All in the Family / В кругу семьи

Кратко о главе: Рождество в этом году просто не кажется таким, каким оно должно было быть. Это было… далеко не идеально. Она не развесила и четверти украшений. У них было дерево и висели рождественские носки, но ничего больше. Подарки были упакованы, но без лент и бантиков и прочих украшений, которые она обычно любила добавлять. Горка подарков была слишком маленькой, а в ее кабинете ожидало своего часа подавляющее количество незавершенных задумок, так и не добравшихся до елки. Лука всегда знал, когда это начинало ее беспокоить. Он нежно прикасался к ней, мягко напоминая «это не так уж и важно» (что она ненавидела, потому что это было важно для нее, и она плакала, и он больше не говорил так), или «слишком заняты в этом году» (что было по крайней мере правдой), или «мы еще вернемся к этому, просто немного отдохнем и подождем» (что на самом деле действовало). Адриан пытался помочь, но его энтузиазм был слишком непомерным, он задавал слишком много вопросов и у него ничего не получалось так, как хотела она; и она пыталась, улыбаясь, сказать ему, как она ценит его попытки, но вместо этого плакала и ранила его чувства, и в итоге Луке и квами приходилось иметь дело с расстроенными ними обоими. И вот наступило Рождество, часы показывали два часа ночи, и времени больше не было. В холодильнике стоял рождественский ужин, сделанный ее родителями, к созданию которого она даже не притронулась. На балконе сияла только одна жалкая гирлянда. В квартире не пахло печеньем. Рождественские песни не звучали так празднично, играя лишь на четверть своей обычной громкости. У Маринетт не было нового платья для праздника, и даже мысль, чтобы просто нарядиться, вызывала дикую усталость. Лука покрасил ей вчера ногти, красным с множеством блесток, как ей нравилось, но она уже успела сколупать лак с одного ногтя. — Детка? Она оторвала задумчивый взгляд от огней рождественской елки. Лука стоял в дверях в гостиную в своих рождественских пижамных штанах — тех же, что и в прошлом году, потому что у нее не было времени сшить новые. Они выглядели так же, как и все остальное на это Рождество — не ужасные, достаточно неплохие, просто… не то, что она хотела. — Ты не вернулась в постель, — мягко произнес Лука, подходя и садясь рядом с ней на диван. Осторожность его движений была еще одной неправильной вещью. В любое другое Рождество он даже не сомневался в ее желании быть с ним рядом. — Хочешь, я возьму ее? — Нет, — Маринетт вздохнула, потому что маленькая тяжесть на ее груди и тихие вздохи в ее кожу были единственными вещами именно такими, какими они должны были быть в этом году. — Мне просто не хочется ее укладывать. Лука вздохнул, изучая ее лицо. — Я беспокоюсь о тебе, детка, — он осторожно приблизился к ней и погладил ее по волосам. — Тебе нужно поспать. Я знаю, ты измотана. — Я не хочу идти в кровать, — упрямо прошептала Маринетт, цепляясь за малышку. — Я просто хочу посидеть здесь еще немного. Лука вздохнул. — Хорошо. Можно мне посидеть с тобой? — Тебе не обязательно это делать. Тебе следует вернуться и поспать. — Но я хочу, — произнес он, придвигаясь чуть ближе. — Я хочу быть рядом с тобой, Маринетт. —Я знаю, — ответила она, чувствуя себя еще хуже. — Просто… — Просто что, детка? — Иногда я не хочу так сильно нуждаться в тебе, — вздохнула она. Он сделал глубокий медленный вдох, словно его незамедлительная реакция была не тем, чем бы он хотел поделиться, и ему нужно было время собраться. — Это один из тех моментов, когда нормально нуждаться во мне, — прошептал он, еле ощутимо прикасаясь к ее руке. — Я знаю, это сложно, и ты устала, и ничего не идет так, как хочешь ты, и здесь нет ничего, что Адриан и я или Тикки, Плагг и Сасс могли бы исправить. Просто сейчас не сложилось. Это всего лишь момент, Маринетт, и да, может это и тяжелый момент, но мы преодолеем его вместе. Все мы в нашей маленькой странной семье. И это естественно, что тебе нужна помощь. Это… — он протянул руку и нежно коснулся головы дочери, сминая тонкие волосики малышки. — Это важная ситуация, большие перемены, и особенно тяжелые для тебя. Я сожалею, детка, но тебе стоит забыть о некоторых вещах на определенное время. Включая и мысль о том, что ты должна делать все вещи так же, как делала их раньше. — Я знаю это, — пробормотала Маринетт, угрюмо глядя на него. — А я знаю, что это знает твой мозг, — Лука криво улыбнулся. — Но твое сердце и гормоны, кажется, сейчас его перевешивают, поэтому я хотел бы напомнить тебе это. Маринетт скорчила гримасу, но позволила Луке обнять себя и прижать ближе к своей груди. — Я знаю, что это не соответствует твоим привычкам, — пробормотал Лука, легкими касаниями снова поглаживая волосы малышки. — Но это все еще лучшее Рождество в моей жизни, без исключений. — И в моей тоже, — тихо добавил третий голос, и они оба подняли головы, чтобы увидеть Адриана, с взъерошенными волосами и также в прошлогодних рождественских пижамных штанах. — Привет, — сказал он смущенно, неуверенный в том, что ему можно прерывать такой семейный момент. — Счастливого Рождества. Маринетт видела, как его глаза беспокойно смотрели на Луку, и почувствовала, как Лука кивнул головой, приглашая его. Адриан расслабился и сел в ее ногах, положив голову ей на колени. И здесь, в тепле семьи, что окружала ее со всех сторон, в объятиях Луки, с тяжестью малышки на груди и присутствием Адриана, в безопасности и вне досягаемости его отца, она наконец смогла расслабиться. Она почувствовала колебания магии квами еще до того, как все три маленьких создания сонно залетели в комнату и присоединились к обнимашкам — лишь Плагг и Сасс немного поспорили в выборе самых теплых местечек. Ее веки тяжелели, и она почувствовала, как Лука устраивается более удобно, чтобы она могла лечь на него. Он поцеловал ее в висок, его собственное тело расслабилось, напряжение уходило из него. — Если на следующей неделе ты будешь чувствовать себя так же, — осторожно проговорил Лука, — то думаю, нам следует посетить доктора Вайлдера. Адриан кивнул, не поднимая головы. Маринетт вздохнула. — Хорошо. Она закрыла глаза и попыталась отпустить свое идеально. В конце концов, даже не совсем идеально было относительно хорошо, пусть тяжкий груз и не уходил из ее мыслей и сердца. — Просто поспи, — успокоил ее Лука, почувствовав смену настроения. — Мы все здесь, в безопасности и вместе. Просто отдохни, Маринетт. Она уснула еще до того, как он закончил говорить.