Неизлечимая болезнь

      Он хотел избавиться от Зандика.       Отличной возможностью стал поход в лес, где учёный мог провести сутки напролёт. Бай Чжу ждал момента. Увидев охотника и восхищение Зандика, он сразу всё понял.       Разбор громадины и транспортировка в лабораторию по его же словам займёт день. Сделав понимающий вид, Бай Чжу оставил парня наедине со своим увлечением, сказав, что ему придётся вернуться в город, ибо сумка полная. Надо выложить собранные растения.       — Смотрю ты любишь играть в опасные игры, — комментировала Чан Шэн всю дорогу.       — Я должен был хотя бы обезопасить Махику, раз знал правду, — спрятав все экземпляры трав в отведённый для них шкафчик, лекарь упёрся руками об деревянную поверхность: — Это не может быть моей выдумкой. Она не зря упоминала лотос кальпалата и его "мнимую миролюбивость".       — Думаешь?       — Я знаю.       И всё же следовало удостовериться, поэтому Бай Чжу быстро рванул в Бирмастан. Там уже ходил слух про него как о будущем потенциальном работнике, поэтому старшие врачи принялись спрашивать его про детство, личную жизнь и как он решился посвятить себя изучению искусства исцеления.       Отвечать приходилось с улыбкой, но коротко и среди фраз ему удалось впихнуть свой вопрос:       — Извините, я пришёл чтобы спросить кое-что. У вас есть какие-нибудь работы Махики?       — Махики? Она же ушла.       — Я знаю, но на будущее хочу взять её работы в пример, если у вас есть...       — Есть намного удачнее примеры, но раз тебе так хочется, пройдём за мной.       Пожилая женщина с чёрными, завязанными в высокий хвост, волосами провела его в одну из своих аудиторий. Она делала всё неспешно, пока в голове парня отсчитывались секунды. Бай Чжу почти выхватил пергамент из чужих рук, приближаясь к рядом стоящей парте.       — Махика не самая одаренная девочка, но брала всё упорством. Я сразу поняла, что врачевание это не её. Да и молчать не умела, вечно-       — Простите, мне надо сосредоточиться, — попросил Бай Чжу, не оглядываясь на нежелательную собеседницу.       — Конечно-конечно, — покладисто согласилась та, но недовольство заставило фыркнуть.       Пока старуха, ворча себе под нос, покинула кабинет, лекарь достал врученное ему письмо, сравнивая почерк. Чан Шэн сама зашевелилась, синхронно с ним поворачивая голову то туда, то сюда.       — Смотри, — шептал парень, пальцем указав на работу в аудитории. — Она была сосредоточена в обоих случаях, очень думала над смыслом, это видно по тщательно выведенным буквам.       — Это нормально, да?       — Да, но смотри на соединения. Тут их можно увидеть. Здесь же...       На втором примере линии присутствовали неровные, словно ручку отрывали по середине слова, а иной раз даже буква могла залезть на другую, расстояние между словами кое-где отличалось. Если смотреть на первый взгляд, то ничего подозрительного. Только в сравнении с обыденной работой, казалось, что Махика нервничала.       Нервничать при написании прощального письма? Только если очень спешила или её торопили. И к тому же, когда они встречались, Махика ни разу не упоминала о жалобах Шаана на вкус лотоса...       — Подожди, а почему она пишет про вкус, если я велел делать благовония, — Бай Чжу замер.       — Ошиблась? Может она не так делала изначально?       — Нет, я дал письменную инструкцию перед тем как пропасть в лесу на пять с лишним дней. Она специально ошиблась, чтобы я что-то заподозрил.       — Бай Чжу... — рептилия помотала головой, вытягиваясь вперёд, чтобы заглянуть в лицо человека. — Если её поймал Зандик, то нет гарантий, что она ещё жива. Спровоцируешь его и он с тобой сделает неизвестно что.       — Предлагаешь продолжать актерскую игру?       — Да, — холодно отрезала рептилия. — У тебя нет сил, чтобы одолеть его. Если ты только не решишься убить.       Преступление, которое по умолчанию вешалось на таких как он ещё с детства. Их руками казнили, садили за решётки, морили голодом. Даже спустя столько лет после окончания кошмара Бай Чжу не мог взять на себя ответственность за убийство. Не мог. Он сам боялся смерти и ведь не одному ему страшно расставаться с жизнью.       Доказательств мало. Они не знали когда Зандик перехватил Махику и Шаана. Каким образом они попались ему, как спровоцировали. Анализ письма помог только Бай Чжу, потому что он знал изначально больше. Девушка бы не сдалась, на днях устроив целый скандал самому мудрецу.       — Ты права... — судорожно сжимая письмо, Бай Чжу заставил себя вспомнить ненависть к своему слабому телу.       Конечно Чан Шэн потерлась холодной чешуей об щеку, как бы приговаривая:       «— Это не твоя вина».       Лишённый благородного сердца, он всегда жил ради себя, помогая другим при возможности. Совесть удел сильных. Бай Чжу предупреждал Махику и это ничем не помогло. В очередной раз он убедился, что без силы ему нечего делать в Тейвате. Люди попросту не слышат.       И даже Зандик. Как бы Бай Чжу не извивался, избегая неприятных тем, если ученый впадет в немилость, то сделать ничего не получится. Горький опыт доказал, что на эмоциях он ничего не слышал.       Существовать в зависимости от чужого настроения. Так не живут. Возможно всё происходящее одно сплошное наказание за всех его предшественников. На троне ему удалось пробыть аж три дня, прежде чем на их глубину спустился Оробаси.       Он был сыном фальшивого солнца три дня, а вскоре его назвали спасителем солнца, когда за ним в мир пришло настоящее божество. Но ничего из этого для ребёнка не имело значения — он радовался моментам проведённым с семьёй.       И всё же здоровье губило его. Если бы он не выбрался на поверхность, то не дожил бы и к 15ти годам. Даже так тело увядало. Медленно и мучительно. Если сравнивать каждый день, то отличий не видно, но вот месяц назад мог даже ребёнка поднять на руки. После очередного приступа проклятия, ему подобное больше не светило.       Пребывая в своих мрачных размышлениях, Бай Чжу вернул пергамент в стол преподавателя, попрощался со всеми, не забывая приподнимать уголки губ в доброжелательной улыбке. Ему до тошноты не хотелось возвращаться в лес.       Зандик прочитает его. Он может. Придумывать новую историю сил нет, поэтому Бай Чжу решил пойти в лес Авидья. Зандик нашёл охотника где-то по курсу в чащу Апам, поэтому риск пересечься падал.       — Может бы дома посидел? — отозвалась змея, глядя, как человек уже минут десять сидел у воды, разглядывая то ли лотос, то ли своё отражение.       — ... — Бай Чжу молча закрыл глаза, снимая очки.       Вдруг где-то на возвышенностях прошлось эхо голосов:       — Корабль отходит через пару часов.       — Мы уже сообщили всем собраться в порту.       — Думаю скучать за этим местом я не буду, хотя вернуться ещё предстоит.       Лекарь моментально поднял голову, рассматривая верхушки с обрывами. Разглядеть говоривших не удавалось, пока они не подошли к краю.       Их было трое: двое тепло одетые в алые плащи с мехом на воротниках, в руках имелись пушки с длинным стволом, а между ними стоял кто-то в чёрном плаще с капюшоном на голове.       Возможно Бай Чжу показалось, но последний словно задержался на нём взглядом, потом молча развернулся и ушёл.       — Фатуи? Впервые вижу, — предположила змея.       — Я кажется вспомнил... — Бай Чжу хмуро задумался. — Видел точно также выряженных в Инадзуме... Но на Татарасуне.       — Забудь. Хватит сидеть на земле, простынешь же, — принялась ворчать рептилия. — Вставай давай!       Пришлось подчиниться, чтобы подруга не шумела. Он не стал говорить со змеей на больную тему, но одна идея не покидала голову Бай Чжу. Может слабость делала его слабым звеном, но ум никогда не подводил.       Самое сложное во всей задумке — ожидание.

***

      После того дня Бай Чжу больше в лес не ходил. Сидел в доме, спал и ел, а потом наоборот. Он решил максимально ничего не делать, пока была возможность. Только эта самая возможность пропала со стуком в дверь.       — Бай Чжу, вставай, это не наш мальчишка, — тыкая мордой в глаза, будила змея.       — Кто... тогда? — вяло отзывался лекарь, нехотя стягивая одеяло. — Сколько я спал?       — Ночь прошла, ты лег после того как написал письмо Хатше, о том как хорошо в лесу идут дела. Я молчу о том, что тебе на работу как бы пора. Отпуск закончился.       После последних слов Бай Чжу экстренно катапультировался с постели. Мигом собрался, сбежал вниз, не забывая повесить змею на шею, заплел волосы в пучек, мысленно извиняясь перед будущим собой, которому придётся это расчесывать. Уже спустя пять минут он открывал дверь очень терпеливому гостю.       — Бай Чжу, привет, — на пороге стояла Сохре. — Я тебя не нашла на рабочем месте и подумала, что ты ещё не пришёл. Хорошо, что оказалась права.       — Доброго время суток, — он ещё не понял утро или день на дворе, поэтому решил маскироваться до конца. — Не успел отойти после похода в лес, да.       Змея на шее издала свистящий звук, как бы в насмешку.       — Я сейчас ухожу по организационным делам, поэтому прошу, передай Зандику, что через две недели мы отправляемся к горе Девантаки.       — Уже? — удивился лекарь. — Что с фатуи?       — Они внезапно ушли. Странные ребята. Но ГИП нам сразу сообщила об этом и мы срочно готовимся. Пусть тоже будет в курсе. Сможешь передать?       — Да, конечно, — прислонившись головой к дверному косяку, Бай Чжу благосклонно кивнул.       — Тогда я побежала, удачного дня! — девушка энергично помахала рукой и ускакала дальше по делам.       Могло показаться, что у неё за спиной крылья. Вот так, пока в голове одного человека происходило сплошное расстройство, кто-то взмывал в небо от предвкушения.       — Стезя учёного не для меня. Слишком много энергии требует. А я вот-вот брюхом вверх поплыву.       — Не говори чепухи, — отозвалась змея.       — Посмотри на них... Зандик, Сохре, Лиза... Они все такие подвижные, аж в глазах рябит.       — Сайно выглядел очень усидчивым.       — Не видела как он по пустыне шагал? Как на пешую прогулку вышел, — переодеваясь, Бай Чжу продолжал: — И я говорю о том, что можно быть просто учёным зубрилой, но настоящие искатели знаний должны быть вот такими: готовыми сорваться в самую глушь, из-за одной нелепой легенды.       — Ты не готов?       — Нет, многие слухи говорят, что в пустыне можно найти остатки сил джиннов, которые выполнят любое твоё желание. Я быстрее умру, чем доберусь до необходимого места. Риск не про меня.       — Тогда надо искать место, где можно спокойно жить и не торопиться... — змея заискивающе высунула язык.       — Мы уже откинули Ли Юэ, — Бай Чжу взял чашку с мятным чаем.       Змея не отступила, начиная день со спора:       — Знаешь, лучше уже быть под бдительным взором Архонта, чем терпеть все выходки безумцев, не ограниченных в своих действиях.       — Пока Зандик будет в отъезде, мы сможем пойти в лес поискать аранар, — внезапно сменил тему Бай Чжу, уже захватив сумку на плечо.       Он вышел на улицу, выискивая в карманах ключи, пока на ухо возмущалась Чан Шэн:       — Аранары, аранары... Ты их вечность искать будешь. Подумай над моим предложением, ведь камень никуда не сбежит.       — Камень задавит. Ты хоть раз его видела?       — Кого видела? — позади раздался знакомый голос, отчего Бай Чжу и Чан Шэн синхронно замерли.       Повернувшись к неожиданно-ожидаемому гостю, лекарь пожал плечами:       — Да вот, обсуждаем насколько нам не нравятся архонты Тейвата.       Не будет же он говорить, что Ли Юэ – вероятный пункт его следующего маршрута, который видимо намечался уже в скором времени.       — Нашли о чем болтать, — Зандик поставил руки на пояс. — Идём. Я уже на одну пару опоздал, а ты, судя по всему, проспал.       — Чего сразу проспал... — потупился парень.       — Я по глазам вижу – сонный как гидро-плесенник.       — Вот уж спасибо за комплимент...       Краем глаза Бай Чжу не мог не заметить как благоухает силой и энергией учёный. Черная рубашка точно уже выстиранная, как и штаны такого же цвета. По сравнению с ним теперь он сам выглядел как уставший от жизни студент. М-да, вот он — всемирный круговорот.       По пути в академию почти не разговаривали. Зандик любил ходить молча, а второй не находил сил, чем вызывал косые взгляды со стороны. Пришлось во время расставания как можно естественнее пожелать удачного дня.       — Ничего не забыл? — уже у двери в кабинет, где (о чудо) не обнаружилось очереди, отозвалась Чан Шэн.       — Голова вроде на плечах... — вяло пошутил парень, пересекая помещение, чтобы внутрь впустить солнечный свет.       — Да ну? Думаю тогда бы ты не забыл передать послание Сохре.       Бай Чжу замер, посмотрел на змею и шумно вздохнул. Неужели теперь и склероз? Только не это.       — Может он сам как-нибудь узнает? Я не хочу на перерыве куда-то идти... — с мучительным стоном он поднял голову к потолку.       — Тут я тебе уже не советник.       — Не могла на ухо нашептать, пока мы шли?       — Я сама вспомнила, когда вы уже разошлись, не переживай.       За половину дня к нему пришло два-три человека с жалобой на боль, то в голове, то в руке, то в животе. Так даже лучше, на психологическую помощь бедолаги могли не рассчитывать, ибо их лекарь сам уже кажется нуждался в терапии. Обедать желания не нашлось, поэтому отличным перекусом стал чай с мятой.       Чан Шэн мирно закрылась в своей шкатулке, потому что все дни оберегала спокойный сон человека. Теперь она в относительном спокойствии могла отдохнуть.       Дверь в кабинет без спросу открылась, впуская Зандика. Он остановился едва переступив порог, а Бай Чжу поднял на него вопросительный взгляд.       Таким образом ни единого слова не прозвучало в течении минуты.       — А где змея? — закрывая за собой дверь, учёный осмотрелся.       — Спит в шкатулке, — указал кивком лекарь.       И снова пауза. Бай Чжу ощущал неловкость, но собеседник вообще не задумывался по этому поводу. Он неспешно сложил руки на груди, приближаясь к столу:       — Ты уже поел?       Вдруг лекаря осенило: пару дней назад он предлагал Зандику вместе пообедать, но тот не смог вырваться из-за внезапной практической. Может в этом дело?       И всё же пересилить нежелание он не мог:       — Прости, я не голоден. Поешь без меня, хорошо?       — Я обедать в принципе не привык. Только завтракаю и ужинаю.       — Тогда всё отлично. Мой обед пока в таком виде, — и ещё один кивок в сторону чашки.       — Что там?       — А ты понюхай, — беззлобно усмехнулся лекарь.       На удивление Зандик легко поддался вперёд, незаметно вдохнул и стрельнул каким-то прищуренным взглядом:       — Мятный чай, конечно.       — Не вижу удивления на твоём лице, — притворно оскорбился Бай Чжу.       Удивительно как легко было отпустить все ужасы, о которых он узнал. Стоило увидеть Зандика, поговорить с ним, как проблемы отходили на дальний план. Совести всё же у Бай Чжу не было.       — С волосами что? — учёный обошёл стол, присаживаясь на него. Рукой потянул за пучок. — Ты смотришься как старая карга.       — Что-то ты сегодня слишком щедрый на комплименты, — парень отбил нахальные пальцы, поправляя то что поправлять бесполезно. — Грубиян, лучше скажи как там дела с охотником.       — Перебросил его в лабораторию, что ещё говорить, — как-то скупо послышался ответ. — Но тебя я не видел три дня.       Последнее прозвучало мрачно. С нотками недовольства, но без гнева. Зандик смотрел в окно, даже не пытаясь прикоснуться к лекарю.       — Соскучился? — Бай Чжу сам положил руку на чужую ногу, медленно проведя путь от колена к поясу. — Наклонись ко мне.       Учёный вновь поддался, послушно выполняя просьбу. Его и без того ярко-выраженные скулы напряглись, дыхание заметно начало реже слышиться. Он очень хотел прикоснуться, но ждал.       Заправив некоторые голубые локоны за ухо, Бай Чжу потянулся на встречу, чтобы поцеловать губы, с которых наверняка срывались угрозы в сторону невинной девушки.       Странное ощущение всякий раз глушил сладкий шёпот соблазна, не давая возможности прийти в себя. И удавалось забыться, лишь на время, чтобы потом прийти в сознание и ощутить омерзение к собственному эгоизму.       Но это всё потом...