шла вперед.       Я уже изучила характер Басси и знала, что, если следить за каждым её движением и постоянно направлять её, лошадь не ослушается. И Басси действительно выполняла всё, что требовала от неё. Правда, сама к вечеру чувствовала себя совершенно разбитой.       Тропинка поднималась всё выше. И вот наконец достигла вершины холма, небольшого плато, по которому гулял пахнувший смолой ветерок.       Я задышала полной грудью.       Внизу стеной стоял лес. Сосны, голубые кедры, нахохлившиеся ели – всё это мрачное воинство отсюда, сверху, выглядело ковром, сотканным из букетов, гирлянд и причудливых завитков, где перемежались нежные и темные тона изумрудной и голубовато-серой зелени.       Тропинка снова стала каменистой, и по ней звонко зацокали копыта. Ослабила поводья и чуть раздвинула колени, сжимавшие бока лошади.       И неотступная мысль снова закружилась, подхваченная на этот раз благословенным дуновением ветерка.       «Наконец-то я в этом мире…»       Я даже замерла, не решаясь до конца поверить в то, что это не сон.       Цоканье копыт неожиданно прекратилось, теперь дорога шла по песку, густо усеянному сосновыми иглами. Было слышно только, как поскрипывает седло, фыркает лошадь, отгоняя назойливую мошкару, и глухо, словно морской прибой, шумит лес. Я ехала мимо огромных сосен с прямыми светло-рыжими стволами и удивительно симметрично расположенными ветвями. Казалось, что эти деревья с уходящими к самому небу вершинами, посажены здесь рукой человека.       Сосновая шишка, круглая и ощетинившаяся, покрытая, как инеем, смолой, похожая на раскрывшуюся лилию, отскочила где-то наверху и, пролетев сквозь ветви, стукнулась о землю. При этом звуке я вздрогнула, лошадь попятилась.       – Спокойно Басси. – шепнула я ей.       Мы уже около часа ехали вдоль колоннады серых сосен, по ровной местности. Но вот дорога пошла под уклон, за ней устремились и сосны, чуть ниже к ним примкнули ели, а на самой крутизне навстречу вдруг поднялись ещё совсем зеленые березы и осины, красновато-коричневые, отливающие золотом вязы, угрюмые дубы с шоколадными и лиловыми листьями и, наконец, яркими огнями вспыхнули клены. Им-то и была обязана осень своими великолепными красками.       Перед тем как въехать в подлесок, я увидела на горизонте длинную цепь гор. То были первые настоящие горы, встретившиеся за время пути, так как, хотя и казалось, что от самого побережья я только и делаю, что спускаюсь и поднимаюсь по холмам, в действительности пришлось преодолеть всего лишь одну значительную возвышенность.       У самого подножия раскинулась долина; сейчас, подернутая легкой дымкой тумана, она казалась розовой. Долина была необъятна, залита светом, и в ней царило спокойствие.       Представшая взору картина вдруг открыла всё величие и беспредельность мира, который меня окружал. Это потрясало.       Я почувствовала себя подавленной. На меня словно снизошло откровение, только сейчас, внезапно утратив все иллюзии, осознала всю тяжесть того, что меня ожидало. Мне было трудно представить, что когда-то я жила в другом мире, среди других людей, что где-то существует величайший, по сравнению с этим миром, научный прогресс, что вообще где-то на земле есть тесные, шумные города, густонаселенные страны, вечно бурлящие народы. Здесь в это почти невозможно поверить.       Среди величественного безмолвия девственной природы, где нет ничего, кроме воды, земли, неприступных скал, деревьев и чистого неба, человек чувствовал себя так, как в первые дни творения.       Я въезжала сейчас в пылающий огненным цветом кленовый лес. Осень затопила его сверху донизу алой краской – опавшие листья плотным красным ковром покрывали землю. Просачиваясь сквозь багряные витражи клёнов, солнечные лучи вспыхивали, словно пламя в горниле кузнеца. Три наглые сороки, прыгая с ветки на ветку, без умолку тараторили.       «Я его скоро увижу!»       И снова эта мысль, жившая во мне и витавшая вокруг, внезапно пронзила, и снова в душе вспыхнули самые противоречивые чувства: удивительное спокойствие и невыразимое счастье и вместе с тем леденящий душу ужас, словно у ног неожиданно разверзлась зияющая пропасть. Охватила дрожь, и снова я почувствовала себя разбитой и опустошенной.       Появился страх при мысли, которую почти бессознательно выразила сейчас вслух: я навеки связана с этим эльфом и дорога, лежащая перед нами, никогда не кончится.       Я взглянула на свои руки, державшие повод, и улыбнулась. Руки были тонкие, изящные, с длинными пальцами. Без единого украшения. Несмотря на долгую дорогу, я не чувствовала усталости в руках.       Но в остальном – какой усталой я себя чувствовала! Порой ощущала себя по-детски беспомощной. И разум, и сердце приходили в смятение, чувствительность обострялась, смех часто обрывался слезами, одного слова было достаточно, чтобы вывести из себя или привести в восторг, охватывали приступы неуверенности в себе, мной овладевала растерянность, и эта тоска, которая вдруг рождалась в душе и постепенно заполняла всё существо, заволакивала подобно тучам, собравшимся сейчас над долиной и, коварно расползаясь, затягивавшим ясное небо.       Всё произошло слишком быстро, теперь же всё тянется слишком медленно.       Слишком внезапной, молниеносной была радость, захлестнувшая в тот день, когда Гюнтер о'Дим дал понять, что отправит меня обратно.       Слишком ослепительной и мучительной была радость, которую я испытала, поняв, что это не сон.       Когда же осознание всего, что произошло, пронзало, меня охватывала растерянность, я цепенела.       «Но ведь это не сон. Я здесь»       Я видела перед собой узкую петляющую тропинку, яркую листву кругом, камни, уступы, которые надо преодолевать, вдыхала лесные запахи и не могла представить, что всё это когда-нибудь кончится, что эта дорога приведет куда-то и начнется другая жизнь. Вокруг царила тишина и, насколько хватало глаз, простиралась мертвая земля в саване из опавших листьев.       Алый закат поднимался над скалами, которые все теснее жались друг к другу, образуя ущелье. Вода с грохотом скатывалась по уступам. Но подъем оказался не очень тяжелым.       Безлюдность этих бескрайних просторов, столь желанная поначалу, стала теперь в тягость. Справа снова возникла длинная цепь гор. Я с надеждой смотрела на них. Там вдалеке, у подножия гор, виднелась неприступная крепость ведьмаков – Каэр Морхен.       Полуразрушенная, но несмотря на это, величественная и внушающая необъяснимый трепет.       «Эх, вот бы увидеть, какой она была раньше, до разрушения!»       Размышляя про себя, не заметила, как уже подъехала к замку. Ворота были подняты, но никого рядом не было. Осторожно осмотревшись, въехала внутрь. Спрыгнула с лошади и привязала её рядом с Плотвой Геральта. Остальные три лошади мне были незнакомы.       Пока привязывала лошадь, не заметила, как сзади кто-то подкрался.       — Эй! — окликнул меня смутно знакомый голос.       Обернувшись, увидела, что передо мной стоит ни кто иной, как Белый Волк.       «А он ничуть не изменился, — подумала я. — Хотя, что ему меняться, ведьмак же»       Всё те же изучающие глаза, слегка нахмуренные брови, длинные седые волосы, борода и два меча за спиной. Доспехов на нём не было, лишь рубашка, сапоги и холщовые штаны.       — Вот так встреча! Не думал, что увижу тебя ещё раз, по крайней мере, живой. Но меня больше всего интересует одно – что ты здесь делаешь и как смогла доехать до сюда? А ехала ты, судя по всему, одна.       — Просто знала дорогу. В книге прочитала, — пожав плечами, сказала я.       — Ох и интересные же в твоём мире книги, — скрестив руки на груди проговорил Геральт. — Не прихватила случайно с собой? Я бы почитал.       Ответить мне не дали. Из-за спины Геральта появился Ламберт, очень неприятно ухмыляясь.       — Ого, дожили! Геральт водит своих девок в Каэр Морхен.       — Отъебись, Ламберт. Она просто знакомая, мы встречались в Велене.       — Ну да, знакомая. Что ж она тут делает в таком случае?       — Вероятно, за помощью пришла. А ты вместо того, чтобы ошиваться тут, помог бы Весемиру и Эскелю залатать дыры в стенах. Хоть какая-нибудь польза от тебя будет.       — Хах, а ты как обычно будешь смотреть как работают остальные. Ну и чёрт с тобой! — Ламберт махнул рукой, хмурясь. — Не буду мешать.       Я недоумённо проводила его взглядом. По играм и книгам я знала, конечно, что Ламберт, мягко говоря, своеобразный, но не до такой же степени.       — Не обращай внимания, — сказал Геральт, вырывая меня из задумчивости, — он всегда такой. За столько лет я уже привык. Лучше пойдём внутрь, отдохнёшь с дороги и подробно объяснишь мне зачем приехала.       Кивнув, я пошла вслед за Геральтом, попутно осматривая всё на своём пути.       Широкая площадка для тренировок, маятник, манекены, набитые соломой, стойки для мечей. Ничего необычного.       Всё выглядит аккуратно, но, тем не менее, чувствуется запустение. Ведь, наверное, один только Весемир с энтузиазмом следит за состоянием замка. Тот же Геральт и Ламберт уйдут из Каэр Морхена, как не станет Весемира. Не знаю насчёт Эскеля. Но вряд-ли он захочет отстраивать в одиночку замок. Поэтому, получается довольно печальная картина.       Но несмотря на грустные мысли, я искренне удивлялась тому, что видела. Сказал бы мне кто-нибудь 2 года назад, что я попаду в казалось бы, вымышленный мир, я бы посмеялась над этим человеком. А здесь всё реальное, настоящее. И это вызывало удивление вперемешку с восторгом.       Войдя в главный зал, Геральт указал мне на скамью, а сам сел напротив, скрещивая руки на груди и ожидая от меня объяснений.       Рассказ получился долгим. Начала с нашей последней встречи, когда в лесу напала Дикая Охота, и заканчивая сегодняшним днём. Но опуская некоторые подробности. Насчёт Имлериха, ребёнка, Гюнтера о'Дима и моего с ним договора.       Геральт слушал рассказ молча, не выдавая своих эмоций. Лишь изредка хмурился каким-то своим мыслям.       Наконец-то закончив, я выжидающе посмотрела на ведьмака. Пару минут просидев в задумчивом молчании, Геральт нарушил тишину.       — Хм, что касается твоего плена эльфами, то что-то ты мне всё-таки не договорила, видел по твоей реакции. — как-то странно посмотрев на меня, сказал Геральт. — Но ладно, это твоё дело, в душу лезть не буду. Что ты собираешься делать?       — Мне нужно в Бан Глеану, точнее, в деревушку неподалёку.       — И поэтому ты здесь? Хочешь, чтобы я помог?       «Будь ты проклят, Гюнтер о'Дим! — злобно подумала я»       — Я хочу, чтобы ты провёл меня до Бан Глеаны. Я не смогу одна, ибо защитить себя не получится.       — И что тебе там нужно?       — Я должна встретиться с одним человеком, который мне поможет. И нет, не спрашивай, — я предостерегающе подняла руки. — Не могу сказать кто он. Я обещала.       — И это всё? Больше мне ничего знать не нужно?       — Я рассказала тебе всё. Более детально расскажу по дороге. — кивая, сказала я. — Решение за тобой.       Геральт долго буравил меня взглядом, слова ища какой-то подвох.       — Отправимся завтра поутру, — наконец сказал он. — Сейчас советую тебе отдохнуть.       После этих слов, он развернулся и вышел из зала, оставив меня наедине со своими мыслями.       Мыслями о том, правильно ли я поступила, толкая Геральта неизвестно куда. Но была ещё одна мысль, которая внушала страх.       «Что же сделает со мной Геральт, узнав, куда и к кому я его веду?»