Смущенная невеста 2

Не знаю сколько прошло времени, но, когда я пришел в чувство, полная луна за окном, переместилась по небу на значительное расстояние. Моя ментальная проекция легко воспарила под самый потолок, и я увидел, что Джек и Сем спокойно дрыхнут, а возле кровати стоят две пустые бутылки из-под шампанского. Не знаю почему, но ко мне пришла уверенность что они оба до рассвета не доживут и очень пожалеют, что оказались не в то время и не в том месте. Во всяком случае остаться прежними после сегодняшней ночи у них не получится. Откуда такая уверенность была у меня, трудно было сказать. Она была и все. А еще у меня снова появилось навязчивое видение, как я проглатываю Джека. Желание его проглотить было настолько сильное, что я снова рухнул на кучу мягкой ткани. Но упасть до конца мне не удалось, поскольку меня наполнили очень странные ощущения, точнее мою тканевую тушку, разбросанную на полу. От удивления, я как воздушный шар снова воспарил вверх и мое удивление возросло в десятки раз от увиденного зрелища. Все мое атласно кружевное тело, разбросанное по всей комнате, удивительным образом пришло в движение, стремясь обрести целостность. Кринолин, корсет и нижние юбки, заползая под пышную атласную юбку платья, начали занимать свое место. Панталоны, которые лежали в самом дальнем углу комнаты, как парашюты воспарили в воздух и легко пересекли пространство, а затем, нырнув под пышные юбки, заняли свое место под кринолином. Чулки и перчатки, извиваясь как змеи ползли по мягкому ковру чтобы как можно скорее оказаться в привычных для них положениях для создания единого целого. Пышные юбки начали распрямляться, а пышные рукава буфы надуваться, превращаясь в огромные белые, атласные шары. Тем временем лиф платья полностью распрямился и из него выполз еще один белый атласный шар, который превратился вскоре в человеческую голову, постепенно на которой появились черты лица, а на макушке начали быстро расти волосы, и когда они обрели форму густого парика, на них спикировали две вуали и фата. Все это действо сопровождалось тихим шуршанием и шелестом слоев ткани. Прошло еще немного времени, и я понял, что снова могу ощущать свое тело целиком, а еще могу встать, что я и сделал. Мне очень хотелось скорее добраться к зеркалу и осмотреть себя с ног до головы. Я ступал почти бесшумно, цоканье каблучков туфелек не было слышно, поскольку они полностью тонули в мягком ковре, зато было слышно громкое шуршание юбок платья и тихий скрип колец упругого кринолина, а также косточек корсета. Это было так удивительно и приятно снова ходить, и иметь возможность двигать руками самостоятельно. Я снова вспомнил эти полностью забытые ощущения телесного воплощения, когда тело может послушно перемещаться и ничто и ничто этому не препятствует. Когда я добрался в дальний конец спальни где висело зеркало, то сразу же поднял вуали и фату, и увиденное зрелище чуть меня не сразило на повал. Белое существо во всем белом повторяло все мои движения. Его белое сверкающее лицо в лунном свете, было из слепящего белого атласа. Нос, лоб, щеки, подбородок все было атласом, точнее сделано из того же материала, что и весь свадебный наряд, только немного пухлые губы были кружевные, из кружев были вышиты брови и ресницы. Белые волосы, уложенные в вычурную свадебную прическу, представляли собой шелковистые волокна блестящего атласа. Только глаз не было вместо них были пустые провалы, сияющие синим призрачным светом. И если бы не этот странный недостаток я бы снова выглядел идеальной невестой, без единого изъяна. Мой свадебный наряд был снова в идеальном состояния, без малейшей складочки на идеально ровной, пышной юбке, блестевшей гладкой атласной поверхностью, при свете полной луны. Я поднес руку, затянутую в белый атлас перчатки к белому атласному лицу, коснулся кружевных губ, и отражение в зеркале повторило все мои движения. Я попытался улыбнуться и отражение тоже повторило это, только это выглядело как улыбка чеширского кота смешанная со страшным оскалом какого-то чудовища. Сквозь приоткрытые губы из кружев зияла та же пустота, наполнена тем же призрачным светом, что и мои пустые глазницы. Я вскоре удостоверился, что там совершенно пусто, когда просунул в рот палец, покрытый атласом, там не оказалось ни языка, ни горла, лишь пустота, как и там, где должны были быть мои глаза, отсутствие которых мне совершенно не мешало прекрасно видеть. Но что удивительно, мое атласно кружевное лицо не вызывало у меня отвращения, оно мне даже казалось пугающе прекрасным. А еще оно было податливо мягким, как и мои руки. Видимо я был внутри пустотелым и состоял из воздуха, или скорее из той субстанции, из которой создаются приведения. «Видимо Немезида, услышав мои мольбы и превратила меня в приведение! А потом будет наблюдать, как я распоряжусь ее даром!». Девочки много рассказывали об очень могущественной богине Немезиде, которая с помощью необратимой магии заключения, навсегда себя заточила внутри вещи, точнее сама стала этой вещью, полностью обратившись мощным магическим артефактом, точно также как всех нас, с помощью магии заключения, фея Анабель, навсегда заключила в свадебные платья, как только мы обратились платьями. Богиня теперь тоже не может ничего поделать своим состоянием вещи, но при этом став магической вещью имеет абсолютную защиту, поскольку стала абсолютно недоступной для магии и любых других воздействий. Превращение себя целиком в магический артефакт и вечное заключение в нем. есть самое наивысшее и совершенное состояние для мага. Никто не видел, как выглядит Немезида, точнее тот магический артефакт в которые она обратилась, поскольку он существует в мире, где значительно больше измерений, чем имеет наш мир. Но его действие испытали очень многие даже в нашем трехмерном мире. Этот артефакт позволяет видеть невидимое и делать невозможное. «И мне нужно поспешить, пока есть пауза и колдовство только начало работать!» — подумал я, глядя из другого конца спальни на спящих на диване. А еще через несколько мгновений я себе не контролировал. Дикая злость обожгла мое сознание и мне снова захотелось целиком проглотить одного из негодяев, и сам того не понимая, принялся притворять свою месть в реальность. Я тихонько крадучись подошел и кровати, а затем набросился на главного негодяя, точнее упал на него. Мужчина сразу не мог понять, что происходит, погрузившись полностью в белую пену, но потом ногами просто сбросил меня на пол. Я же не сдавался, громко шурша юбками, поднялся на ноги и завис над лежащим мужчиной на кровати. К этому времени у Джека окончательно прояснилось в глазах, и он увидел меня во всей красе с пустыми светящимися глазницами и кружевными губами. При лунном свете это было феерическое зрелище. Он даже не смог закричать от ужаса, а лишь захрипел. Я же неумолимо начал на него надвигаться. Он осенил себя крестным знамением, а затем поняв, что это не работает, от страха высоко подпрыгнул как акробат, оказался на полу и попытался убежать, но из этого ничего не вышло. Его ноги запутались в ковре, и он рухнул на пол. Тут я его и настиг, а затем начал медленно поглощать. Выглядело это очень необычно, вырез в платье на спине открылся от талии до затылка, и весь свадебный наряд целиком начал очень медленно натягиваться на Джека. Платье громко шурша, плавно двигалось, словно его натягивали невидимые горничные. Я же ощущал, что на него натягиваюсь, как натягивается змея на свою жертву, постепенно ее проглатывая целиком. Он не сопротивлялся, за что и поплатился. Да и что он мог поделать против сковывающей магии платья, смеси неописуемого ужаса и гипноза, наведенного магическим артефактом Немезида. Вскоре его руки уже были в моих руках, его ноги в моих ногах, его грудь, бедра, живот, спина все было во мне! И даже его лицо оказалось внутри моего лица. Я его полностью проглотил, он теперь был целиком во мне! И пока он не опомнился я быстро зарастил вырез на спине, точнее это сделала Немезида, прочитав мои мысли. Теперь я был абсолютно цельным, бесшовным, без застежек или молний платьем. А потом я начал плотно стягиваться на теле, плотно подгоняясь под его. Джек был в полной прострации и думал, что происходящее есть продолжением его дурного сна, парень даже не среагировал, когда на нем начал туго стягиваться корсет платья, лишь застонал от боли, когда в его груди что-то затрещало и стало трудно дышать. Вышел он окончательно с гипнотического ступора, когда мое атласное лицо, похожее на маску начало стягиваться и прилепляться к его лицу. Он пробовал оторвать его от своего лица, это даже ему удалось пару раз, но белая атласная ткань продолжала неумолимо стягиваться и вскоре атлас полностью покрыл ему лицо, а затем намертво прилип к нему и начал проникать в кожу его лица. Видимо ему было очень больно, поскольку он закричал, я же ощущал лишь легкий зуд. Когда через минуту боль полностью исчезла, Джек окончательно пришел в себя, и только теперь он обратил внимание что полностью запакован в слои ткани. Он громко шуршал своей торчащей во все стороны, сверкающей в лунном свете упаковкой, пытаясь от нее избавиться. Джек, поняв, что ничего не выйдет, дополз к зеркалу и с трудом встал. Это было нелегко, ведь он не только не ходил на высоких и тонких каблуках, но даже ни разу на них не стоял. Хорошо понимая, что ему пройти в другой конец спальни и включить свет не удастся, потому как ноги подкашивались, как у коровы на льду, он довольствовался лишь светом полной луны, падающим с огромного окна. Но и этого было достаточно чтобы разглядеть во всей красе, во что он превратился. Он закрыл глаза, ущипнул себя за руку, которая была обтянута блестящей белой тканью, другой рукой, упакованной в белую ткань и вскрикнув от боли, обратно открыл глаза. Ничего не изменилось. Из зеркала на него смотрела невеста в пышном, белом, блестящем платье с пышными рукавами буфами и огромным бантом, с фатой на голове и странно поблескивающим лицом, закрытым вуалью. Он какое-то время колебался, но все же решился и поднял две вуали и тут же застыл от ужаса. Его лицо было полностью белым и блестящим, а также совершенно гладким, как и весь свадебный, который был на нем. А еще вместо губ на нем, теперь были кружева, белым кружевом в форме женственных арочек были и его брови, а также длинные как опухала ресницы, тоже были кружевными. Он не поверил отражению и погладил двумя руками свое лицо. Сквозь атлас перчаток он почувствовал гладкость и шелковистость плотного атласа на лице, который в точности был на ощупь, как все что было на нем, белое, гладкое и прохладно скользкое. Джек снова попробовал оттянуть эту атласную маску и окончательно понял, что она не просто плотно прилипла к его коже лица, а приросла намертво к нему или скорее всего, атлас теперь его настоящая кожа лица. Когда Джек осознал, что его лицо атласное, как и его платье, словно в тряпичной куклы, он закричал от ужаса и не удержавшись как каблуках, рухнул, чуть не вывихнув себе лодышку. Он выл от боли и жутко матерился, я же совершенно не пострадал и мне его стало даже немного жаль. Затем мужчина начал бесполезно дергать юбки платья коим я и являлся. Мне было больно, но ему было еще большее, когда он пытался резко тянуть в стороны нижние юбки, которые уже приросли к нему по-настоящему, но он этого еще не знал. Мы теперь были с ним очень близки, как хищник и его добыча в утробе, которая уже начала растворяться. Он испускал волны страха, я же торжествовал, поскольку он в таком виде, уж точно никуда не сбежит из этого дома. Остается только нейтрализовать ту мерзость, которую он приготовил чтобы убить бедную Лизу. Но нужны подробности, которые я смогу узнать, когда колдовство сработает хотя бы наполовину и во мне окажется информационная сущность Джека. Какое-то время мужчина, воя от боли, продолжал бороться с шуршащей, белой, атласно кружевной экипировкой, пока от создаваемого им шума, окончательно не проснулся его пьяный любовник. Сем видя на полу какую-то белую, громко шуршащую, копошащуюся кучу тряпок, спросонья ничего лучшего не придумав, нащупал возле кровати пустую бутылку из-под шампанского и запустил ею, в шевелящуюся массу, подумав, что это привидение. Бутылка пошла слишком высоко и ударившись в стену разбилась. Другая чуть не угодила в голову Джеку. Спас его от этого пышный, дутый, атласный рукав-буф свадебного платья, который возвышался над его головой. Летящий снаряд отскочил от него, словно от резинового шара и угодил прямо в окно. Послышался громкий звук бьющегося стекла и бутылка, вылетев наружу уже разбилась за окном угодив в что-то твердое. «Сем, сукин ты сын, разрази тебя гром! Что ты делаешь?! Ты, меня чуть не убил! Перестань швырять бутылки, помоги мне кретин ты этакий! Мужчина лежавший на кровати, продрал глаза, затем встал и не сводя взгляда с белой кучи, призрачно поблескивающей в лунном свете, пятясь возле стены, добрался до выключателя. А когда зажегся свет, Самюэль так и сел на пятую точку. Он какое время не мог проронить ни слова, а когда обрел дар речи воскликнул: — Джек, какого дьявола ты напялил на себя это платье. Скажи мне что ты вчера курил? — Тот же кальян что и ты и пили мы одно и тоже. — Скажи ты видишь то что и я? — — Да Сем черт тебя дери, только все в белом тумане. Эта чертовые вуали опять накрыли меня. — Джек расскажи, как ты забрался в это платье. Корсет, кринолин и все эти нижние юбки с оборками под платьем нельзя надеть самому. Я хорошо разбираюсь в устройстве свадебных платьев! В подобный сложный свадебный наряд чтобы полностью нарядить невесту требуется две горничные или две подружки невесты. Расскажи, как ты его надел? Подобные наряды самому абсолютно невозможно надеть, как и выбраться из него самому тоже абсолютно невозможно. — — Поэтому Семиты сейчас поможешь мне его снять. Понимаешь, я в нем теперь заперт. Посмотри там на спине должна быть какая-то хитрая застежка или молния, я не смог ничего нащупать. Но сначала помоги мне встать. — Сейчас, сейчас Джек! — Так ты будешь искать молнию или нет? Чего застыл, как соляной столб? — Джек, милый дай мне тобой немного полюбоваться. Ах какое чудное платьице! Ах какие пышные юбки! Какие миленькие буффики! Ах какой прелестный бантик у тебя на талии! Какой славный атлас! Какие вычурные кружева! — всплескивая руками, восторженно с блеском в глазах, не переставал восхищаться Сем. Хоть это говорил мужчина, но мне было чертовски приятно как платью, когда он отзывался так обо мне. — Снимая с меня эти чертовы тряпки! — раздраженно воскликнул Джек. — Подожди, Джеки. — Ты, маньяк, перестань на меня пялиться! — — А я и не пялюсь, я любуюсь им вблизи. — Еще скажи, что ты влюбился в это платье! — Конечно влюбился… с первого взгляда… — Так вот значит почему ты пожирал глазами ту курицу. — Джеки я люблю только тебя и любовался я только платьем. Я хочу себе такое же платьице с таким же бантом и буфами, и чтобы фата, и чтобы были длинные перчатки, а также все остальное… Я думал, что ты позовешь еще кого-то, и вы вместе нарядите меня в невесту, а потом ты меня страстно возьмешь. Но ты шалунишка сам решил нарядиться в него. Признайся честно, кто тебя облачил в этот чудесный свадебный наряд пока я спал? — Сем, я не знаю кто это сделал, и как это произошло, черт тебя подери! — То есть, как не знаешь? — Не знаю и все тут! Ты будешь искать чертову молнию, чтобы снять это чертово платье или нет?! Мне трудно дышать! Проклятый корсет! — Джеки погоди еще минутку… Но ты же должен что-то помнить? — Лишь совсем немного. — Ну, не тяни кота за хвост! Расскажи, прошу тебя милый. — Мне нечего тебе Сем рассказать. Это похоже на какую-то мистику или очень дурной сон! Платье набросилось на меня, я попытался убежать от него, а потом оно догнало меня и загипнотизировало. Я не мог пошевелиться ни капельки, словно меня мгновенно заморозили, но при этом все чувствовал, что со мною происходило и совершенно ничего не мог поделать с этим. — На что это походило? — — Я, не знаю Сем! — Джеки, это выглядело, так словно тебя наряжали невидимые горничные. — Нет, так словно меня платье проглотило. Я все видел и чувствовал, но был совершенно беспомощным, когда оно меня захватывало в себя. Я смог лишь немного пошевелиться, когда полностью упаковался во все эти чертовые слои, этой проклятой, белой материи, но прийти в себя окончательно смог лишь когда к моему лицу начала прилепляться эта белая блестящая мерзость. Ты не представляешь, как это было больно, словно с моей рожи содрали кожу и облили кислотой. Но боль ушла, а потом мне стало страшно, когда я увидел, что с моим лицом произошло. Вот посмотри, во что оно превратилось, только сильно не пугайся — сказал Джек, поднимая непокорные вуали. Сем от увиденного зрелища чуть не уронил челюсть на пол. — Правда оно теперь уродливое? — Глупенький, ты ошибаешься, наоборот, оно прелестное! — выдохнул Самюэль, глядя с восхищением на своего любовника, а затем нежно погладил белый, гладкий атлас лица. — Перестань! — Не перестану! Чтобы это не было, оно восхитительно! Хочу, чтобы и с моим лицом сделали точно такое же самое! Это не маска и не хитрая татуировка. Пальцы по нему легко скользят, оно мягкое, податливое и шелковистое. Я видел нечто подобное делают с невестами, в одной из народностей на Балканах. Там делают лицо невесте такое же белое и блестящее, как и ее свадебный наряд и еще по нему наносят тонкий цветочный узор или орнамент. По сути ей наносят на лицо сложный, устойчивый к смыванию многослойный, макияж. Невеста получает на несколько дней загадочное личико прелестной фарфоровой куколки. Джеки, то, что сделали с твоим лицом еще прекраснее, поскольку текстура атласной ткани прорисована до мельчайших подробностей, а цветочный узор кружева, в которые превращены твои губы, брови и ресницы идеально гармонируют с цветочными узорами кружев на платье. Но мне кажется, что это не макияж, а качественно что-то другое. Твой, подбородок, щеки, нос и лоб кажутся мне не покрыты хитрой, трудно смываемой косметикой, а именно тканью. Мало того на ощупь это ощущается, так словно у тебя кожа лица именно ткань, точно такой же белый блестящий атлас, из которого сделан свадебный наряд, в котором ты сейчас находишься. Милый на нашу свадьбу, вместо свадебного макияжа я очень хочу, как у тебя, атласное личико с кружевными губками. Это будет восхитительно смотреться, когда мы с тобой будем оба в таких же, как этот наряд, пышных белых атласных платья с атласными белыми лицами и кружевными губами. Но до свадьбы я очень мечтаю, что бы те невидимые горничные или та невидимая сила что сделала твое лицо атласным, пусть сделает мое лицо пластиковым, гладким и блестящим, жестким и приятно прохладным, как у манекена! Нет, пусть меня полностью превратит в красивого сексуального пластикового манекена! Чтобы через день на меня надевали красивые платья. — Сем ты придурок! — Джеки, ты не сносный! Фантазия с превращением в красивый манекен это так сексуально… — Ты извращенец фетишист! Черт бы тебя побрал со своими идиотскими извращенными фантазиями. Сем перестань пускать слюни на мою рожу и таращиться на платье, лучше поищи на нем молнию…. Черт…. Оно сжимается, кажется платье стало еще теснее! Проклятый корсет кажется стянулся еще туже! Черт… черт…. Сем мне больно! Делай же, наконец, что-нибудь! — Сейчас, сейчас Джеки! Я же не мог понять, что происходит. Вначале я подстроился под размеры этого негодяя Джека, а теперь кажется моя атласно кружевная тушка хотела вернуть себе размеры предыдущей невесты точнее размеры Лизы. В груди Джека что-то затрещало, и он снова взвыл от боли. «…Идет адаптация донора под копируемую информационною сущность… 10 из 100…. Нейтрализация болевого порога… 75 из 100, копирование 30 из 100…» послышался бесцветный голос Немезиды. «Так вот в чем дело, магический артефакт решил немного помучить кретина. Пусть знает, что красота требует жертв, и что нам женщинам приходится сносить, чтобы иметь осиную талию. Главное, чтобы Немезида не прикончила его раньше времени, иначе и мне придет пиздец, простите, бантик с кружевами. Это конечно мерзко переместиться в тело мерзкого пидора, но выбора нет, заклинание произнесено, магия должна сработать до конца. И хоть девочки уверяли, что артефакт Немезида, полностью безопасен, все равно было очень страшно. Тешит только одно, что та, которая себя заключила в магический артефакт была очень мудрой. Если в точности соблюдать, все что требуется, то ничего страшного не должно произойти» -подумалось мне. Тем временем у меня на спине зашарили, пытаясь найти потайную молнию, застежку или спрятанные пуговицы. Я понимал всю тщетность этой затеи и усмехнулся, поскольку сам прошел через это разочарование, после того как Белль вырастила магией из меня платье. И это стало совершенно не важно, когда фея совершенно полностью обратила меня в это платье. Впрочем, пусть Сэм пытается, сие действо даже очень меня потешит. — Черт возьми Джек, это похоже на какую-то мистику. Я осмотрел на спине все платье вдоль и поперек, сверху вниз и не нашел ни молнии, ни застежки, только гладкий атлас и монолитный узор из кружев жемчуга и бисера. — Семи посмотри еще раз внимательно, может там пуговицы есть. — Джек их нет! Лишь жемчужины и бусинки. Я пересмотрел каждую, они даже отдаленно не похожи на них. Это больше напоминает какое-то волшебство и в это трудно поверить, я хорошо знаю устройство многих свадебных платьев, но это свадебное платье не только не имеет застегивающегося выреза, через который в него попадает невеста, но даже швов его кройки. Оно совершенно цельное. Такого я еще ни разу не видел, атласная ткань просто плавно перетекает, где нужно сужается, а где нужно и расширяется. Такое ощущение, словно атласную ткань платья соткали прямо на твоем теле, а затем нанесли узоры из кружев, жемчуга, стразов и бусинок. — — Черт, Сем, кажется платье снова начало сжиматься! Оно меня отпустило и было свободно, а теперь снова становится тесным! Помоги мне добраться к кровати и помоги сесть. Чертов корсет, опять стал тугим, я не могу больше согнуть спины. Без твоей помощи мне не добраться к кровати, я на этих чертовых каблуках не могу уже стоять, от них жутко болит спина. — Джек, это невероятно, но талия у тебя, в этом платье, стала как у юной девочки балерины. Это мне кажется или нет, но ты вроде как уменьшился… — С чего ты взял? — — Мне кажется, что ты стал ниже, хоть я знаю хорошо, что ты всегда был выше меня ростом на голову — сказал Сем, помогая своему любовнику добраться до кровати. — Вздор! Это тебе показалось! — ответил Джек, с трудом садясь на кровать, держа по струнке спину прямой, словно проглотил кол. Как только он сел на кровать, все слои ткани многочисленных юбок с оборками громко шурша, вздыбились словно волны белой морской пены ему под самый подбородок. Сем их с восхищением начал оглаживать чтобы они осели вниз, приговаривая: — Ах какие кружева! Ах какие чудные оборки! Какой восхитительный атлас! Ну, почему это чудное платье, не напало на меня, и не проглотило именно меня, а тебя Джеки. — Прекрати! Лучше сними с меня эти чертовые каблуки! — воскликнул каким-то странным тонким голосом Джек и все сразу укуталось в белый туман. Его снова накрыли непокорные вуали. — Так бы и сказал. Сем, больше не пытался поднимать ему вуали и сразу нырнул вниз, зарылся в юбки и долго ими шуршал, пока ему не удалось залезть под кринолин. — Сем кретин, больно же! Я тебя просил снять туфли, а не пытаться вывихнуть мне лодыжку! — Джек, а что по-твоему я делаю? Я же их и пытаюсь снять, только они не снимаются, точнее они не снимаемые. Такое ощущение, словно туфли отлили прямо на твоих ногах или хуже того, они составляют с ними одно целое-ответил приглушенным голосом Сем из-под толстых слоев ткани. — Семи ты плохо старался! Попробуй еще раз! — закапризничал странно писклявым, испуганным голосом Джек. Потом он снова несколько раз застонал от боли. Он не мог видеть, что там происходит под огромным слоем пышных юбок, пышного свадебного наряда, поэтому изо всех сил старался терпеть. Я чувствовал, как от Джека исходят волны страха. Я его хорошо понимал и уже догадывался, что сейчас произойдет…. — Ай! Ай! — вскричал он от резкой боли и из его глаз брызнули слезы. Мне тоже было очень больно, но мою боль что-то сразу заблокировало, и она быстро стихла, поэтому я и не вырубился. Джек же тихо скулил, как побитая собака и из его глаза текли слезы, которые не успевая упасть на атлас платья, совершенно бесследно впитывались в белый блестящий атлас на щеках, в который полностью превратилась кожа его лица. — Зачем ты сволочь пытался мне оторвать пятку! Ты не представляешь, как это было больно! — пропищал Джек голосом капризной девочки. И сразу осекся, испугавшись своего голоса. — Джеки, у меня не получалось снять свадебные туфельки, я попробовал оторвать в одном из них каблук, а потом ты закричал от боли. Они не просто на твоих ногах надеты, а являются одним целым с твоими ногами, точнее продолжением их. Это мистика какая-то, но высокие каблуки свадебных атласных туфелек, теперь одно целое с пяткой твоей ноги, точнее они и есть теперь продолжением твоей пятки. Твои болевые ощущения, яркое тому подтверждение… — Семи перестань нести вздор! Ты меня пугаешь! Этого не может быть! Туфли не могут быть частью ноги — снова капризным голосом пропищал Джек. — Джеки, но ведь атласного лица и кружевных губ тоже не может быть, но оно у тебя есть. И вообще, что у тебя с голосом, он стал каким-то тонким. Джек попробовал сказать что-то грубым голосом, но у него ничего не получалось, слова, которые слетали с его кружевных уст срывались на фальцет, а потом этот голос стал и вовсе нежным голосом юной девушки лет шестнадцати. — Семи, со мною что-то происходит. Мне страшно! — сказал мужчина, чувствуя в себе букет новых каких-то странных ощущений, которые были предвестником наступающих новых изменений. — Джек, кажется у тебя спереди грудь растет. Мужчина сразу увидел, что несмотря на сдавливающий корсет, у него появилось два холмика, которые на глазах быстро росли, словно их накачивал невидимый насос, превращаясь в огромные шары, между которыми сквозь прозрачную драпировку дельте платья, уже отчетливо была видна женская соблазнительная ложбинка. Джек почувствовал, как под пышными многослойными юбками с его задницей тоже что-то происходит и его бедра тоже раздуваются, становясь круглыми и тяжелыми, тогда как корсет становился еще туже. Теперь он такой сильной боли не испытывал, но талия и дальше становилась еще тоньше, полностью отдавшись на послушание невидимой силе. Тоже самое происходило и со всем его телом, где нужно оно послушно сжималось, а где требовалось наоборот округлялось, за свадебным нарядом, который неумолимо сжимался и уменьшался, до пышного свадебного платья юной изящной девушки похожей на принцессу. Когда Джек коснулся своими тонкими длинными пальчиками своей груди, это отозвалось приятными пугающими ощущениями, которые откликнулись приятной ноющей болью внизу живота. Ему снова по-настоящему стало страшно, ведь все неизвестное пугает большинство людей. А то что с ним происходило пугало вдвойне. Это были отнюдь не резиновые шарики, резиновой надувной милашки с которыми он любил иногда баловаться, а настоящая тугая женская грудь. Вес полной девичьей груди третьего размера, теперь его отчетливо тянул вперед. Он умоляюще посмотрел на своего любовника и заплакав совсем по-женски и сквозь слезы нежным девичьим голосом сказал: — Семи у меня сиськи растут! Посмотри на меня, я превращаюсь в малолетнюю шлюху! — Джеки ты хотел обмануть ту бедную девочку и принести ей вред. Она тебя прокляла. Здесь без магии не обошлось. — Она этого еще не может знать. — Зато платье знает! Этот свадебный наряд заколдован. Платье подслушало наш разговор и зачаровало тебя, а затем заключило тебя внутри себя. И ты теперь ничего не сможешь сделать. Ты будешь его пленником, до тех пор, пока окончательно не изменишься. Платье уменьшается, а вместе с ним и сжимается твое тело. Я не ошибся, ты действительно стал меньше меня ростом. Теперь это очень хорошо видно, твоя фигура уже стала слишком тонкой и хрупкой. Ты не сможешь помешать магическим преобразованиям, пока заколдованный свадебный наряд окончательно не преобразит тебя. Та девочка, в которую сейчас превращает тебя платье, видимо была очень изящной и нежной невестой, похожей на сказочную принцессу или ангела, сошедшего с небес. — — Умоляю тебя Семи, помоги мне! Нужно от это платья как-то избавиться пока оно меня не убило. — Джек, оно тебя не убьет, а наоборот возродит, сделав настоящей красавицей! — — Нет Семи, я не хочу быть красавицей! Помоги мне снять это платье! Может там застежки или молнии имеются где-то под низом. Может мне удастся выбраться из него, как-то из-под низа. Сем почесал затылок. А затем начал шуршать громко пышными юбками, переворошил их для успокоения все, вдоль и поперек, но эта возня с атласно-кружевной экипировкой совершенно ничего не дала, кроме боли его любовнику. Причем, когда он случайно дергал немного сильнее нижние юбки за кружевные края, его любовник взвизгивал от боли как девчонка, и Сема начали терзать сначала сомнения, а потом догадки. Он скомкал самую верхнюю атласную юбку платье и то что он под ней увидел повергло его в шок. Сем не мог поверить глазам, поэтому потрогал это рукой и все сомнения развеялись. Атласная ткань свадебного платья плавно переходила на талии в плоть, а все нижние шелковые кружевные юбки прямо вырастали их кожи, так словно они были ее отростками, как густые листья на кочане капусты. Ткань немного утолщалась, а дальше плавно переходила в плоть. И когда Сэмюэль тянул одну из нижних юбок, вслед за ней оттягивалась тонкая кожа, на талии Джека и это вызывало сильную боль. -Джеки кажется я уже не смогу снять с тебя это платье — сказал печально его любовник. — Как не сможешь? Почему? — Слишком поздно… Ты уже полностью прирос к платью или оно к тебе намертво приросло. Понимаешь будет только хуже, когда ты будешь пытаться его снять, кроме того это может привести к большой беде. Джеки пойми, ты с платьем теперь единое целое. Нужно не спешить и подождать пока платье тебя не изменит до конца. Хочу тебя обрадовать, ты будешь очень красивой невестой! Джек, таким ты мне нравишься даже больше, моя милая, маленькая невеста. Я люблю тебя моя девочка! Сем поднял две вуали и пламенно поцеловал своего любовника в кружевные губы, который уже почти полностью преобразился телом в изящное нежное существо. — Я не хочу превращаться в глупую невесту! — прохныкал Джек. А затем разрыдался, как потерявшийся ребенок, точно так же, как я тогда, когда не мог избавиться от своего платья. Сем дал ему полностью выплакаться. Он терпеливо ждал, пока его измененный до неузнаваемости любовник не перестанет плакать.