На пути прошлого

      Вероятность того, что студенты заглянут на пятый этаж, где находилась Запретная Секция была очень мала, это могли сделать преимущественно старшекурсники, получив особое разрешение. Исследование рукописей Экриздиса решили проводить в комнате Зеркала Еиналеж, которая теперь пустовала, поскольку несколько лет назад, когда Гарри Поттер только оканчивал первый курс, Альбус Дамблдор поместил его в подземелья, подальше от любопытных глаз студентов.       Помещение адаптировали для исследования и расшифровки рукописей, по периметру стояли большие дубовые столы, вокруг которых толпилось, по меньшей мере, около двадцати историков и лингвистов. Окна были завешаны тёмной тканью, чтобы не пропускать яркий дневной свет, который мог повредить и без того хрупкий пергамент.       Малфой с гордо поднятой головой, прохаживался между столами, на его лице отчётливо читалось разочарование — за первую неделю результаты были ничтожно малы. Переведено только несколько листов, местами не хватало слов, лингвисты не справлялись со столь сложным языком. — Мистер Малфой, поверьте, мы делаем всё возможное, — Грегори Хилл шёл рядом, искоса поглядывая на мужчину. — В любом случае, как бы мы ни старались, перевод займёт несколько месяцев, это точно. — Что вам удалось узнать? — Пока что никакой важной информации, исходя из того, что мы перевели, можно предположить, что первая часть рукописей это некий дневник Экриздиса. — И что же там описано? — На следующей неделе я представлю вам полный отчёт о переводе, отправьте мне сову, когда будет удобно, — учёный понизил голос до шепота, поскольку, его визиты в мэнор должны были оставаться в тайне, — но если коротко, на первых страницах описывается создание крепости Азкабан, которая была домом для Экриздиса, а так же речь идёт о дементорах, населяющих остров. — Я понял, продолжайте выполнять свою работу. — Малфой кивнул на прощание мистеру Хиллу.       Люциусу придётся смириться с ожиданием, с которым он и так жил последний год бок о бок, сначала ожидание смерти, после ожидание суда, теперь ожидание жизни, он ждал, когда начнёт жить без осуждения, без предрассудков дышать полной грудью. В конце концов, ожидание это последнее, что ему осталось, он привык. Но ведь, ожидание всегда вознаграждается, не так ли?       Судьба сыграла злую шутку, теперь он вынужден преподавать в Хогвартсе, если хочет приблизиться к рукописям, на удивление, он начал втягиваться. Здесь, в окружении людей он не чувствовал того одиночества, которое душило его в пустом имении с тех пор как уехал Драко.       Гермиона и Джинни устало плелись на последние Заклинания после Защиты от Тёмных Искусств, кто вообще ставит такие сложные занятия в один день. Гермиона понимала, что сейчас ей придётся встретиться с Люциусом Малфоем, которому она вчера наговорила не слишком лестные слова. Девушка с радостью избегала бы его ещё пару недель, но не привыкла прогуливать. Она считала, что он заслужил всё, что с ним случилось, но кто она такая, чтобы высказывать ему это. Хотя, нет, если подумать, у неё было такое право, Малфой — зло, отголосок прошлого, который не даёт ей теперь насладиться мирным настоящим. Ей придётся находиться рядом с ним, пока она не убедится, что он не опасен.       Джинни открыла дубовую дверь кабинета Заклинаний и зашла первой, за ней Гермиона, она почувствовала запах свежего дерева. Первое, что бросилось в глаза это обновлённая мебель, видимо мистер Малфой не шутил, когда сказал, что поменял бы её. Посередине класса, перед окном, стоял огромный чёрный стол с резными ножками, так же рядом стояло кресло с кожаной обивкой, на котором раскинулся блондин. — Добрый вечер, мистер Малфой, — отрешённо поздоровалась Джинни.       Мужчина кивнул ей и стрельнул глазами в сторону Гермионы, после чего снова стал разбирать бумаги, которые держал в руках, девушка промолчала, не зная, как он вообще может среагировать после вчерашнего разговора.       Подруги прошли к единственной свободной парте, свободной она была, потому что находилась в опасной близости к учительскому столу. Гермионе и Джинни пришлось занять именно её. — Продолжим с того места, на котором я закончил в прошлый раз, — Малфой сложил руки домиком возле лица, — мисс Грейнжер, не напомните?       Девушка вздрогнула от неожиданного вопроса, обращённого к ней. Аудитория ждала её ответа, как и Люциус. — Эм… Да, конечно, в прошлый раз вы рассказывали о ментальных заклинаниях и закончили на окклюменции, — смело ответила она.       Казалось, мужчина её не слушал, он сидел всё в той же позе, буравя взглядом дверь и никак не реагируя на её ответ, спустя минуту она услышала: — Благодарю, — холодно отрезал он. — Легилименция и окклюменция очень сложная магия, которая требует огромной концентрации, контроля и свободного разума. Не все волшебники могут овладеть этими способностями, многие пытаются, но тайны человеческого разума так и остаются закрытыми для них.       Малфой опустил руки на стол, Гермиона заметила несколько крупных серебряных колец на его пальцах: указательный правой руки украшала изящная змея, обвившаяся вокруг пальца, на безымянном было обычное кольцо без всяких камней и украшений. Поверх довольно тесной рубашки, под тканью которой ярко очерчивались крепкие мужские руки, сегодня не было, ни пиджака, ни мантии, ни чего-либо другого. Длинные платиновые волосы лежали на плечах. Верхние пуговицы были расстёгнуты, а ворот распахнут, на щеках проступала едва заметная щетина. Гермиона откровенно пялилась на этого красивого мужчину, всё в нём было как надо, ничего не хотелось менять. Даже сегодняшняя лёгкая небрежность, обычно не свойственная людям под фамилией «Малфой», была как нельзя кстати. — Проникнуть в сознание человека можно с помощью заклинания «легилименс», указывая палочкой на жертву. Ум — не книга, которую можно открыть и прочитать, когда заблагорассудится, но легилименция облегчает, необходимость, например, узнать правду.       Блондин, до этого смотревший преимущественно вперёд, поворотом головы встретился с взглядом Гермионы, который чувствовал на себе чуть ли не с того момента, как она зашла в класс. Он выгнул бровь в немом вопросе, девушка быстро опустила глаза вниз.       «Чёрт! Надо же было так откровенно пялиться?! Да и на кого ещё? Конечно, он заметит, он же не слепой!» — гриффиндорка изобразила, что усердно записывает что-то на пергаменте, пока по щекам стыдливо распространялся лёгкий румянец. — К ментальной магии так же можно отнести ментальный контакт, это лёгкая форма легилименции, а так же возможность наполнить мозг ложной информацией, — Люциус перебирал между пальцами бумаги, лежавшие на рабочем столе. — Сейчас я хочу, чтобы вы написали ваши предположения по поводу того, как вы могли бы использовать легилименцию и какие знания из сознания другого человека смогли бы достать. Жду ваши работы до конца занятия на моём столе.       Ножки кресла мягко скользнули по полу, Малфой встал у окна, спиной к студентам и задумчиво уставился на кроваво-красный закат на горизонте. Как бы Гермиона не пыталась, ей не удалось прочесть ни единой эмоции или мысли у него на лице, поэтому она не нашла ничего лучше кроме как приступить к заданию. «Он определённо вошёл во вкус».       Как было ни странно для всезнайки Гермионы Грейнджер, но даже она не обладала способностью к легилименции. Всё, что рассказывал Малфой, было довольно любопытно, она помнила, как Гарри пытался освоить окклюменцию, чтобы противостоять проникновению Тёмного Лорда в его мысли, но занятия со Снейпом не увенчались успехом.       Пытаясь сосредоточиться на своих мыслях, девушка почувствовала странное ощущение, догадка промелькнула в голове… — Мисс Грейнджер, вы вломились в мой кабинет, не поздоровавшись, а потом ещё добрых двадцать минут пялились на моё лицо и руки. Не поделитесь, что же такого любопытного вы обнаружили? — раздался голос с насмешливой интонацией у неё в голове.       Малфой стоял в пол-оборота, самодовольно наблюдая за реакцией кареглазой. Гермиона опешила от столь наглого очередного вторжения в её сознание. — То, что вы стали моим преподавателем, ещё не даёт вам право так беспардонно врываться в мою голову! — учитывая предыдущий опыт, девушка даже не пыталась прогнать его из своей головы. — Верно, всё равно не выйдет, — подтвердил он. — Да сколько можно! Вы не можете так делать без моего согласия. — Да? А кто мне помешает? — Вы знаете, что я не в силах, — Гермиона шумно вздохнула. — Так приятно осознавать свою власть, — услышала она через несколько секунд.       Странно, что Малфой почти всегда сам выходил на разговор с ней, она не давала ему никаких поводов и тем. Ну что ж, раз ему так хочется, видимо в прошлый раз было мало. — Это лишь мнимая власть, — парировала девушка. — Неужели? Знаете, мне неожиданно стало так скучно здесь… — И именно поэтому, вы решили покопаться у меня в голове, мистер Малфой? — Гермиона мысленно задала вопрос и подпёрла щёку рукой. — На самом деле, я бы хотел попросить вас кое о чём, — лица она уже не видела, поэтому стоило лишь догадываться, что ему там пришло в голову. — Опять? Вам не кажется, что уж слишком часто вы стали просить моей помощи? С чего вы вообще решили, что у меня есть желание вам помогать? — посыпались вопросы. — Помнится, вы обещали, приглядывать за мной, чтобы узнать, что я тут делаю… — последовала пауза, он знал, что её заинтересует это. — Я внимательно слушаю, — Малфой не ошибся. — … предоставляю вам такую возможность, вы проверите за меня письменные работы этих болванов, читать которые я не имею ни малейшего желания. — Что я получу взамен? — Гермиона решила сыграть по его правилам. — Мыслите как истинная слизеринка, которая ищет в любом деле свою выгоду, — в голове послышался сдавленный смешок.       Из уст Люциуса Малфоя это был самый, что ни на есть комплимент. — Стараюсь не уступать вам. Так что? — смело спросила девушка. — Взамен, я приглашаю вас на ужин… в мэнор, скажем в воскресенье. — По рукам, — Гермиона даже не успела подумать и сама не поняла, как согласилась на ужин с Малфоем.       Люциус оторвался от окна, посмотрев на неё, удивлённый её быстрым согласием; действительно смелая. Гермиона уже судорожно бегала глазами по парте, медленно осознавая, на что она только что согласилась. После Заклинаний Гермиона снова задержалась в классе Малфоя, вопреки непонимающим взглядам, упрёкам и даже запрету Джинни. — Да, что на тебя нашло? — рыжеволосая, искренне не понимала, почему она остаётся здесь, чтобы помочь Малфою.       А для Гермионы это было призрачным шансом разузнать о нём, но нельзя было отрицать факт, что ей было любопытно, хоть отчасти и страшно. Подозрительно. Малфой сам предложил ей ужин, предлагая ей почти что на блюдечке вход в его жилище, где несомненно хранились скелеты в шкафу. — Я всего лишь помогу ему с проверкой, это не займёт много времени, я ведь не тупая, Джинни! У меня всё под контролем, — девушки шептались прямо в классе, пока все студенты собирали свои вещи и покидали помещение. — Не забывай, я должна узнать, что он задумал, чтобы наш последний год не превратился в кошмар. Всё, собирайся, встретимся в гостиной Гриффиндора.       На массивном столе лежала внушительная кипа пергамента с заданием от семикурсников. Люциус откинулся на спинку кресла, достал из кармана брюк внушительный серебристый портсигар и закурил. — Приступайте, — он невозмутимо махнул рукой в сторону бумаг.       Гермиона подошла к столу Малфоя и взяла в руки бумаги, уже хотела уйти как услышала его приказной тон: — Садитесь рядом, хочу посмотреть, — он выдохнул дым, запрокинув голову вверх. — Возьмите стул, мисс Грейнджер, — он выдержал паузу, смотря прямо на неё, — только если не хотите сесть на колени, — Люциус приглашающе отодвинулся от стола.       Гриффиндорка моментально залилась румянцем. Что он вообще себе позволяет?! Флиртует?! С чего бы это? «Так, не поддавайся, на его провокации, и вообще лучшая защита это нападение!» — твердила девушка сама себе. — Спасибо, воспользуюсь стулом, к тому же у меня уже есть тот, у кого я могла бы сидеть на коленях, — с язвительной улыбкой ответила она.       Отлеветировав стул, она уселась рядом. От навязчивого запаха крепких сигар и его одеколона немного закружилась голова. Она подпёрла её ладошкой и приступила к проверке. В тишине сидеть не хотелось, поэтому пришло время начать новый раунд. — Я смотрю, в последнее время, вы всё-таки можете похвастаться отменным терпением, — заметила Гермиона, откладывая прочитанную работу в отдельную стопку. — Есть ещё куда стремиться, но в целом да, — он вытащил из нижнего ящика стола пепельницу и затушил сигарету. — Похвально, что интересно послужило причиной такому изменению в поведении?       Малфой выдвинул ящик повыше и достал оттуда бутылку вина. Брови девушки поползли наверх, ладно сигареты, но алкоголь прямо в школе, это возмутительно. — Акцио! — уверено произнёс мужчина и из дальнего угла класса «прилетел» бокал. — Я думаю, у вас проблемы с алкоголем, — Гермиона уже забыла предыдущий вопрос. — Вы можете думать, что угодно, мне плевать, — он откупорил бутылку, и тёмно-вишнёвая жидкость наполнила бокал. — Заливаете проблемы спиртным? — как точно она попала в цель. — Почему вы так решили? — равнодушно спросил блондин, осушая бокал несколькими большими глотками. — Отвечаете вопросом на вопрос? — ухмыльнулась девушка, откладывая очередную работу. — Вообще не хочу отвечать, — тихо процедил Люциус. — Так просто вы от меня не избавитесь, — она заправила пряди у лица за ухо. — Вы пьёте, не чувствуя вкуса, просто глушите спиртное без разбора, — пояснила кареглазая. — Вы так наблюдательны, мисс Грейнджер, но я не нанимал психолога, — мужчина снова наполнил бокал. — А я и не пытаюсь, — отмахнулась Гермиона. — Как там работы, есть что-то интересное? — Решили сменить тему? — она встретилась с ним взглядом, — ничего стоящего… Хотя должна признаться, я не сильна в легилименции. — Довольно странно для девушки, которая спит с книгами, наверное, даже во снах вы видите только их. «Какой мерзавец!» — А вот вы, по всей видимости, даже в руки их не брали, — гриффиндорка послала ему откровенный взгляд, полный негодования. — Почему же, бывает, читаю, но никак не засыпаю с ними в обнимку. — Я вовсе не сплю с книгами, моя любовь к ним не столь широка, — раздражённо ответила Гермиона.       Люциус Малфой сидел перед ней, потрёпанный жизнью, высокомерный и холодный, но не потерявший ни капли своей внутренний силы. Даже сейчас в расслабленной позе с бокалом в руке, откинувшись на край кресла, он источал мужественность и уверенность. Её внимание привлекла чёрная метка, виднеющаяся рядом с закатанным рукавом рубашки. Зловещая чёрная метка в виде черепа, с выползающей из него змеёй. Она словно клеймо, которое останется с ним на всю жизнь, горькое напоминание о прошлом, определяющее будущее. Малфой, кажется, уже был пьян, откинув голову назад, он неподвижно сидел с полуприкрытыми веками. Гермиона снова отвлеклась от чтения работ, изучая его широкий подбородок, впалые щёки с лёгкой щетиной, острые скулы. Лицо Люциуса было буквально на расстоянии вытянутой руки, нужно было только протянуть руку и коснутся бледной аристократической кожи. Потемневшие круги под уставшими глазами свидетельствовали о бессоннице. Возможно кошмары, которые мучали его на протяжении многих лет, особенно после войны. Хотя у кого не будет кошмаров после таких событий? Гермиона сама частенько просыпалась от собственных криков посреди ночи. Ей снилась кровь, реки крови её близких и друзей, часто снился момент из прошлого, когда она думала, что Воландеморт в самом деле убил Гарри в том проклятом лесу. В такие бессонные ночи она мерила комнату шагами, убеждая себя, что всё в прошлом. Иногда Рон просыпался вместе с ней, а иногда, она лежала в безмолвном одиночестве до утра, и как только первые лучи солнца пробивались сквозь ночную тьму, она вскакивала с кровати, мысленно радуясь, что начался новый день. — Я закончила, — девушка отвела взгляд от Люциуса и сложила все листы в ровную стопку. — Ммм… Хорошо, — пьяно промычал блондин.       Он вытащил из серебряного портсигара ещё одну сигарету и прикурил. Сладкий вишнёвый запах дыма снова наполнил помещение. Гриффиндорка встала из-за стола и направилась к своей парте, чтобы забрать вещи. — Я пойду, пришлите мне сову, — она на секунду остановилась в дверном проёме. — Сможете добраться в мэнор? Люциус мгновенно оживился, приподнимаясь в кресле. — С чего бы вам беспокоиться обо мне, — он вскинул брови. — Хотите предложить помощь? — Не знаю, спросила из вежливости скорее. Вы же ни за что не примите мою помощь. — Правильно подумали, но не по той причине, что у вас сейчас в голове.       Не применяя легилименцию, можно и так было догадаться, что причиной того, что Малфой не принял бы её помощь, было её происхождение. Истинный ценитель чистой крови, странно, что он вообще вёл себя так спокойно, разговаривая с ней. Но она ошибалась… — Хорошо, до встречи, — Гермиона захлопнула за собой дверь.       Кареглазая неслась в гостиную своего факультета, думая о том, как сообщить Рону о том, что она пойдёт на ужин к Малфою. * * * — Я сказал, что ты не пойдёшь никуда! — Рон упёрся руками о столешницу, за которой сидела Гермиона. — Ты не можешь мне запретить. — Я не думал, что придётся объяснять тебе насколько это глупо и опасно! Такое ощущение, что сейчас мы поменялись головами, и когда-то самая умная среди нас Гермиона Грейнджер, вдруг полностью лишилась рассудка! — Моя голова холодна как никогда! Не забывай, я должна выяснить, что он затеял… — Но для этого не обязательно идти в логово пожирателя смерти, — перебил её Уизли. — Он уже давно не пожиратель смерти и… и он не сделает мне ничего плохого. — Почему ты так уверена? — Потому что ему это глупо. Неужели он пригласил меня на ужин для того, чтобы убить?! — девушка вскочила с места, её лицо оказалось напротив лица Рона. — Не пытайся переубедить меня, я уже согласилась и всё решила. — Да как же мне это надоело! Ты никогда не хочешь слушать меня и теперь, я уже точно уверен, моё мнение для тебя ничего не значит. Почему ты всегда считаешь, что ты права?! Школьные времена прошли. Теперь мы взрослые люди, мы пара! Я хочу заботиться о тебе. Быть мужчиной в этом доме, наконец! Но всё, что я слышу это «Рон, я лучше знаю как надо», «Рон, я сама», «Рон, мне не нужна твоя помощь». Такое ощущение, что я лишний в твоей жизни. Так и скажи, если я надоел тебе.       Рыжеволосый шумно выдохнул воздух и с силой плюхнулся на стул, стоящий сзади. — Рон, я…       Он не дослушал её. — В последнюю неделю я только и вижу, как ты сидишь за учебниками, только и слышу разговоры об учёбе. Но ты даже не спрашиваешь о том, как мои дела, что у меня нового на работе. Тебе плевать! Всё твоё свободное время занимают книги, я же вижу, что мы отдаляемся друг от друга. — Да, мы отдаляемся друг от друга, — Гермионе, вдруг, надоело притворяться, — но это только потому, что ты не хочешь ничего делать для нас! Всё твоё внимание посвящено работе, меня ты даже не замечаешь! — То есть это я виноват в том, что наши отношения вот-вот развалятся?!       Гермиона поняла, что Рон произнёс только что то, что она и сама знала, но глубоко запрятала внутри. Их отношения в последнее время стали напоминать отношения старых приятелей, с одной лишь только разницей, что они жили друг с другом. Бытовуха уже давно поглотила их обоих. Рон целыми днями пропадал на работе, она была одна, встречались они только на пару часов перед завтраком и после ужина. Но что делать с этим Гермиона не знала, любовь превратилась в привычку? Яркая школьная влюблённость, наполненная приключениями, угасла, а ей на смену пришла скучная стабильность. А как решить проблемы в отношениях, в книгах не было написано. — И что мы будем делать? — сдавленно спросила она.       Прошла целая вечность, прежде чем он ответил ей, видно было, что это решение далось ему с трудом, хоть и давно сидело в голове. — Пауза, я предлагаю взять перерыв и подумать, стоит ли продолжать наши отношения. Я всё ещё люблю тебя, но так больше не могу.       Слова полоснули сердце словно ножом, но не так глубоко, как думала Гермиона. Скажи он это раньше, она бы не задумываясь, кинулась останавливать его, умолять не уходить. Но она всё ещё могла дышать, сейчас это решение казалось ей наиболее правильным. — Я уеду в Нору, — Рон отвернулся к окну, — а ты можешь остаться здесь. — Нет, я поеду в Хогвартс… сегодня же.       В комнате повисла гробовая тишина. Отчётливо слышалось размеренное тиканье настенных часов. Двое сидели напротив друг друга отвернувшись. Сегодня перед ними всплыл айсберг, нижняя часть которого, ещё более страшная и массивная находилась под тёмной морской водой, и обойти его пока не представлялось возможным. Стена непонимания, воздвигнутая ими же самими, не позволяла сделать первый шаг и решить проблему.