Смущенная невеста 2

Тихо хлопнула дверь, а затем послышалось цоканье женских каблучков и громкий шелест пышных юбок. — Вижу, моя милая, что ты время даром не теряла и обзавелась дополнительными аксессуарами. Признаться, честно, тебе паранджа очень идет! — восторженно воскликнула фея. — Белль, подними мне пожалуйста, эту странную накидку. — Дорогуша, это не накидка, а самая настоящая паранджа мусульманской невесты. — Пусть будет по-твоему, только пожалуйста, сделай, что-нибудь с этой плотной пеленой из атласа, я не могу не только выбраться из-под нее, но даже поднять руки. Они прилипли к юбке моего платья — пожаловался я совсем по-девичьи. — Так это же чудесно, вы обе, ты и платье, успели уже хорошо познакомиться, пока я отсутствовала. Ты даже успела от него заслужить наказание…. — Белль, что еще за наказание? — пропищал я голосом обиженной девчонки. — а такое… Острые предметы не игрушка для маленьких глупых девочек. Нечего было ими размахивать, ты ведь могла пораниться или хуже того с дуру что-нибудь себе случайно отрезать, например, этот чудный хвостик, прости, этот чудный бантик, который растет у тебя на спинке. Глупенькая, пойми, он весь пророс сквозь тебя, точнее уже насквозь просочился тобой. Пытаясь подрезать его основание, ты ведь могла умереть от потери крови раньше, чем я поднялась бы с первого этажа, услышав твой крик. Пойми, этот способ уйти из этого бренного мира в мир теней, не самый лучший. Яд или пистолет, вот лучшее решение, но я бы рекомендовала самоубийцам газ, от него смерть очень легкая. Милая Джулиана вместо мира теней и забытья, я рекомендую тебе мир красоты и изящества, мир шелковистого атласа и вычурных кружев, мир нежного шелка и мягкой, как морская пена тафты, именно туда я и хочу тебя отправить. А сейчас моя дорогая, прежде чем я подниму тебе все три твои вуали, ты мне пообещаешь, что больше не будешь делать глупостей. — Как три? Я же помню, что одну из них, самую первую точно обрезала! — Именно три, моя дорогая. Ты смогла ее обрезать, потому что тебе позволило это сделать платье. Этим самым ты внесла новые дополнения в свой свадебный наряд. — Что еще за изменения Белль? — спросил я с тревогой. — Ты их сейчас увидишь, но сначала ты мне пообещаешь не делать резких необдуманных движений, не хватать в руки острых предметов и вообще успокоиться. Обещаешь Джулия? — Обещаю Белль! Сначала фея подняла мне длинную белую, атласную паранджу и сразу я вышел из полумрака, потом подняла густую полупрозрачную белую вуаль, по которой были разбросаны кружевные цветочки и наконец, была поднята самая тонкая и легкая, прозрачная белая вуаль, которая так опрометчиво мною была обрезана, и которая обратно отросла из моих волос. — Вот видишь, твоя вуаль вернулась, а ты переживала, — словно прочитав мои мысли молвила фея. Я стоял, молча открыв рот от увиденного мною зрелища в зеркале. Моя голова вместе с высокой прической была плотно закутана в белый атлас, только были видны лишь мои накрашенные глаза. Я смог выделить две детали, которые появились в моем наряде, точнее две тряпки из гладкого белого атласа. Один из этих кусков атласной материи был, какой-то тканевый навес, похожий на очень длинный детский слюнявчик, только прикреплен он был не на шее, а начинался чуть ниже моих глаз, скрывая почти весь мой нос и рот, а затем опускался почти до моей груди. Вторым куском блестящего атласа, был атласный платок, который не только спрятал все мои волосы, но и половину лба и щеки, а затем плотно сходился под подбородком. — Это милая, мусульманский свадебный хиджаб, а другая вещь вовсе не слюнявчик, а «шейла» или «принцесса». — Это просто удивительно! Неужели я это сама сделала? — спросил я, снова удивляясь с какой легкостью опять заговорил о себе в женском роде. — — Несомненно Джулиана…  — Белль, а нельзя сделать с помощью твоей волшебной палочки, так что бы мой наряд был немного разделяемый. — Моя дорогая Джулия, когда ты полностью изменишься и будешь полностью преобразована до состояния вещи, причем очень красивой вещи, твой свадебный наряд не только будет разделяемый, с возможностью отделять и добавлять аксессуары, но и полностью снимаемый. Уверяю тебя моя милая, что после полной трансформации на тебе будут все необходимые молнии, застежки, крючочки и пуговицы в нужных местах, которые полагаются в подобных свадебных нарядах и их аксессуарах. Все будет как полагается разделяемо и снимаемо, только нужно немного потерпеть и окончательно изменится, совершив окончательный переход в состояние вещи. Я совершенно ничего не понимал в этом сладком словесном потоке женщины. — Белль милая, пожалуйста, тогда сделай что-нибудь с моими руками. — А что с ними не так? — Платье держит их, я не только не могу их оторвать от юбки, но даже пошевелить пальцами. При попытке поднять руки, мне больно. Мои ладони словно приросли к ней. — Они пришиты… Платье их отпустит, когда для него, от тебя, не будет исходить никакой угрозы. Ты должен полностью успокоиться. — Но у меня ничего не получается. — Расслабься и подумай о чем-нибудь приятном! — О чем? -Например, о платьях. Ты ведь любишь платья? — Да. Но… — Никаких но, простой сделай, что я тебе велю! Лишь с десятой попытки мне удалось обуздать свое волнение, и я почувствовал, что могу шевелить пальчиками в атласных перчатках, а затем, как и обещала Белль я смог оторвать свои руки от гладкой, белой атласной поверхности юбки. Я осмотрел старательно свои ладони, плотно обтянутые белоснежным атласом, и хоть колдунья говорила, что они были пришиты к юбке моего свадебного платья, я совершенно не обнаружил на них ни следов от швов, ни от нитей. Моему взору предстала совершенно гладкая белая атласная поверхность, как на перчатках, так и на самой юбке. — Посмотри, что у меня есть — сказала женщина, показывая блестящий футляр, в форме сердца. — Что это? — Ювелирные украшения невесты! Они будут самым последним штрихом в твоем образе прекрасной невесты и сделают тебя совершенным идеалом. Просто сама себе удивляюсь, как я могла вообще о них забыть — лукаво молвила Белль. — Какие они красивые и удивительные! — не воздержался я от восклицания, когда женщина открыла плоскую серебристую коробку. В ней лежали в углублениях из мягкой белой ткани огромные серьги с красными камнями, ожерелье, диадема и браслеты, но их почему-то было не два, а четыре. Но самым удивительным было то, что ярко красные камни, как пролитая кровь, были в оправе, не из золота или серебра, а из прозрачного ни на что непохожего материала. Это было не пластмасса, скорее какое-то стекло или хрусталь, ибо ювелирные украшения были обжигающе холодны как лед, от этого их блеск становился еще более ослепительным. Чтобы приделать огромные серьги к моим ушам женщине пришлось проникнуть под платок, укутавший всю мою голову вместе с высокой прической. Странно, но ткань хиджаба покорно отступила, позволив ей проколоть мне уши и вставить в них украшения. Как только они заняли положенное место, атласная ткань снова обратно стянулась, покрывая обратно уши, половину щек и почти весь лоб. После этого длинное ожерелье из крупных красных камней обвилось вокруг моей шеи, словно змея, Белль занялась моими браслетами из тех же ярко красных камней в прозрачной холодной как лед оправе. Она застегнула их мне на руках поверх атласной ткани перчаток. Странно было только то, что каждый из браслетов имел три маленьких хрустальных колокольчика, которые нежно звенели от малейшего движения. Потом Белль нырнула мне под пышную юбку, и я почувствовал холодное прикосновение браслетов чуть выше лодыжек, а затем, когда пошевелился, услышал приглушенный многочисленными слоями ткани хрустальный звон. — Белль, скажи мне, а зачем они мне на ногах? Хватило бы и два браслета на руках, а те, что под юбкой совершенно бесполезны, поскольку их не видно. — Зато хорошо слышно! Что бы магия заключения начала работать, нужно в нее заключиться полностью, или простыми словами говоря, тебе нужно поставить полный комплект — сказала девушка, приделывая диадему мне на лбу, прямо поверх атласного платка. А теперь ты должен немного походить по комнате — немного приказным тоном сказала Белль. — Зачем? — Так нужно! Просто сделай, то, что я тебя прошу — сказала девушка с трудом скрывая волнение. Я просто подчинился, и комната наполнилась не только шуршанием моих пышных юбок, но и мелодичным хрустальным звоном. Я звенел весь. А потом, приглядевшись, я заметил, что такие же хрустальные колокольчики появились у меня не только на браслетах, но и на серьгах, и на ожерелье, и сплошь покрыли весь подол моей юбки платья. А затем я самопроизвольно начал кружиться и уже не мог остановиться. Моя огромная юбка от кружения начала вздыматься выше и становится еще пышнее. Меня кружила какая-то неведомая неподвластная мне сила. Хрустальный звон был просто невыносим и проникал в мое сознание, вызывая там какие-то вибрации, а потом я завибрировал весь, вместе с моим пышным, намертво приросшим ко мне свадебным нарядом. Теперь ощущение того что я часть платья стало еще более отчетливее. Не исчезло оно, когда Белль прекратила взмахом своей волшебной палочки мое дивное фуэте. А потом я почувствовал сквозь атласную ткань сильное холодное жжение в тех местах, где были эти странные ювелирные украшения. Посмотрев в зеркало, я чуть не обмер в ужасе. Мои ожерелье из ярко красных камней, словно расплавившись медленно втягивалось в мою шею. Мои серьги втянулись в уши, я не мог увидеть этого под тканью белого атласного платка, но зато это хорошо почувствовал. Мне казалось, что под белым платком, мочки моих ушей уродливо растянулись. Браслеты словно став жидкими тоже втягивались в мои руки. На них больше не звенели хрустальные колокольчики. Я завороженно наблюдал, как странные ювелирные украшения, втягиваясь, исчезают во мне. А потом они и вовсе бесследно исчезли, и неприятные ощущения обжигающего холода тоже бесследно исчезли. — Куда они делись?  — Просто растворились в тебе. Твое тело полностью их приняло и это меня радует- сказала как-то отстраненно колдунья.  — Ничего подобного в жизни не видел! Красивый фокус ничего не скажешь! — Это мой дорогой Джулиан не фокус — сказала серьезно женщина и продолжила — Это чистая магическая энергия в своем обычном проявлении. Ты можешь их видеть и чувствовать, но эти ювелирные украшения эфемерны. Они могут быть чем угодно и кем угодно. Это амулеты заключения. Они призваны навсегда надежно заточить пленника внутри вещи, после того как он будет полностью изменен до состояния этой самой вещи. При этом амулеты заключения, делают дальнейшие магические изменения теоретически и практически невозможными. Тот, кто был превращен в вещь или в предмет с использованием амулетов заключения, навсегда останется этой вещью или предметом. Под действием амулетов заключения, он совершенно ничего не сможет поделать со своим состоянием беспомощности вещи. Это колдовство очень сильное и неразрушимое. Случалось, что даже опытные колдуны попадали под его воздействие и навсегда оставались в заколдованном состоянии, будучи вещью или предметом при этом совершенно бессильны против этого положения, созданного магией заключения. Белль ты такая милая и забавная, опять показываешь фокусы и загадочно шутишь. Давай уже заканчивать эти твои преобразования, ты поможешь мне снять платье и я, наверное, пойду — сказал я, стараясь сохранить невозмутимость, хотя уже догадывался, что женщина не шутит и здесь что-то не так, для привычного понимания человека, если конечно, он не во сне или в наркотическом угаре. В ответ женщина лишь снисходительно улыбнулась и сказала: — Ты Джулиан так и ничего не понял, а может это даже и к лучшему… Ты будешь самое лучшее мое творение… Садись скорее на диван. — Зачем? — Как зачем? Ты же совсем недавно хотел, чтобы тебе расстегнули платье. Начнем уже тебя, наконец, разбирать. Сам понимаешь время позднее и всякое такое. Хоть завтра выходной, наш свадебный салон работает, и я должна немного передохнуть. Два раза меня не пришлось упрашивать, я, раскинув свои пышные юбки, сел на диванчик, полностью его заняв и опершись на спинку. Белль взмахнула волшебной палочкой, и я почувствовал снова знакомый приятный цветочный запах. Золотистые пылинки закружились в воздухе весело играя, а затем коснулись моего атласно- кружевного наряда и непокрытой кожи белой тканью возле глаз. Послышался осторожный стук в дверь и когда хозяйка кабинета дала разрешение, в комнату вошли две миловидные девушки, в розовых атласных униформах свадебного салона, похожих на пышные платья подружек невесты. Одна из них принесла огромную гору коробок, а другая никелированную стойку вешалку, на которой болтался лишь один плечики-вешалка, на которые обычно вешают платья или костюмы. Но этот плечик имел не просто гладкую деревянную или пластиковую поверхность, а был обшит чем-то мягким, точнее мягкой тканью под которой имелась широкая мягкая поролоновая вставка. Девушки сложили в центре комнаты принесенные предметы и сделав книксен быстро удалились. После того как на мне осела волшебная пыль и растворилась во мне, я себя чувствовал как-то странно, сильно возбужденным, точнее сексуально возбужденным что ли. Мне очень захотелось себя погладить, точнее мое фантастическое платье. Я понимал, что наряд пора снимать, но с каждым мгновением я ловил себя на мысли, что мне совершенно не хочется с ним расставаться и хочется еще немного побыть в этом фантастическом и сказочном платье, прежде чем Белль его окончательно снимет. Видимо я не удержался и тихонько застонал. Фея лукаво улыбнулась и молвила: — Джулиана, милая девочка, ну нельзя же так! Имей терпение, скоро вы с платьем станете единым целым, точнее навеки сшитыми в единое целое, неразрывными атласно кружевными узами. Первое что мне сняла хозяйка свадебного салона, так это была плотная атласная паранджа, хиджаб и одну из вуалей, та которая была гуще и ее покрывали кружевные цветочки. Эти две вещи она положила в специально приготовленные коробки с логотипом свадебного салона, на которых было написано большими буквами: «Свадебная мода Анабеллы», а чуть пониже меньшими письменами: расширение модификации модели — Джулиана, аксессуары к платью по имени Миллисента. Фату и вторую самую прозрачную и легкую вуаль женщина не успела мне снять, послышался какой-то странный грохот. — Упс! Джулия, кажется твои ножки отпали! — сказала Белль и опустилась вниз. После того как она произнесла, я действительно перестал чувствовать свои ноги до колен. Хотя нет, ощущение присутствия той части ног было, но было такое ощущение, словно они превратились в вату, и это ощущение никуда не собиралось уходить, наоборот оно медленно распространялось по моей ноге выше. Я осторожно поднял свои пышные юбки, насколько позволяло мое сидячее положение, чуть ли не подбородка и в зеркале от увиденного зрелища ужаснулся. Белые атласные чулки, до колен свободно болтались, словно плети, поскольку их уже совершенно ничего не наполняло. Точнее и колен тоже уже не было, под атласом пустых чулок, в самом верху, из-под тройной кружевной оборки выступали очертания какого-то круглого торца. Атласные туфельки с кокетливыми бантиками совершенно пустые стояли на полу. Я, не поверив своим глазам, попытался закинуть ногу на ногу, но из этого совершенно ничего не вышло, поскольку они совершенно не слушались меня, словно стали чужими, ногами какой-то тряпичной куклы, туго набитые мягкой ватой. Я, с огромным трудом, удерживая огромные пышные юбки, все же одной рукой смог ухватить то, что когда-то было одной из моих ног, и снова ужаснулся. И хоть от прикосновения моей руки это ощущалось по-прежнему, как часть моей ноги, я в ладони держал лишь мягкую, эластичную, атласную, белую ткань чулка, который был совершенно пустой, без намека существования под ней плоти, кожи и костей. Моя рука осторожно заскользила вверх и уткнулась в какую-то круглую пластиковую крышку, которую я ощущал сквозь чулок, как часть своего тела. Видимо это то, во что превратились мои коленки. Белль тем времен невозмутимо взяла мои атласные туфельки, завернула их в бархатную белую бумагу и совершенно спокойно вложила в уже приготовленную коробочку для обуви на которой было написано большими буквами «Свадебная мода Анабеллы» женские свадебные туфли, модель- Джулиана, имя — Миллисента. Я был полностью шокирован и напуган, но все же через несколько минут, с огромным трудом, превозмогая гипнотическое оцепенение, спросил с ужасом у женщины, которая уже начала готовить другие коробки: -Белль, что все это значит? Вы же обещали в вашем объявлении, что я буду идти по проходу в белом платье. А у меня теперь, ведь больше нет ног! — — Джулия, а они тебе больше и не нужны, кроме того ты была невнимательной или невнимательно читала. Там было четко написано, что ты будешь скользить по проходу в белом, так… если тебя будет кто-то носить. Но ты несомненно будешь в платье… — сказала женщина, тихонько хихикнув, а затем продолжила — Потому что невеста будет в моем свадебном платье, точнее в платье из моего свадебного салона «Свадебная мода Анабеллы». И ЭТИМ СВАДЕБНЫМ ПЛАТЬЕМ ТЫ БУДЕШЬ, мой милый женственный мальчик Джулиан, или точнее уже давно сладкая девочка Джулиана! Но называть я тебя буду совсем по-другому, именем твоего платья, которое полностью станет тобой! НАРЕКАЮ ТЕБЯ МИЛЛИСЕНТОЙ!!! — воскликнула колдунья и снова взмахнула волшебной палочкой. Волшебной пыли больше не было, но зато были, как в настоящей сказке, гром и вспышка молнии, хоть за окном светила полная луна. А дальше я себя чувствовал, словно во сне от нахлынувших и затопивших меня непривычных, приятных, сексуальных ощущений. -Белль, я чувствую себя очень странно! — Это потому, что твой свадебный наряд тебя поглощает. Ты теперь милая Миллисента переодеваешься в себе… в свою сущность свадебного платья… в свое тело свадебного платья, атлас и кружева есть кровь и плоть твоя… полностью…. Ты теперь САМА СТАНОВИШЬСЯ СВАДЕБНЫМ ПЛАТЬЕМ… полностью, причем очень редкостным и эксклюзивным свадебным платьем! Свадебным платьем принцессы Милисенты! Свадебным платьем, за которым я очень давно охотилась и теперь безумно счастлива, заполучить его в свою коллекцию свадебных платьев! — воскликнула женщина, всплеснув руками и сверкнув диким безумием в глазах. Мне вдруг стало очень страшно, я вдруг понял, что боюсь этой странной психопатки, от которой исходила сильная гипнотическая энергия. Но в тоже время по мере того как нарастал мой страх перед непознанным и совершенно непонятным, нарастало сексуальное возбуждение, которое вскоре вылилось в приятное ноющее ощущение, внизу живота.  — Кстати в рекламе было имя Мэри-Джейн. Это одно из имен самых эксклюзивных платьев, которые стали уже классикой свадебного наряда, во всем мире. Этим восхитительно пышным свадебным нарядом, ты не раз любовался, глядя в центральную витрину моего салона, когда проходил мимо. Ты его обязательно встретишь, когда будешь висеть на этой милой вещице — сказала женщина, сняв с высокой никелированной вешалки-стойки, мягкую белую вешалку-плечик, на которой под красивым кружевным бантиком, красовался маленький логотип с мотивом, означающим слияние женского и мужского начала, причем женский знак был розовый, а мужской бледно голубой. Не знаю, что на меня нашло, но эта вешалка мне показалась восхитительно прекрасной. Я тогда впервые оценил ее прелести, не как живой человек, а как настоящая вещь, точнее, как дорогая эксклюзивная вещь, как настоящее свадебное платье. Атлас обтягивал мягкими волнами изящный изгиб вешалки, а в самом низу плечика, где должен был быть шов, была красивая белая кружевная оборка и красивые кружевные бантики. Женщина театрально покрутила у меня перед лицом мягкой вешалкой и вернула ее обратно на высокую стойку. — Миллисента тебе очень понравится носить это, когда невеста тебя не будет носить. Эта милая вещица, очень мягкая и удобная, сама ее проверила…- сказала Белль хихикнув. Я хотел ее, что-то спросить, но понял, что не могу проронить ни слова. Мои губы слиплись в одно мгновение. Предмет, который продемонстрировала фея меня загипнотизировал… — Знаю, знаю, моя дорогая девочка тебе хочется узнать, почему я так поступаю… О, это долгая история, но я думаю, что успею тебе ее рассказать, пока твои изменения не начнут вступать в полную силу. И не дождавшись моего ответа или кивка в знак согласия, женщина начала свой рассказ. Это было очень давно и случилось, перед первой нашей совместной брачной ночью. Мой муж изменил мне, но не с женщиной, а с мужчиной, когда я отлучилась на пару часов, чтобы отвезти свою мать на вокзал и посадить ее на вечерний экспресс. Когда я вернулась где-то за час до полуночи, я застала своего мужа посреди гостиной в интересной позе, когда его зад, словно дятел, долбил его любовник. Я даже возбудилась при виде трахающихся в жопу мужчин. Мой муж при этом был переодет в мое свадебное платье и стонал, словно юная девочка. Нет, мне в тот момент совершенно не было жаль измятых и безнадежно испачканных мужским семенем белоснежных юбок моего свадебного наряда, мою душу жгла обида, что меня так жестоко обманули. На довершение, вместо того чтобы сразу уйти, чувствуя вину или хотя бы смутиться, его любовник жаловался, что мой муж не дал сперва ему примерить свадебное платье, а сам его надел. Заметь, мое свадебное платье! Это было для меня шоком, мой избранник был не только лживым геем, но и трансвеститом. Когда, я попробовала у него выяснить, что эта живописная сцена значит, он мне закатил истерику, как стервозная баба. Он сказал, что меня не любит и уходит жить к мужчине и вообще сменит пол, чтобы свободно носить женскую одежду и быть всегда в платье. Но он не знал, что я дочь ведьмы, которая получила дар от своей матери и я уже к тому времени закончила магическую академию. За это он и поплатился. Если он так сильно желал, быть всегда в платье, ну что ж… да будет так! Я так и сделала, полностью исполнив его желание! Он теперь всегда будет в платье, навеки веков, и больше никогда не сможет снять с себя платья, поскольку сам стал платьем! Это очаровательное пышное свадебное платье, со всеми нижними кружевными юбками и оборками, что сейчас на мне и есть мой муж Дэнни. Я его в первую нашу брачную ночь превратила в этот чудный свадебный наряд до последней нижней юбки, включая панталоны, корсет и кринолин. Он весь стал добротным атласом, шикарными кружевами и нежным шелком. А еще на довершение, его ушлого и наглого любовника я полностью превратила в бесполый манекен. Он весь стал качественным пластиковым изделием для витрины. Его ты мог видеть в центральной витрине моего салона в качестве невесты, этакой безмолвной пластиковой милашкой. Его желание примерить свадебный наряд, я тоже исполнила полностью и теперь он сможет примерить не только одно свадебное платье, а очень много. Иногда это даже происходит по несколько раз в неделю, когда приходит новая коллекция от кутюр. Единственное платье, которое он не сможет никогда примерить, теперь на мне, и я его никому не отдам. Оно принадлежит только мне, и его теперь зовут Денизой. Поскольку свадебный наряд, в которое обратился мой муж, почти не изнашивается, а феи живут очень долго, то мы с ним будем жить вечно, и будем всегда вместе, и в радости, и в горе, как в той глупой наивной свадебной клятве, которую мы произнесли в день нашего бракосочетания. -Ты так ненавидишь всех трансвеститов и геев, что готова их превращать в вещи? — — Нет Милисента, мне они безразличны, но вот их существование, существенно вступает в противоречие с законами магии. Я же, хорошо зная об этих пристрастиях к переодеванию и заветной мечте стать невестой, использую это лишь с меркантильных соображений. Прелесть превращения подобных людей в вещи, заключается в том, что из них всегда получаются эксклюзивные и редкостные платья, наделенные фантастическими свойствами. Они почти не изнашиваются, самовосстанавливаются и самоочищаются, а еще могут сами подгоняться под нужный размер, поэтому мои платья не требуют изнурительных длительных примерок и подгонок, они всегда сидят на невестах идеально. Могут менять размеры на несколько порядков как в одну сторону, так и в другую, а еще в незначительной степени дополняться новыми, мелкими деталями, а также их лишаться согласно текущей моды. Всех, кого я превратила в платья, больше ни в чем не нуждается, они будут жить долго и счастливо, поскольку под полной защитой колдовства платья. Единственное чего им следует бояться, так это огня, но он опасен не только вещам, но и колдуньям, которые их создали. Ведь не зря несколько сотен лет назад инквизиция сжигала на кострах ведьм. Только против огня колдуны и чародеи в большинстве своем бессильны. Превращение мужчин в одежду и утварь, а также домашних животных, старо как мир и производилось ведьмами не раз, еще с тех времен, когда мужчины и женщины поклонялись стихиям природы и древним богам. Огонь даже с тех времен был всегда символом смерти колдовства. Именно из-за проклятого огня погибли мои любимые девочки, мои самые лучшие платьица, когда случился пожар в моем старом магазине. Погибла почти вся моя коллекция антикварных платьев. Никакая страховка не смогла восполнить мою потерю. Ах, как же плакали мои платьица, сгорая заживо в огне, совершенно беспомощные. А на утро, на пепелище стражами порядка было найдено 19 обгоревших останков мужских тел. Но полиция так и не смогла мне ничего предъявить, поскольку не смогла в них идентифицировать пропавших без вести, в разное время мужчин … Из глаз Белль ручейками потекли слезы. Она вытерла глаза платком и высморкавшись, сказала:  — Несколько лет назад я начала создавать мою новую коллекцию эксклюзивных свадебных нарядов. Ты будешь Миллисента в ней двенадцатой, точнее двенадцатым платьем. Всех их будет 24. Реклама нашего свадебного салона с интересным предложением для трансвеститов и просто любителей переодеваться в женское, хоть и медленно, но все же делает свое дело. Сюда приходят многие, но лишь избранные могут стать материалом для моих платьев с волшебными свойствами. Это лишь моя работа завлечь, наложить волшебное заклинание и с помощью колдовства обратить в эксклюзивную красивую вещь. Ты Джулиан стал всего лишь жертвой колдовства, поскольку являешься подходящим материалом для создания очередной изысканной вещи в моей коллекции. Кроме того, после того как тебя объявят пропавшим без вести, я получу страховку по случаю твоей смерти и законно унаследую все твое состояние. Это все отражено в твоем завещании, которое ты подписал несколько часов назад. Нет, я просто так не собираюсь забирать деньги в подобных тебе, которых я обратила и еще обращу в красивые вещи. Нет, покупать автомобили, яхты и недвижимость, я не собираюсь. Все средства, тех, кого я превратила в изысканные свадебные наряды хранятся в специальном благотворительном фонде, из которого я помогаю обманутым женщинам, которых кинули их будущие избранники, сразу после свадьбы, лишили без единого гроша, помогаю всем тем обманутым дурехам невестам, ослепленным любовью. Закончив свой монолог, женщина сняла мне длинную фату со шлейфом и бережно уложила в большую приготовленную для нее коробку с соответствующей надписью. Теперь с вершины моей высокой прически, подобного прозрачному легкому облаку, ниспадала вокруг моей головы и спускалась ниже на пышную юбку, лишь белая полупрозрачная вуаль. Затем Белль вышла, попросив меня немного подождать. Я же накрытый вуалью так и остался сидеть на диване, поскольку больше не мог встать. Ощущение ваты вместо плоти, уже заполнило меня почти до талии. Я по-прежнему хорошо чувствовал свои ноги, хоть и знал, что их у меня больше нет. О том, чтобы подняться з дивана больше не было и речи, из-за этой чертовой тряпичная-кукольной непокорности нижней части моего тела.