When you call my name

Брайан проснулся поздно, без похмелья и непривычно отдохнувшим. Не было побочного дискомфорта от лекарств, напротив — он чувствовал себя легко, вдохновлённо, даже как-то по-особенному. Он принял душ, оделся, уложил волосы и вышел к завтраку. Привычка завтракать в костюме была его спасительным ритуалом — за парадным видом можно было многое скрыть, он отбрасывал в сторону лишнее. Иногда Брайану казалось, что он чувствует слишком много, чтобы этим делиться. Он предпочитал не нагружать персонал чем-то личным — а в последнее время и не только персонал. Но сегодня он чувствовал себя совершенно иначе, чем все прошедшие полгода, и добродушно поболтал со своим дворецким. Лонни, как всегда, был предельно вежлив и немногословен, однако высказал своё удовольствие видеть мистера Эпстайна в отличном настроении. Брайан подумал, что если уж Лонни заметил проблему с его настроением, то что о нём думают сейчас в NEMS? Ответ на этот вопрос он получил, когда прибыл в офис и первым делом уточнил у своей помощницы Джоанн как обстоят дела с приглашениями на вечеринку. — Отправлены сегодня, — ответила она. — Только сегодня? — нахмурившись, переспросил Брайан, но тут же отмахнулся от её объяснений. — Ну ничего. Надеюсь, миссис Бэйли успеет купить новое платье. Джоанн быстро скрыла своё удивление, но Брайан заметил. — Скажи честно, я был невыносимым в последние дни? — Немного, — ответила она. Это, конечно, значило, что он был той ещё сволочью. — Господи, мне ужасно жаль. Нужно будет устроить небольшой вечер и перед всеми извиниться. Знаешь, я сегодня проснулся в таком вдохновлённом настроении… — начал было он, но тут же смутился. — Неважно. Я пока просмотрю почту. — Конечно. Рада, что вы чувствуете себя лучше, Брайан, — сказала Джоанн и вышла из кабинета, а он сидел и смотрел на закрытую дверь. Иногда ему хотелось, чтобы кто-нибудь ответил: «Конечно, важно, расскажи!» Но он одёргивал себя от этих глупых мыслей. К тому же Джоанн и без того делала для него очень много, и он был бесконечно ей благодарен. Что с ним такое происходило Брайан понял чуть позже, когда ему сообщили о телефонном звонке от Савьера. Ещё до того, как он услышал в трубке тёплое, приятное «Здравствуй, Брайан», сердце у него в груди забилось быстрее. Он влюбился — вот что с ним происходило. — Здравствуй, Савьер. — Как ты относишься к немому кино? Они встретились вечером у служебного входа в «Моржа». На Савьере был белоснежный мягкий свитер с подвёрнутыми рукавами и розовые брюки. Он улыбнулся и тайком провёл Брайана в театр на третий этаж, куда никто не ходил. Там был небольшой старомодный кинозал с хрустальной люстрой и красными креслами. — Это моё любимое место в театре, — сказал Савьер. — Когда-нибудь здесь будут устраивать показы, но пока что моей матери некогда этим заниматься, и я кручу для себя старые плёнки. По правде, это очень личное место, и я никому его не показываю. Но мне захотелось побыть здесь с тобой. Я подумал, тебе понравится. — Мне очень нравится, — тут же ответил Брайан, даже несколько поспешно, но абсолютно искренне. Чувства переполняли его, они искали выхода — вся его любовь, вся нежность, едва не спазмами в груди. Это будоражило и в то же время пугало. Жизнь приучила Брайана, что любовь и нежность не для таких, как он, что для него — чувства на одну ночь и не более. Похоть — вместо любви, агрессивность — вместо нежности. Но Савьер улыбнулся так красиво и спросил: — Угадаешь мой любимый фильм? Ни одной секунды Брайан не мог бы предположить, что это неискренне — эта улыбка, эти глаза. Он посмотрел на Савьера, чуть склонив голову набок. — Полагаю, это немой фильм. Что-то классическое и громкое. Непременно что-то очень красивое и о любви. Но не приторное. И не драматичное. Может быть… Чарли Чаплин? «Огни большого города»? Савьер смотрел ему в глаза несколько секунд, а потом сказал: — Это было чертовски сексуально, ты знаешь? У Брайана закружилась голова, и все огни пышной люстры рассыпались у него перед глазами. Нужно было поцеловать Савьера прямо сейчас, схватить в охапку и прижать к себе, но Брайан волновался и ему снова не хватило решительности. Они смотрели «Огни», развалившись на креслах, ели изюм в шоколаде, озвучивали некоторые реплики и смеялись. У Брайана давно не случалось таких вечеров, чтобы он не чувствовал усталости и был абсолютно трезв — кажется, у него уже вошло в привычку доводить себя до изнеможения, забываться и засыпать под действием лекарств. Почему он только сейчас понял, как это жутко? Когда фильм закончился, они остались сидеть в свете белого экрана, потому что Савьеру было лень вставать и включать люстру. Он вытянул ноги и опустил голову на плечо Брайану. Его волосы сладко пахли, и хотелось зарыться в них лицом. — Ты не думал сыграть в кино? — спросил Брайан, чтобы как-то собраться с мыслями. — Я хотел бы. Но у меня пока что мало опыта, чтобы идти в кино. Я не хочу начинать с мелочей. — Я мог бы познакомить тебя с кем-нибудь, чтобы было с чего начинать. Кстати, я устраиваю вечеринку в пятницу, мне будет приятно, если ты придёшь. Савьер поднял голову и повернулся. — Вечеринку? — спросил он. — Да, я так до сих пор и не отметил выход «Сержанта Пеппера», просто… был сложный период. Но я решил, что это нужно исправить. — То есть Битлз будут там тоже? — Буду рад познакомить их с тобой. Лицо Савьера стало вдруг совершенно серьёзным. Он смотрел не на Брайана, а сквозь него, будто что-то другое заняло его мысли. — Я могу привести пару друзей? — спросил он. — Они не причинят неудобств. Просто убьют меня, если узнают, что я встречался с битлами без них. — Конечно, приводи, я абсолютно не против. Савьер кивнул, отвернулся и потёр лицо ладонями. Что-то изменилось, но Брайан не мог понять что. — Я чем-то расстроил тебя? — спросил он. — Нет, ну что ты. Я просто вспомнил, что завтра будет сложный день. Долгая репетиция… — Он вздохнул. — Нужно, наверное, ехать домой и выспаться. Прости. — Не извиняйся, Савьер. Я очень хорошо провёл время с тобой. Брайан почувствовал себя неловко от того, что они расставались как-то внезапно, неестественно, будто Савьер скрыл истинную причину. Поднявшись, он оправил пиджак. — Давай я подвезу тебя, — сказал, уже направляясь к выходу из зала. Савьер не ответил, и Брайан уже хотел посмотреть, идёт ли он следом, но на плечо ему вдруг легла ладонь, он обернулся и увидел лицо Савьера совсем близко, невозможно красивое. — Ещё хочешь поцеловать меня, Брайан? — Хочу… Он не успел даже осознать этот момент сполна, почувствовать, как от волнения меняется дыхание, когда Савьер преодолел последнюю толику расстояния между ними и поцеловал первым. Это было гораздо больше, чем лёгкий ласковый поцелуй, какой можно было ожидать — он целовал жарко, несдержанно и в то же время томно, как целуют не в первый раз, не на пробу, а чтобы донести чувство, о котором никак не сказать словами. Никто никогда не целовал Брайана так. Это был, наверное, самый хрупкий момент в его жизни. Всё шло почти идеально до того, как Брайан услышал сообщение Пола на автоответчике. Оно вызвало неприятное, буквально физическое ощущение — будто сдавило голову тисками. Пол даже не удосужился позвонить в офис, просто наболтал будничным тоном, что они с ребятами уехали в Индию медитировать с Махариши. — Он классный, приезжай тоже и вези всех. Позвоним тебе как устроимся. Пока. Брайан потёр висок кончиками пальцев и прослушал сообщение ещё раз, словно мог пропустить что-то — это было всё равно что загнать болезненную занозу ещё глубже под кожу. Потом он почти машинально взял пузырёк и проглотил две таблетки. Конечно, они знали, что Брайан устраивает вечер в честь «Сержанта Пеппера», он сообщил им об этом в первую очередь. Конечно, он не просил у них ничего больше, чем недолгого присутствия — пока им не надоест. Но, конечно, они не могли задержаться в Лондоне на один день. Брайан враз почувствовал навалившуюся на плечи усталость. Отменять всё было уже поздно. Придётся теперь объясняться, шутить глупые шутки и улыбаться, будто всё это ничего не значит. Номера для связи не было. Да и о чём тут говорить? Брайан не мог заставить Битлз быть там, где им не хотелось быть, заниматься тем, чем им не хотелось заниматься. Он просто сделал глубокий вдох и снова вернулся к своим делам. Дважды он сорвался на персонал за нерасторопность, но когда гости начали прибывать, выбросил из головы лишнее и почувствовал себя увереннее. — Не будет Битлз? Какая жалость! Но ведь шампанское будет, Брайан? В какой-то момент он подумал, что его самого могло тут не быть, и едва ли кто-то заметил бы — лишь бы было шампанское. Но потом увидел своего друга Нэта, большого добродушного Нэта, который прилетел из Нью-Йорка специально на эту вечеринку, и снова отогнал прочь беспокойные мысли. Нэт, однако, сразу заметил непривычную взволнованность Брайана. — Ты ждёшь кого-то особенного? — спросил он. — Что?… — Всё время смотришь на вход. Брайан почувствовал, как кровь прилила к щекам. Он понял, что действительно не может найти себе места, ожидая Савьера. — Если честно, Нэт… я встретил кое-кого. — Серьёзно, Брайан? Это замечательно, я очень рад. Ты уверен, что… Не сочти меня грубым, но… ты знаешь, о чём я беспокоюсь. — Я думаю, Нэт, в этот раз всё по-другому. Я вас познакомлю, и ты сам увидишь. Нэт не подал вида, но он тоже волновался теперь, это было заметно по тому, как он приналёг на закуски. Он больше, чем кто-либо, знал о проблемах Брайана, в том числе о личных проблемах. Нэт предупреждал его о Диззе с самого начала, сразу понял, что от него хорошего не жди, но когда всё так и обернулось, не стал упрекать, мол, я же тебе говорил, а просто помог уладить всё как можно тише. Нэт был, пожалуй, единственным человеком, кому Брайан по-настоящему хотел представить Савьера. Он знал, что Нэт не станет подшучивать, как это непременно сделает Джон, и будет честен — понравится ему Савьер или же нет, он скажет об этом откровенно и не принижая чувств Брайана. Но всё пошло совсем не так, как он мог рассчитывать, главным образом из-за отсутствия Битлз на вечеринке. Брайан не сообщил об этом Савьеру заранее, побоялся, что тогда он передумает приходить, а увидеть его очень хотелось. Савьер пришёл в разгар вечера. С ним был прилизанный энергичный парень, который едва ли не у самого входа проглотил два бокала шампанского вместе с закуской, и высокая красивая девушка в вишнёвом платье с широкой юбкой, она собственнически держала Савьера под локоть, но он быстро высвободился и отошёл от неё. Брайан помнил, что вокруг много людей и что проявление чувств здесь неуместно, но щёки его мгновенно зарумянились, и он не смог скрыть счастливую улыбку. — Здравствуй. — Здравствуй. — Савьер улыбался ему в ответ. — Прости, что задержался. Монти — идиот, он так долго выбирал наряд, будто собирался встретиться не с Битлз, а с королевой. — Ох, на счёт этого… Мне так неловко перед тобой и твоими друзьями, но мальчиков не будет сегодня, они… увлеклись медитацией и поспешно уехали в Индию… Зато здесь много других интересных гостей. Ты простишь меня? — Ну конечно, Брайан, в этом ведь нет твоей вины… Снова взгляд Савьера стал отрешённым, будто отсутствующим, но Брайан и на этот раз не решился спросить. Сейчас внутри него было так много — от безграничной любви до томительной боли — и вся его душа пребывала в напряжении, будто натянутые струны музыкального инструмента. Он боялся, что может сорваться от малейшего слова. — Мне есть кому тебя представить. По поводу кино, я обещал тебе, ты помнишь? — говорил он быстрее обычного. — О, но сначала я хотел познакомить тебя с Нэтом, погоди, я только его найду… — Конечно. Я пока поговорю с друзьями… О чём Савьер разговаривал с друзьями, Брайан услышал случайно. Просто, когда они подошли с Нэтом, их заметили не сразу. — …я не согласен, мы договаривались на битлов! — Заткнись, Монти. — Слушай, я не готов принять твой проигрыш в пари, только не в этот раз! Сколько у нас там на кону? Фунтов сто? Я дам тебе тысячу, если доведёшь дело до конца и устроишь вечеринку с битлами. — Я подкину ещё пару сотен, — добавила девушка, имени которой Брайан не знал. — Слушай, ну может, ещё пару свиданий и вот этого всего, что ты там делал?… — Закрой свой сраный рот, Монти! Но было уже поздно. — Ребят… — сказала девушка. Она смотрела на Брайана. И теперь все смотрели на Брайана. А Брайан уже не видел и не слышал ничего. Он ещё не осознал толком что произошло, просто хотел уйти прочь из этой комнаты, от этих лиц. Чья-то ладонь коснулась его, будто ошпарила кипятком — он одёрнул руки. Всё стало враз искусственным — не люди, а картонные картинки. Он попятился назад. Путь до спальни был как в тумане, просто по памяти, всё казалось белым и пустым — только кровать, тумбочка, пузырёк с таблетками. Где-то была бутылка виски. Брайан взялся её искать, в голове звенело. Он осознал теперь, что сбежал с собственной вечеринки. Интересно, заметит ли это кто-нибудь до того, как закончится шампанское? Стало противно. Да кому ты, чёрт возьми, нужен, Брайан! Для этих людей ты существуешь, пока у тебя есть деньги и связи, ты жалкий еврейский мальчик, выбившийся в свет, и навсегда им останешься, держись за Битлз, иначе кто о тебе вспомнит без них! Он нашёл бутылку и выпил полный стакан залпом, но ничего не почувствовал. Внутри беспокойно сжималось сердце, по вискам стучала гулкая боль. Сейчас бы только всё это прекратить, забыться, уснуть. Он взял пузырёк, проглотил две таблетки. Тобой снова воспользовались, Брайан. Может, хватит уже думать, верить, ждать, что кто-то полюбит тебя? После Дизза, господи, после того, как тебя втоптали в грязь, уже можно было наконец понять, что твои чувства ничего не стоят. Это было невыносимо. Он выпил ещё стакан виски. Не мог поверить, что всё было лишь игрой, не мог собраться с мыслями, метался в пустоте. Таблетки не помогали, он взял ещё две. Хотелось выйти на воздух, но, казалось, здесь не было ни двери, ни окон, не было комнаты, и он не знал куда идти. Нэт разговаривал с ним или только казалось, ведь он никак не мог войти сюда. Он сказал, что всё уладит и что Брайану нужно отдохнуть. У него был успокаивающий добрый голос. — Ты прав, мне просто нужно отдохнуть, — ответил Брайан и забрался на большую белую кровать. Его тело окутало холодом белья, и он почувствовал слабость, словно растворялся в этом холоде. Мысли перетекали в живот и скручивались жгутом. Веки стали тяжёлыми и сомкнулись.