devastated

— Хах, представляешь, и я согласился, — слегка посмеивается Чонгук, потирая затекшую шею. — В ту ночь я совершенно не мог заснуть, но после звонка вырубился, как убитый. *** Сквозь прозрачный иллюминатор открывался вид на облака, быстро проносящиеся мимо лайнера, словно воздушные крепости возвышаясь над землей. Золотистый свет восходящего солнца освещает облачную долину мягкой ваты, завораживая и делая картину еще более сказочной. Ты будто бы пешком следуешь по облакам, совершая, казалось бы, столь обыденную прогулку. Тэхён сидел около окна — это было его самым любимым местом во всех поездках. Рядом сидел Чонгук, посапывая и видя десятый сон, долгие часы регистрации и ожидания самолёта слишком утомили его. Такой сонный и беззащитный, как показалось Тэхёну. С виду такой неприступный, а со стороны словно маленький ребенок, мирно сопящий в дороге. Небольшие крыши домов все мельче и мельче виднелись сквозь седые облака, с каждым метром отдаляясь все дальше. Уши по-прежнему закладывало, но Ким совершенно не обращал на это внимания, всё оно было приковано лишь к пейзажу за окном. Ярко блестят в свете изумрудных лучей солнца стальные крылья белоснежного лайнера, и вот он, поднимаясь все выше, легко разрезает небесную гладь. Развитое воображение начало рисовать причудливые фигуры животных и домов, оставшихся позади и слившихся в одну единую картину, что отсюда выглядит еще более впечатляюще, чем вблизи. Но долго Ким продержаться не сумел: бешеная усталость клонила в сон, что казался сейчас непозволительной роскошью, цена за которую была пропуском этих прекрасных видов. Не в силах противостоять этому, он все же отдался сладкой неге, обещая себе, что в следующий раз протянет, как можно дольше. *** Черногория встретила их золотым песком, лазурно голубой водой, словно с обложек журналов о путешествиях и теплым воздухом, что значительно отличался от зимнего Сеульского. Если это не рай на земле, то что тогда? Парней отвезли в отель, который они забронировали заранее. Приветливая женщина у стойки ресепшн встретила их с сияющими глазами и теплой улыбкой. — Здравствуйте, — начинает Чонгук. — мы заказывали два раздельных номера люкс. — Приветствую вас, — шире улыбается блондинка, поднимая тонкие брови выше. — Сейчас проверю, секундочку. Да, точно, вот ваши ключи, — она протягивает парням звенящие яркими брелками ключи и возвращается к своим делам. Номера здесь просто шикарные. Просторные светлые комнаты без ничего лишнего. Мебель в отделке из бежевой кожи, светлые стены и потолки, что только расслабляли уставший после длительной дороги взгляд. — Даже непривычно видеть какие-то стены, кроме больничных, — заезжает в коляске Тэхён в номер к Чону. Он подъезжает к дивану, легко пересаживаясь на него. Взгляд обоих устремился в панорамное окно, открывающее им всю красоту вида, что расстилался за ним. Адриатическое море поражает своей красотой и величием, ухоженными и живописными пляжами, усыпанными песком, словно драгоценными камнями, переливающимися на солнце. Рядом с окном была стеклянная дверь на балкон. Там, на аккуратном столе стояла бутылка белого вина и два пустых бокала. — Будешь? — спросил Гук, вертя бутылку с белесой жидкостью в руках. — Нет, спасибо. Не пью, — морщится Ким, подъезжая к прикроватному холодильнику, и выуживает оттуда железную банку колы. — Заканчивал бы ты пить эту дрянь, одна химия, — цедит Гук, направляя взгляд с бутылки на Кима. — Сказал тот, кто сейчас пьет алкоголь? — язвит в ответ Тэхён, осушая банку. Киму довольно все равно, что сейчас он пьет из холодильника брюнета, в свой номер он пока не заходил. — Какие планы? — спрашивает парень, ставя бутылку вина на место. — Хочу на пляж, — сразу отвечает Ким, а после добавляет. — Отнеси мои вещи пожалуйста в мой номер. Не вместе же мы жить будем. Чон пожимает широкими плечами, забирая один единственный чемоданчик Тэхёна и направляясь к двери. Синеволосому не нужна была куча вещей с собой, лишь вещи первой необходимости, пару лёгких футболок, шорт и сланцы. *** Пляжи Черногории это место, откуда не хочется возвращаться. Прекрасный теплый климат, приятный воздух, обдувающий загорелое лицо и мягкий песок, по которому ходить — одно удовольствие. Ким аккуратно заходит в прохладную воду, давая себе привыкнуть. И только сейчас, Чон замечает, что тот ходит сам без коляски. Немой вопрос в глазах считывается сразу же. — Я могу передвигаться и без нее, но не долго, — глупо улыбается Тэхён, немного шокируя парня. Дружеской атмосферой в воздухе совсем не веяло, скорее чувствовалась некая неловкость, что не удивительно для малознакомых людей, находящихся рядом. Они и не дружить приехали, а просто исполнять мечту. Холодная вода омывает голые коленки, пропуская мелкую дрожь по всему телу. Здесь хорошо ощущается контраст теплого воздуха и прохладной воды, вроде идеального баланса, но вызывающего мурашки у не привыкшего человека. Наконец, когда Тэхён привыкает к температуре, он осмеливается пройти дальше, руками рассекая водную гладь. Прозрачная вода просвечивает руки, словно тонкое стекло. Глубокий нырок с головой полностью приводит мысли в порядок, освежая сознание. Выныривая, он все еще мелко дрожа, старается прийти в себя после резкого погружения. С берега Чонгуку открывается вид на довольно спортивное тело парня. Играющие на солнце мускулы на крепких руках, очертания восьми кубиков пресса, по которым с волос стекает кристально чистая вода, очерчивая их рельеф и заставляя ком остановится где-то в горле, запрокинутая голова Кима показывающая торчащее адамово яблоко, дергающееся сверху вниз, завораживает еще сильнее. Голубые мокрые волосы отсвечивают лучи яркого солнца, приобретая ещё более теплый небесный оттенок. «А он не плох», — про себя отмечает Чонгук, засматриваясь на спортивное тело. — Эй, — кричит из воды Тэхён. — Чего ты там сидишь? Иди ко мне. Чон лишь закатывает большие глаза, цвета лесной древесины, не вставая с места. Первые холодные капли касаются молочной кожи чонгуковского живота, от чего он морщит нос и по-детски дует губы. — Давай, пошли, — брызгается голубоволосый, на что Гук наконец реагирует. — Ладно, ладно, только не брызгайся. Гук заходит в воду, тут же содрогаясь всем телом, чувствуя прохладу жидкости. — Ты что не мог выбрать страну, где вода теплее? — демонстративно злиться Гук, убегая от брызгов со стороны Кима. — Он ещё и возмущается, — говорит будто сам себе Тэхён, поднимая густые брови выше. Чонгук резко ныряет под воду, исчезая из виду. Через несколько секунд он оказывается около ничего не понимающего парня, усаживая его на свои плечи и поднимая над водой. — Чонгук, я боюсь высоты, — смеётся Ким, стараясь удержать равновесие. — Я же не кидать тебя собрался, хотя, если продолжишь так кричать, то точно скину в воду, — угрожает брюнет. — Всё-всё, молчу. Они резвятся в воде ещё неизвестно сколько времени, развеивая неловкость и чувствуя себя уже более комфортно друг с другом. Здесь так хорошо. Чонгук давно так не отдыхал, не отдыхал от городской суеты, от бешеного темпа этого города, а Тэхён давно не был в обществе кого-то такое долгое время, помимо врачей. Нужно сказать, что Ким всей своей душой ненавидит это ужасное одиночество, которое окружает его всю жизнь. Вот ведь незадача, правда? — Скажи сыр, — громко говорит Чонгук, нажимая кнопку на любимом фотоаппарате. Из устройства тут же выходит карточка, на которой изображен улыбающийся во все тридцать два парень с небесно-голубыми волосами. — Это тебе, — улыбается Чонгук, отдавая полароид в руки Киму. — Это ни к чему, — одаряет его белозубой улыбкой, — но все равно спасибо. Махровые полотенца касаются холодной кожи, покрытой стадами мурашек и согревая ее от ветра. Губы синеют от резкой смены температур, а коленки трясутся. Наконец можно отправиться в теплый номер и спуститься к ужину. *** Под покровом ночи отель засыпает, лишь редкий свет в некоторых окнах повествует о бодрствующих хозяевах номеров. Ким сидит на пологой крыше, прижав худые ноги к груди, и смотрит на множество звёзд, образующих созвездия. Интересно, а какой звездой станет он, когда окажется там. Может быть той маленькой, совсем неприметной, точно как он сам, или этой огромной, светящейся. Никто этого не узнает. «Бояться нужно не смерти, а пустой жизни» Весьма иронично, ведь жизнь Тэхёна именно такая — сплошь пропитанная этой съедающей изнутри пустотой, от которой не скроешься, как бы не пытался и не тратил свои силы, которых итак с каждым днем все меньше, она все равно находит его и опять сгребает в свои противные объятия. Внутри у Кима пустота, звенящая, такая, что рвать волосы на себе хочется — она не уйдет, плотно обвивая собой и не отпуская, сдавливая все сильнее и оставляя свои следы повсюду. Это так невыносимо. В эту ночь Гуку не спалось. До этого мягкая кровать, сейчас казалась ему чертовым куском бетона, из-за которого все мышцы ныли, не давая расслабиться. Несколько часов ворочаясь в теплой постели и так и не найдя покой, он встаёт и подходит к балконной двери за которой расплескалось до самых краев горизонта лазурное море. Шикарный вид, тихо бушующая в ночи гладь воды, вокруг царила мертвая тишина, убаюкивая. Краем глаза брюнет замечает знакомый силуэт, что умиротворенно смотрел в даль, сидя почти на самом краю крыши. Недолго думая, он открывает дверь и с лёгкостью перепрыгивает небольшое ограждение и тихой поступью подкрадывается к парню, присаживаясь подле него. — Не спится? — Даже не пытался уснуть, — отрешённо бормочет Ким, не уводя глаз с мерцающих звёзд, интересующих его сейчас гораздо больше, чем нежданный собеседник. — У тебя есть мечта? — неожиданно спрашивает Чон, разрушая воцарившуюся тишину и поворачивая голову на задумчивого Тэхена. В этом полумраке его профиль выглядел по-особому прекрасным. Этот нос с лёгкой горбинкой, острый подбородок и кучерявые волосы, что так забавно вились. Сейчас Тэхён больше был похож на героя волшебной сказки о принцах, чем на реального парня. Чонгук сейчас искренне жалеет, что у него сейчас с собой нет фотоаппарата, ведь парень, который сидит сбоку от него, похож на произведение искусства. В ответ на поступивший вопрос лишь тишина. Если бы сейчас брюнет находился напротив, он бы точно заметил, как несколько слезинок одиноко скатываются по бледной щеке из небесно голубых, хрустальных глаз Кима. — Я всегда хотел заполнить пустоту внутри себя, — хрипло цедит он, — Тебе наверное меня не понять, но я всегда хотел заботится о ком-то, неважно, сколько это будет длится, день, неделю, месяц, может быть год, я просто не хочу быть одним, возможно иметь собаку это и есть то, что мне нужно для этого, — почти шепчет Ким, — Глупая мечта, скажешь ты, ведь, как человек нуждающийся в заботе, сможет позаботится о ком-то другом, но мне плевать, знаешь, ведь это наверное единственное, что сможет заполнить эту ужасную пустоту, которая терзает меня изнутри изо дня в день. Чонгук молчит, внимательно слушая все то, что говорит ему парень и чувствуя нарастающую жалость, старается ее подавить, это явно не то, что сейчас нужно чувствовать, но он чувствует, да ещё и к парню, которого знает максимум неделю. Раньше такого никогда не происходило. — Вот ведь парадокс, — заключает Тэхён свои колени в кольцо рук, — Раньше у меня было много времени, но совсем не было денег. Сейчас же у меня они есть, правда время почти на исходе. Но на том свете у меня обязательно будет маленький хрюкающий мопсик, с которым мы будем спать в обнимку, — кривит губы в горькой улыбке Тэхён, стараясь сдерживать соленые ручьи, что выходит в общей сложности не очень. — Будешь? — Чон протягивает ему из пачки сигарету, слыша, как синеволосый хлюпает носом. Он не знает нужно ли ему сейчас именно это, но все равно принимает этот густой, ядовитый дым заполняющий его лёгкие, в себя и ощущает, как сознание отпускает все негативные мысли, растворяя их на ближайшее время. Тэхён курил лишь несколько раз в жизни, и то это было совсем давно, пока Чонгук в свою очередь, всегда имел под рукой полную пачку на особенно критические моменты в своей жизни. Тонкая сигарета меж потрескавшихся губ понемногу начинает тлеть, а глаза слипаться, усталость все же брала свое. Ким встаёт с теплого шифера, отряхиваясь от пыли и направляясь в свой номер, оставляя Чонгука совершенно одного в кругу тишины и мерцающих звезд. — Что тебе нравится? — выходит громче, чем предполагалось за спиной и парень тянет уголки губ вверх. — Мопсы и нарциссы, — издает искренний смешок синеволосый и уходит к себе. Впервые кто-то интересуется тем, что ему интересно, это действительно немного согревает душу. — Нарциссы, — улыбается Гук. — Странно, что такой ледышке нравятся такие милые вещи, как эти простенькие цветы и милые собачки. Хоть, Гук сразу же понял, что он не холодный — просто закрыт от этого мира в своей раковине, отпустить первое впечатление, пока что не может и все же давит улыбку, уходя в себя и свои мысли. *** Это утро встречает Тэхёна нежно пахнущими нарциссами и шоколадными круассанами, заставляя его впервые за долгое время искренне улыбнутся и отогнать от себя плохие мысли, забыв прошлую ночь, в которой он не спал, корчась от режущей боли внутри, что словно медленный яд, отнимала все его силы и желание бороться дальше, как страшный сон, ведь сейчас это не так важно, главное наслаждаться остатками жизни и не думать об этих незначительных моментах, радуясь новому дню, пока это еще возможно.