Неизлечимая болезнь

      В кабинет Бай Чжу уже самым утром пришёл работник Бирмастана, сообщив о пробуждении Лизы. Конечно лекарь ждать обеда не стал и сразу рванул наведываться. По пути он купил фруктов, чтобы не с пустыми руками врываться, но уже стоя под нужной дверью засомневался.       — Чего встал? — змея подала признаки возмущения. — Раз пришёл, то заходи.       Тот только краем глаза обратил внимание на Чан Шэн, стараясь не привлекать лишних глаз её поведением. Кивок голову послужил согласием с чужими словами и парень, наконец, постучался.       — Входите, — за дверью раздался знакомый голос.       Переступив через порог, Бай Чжу встретился взглядом с улыбчивыми изумрудными глазами. Они словно сияли изнутри, подчеркивая некую усталось девушки. Несмотря на общее состояние, Минчи сидела в постели ровно, снисходительно обращаясь к посетителю. Видимо ждала пришедшего гостя уже долгое время.       Нечто невесомое в ней изменилось. Несомненно это Лиза, но другая.       — Доброе утро, как самочувствие? — лекарь осторожно подошёл, поставив пакет с гостинцами на столик неподалёку.       Лиза легонько кивнула:       — Всё хорошо. Мне рассказали, что ты меня нашёл. Я должна сказать спасибо.       Она говорила тихо, неспешно. Отчего-то от её тона внутри что-то сжималось. Бай Чжу сел на стул у постели, спросив напрямую:       — Что случилось?       — ...       — Ты не нашла то, что искала?       — О-о, нет, друг мой, я как раз нашла, — Минчи хмыкнула: — Но лучше бы в этот раз потерпела неудачу...       Пришлось терпеливо подождать, пока учёная готовилась рассказать о чем-то. Она некоторое время смотрела в окно, тяжело вздохнула и перевела внимание на собеседника:       — Я пробралась в подземелье, но была там не одна. Лица не видела, он носил плащ, насмешливо расхваливая моё звание лучшей ученицы Академии. Что-то твердил о несовершенной системе...       — Он случайно не был работником фатуи? Они здесь появились значительно недавно, но также загадочно ушли.       — Возможно, — Лиза не выглядела удивленной, пожав плечами. — Назвался Доктором и просил называть его так.       — Доктором? — повторил лекарь и нахмурился.       Подобных прозвищ не мелькало в новостях или слухах. Ещё один отшельник-ученый, живущий в своём антиутопическом мире?       — Я думала он пытается опередить меня и предложила соревнование, но ему были интересны не гримуары магии, а что-то другое...       — Под завалами ты оказалась из-за него?       Минчи отрицательно качнула головой:       — Нет, он ушёл сразу после нашего разговора. Сказал, что взамен на знания следует быть готовым провести эксперимент над собой и ушёл, — исцарапанные руки сжали белое одеяло. — "У тебя ничего нет" – так он попрощался со мной. Я быстро выбросила его из головы, но...       «Как сейчас девушка помнила огромный склеп знаний. На алтаре, к которому путь преграждали загадки, лежал желанный гримуар. Долгие часы раздумий протекали незаметно. Второй попытки у неё быть не могло, приходилось делать всё безошибочно.       Цель оказалась в её руках. На красивом переплёте древним языком угрожала надпись:       Пути назад нет.       Знания сами наполнили её сущность, но вместе с этим голос внутри обречённо выдохнул:       — Ну и зачем? Знаешь ты это всё, и что? Жизнь-то у тебя одна... была.       Разряд молнии огромным куполом накрыл помещение, разрушая его до самого основания».       — В гримуаре были запретные знания? — внутри Бай Чжу градус опустился до холодных ночей в заполярных краях.       — Боюсь тогда бы я не выжила... — на кончиках пальцев заискрилась электро энергия. — Но что хуже: смерть или понимание того, что будущего у тебя быть не может? Мы так заносчивы... Ох, прости, что приходится выслушивать всё это.       — Тебе не за что извиняться. Я... могу понять твои мысли, но дать совет не в силах, — лекарь рефлекторно погладил Чан Шэн, вспоминая знакомые размышления по этому поводу.       — Тот Доктор был прав только в том что у меня ничего нет, — Лиза не спускала с лица спокойную улыбку. — Я уже приняла решение. Поеду туда, где можно без сожалений прожить то что мне отведено.       — Ты... — Бай Чжу удивлённо похлопал глазами: — Просто уйдёшь?       — А что меня держит? — посмеялась Минчи. — Знаешь, теперь всё для меня выглядит иначе. Даже бросить обучение уже не столь и проблематично и податься далеко-далеко за ветром. Спать сколько хочешь, читать самые обычные книги и всё без сроков... Вернее срок у меня до конца останется один.       Простота и гениальность соединились так складно в словах учёной, что лекарь готов был поклясться — на него снизошло озарение. Пока Лиза смотрела на свои перебинтованные руки, парень ушёл в себя, также опуская взгляд на белую ткань.       Вся прошедшая ночь была проведена в раздумьях. До определённого момента для Бай Чжу не мог снять груз непонятной вины, но ведь правда, жить оставалось так мало... Так почему бы не сделать что-то для себя? Эгоистичное по отношению к прошлому, честное по отношению к своим желаниям.       — Сохре передавай привет от меня, ладно?       — Ты её не дождёшься?       — Не-а, завтра и уйду как есть, поэтому также ждала, чтобы попрощаться, — Лиза передернула плечами: — Мне не нравятся такие сентиментальности, мы не так хорошо знакомы, отчего и не грустно совсем прощаться, но нам вряд ли посчастливится ещё встретиться, так что... Береги себя.       Возможно в этот раз он единственный, кто увидел неловкий изгиб тонких бровей. Бай Чжу не смел насмехаться, только благодарно отозвался:       — Обязательно, ты тоже... насладись оставшимся временем.       Они больше ничего друг другу не сказали. Гость молча встал, покинув палату. Наверняка совсем скоро вся Академия поднимется на уши, узнав о решении Лизы. Но переубедить её никто не сможет.       Странное облегчение впервые за столько дней повело Бай Чжу в лес. Он не помнил, что спрашивала Чан Шэн, наверняка пытаясь убедиться в уверенности решения. Как-то рефлекторно смог спеть печальную мелодию, чтобы увидеться с аранарой.       Арана появился сразу, уже зная ответ:       — Нара Бай Чжу решился расстаться с воспоминаниями?       — Пожалуйста, — лекарь присел на корточки перед маленьким пеньком, на который взобрался приятель. — Забери их все.       И сын солнца, и любовь к Богу, и любовь к семье, и к тому тусклому светилу — всё ушло вместе с запретным знанием. Теперь существ, несущих риск для правления Селестии стало меньше.       Фальшивое небо приняло нового человека, отринувшего свою сущность. И даже если Зандик сможет повторить смертельный яд в колбе, то знаний ему уже никто не даст.

***

      У высокой влажности джунглей были свои недостатки. Для Зандика главным раздражающим фактором были плесенники — они вечно лезли туда, где много воды, мха и разной другой рухляди из древности. От одних отбился, уже вторые на подходе.       — Если мы будем разрушать достояние истории, то чем станем отличаться от варваров? — Сохре раздражённо поставила руки на пояс. — Я запрещаю применять взрывчатку!       — Мы обыскали всё вдоль и поперёк! Входа нет! Лучше подорвать глаз на голове и пройти! Мы так никуда не продвинемся! — рядом с ней стоял не менее нервный учёный, доказывая своё. — И вообще, направление твоего даршана не касается механизмов, что ты тут забыла?!       — Не забывай, что этот страж буквально врос с гору, а в ней есть огромные подземные пещеры. Этот экземпляр сохранился великолепно, поэтому я не позволю так с ним обращаться!       — Толку от этого, если изучить не получается? Что-то мне подсказывает, что ты, Сохре, решила сама всё осмотреть и присвоить лавры себе.       — Что?! — возмущение накрыло девушку с головой.       Такой клеветы в лицо ей ещё никто не говорил.       Экспедиция шла уже с самого начала слегка неважно. Вместе с Сохре и Зандиком в сопровождении знакомых путешественников к горе Девантаки направилась и другая группа учёных из факультета Кшахревара. Ощущение конкуренции их сопровождало всю дорогу.       Сначала юного стажёра не тревожили чужие перепалки. Его мысли вертелись около автоматона, в котором наверняка много разных деталей, потом их неожиданно сдувало к Бай Чжу.       Кусая губы до крови, Зандик ловил себя на эмоциональных горках: то злился, то в предвкушении вёл свои записи, то снова недовольно косился на каждого плесенника под ногами.       Глядя на новую ссору, он подумал бросить всё к черту и вернуться к лекарю. Странное ощущение паники не покидало его — невозможность контролировать каждый вздох своего очаровательного любовника отнимало частичку самообладания.       В конце концов до отправки в экспедицию он любовался им каждый божий день. Удивительно, но подобный образ жизни стал необходим для душевного спокойствия.       К этому добавлялись параноидальные мысли:       «— Вдруг ушел?»       «— Или сунулся в лабораторию, где максимально не убрано. Его психика не выдержит, он там свалится в обморок».       «— Сколько его улыбок я пропущу, позволив недо-пациентам заигрывать с ним?»       Раздражение достигло пика. Зандик встал, подошёл к грызущимся организаторам похода, едва сдерживая угрозу в голосе:       — Хватит уже верещать.       Старшие остолбенели и перевели взгляд на младшего стажёра-дастура.       — Ты готов взять на себя ответственность за последствия взрыва, Дриш? — оскал появился сам собой: — Если страж завалится, упадёт на нас или того хуже, привлечёт монстров, ты готов нас обезопасить?       Сохре просияла, но не спешила радоваться – как старшая она потерпела фиаско. Зандик наверняка о ней теперь не самого лучшего мнения.       — Ты с ней заодно, я знаю. Не хотите, тогда ищите дальше! Пожалуйста, милости просим! — ученый фыркнул и развернулся к своей компании.       Стало тише и за это Зандик уже благодарил всех мысленно. Парень развернулся, как вдруг его окликнула Сохре:       — Спасибо, я совсем не знала как от него отвязаться. Сплоховала...       — Сейчас бы ещё оценивать свои возможности, общаясь с отребьем, не способным здраво оценить ситуацию, — Зандику глубоко плевать, он хотел либо уже изучить стража, либо вернуться в свою лабораторию.       Сохре истолковала его слова иначе, смущённо потупив взор. Опомнилась она, когда подопечный отошёл на десяток шагов и побежала следом. Вдвоём они точно наверняка найти вход.       Удача оказалась на их стороне, потому что спустя десяток часов чуткий нюх Зандика, у которого опыта намного больше в вопросах проникновения туда, куда прямого пути нет, привёл к заросшему корнями входу в пещеру.       — Вот здесь надо силой пробираться, дай топор, — Зандик руками упёрся в колени, пытаясь вглядеться в темноту прохода.       — Давай путешественников попросим, мы же их взяли для тяжёлой работы, они рады будут, — Сохре выглянула из-за спины парня. — Где ты топор вообще возьмёшь?       — В сумке моей, в кустах. Дай его, — ученый протянул руку, как бы намекая, что отказываться от идеи не собирается.       Дастур похлопала глазами, быстро пошагала в нужном направлении и среди зарослей неподалёку обнаружила чёрную сумку, из которой торчала деревянная ручка. Девушка постаралсь не копаться в чужих вещах, не глядя достав топор.       — Вот.       Пока парень принялся замахиваться, Сохре ещё раз уткнулась в свой дневник, стараясь не пялиться на, между прочим, младшего соученика.       — Пойду позову на помощь всё таки... — пролепетала она, убегая с глаз долой.       Её чувства нельзя было назвать искренней любовью, скорее пылкий порыв. Как дастур она пыталась заинтересовать всех младших учёных в получении звания заслуженного деятеля науки. Когда она впервые встретила Зандика, спрашивая его о цели поступления, чтобы знать подход, её поразила прямолинейность новичка. Манера речи колкая, но многие учёные могли похвастаться неприятными нравом, так что на это обращать внимание не стоило.       Кроме того, Зандик оказался активным исследователем. Преподаватели хвалили острый ум, скорую реакцию, даже слегка побаивались его одержимости. И последним ударом по нежному сердцу стала необыкновенная внешность. Сохре почти сразу осознала влечение.       Там и неожиданная подводка глаз, распущенные волосы, блеск на губах. Не слишком броско, чтобы не надоедать, но попытки лишний раз прикоснуться, приветствия в коридоре — остались незамеченными.       «— Может у него не было никогда девушки?», — изнутри грызла совесть.       Конечно очень некрасиво думать о столь приземленных вещах в обители мудрости, но сколько учёных скрепляли узы браком? Поиск знаний не означал запрет на чувств и в молодой крови бурлила страсть ко всему. Сохре решила действовать, потому что призрачные намёки парень действительно то ли не видел, то ли не понимал.       Вряд ли бы он стал молчать, узнай о её интересе.       — Как думаешь, сколько людей понадобилось для управления этой машиной? — девушка подошла ближе к одинокой фигуре.       Обе команды исследования уже долгое врем копались в подземных путях, то и дело куда-то сворачивая или спускаясь. Старались не разделяться по одному, поэтому далеко при всем желании Зандик уйти не мог. Дастур прослеживала за ним необычный интерес: вечно всматривался в темноту, заходил в каждый непримечательный угол, словно искал что-то.       — Для управления много и не надо. Всё нужное находится наверху, а вот для починки наверняка трудилась целая бригада, — ответил Зандик как обычно сухо.       Вообще любой вопрос от Сохре для него словно задача на паре — следовало ответить информативно и кратко. Девушка печально вздыхала про себя:       «— Какой же он непробиваемый...» — не сказать, что Сохре умела обольщать, но на харизму не жаловалась.       И от привлекательности в общении с учёным толку оказалось мало. Следовало искать темы для разговоров, в которых они оба могли активно участвовать, как тогда, во время экспедиции в больницу. Парень вообще не любил тех, кто мало что мог сказать по делу, судя по наблюдениям дастура.       — Прямо по курсу зона увядания, оставайтесь здесь, мы разберёмся! — Клэр сложила руки у рта, как бы делая своё обращение громче: — Все путешественники с глазом Бога подойдите!       Учёные остались на месте. Вход в пещеру спустил в подземные недра, где ощущалась влага и холод. Корни переплелись с железными запчастями робота, делая его одним целым с ландшафтом джунглей.       Прямо пути начали возникать элементальные реакции. Сохре вздохнула, снова обращаясь к Зандику:       — Ты бы хотел иметь глаз Бога?       — Нет.       — Почему?       — Он мне не нужен.       — М-м, вот как, — дастур кивнула, прижимая записи к груди. — Мне бы хотелось стать обладателем пиро стихии. Она мне очень нравится.       — ...       Только учёная снова хотела тяжело вздохнуть, осознавая, что разговор наткнулся на очередной тупик, как пещеру оглушило утробное рычание.       — Это стая тигров! Откуда они здесь?!       Учёные принялись хвататься за факела, отгоняя животных. Они были заражены тёмной энергией артерий, поэтому вели себя очень дико и нетипично.       — Бедные, — Сохре лично загнала одного в угол. — Даже свет им боль причиняет. Зона увядания губит всё на своём пути.       Вдруг её имя слетело с уст Дриша:       — Сохре, сверху!       Над светлой макушкой находились корни. На них обнаружился ещё один тигр, который после крика моментально спрыгнул вниз, прямо на дастура.       Её крик отбился глухим эхом, утопая в другом шуме. Лапы тигра тяжёлые, мокрые, а на клыках застывшая кровь и грязь. Не успела она попрощаться с жизнью, как по морде зверя прошёлся увесистый сапог, отталкивая его на пару шагов в сторону.       — Вставай, — Зандик быстро наклонился, самостоятельно подхватывая ученую под руки, чтобы быстро поставить на ноги. — Не зевай.       — Цела? — это окликнул учёный из Кшахревара, который, судя по расстоянию, тоже спешил на помощь.       — Да... Спасибо, — девушка не отошла от шока.       — Стой в толпе со всеми, не лезь сама, — Зандик в руках с факелом развернулся, чтобы пойти кошмарить оставшихся хищников.       — Я не могу оставить стажёра! — опомнилась дастур, хватая обеими руками чужой локоть. — Не надо на них нападать, они напуганы, если будем агрессировать, то получим ещё больше ран.       На неё воззрились алые кварцы. В них Сохре вычитала то ли удивление, то ли непонимание. Парень как впервые рассмотрел её. Не поддавшись эмоциям, девушка начала настойчиво оттягивать подопечного к другим учёным.       Удивительно, но сопротивления она не встретила.       На шум прибежала некоторая часть путешественников. С зоной увядания впереди они почти справились, поэтому прибыли помогать с обезумевшими тиграми. Парочку удалось оглушить и связать по просьбе Сохре — даршан Амурты мог найти способ помочь несчастным, но кто знал сколько они протянут.       — Я должна сказать спасибо ещё раз, — сидя у костра, произнесла учёная.       Уже стемнело. Всех вывели наружу, чтобы разбить лагерь, согреться и отдохнуть. Путешественники притащили с собой спиртное, поэтому уже через двадцать минут от лагеря с напарниками из Кшахревара доносился смех на пару с переговорами.       Второй костер Сохре развела сама, подальше от шума. Вскоре к ней присоединился Зандик, молча подкинув древесины.       — Ты уже благодарила.       — Теперь осознанно, — посложнее укутавшись в плед, дастур перевела взгляд на клетки, где спали тигры. — Странно, что быстро разложение не подействовало на них. Наверняка им долго пришлось сидеть в той пещере.       — Они упитанные, видимо есть где-то ещё один выход, а то и больше, — Зандик закатал рукава рубашки, предварительно сняв верхний пиджак из униформы Академии. — Поскольку зона увядания находилась не во всей пещере они могли отойти от пораженной почвы.       — То есть их настигли только миазмы, ты прав, — согласно кивнула учёная и задумалась вслух: — Как же им помочь... Сработает ли переливание крови? Или, может, какие-то травы способны нейтрализовать токсины зоны увядания?       — Одуванчики?.. — словно сомневаясь в своих же словах, произнёс стажёр.       — Одуванчики? — повторила Сохре, поворачивая голову к собеседнику. — С чего ты взял? Из них вроде только хорошее вино получается.       — А ещё отличный транквилизатор, — хмыкнул тот.       Разговор завязался сам собой. Время шло незаметно и очень скоро, когда Сохре это осознала, то было поздно — Зандик сказал, что следует идти на боковою и уже собирался скрыться в своей палатке.       — Зандик, стой! — окликнула девушка.       — Чего? — тот обернулся, слегка нахмурившись.       Неловкость заполнила секунды, Сохре по-дурацки вытянула руку за парнем, не осознавая своих действий:       — Они завтра будут спать до полудня... Может... устроим пикник утром? Как раз позавтракать успеем.       Огненные блики загадочно танцевали на лице Зандика, бледная кожа смотрелась как мрамор, насыщенный цвет глаз оживился, но это лишь иллюзия. Его эмоции по прежнему нельзя было прочитать, он просто развернулся и помахал рукой:       — Как скажешь.       — Спокойной ночи, — улыбка появилась непроизвольно, а за ней и здоровый румянец на щеках.       Хорошо, что подопечный ничего не видел, так дастур смогла ещё хоть немного сохранить лицо. Однако предвкушение не давало покоя и, чтобы не потерять возможность, учёная тоже поспешила удалиться в палатку, потушив за собой костёр.