devastated

— Мы опять летим в какую-то теплую страну? — гадает Гук, пока они сидят в самолёте. — Почему ты не захотел прыгнуть с парашютом где-то в Швейцарии или может в Новой Зеландии? — Ненавижу холод, — бурчит Тэхён, всё сильнее закутываясь в теплую кофту и отворачиваясь к окну. *** Девушки у стойки регистрации улыбчиво задавали вопросы и им оставалось только улыбаться в ответ, бегло отвечая на вопросы в анкете. Как только все формальности были соблюдены, им оставалось лишь немного подождать, а главное за это время не передумать. Чонгук с волнением смотрел на то, как совершают прыжки другие группы, думая лишь о том, как на это только согласился. Время тянулось безумно медленно, словно часы кто-то специально замедлил, заставляя сгорать в нетерпении, вытирая взмогшие ладони об собственные штаны и все сильнее распалять свои амбиции. «ILIA EGOROV, plz come here!» — звучит громкий голос на все помещение, давая понять, что их час пробил, а вот и он, их конец, а ведь еще так много хотелось сделать в этой жизни… Все-таки время не было таким уж и медлительным, как казалось пару минут назад, сейчас наоборот и вовсе хочется, чтобы оно остановилось. Они неуверенно, специально замедлив шаг, поплелись на голос, точнее ноги сами поволокли их туда и вроде знали на что идут, но на практике то все по другому, на практике кровь в жилах стынет от одного только вида. Но кто не рискует, тот не живет. Вокруг все ожидающие вместе с ними, увидев их побледневшие лица, начали косо поглядывать, так, как ученики обычно смотрят на того, кого вызвали к доске, после длительного завывания учителя: «А к доске у нас пойде-ет… сегодня к доске пойде-ет…», так словно отправляли не на прыжок, а сразу в могилу, легче от этих взглядов, конечно, не становилось. И вот, к ним входит мужчина лет тридцати пяти, извещая о том, что он будет их инструктором и посадил парней в подъехавший гольф кар, который отвез их к взлетной полосе, где уже ожидал самолет. Киму всегда хотелось прыгнуть с парашютом, но чем старше он становился, тем больше страхов окружали его мечту, и вот так совпало, что сейчас он смог ее осуществить, но побороть эти страхи не очень. Счастливо, но с опаской в глазах и бешено стучащим сердцем он готовится к предстоящему прыжку, поглядывая на дерганого Чонгука, что все еще не мог собраться с мыслями. Огромных очередей не было, что позволило парням довольно быстро приблизиться к своей цели, но уже на финальной стадии, когда фамилии были на электронном табло, и парни проходили брифинг, поджилки неимоверно затряслись, а разум затуманила ослепляющая дымка. Страх, что при ожидании мучил их сознание, заиграл новыми красками, желание прыгать как-то резко ушло, а лицо побледнело еще сильнее. Насколько же неотвратимо это приближается. Инструктор не стал занудствовать с правилами прыжка, закрепил костюм, и быстренько ушёл, сказав лишь, что это как в йоге — just relax. Пока остальные приседали и разминались в сложных прогибах, Ким лишь ровно и глубоко дышал, что позволило хоть чуть-чуть привести мысли в порядок, а Чонгук и вовсе будто завис, смотря в одну точку перед собой. Первые несколько пар уже спрыгнули из самолёта и раскрыли цветастые парашюты. Они оставались последними. — Я боюсь, — визжал Тэхён, с силой пытаясь перекричать поток ветра. Чонгук смог прочесть по губам и взял дрожащего парня за руку, стараясь его успокоить, хоть и сам никак себя в руки собрать не мог. — Я с тобой, — произносит он одними лишь губами. Кима никто не толкал. Это был именно совместный прыжок под весёлое испанское «эгегей» где-то над ухом. Первые секунды он не особо понимал, что происходит и почему так много воздуха во рту, но когда парня похлопали по плечу и показали, как можно летать по воздуху, наступил тот самый момент ради которого он и преодолевал свой страх, ради которого шел на это безумство в целом. Мурашки прошлись по телу табуном, в организм выпрыснулась такая доза адреналина, что сердце готово было разделиться пополам, чтобы одна половина могла успеть запрыгнуть в ускользающий самолет и выжить, пока другая не жалея, вместе с телом летела прямиком в пропасть. Инстинкт самосохранения пытается максимально замедлить время, чтобы попытаться осмыслить ситуацию в которой оказался организм и найти пути решения… Тщетно… Постоянные запросы в мозг… там полное отсутствие обратной связи… один из немногих моментов, когда мозг не может ничего придумать, он просто отключается и говорит: «До связи». Руки они с Чонгуком так и не расцепляли. Уже нет ни страха, ни мыслей, нет вообще ничего, только полёт и безгранично красивый вид в его полном распоряжении. Свободный полет завораживал своими безграничными возможностями, и Тэхён лишь наслаждался этими моментами. Он будто бы переместился в детство, которое так беззаботно и, к сожалению, быстро для него прошло. Вот он снова отважный пират, борющийся с призраками на своем корабле, вот он рыцарь, вызывающий противника на дуэль за прекрасную даму. Ему так этого не хватает. Где-то за ними выпрыгнули инструктор с репортерами, все ещё весело болтавшие о чем-то своем, как-будто для них это плевое дело, подумаешь летят с огромной высоты на большой скорости прямиком в неизвестность, совершенно плевать и не в таких ситуациях оказывались. Расстояние до земли же все быстрее снижалось, вынуждая открыть парашюты, повиснув в воздухе. Парни тянут за длинную верёвку, высвобождая плотную ткань из рюкзака. Сопротивление воздуха слишком велико, поэтому их сразу же уносит вверх, постепенно начиная снижать, крепления натянулись до предела, наровясь вот-вот да разорваться и им лишь остается верить в благосклонность небес к ним и их жизням. Перед напуганным взором предстает такой потрясающий вид, что все те «моменты», которые были ранее теряют свою силу, забываясь и он с радостью на их место пускает новые, более ценные и яркие. Мир замирает… Инструктор, который прыгал уже десять тысяч раз замолкает и они вместе медленно спускаясь, просто безмолвно смотрят на всё это и не верят в то, что это действительно происходит. Этот контраст с повседневными образами, такой масштаб, что ни одна картина, ни одни слова, ни один экран, не способны передать эти ощущения и эмоции. Организм и абсолютно каждая клеточка тела пребывают сейчас в экстазе, застилая собой разум. — Мы сделали это Чонгук, мы сделали, — кричит Тэхён после того, как на земле им отстегивают парашюты. Гук ловит бегущего на него от радости парня, заключая в крепкие объятия. Мощный всплеск адреналина повлиял на них обоих. Сейчас же пытаясь перевести дух, они делятся многочисленными впечатлениями, сквозь заполняющие их эмоции. Голубые взъерошенные волосы застилали лицо, значительно сокращая дальность обзора, но сейчас это никого не волновало. Чонгук видя это счастливое лицо парня, что так искренне, широко улыбается, словно забывается, не в силах оторвать взгляд, этот парень так безумно красив. Непонятно от чего сейчас так сильно билось сердце: то ли от сумасшествия, на которое они отважились, то ли от безумной близости парня, который был уже не просто знакомым. — Вот фото и видео, — улыбается репортёр, возвращая его на землю окончательно и передавая маленькую черную флешку, в которой теперь навсегда запечатлены их совместные воспоминания. И может потом, когда они будут смотреть фотографии, они найдут последнюю, на которой запечатлены два счастливый парня, что крепко обнимали друг друга, твердо стоя на земле. *** В Дубаи дождь — огромная редкость, но жизнь полна сюрпризов. Сегодняшний день был насквозь пропитан свежим запахом проливного дождя, которого сейчас так не хватало этому солнечному городу. Капли барабанили по прозрачным стёклам номеров, не позволяя увидеть того, что было за ними, нагоняя какую-то особую атмосферу. Честно признаться, Тэхён просто обожал дождь в летнюю погоду. Когда этот контраст так ярко ощутим, он создаёт идеальный баланс, не давая духоте сломить их активность. Лёгким движением парень забирается на подоконник, сгибая к себе колени и укладывая на них острый подбородок. Он всегда любил сидеть вот так во время дождливой погоды и думать о жизни: своей, людей, что мельтешили даже в грозу, убегая от дождя или просто торопясь по своим делам, ведь никто их не отменял даже несмотря на непогоду, о этих одиноких каплях, что скатывались по стеклу, сцепляясь воедино, выстраивали мокрые дорожки. Мелкие капли выводили искусные узоры, рисуя различные картины и завораживая взгляд. Ну или просто Тэхён во всем видел прекрасное. В дожде, в пасмурной погоде, в небе, сплошь затянутом тучами, во всем, что его окружало и попадалось на глаза. Шум капель успокаивал его, с головой погружая в мысли и вынуждая потерять связь с внешним миром, утопая в своем, личном мирке, выстроенным воображением. Но в скором времени, это занятие начинало надоедать, а глаза своевольно слипаться, поэтому он решил наведаться в соседний номер, где сейчас отдыхал Чонгук. Аккуратно привставая с подоконника, грудную клетку вдруг сводит в сильнейших спазмах. Появляется сильная одышка, которая сопровождается сильным кашлем. Тэхён сильно жмурится, мысленно приказывая боли оставить его в покое, но она не оставляет, сильнее разрывая изнутри. Сильный кашель рвет горло на части так, что мокрота сопровождается кровью. Несколько красных капель попадают на белый ковер, оставляя на нем свои следы. Времени у Тэхёна почти не осталось. Грудная клетка с силой сжимается, кажется переламывая ребра. Ким корчится от боли, перекатываясь по полу, пытаясь уйти из этой реальности, в которой находится становится невыносимо, ударяясь головой о плитку. Парень принимает решение просто лежать на полу, ожидая, когда боль утихнет сама и пусть через время, но она унимается, заставляя чуть ли не терять сознание, она совершенно его не щадит. Ещё пятнадцать минут Ким приходит в себя, а после подходит к зеркалу, стирая следы крови со своего красивого лица. В последнее время приступы стали учащаться. Боль в груди была настолько сильной, что порой хотелось проломить себе череп, лишь бы не чувствовать этого. От химии Тэхён отказался ещё год назад: всё равно обречён. Как бы смешно это не звучало, хотелось уйти из жизни красивым, хоть и с кровавыми разводами по всему лицу и телу. Парень выходит из своего номера и входит в близстоящий, в который заселился Гук. Тэхён заходит бесшумно и без стука. Синевласый останавливается у приоткрытой двери, ведущей в спальню. Из комнаты слышались веселые разговоры, словно Чон был там не один. Любопытство съедало изнутри, поэтому Ким на цыпочках пробрался к комнате. На просторной кровати на животе лежит Гук, бодро мотая ногами, держа в руках телефон с включенным видеозвонком. Парень не видит Тэхена, зато Ким слышит весь этот пропитанный радостью голос и чувствует эту атмосферу, витающую в комнате. Он даже немного завидует, ведь сам никогда в жизни не имел друзей. Чонгук выглядит счастливым. Эта интонация, с которой он произносит каждое слово, эта улыбка, слышимая даже через фразы. Резко Чон поворачивает голову, моментально рассекречивая парня и заставляя его растеряться. — О, Тэмин, познакомься, — он направляет камеру на Кима, улыбаясь и тыча телефоном практически парню в лицо. — это Тэхён. Присмотревшись, Тэхен видит в телефоне мальчика лет десяти, что улыбаясь махал ему рукой. — Привет, я Тэмин, — улыбается мальчик до самых ушей так, что глаза скрываются из виду, растягиваясь в тонкие ниточки. И на его удивление, паренек очень даже похож на Чона. Эти небольшие блестящие глазки, глядящие словно в саму душу, выискивая внутри все самое сокровенное и будто собираясь поведать об этом миру, смотрят пронзительно, а передние зубы, открывающиеся при широкой улыбке очень напоминают чонгуковы. А ведь Тэхён даже не задумывался, вдруг у Чонгука там, в Сеуле, есть семья, которую ему пришлось покинуть просто ради прихоти Кима, вдруг он оторвал его из обыденной жизни, жалостью вынуждая согласиться, а у него там осталось что-то важное, что он мог упустить, соглашаясь. Черт, скажите, что он просто себя накручивает, пожалуйста. — Ты друг моего брата? — с надеждой в голосе спрашивает Тэмин. — У него никогда не было друзей. Пожалуйста, не обижай его, — всё так же искренне улыбается малец, сдав собственного брата с потрахами. — Не обижу, — расплывается в ответной улыбке Тэхён, в то время, как душа переполняется теплом. — Так, Тэмин, не пора ли тебе спать? Вот сейчас позвоню маме, и не будет у тебя компьютера целый месяц. — Предатель, — совсем без злости говорит младший, показывая брату язык. — Люблю тебя, — кидает он напоследок, сбрасывая трубку. — Ты прости, что я так бесцеремонно вошёл к тебе, — неловкое подобие улыбки появляется на его лице и он уводит взгляд. — Ничего, — привстает с постели Чонгук, немного отодвигаясь, освобождая место Тэхёну. Ким валится рядом, не в силах отказать и нежась в тепле белья, согретого телом Чона, невольно вдыхает его запах. Он приятный и напоминает имбирное печенье, которое готовила мама в детстве, вынуждая окунуться в воспоминания и прикрыть глаза, наслаждаясь. Парень ловит себя на мысли, что именно сейчас он чувствует себя дома, которого по сути у него никогда не было, но этот запах, этот уют — всё это такое родное и близкое. — Не знаю, как ты, а меня ужасно клонит в сон, — зевает Чонгук, устраиваясь поудобнее и отворачиваясь к стене. — Знаешь, мне часто говорили, что я хожу и говорю во сне, — Чонгук не видит, но отчётливо слышит эту улыбку в словах, видимо, навеянную старыми воспоминаниями. — Значит, с этого дня я буду называть тебя Лунатиком, — посмеивается Чонгук, поворачиваясь лицом к синевласому. — Познакомишь меня с ним? — неожиданно спрашивает парень, не открывая глаз и игнорируя предыдущую фразу. — Обязательно.