Неизлечимая болезнь

Разглядеть бы блеск в глазах твоих Глубже ли они нефрита? Или темнее хладнокровного агата? Мора всё равно сияет ярче солнца, Но та звезда небесная фальшива. В твоих глазах же скрыта правда, От которой я отрекаюсь и поныне. Всё попрощаться обещаю, Но отчего-то страшно приближаться к краю.       Чувство странной ностальгии ныло в груди. Когда Бай Чжу открыл глаза, перед ним все ещё находился полумрак, очень близкий и знакомый. В былые времена он и подумать не мог о том, что где-то в мире из-за горизонта могут подниматься солнце и луна. Для него день и ночь наступали по воле далёкого света, идущего с высокой башни из мрачного камня.       И в той темноте точно был не он сам. Пожирающая тоска норовила вызвать слёзы воспоминаний, но вся картинка выглядела размыто, всплывала фрагментами, фантомы что-то говорили, при этом чёткого понимания не вносили. Боль звучала глухо, раны обросли гноем, отчего каждое прикосновение к ним вызывало неприятные ощущения.       Обычно окунуться в воспоминания не давала занятость, да и удалось ему уже избавиться от дурной привычки ковырять старые раны. Только во сне, где от владельца мало что зависит, его настигал кошмар в виде размытых водой пейзажей. Они так часто приходили, что даже удалось нарисовать некое подобие картины из памяти. Теперь та странная мрачная местность висела в кабинете, не вызывая ровным счётом никаких эмоций.       Тоску разве что время от времени.       — Проснулся? Может, хватит в потолок смотреть? — из прострации вывело шипение над ухом.       Бай Чжу потеряно повернул голову, не понимая, где находится.       — Чан Шэн? Здесь так мрачно, мы что, дома?       Немилость в красных глазах тут же улетучилась подобно вредоносным испарениям зоны увядания после очищения. Змея подползла ближе, медленно помотав головой:       — Нет, нас там уже давно не было и больше никогда не будет. Забыл? Мы уже на поверхности, и твоё имя Бай Чжу.       — Вот как, — парень прикрыл глаза. — Да, я вспомнил.       Вакуум в голове пропал. Они всё ещё в лаборатории Зандика. Яд так крепко усыпил, что даже в вечно бесформенных снах удалось чётко услышать один голос. Родной, близкий, не принадлежащий кому-то из нынешнего круга общения. Жив ли его владелец и насколько они были близки? Из той жизни у него осталась только Чан Шэн.       — Долго я спал?       — Все десять часов, — проинформировала рептилия. — Этот мальчик-кальпалата успел прийти, удивиться твоему крепкому сну и куда-то смыться. Ещё пока его не было, сюда завалились какие-то чужаки, принесли что-то, ушли и всё.       — Он знает, что в его убежище кто-то приходит?       — Спросить я не рискнула, знаешь, да? — змея высунула язык. — И тебе не советую. Вообще напоминаю держаться от него подальше, и я серьёзно.       — Прости, ты вчера правда пыталась, но я так плохо соображаю, когда он рядом, да ещё и головная боль. Мне так хотелось уже отключиться, сил на протест не осталось, — лекарь поднялся на локтях, едва ощущая ватные ноги.       — Бай Чжу, я рада, что человеческое тебе не чуждо, но вспомни и о своей настоящей природе. Включи рациональное мышление, — змея сделала зигзаг между выставленными назад руками, выглянув с другой стороны. — Вспомни сон наконец.       — Не начинай, — простонал тот.       — А я и не заканчивала, — настояла Чан Шэн. — Ты цветок ведь сразу не взял, а потом сжалился и решил забрать с собой. Всё идёт нога в ногу: ты сначала держался от парня подальше, но вот из-за чувств уже даже не осуждаешь его за такое скотское отношение. Он тебя мог убить той палкой!       Это она ещё не знала про чистосердечное признание о вреде Шаану, потому что вникла в их вчерашний разговор не сразу.       — И когда ты поймёшь, что его надо оттолкнуть, будет поздно. Он покалечит, но не даст уйти, ты понимаешь?       — Сейчас меня никто не держит. Его учёный интерес можно сравнить с детским восхищением. Как только он поймёт, что за моими глазами ничего могущественного не скрывается, то забудет. Зандик не человек чувств, он за практичность и взаимовыгоду.       — Ты пытаешься прочесть его психику, но с ним что-то не так. Я это ощущаю. Нельзя на него смотреть, как на обычного мальчика с тяжёлым характером. Ты сам видел, что я подсказывала тебе иногда, как с ним поступить. Мои предупреждения имеют почву, поверь, лишать тебя друзей я не собираюсь.       Возможно, в словах подруги скрывалась доля истины. Зандик вёл себя порой по-детски, но в вопросах науки его как перемыкало.       — Думаешь, лучше сейчас отдалиться? — покладисто спросил лекарь.       Та кивнула, подползая ближе, чтобы осторожно обмотаться вокруг руки и добраться к лицу:       — В мире много людей намного лучше него. Поверь, чтобы принять твою необыкновенность, не надо быть повернутым учёным. Мудрых и понимающих существ надо искать, вот они тебя и примут.       — Странно, что я нахожусь в регионе Архонта Мудрости, но ещё не встретил никого подходящего под твоё описание, — носом легонько потерешись о холодную чешую, Бай Чжу обеими руками прижал к себе змею. — Прости, со мной много проблем.       — Ты так долго шёл к пониманию жизни обычного человека, что я не посмею тебя осуждать за ошибки. Моя задача была и будет прежней – оберегать тебя.       За пределами комнаты послышались поспешные шаги, характерные только одному человеку.       — Проснулся? — штора отошла в сторону, показывая Зандика; казалось, он в хорошем расположении духа, поэтому даже беззлобно усмехнулся. — Она уже приносит свои извинения за вчерашнее?       — Нет, скорее я просто извиняюсь за то, что отдал её в твои руки, — в тон ответил Бай Чжу, поглаживая рептилию.       Тот только хмыкнул, не ощущая укола совести или вины.       — Иди поешь, а потом будем возвращаться в Академию.       — Снова с завязанными глазами? — нехотя вопросил лекарь.       Учёный уже вышел, и из соседнего помещения глухо донеслось:       — Именно.       — Чан Шэн будет в сумке, но сумку я тебе не отдам, — Бай Чжу на слабых ногах поспешил за ним.       — Зачем ей второй раз выползать? Даже не думай надавить мне на жалость после вчерашнего, — ученый обнаружился около шкафов, просматривал дневники один за другим и говорил он максимально безразлично. — Сумку с ней несу я. Бери еду давай, сам же нас тормозишь.       Бай Чжу прищурился, увидев у входа в комнату отдыха тумбочку, на которой уже стояла любезно принесенная еда. Вот уж добродетель.       — Не буду я есть, идём сейчас. Сумку не отдам.       На мгновение учёный замер. Развернулся с хмурым вопросом в глазах. Он вообще не понимал, откуда взялось столько упрямства и хамства, но тут же наткнулся на закрытые глаза и отработанную улыбку.       — Вот так ты общаешься с тем, кто вчера тебя от яда спасал? — без гнева вопрошал стажёр, снова окунувшись в свои записи.       — Если бы ты Чан Шэн не трогал, то она бы не агрессировала. Я никогда не разрешал брать её чужим людям. Ты отнял её у меня, она не знала, где находится, и испугалась.       — Прости, но твоя змейка не выглядит как обычная зверушка. Мне кажется, она всё прекрасно понимала.       — Суть остаётся одна – она замёрзла, выползла из сумки, и ты даже не заметил. Ещё и без одобрения вытащил из тепла ко мне. Лучше бы дождался меня и там уже испытывал своими вопросами.       — Закончил? — Зандик выдохнул. — Ты не свалишься в голодный обморок по пути? Я не буду тебя на руках тащить, держу в курсе.       — Если свалюсь, то в такую Бездну, чтобы тебе не пришлось заниматься моими бесполезными поисками.       Учёный снова переметнул внимание на улыбчивое лицо. Его непонимание начинало перерождаться в облике раздражения. Как же хорошо было, пока змеёныш спал, весь такой нежный и беззащитный.       Как не упрямство, так ядовитая насмешка.       — Моё настроение могло быть прекрасным, но ты решил мне его испортить. А ведь тебе ещё идти со мной под ручку, не страшно так дерзить?       — Позволь напомнить, проводник ты мой, — Бай Чжу пожал плечами, даже немного посмеявшись. — Ты меня сюда как гостя привёл, а не как заложника или подопытного. Раз правилам хорошего тона тебя не научили, то я осмелюсь взять на себя эту тяжёлую ответственность. Вернуть гостя домой — твоя прямая обязанность, раз ты хочешь всё контролировать.       Чан Шэн демонстративно долго показала язык, издавая свойственный змеям предупреждающий звук. На подобное единодушие брови Зандика взметнулись вверх, но лишь на секунду. Парень захлопнул дневник, уже не переваривая написанную в нём информацию.       — Я ненавижу людей, начинающих скандал на пустом месте.       — То, что для тебя пустое место, для собеседника может быть важнее жизни.       — Можно. Не перебивать. Меня? — алые кварцы наконец загорелись угрозой. — Чего ты добиваешься? Я же не-       Вдруг на ум пришло осознание, и Зандик тут же выдохнул, озабоченно прикрывая глаза. Закинув дневник на полку, он спрятал руки в карманы белого халата и подошёл к Бай Чжу с недоброй хитрой улыбкой.       — Пытаешься мне на нервы действовать, да? Я не верю, что ты за столько времени не изучил, каковы мои предпочтения в общении. Ты намеренно меня провоцируешь. Вопрос такой: зачем?       — Уйми высокомерие, я отстаиваю свои человеческие права, — Бай Чжу настаивал на том же. — Сумку несу я.       — Серьёзно? — Зандик наклонился к непробиваемому выражению лица. — Ты это делаешь, чтобы я дал тебе нести сумку?       — Видимо, кроме хороших манер тебя ещё и других слушать не научили. Ничего, я терпеливый, поэтому повторюсь, — лекарь выдохнул. — Если человек говорит, что не хочет, не может, у него нет желания или ему неприятно, то надо остановиться. Слушай внимательно: мне не хочется идти без Чан Шэн и снова её потерять из-за чужой невнимательности. Твои действия?       Нет, вот сейчас общаться невозможно было именно с Бай Чжу. Стажёр широко открыл глаза на сказанную тираду. Он ему одно, а тот продолжал гнуть своё, так ещё и с этим выражением лица.       Прямо всё для того, чтобы выбесить единственного во всем мире Зандика. Какая честь, да вот только гордости за подобное достижение не прибавилось.       — Неси свою чёртову сумку, — парень решил пойти на уступку, потому что правда ненавидел скандалы. — Только сотри это жуткое выражение лица и съешь чёртов завтрак, иначе я его в тебя запихну насильно.       Не для этого он тарабанился до ближайшего поселения.       — Спасибо, — Бай Чжу тут же открыл глаза и по-живому улыбнулся. — Я быстро.       Взяв с собой тарелку, он скрылся за шторой, оставляя Зандика с почти отвисшей челюстью.       «— Манипулятор!» — вдруг появилось необъяснимое желание сожрать негодяя вместе с его рептилией.

***

      По вине Бай Чжу, шли они в исключительно недружелюбной атмосфере. Зандик не придерживал его, как вчера, только сухо предупреждал, где неровность, ожидая, пока лекарь сам спустится или скатится, а может, упадёт вниз.       И последнего всё устраивало, он не жаловался, не звал, чтобы попросить помощи, хотя иногда было страшно. В сумке ощутимо двигалась Чан Шэн, подбадривая.       — Здесь корни, надо взбираться, — Зандик быстро ухватился за крепкие заросли.       «— Теперь бесконечные подъёмы», — в мыслях ворчал Бай Чжу. — Откуда у тебя эта лаборатория? В смысле, ты же не мог сам её построить?       — От отца, — коротко проинформировал учёный. — Он отошёл от дел, поэтому всё досталось мне.       Выдохнув, лекарь нащупал жёсткие корни, ногой отталкиваясь от них. Пусть подниматься было недолго, но для него уже было целым подвигом не свалиться. С тяжёлым кряхтением, Бай Чжу таки вылез из ямы или пещеры — непонятно. Мысленно поблагодарил стажёра за терпеливое молчание, пока он пытался отдышаться.       К счастью, погода соблаговолила одарить их ясным солнечным светом. Бай Чжу ощущал тепло лучей, надеясь, что такая погода продержится до конца путешествия. Очень не хотелось оставаться где-то на перевал, тем более после того, что он сам устроил.       Стоило сделать Зандику нечто неприятное, как уже никто и руки к нему протягивал, не вёл разговоры о науке и прочих увлечениях. До боли просто — до обидного возмутительно. С чего этот безнравственный парень считал, что все ему должны? И как Бай Чжу умудрился проникнуться к нему симпатией? Возможно, дело в природном спокойствии и в умении общаться со сложными характерами.       Выражение: "Сердцу не прикажешь" — как никогда ясно предстало перед ним во всей красе.       К тому же, у учёного наблюдалась привычка отрицать то, что ему нравится. Сладкое ведь он до безумия обожал, ел, если не задумывался над тем, кто рядом находился, а когда злился, то вообще не контролировал себя.       Лучше бы он правда держал рот на замке, когда Зандик увидел его глаза.       Жалеть можно о многом, но искренне желать избавиться от связи с человеком трудно, даже когда есть почва. У Бай Чжу были все основания, и ничего искренне не помогало ощутить хоть капельку отвращения или неприязни к идущему впереди.       Сплошная напасть да и только.       К паршивому настроению прибавилось ещё и плохое предчувствие. Бай Чжу остановился, чтобы повертеть головой. Ощущение разъедающей тьмы изнутри, холода и мучительной смерти его преследовало только в случае приближения к зоне увядания.       Благо, она находилась в стороне, не по их маршруту, но среди тёмных сгустков искрился маленький золотой свет. Он мог потухнуть в любой момент, вызывая у Бай Чжу приступ паники — свет не должен гаснуть, нет, иначе наступит ночь и появятся враги, с которыми он не справится.       — Стой, там зона увядания, — парень догнал Зандика, хватая того за первую попавшуюся наощупь руку.       — Так это в другой стороне, — тот проследил за направлением, в котором смотрел Бай Чжу. — Нам прямо.       — Да, но там кто-то есть и не может выбраться.       — И что? Пойдём и сляжем там втроём? У нас нет элементальной силы, чтобы очищать артерии. Толку там ошиваться? Пока дойдём к городу, то тот смертник уже отбросит коньки. Идём, — Зандик перехватил чужую кисть, потянув за собой.       Конечно, он подозревал, что лекарь всё равно рванёт на помощь, поэтому пересёк любую возможность. Бай Чжу заметно тормозил, оборачиваясь назад. Сил не хватало, чтобы вырваться, да и учёный был прав — ничем они не помогут.       Но хотя бы вытащить из зоны действия... На том месте могли оказаться и они с Зандиком в любой другой момент.       Дальше всё случилось слишком быстро: из сумки вылезла Чан Шэн, вонзая клыки в руку учёного — как же долго она этого ждала — и поползла на плечи Бай Чжу.       — Чёрт! — прошипел парень, рефлекторно дергая руку к себе. Яда не обнаружилось, но когда он это понял, то фигура с зелёными волосами уже мелькала среди деревьев. — Мерзавцы!       Бай Чжу стянул ткань с глаз, чтобы видеть, куда ступать. Судя по местности, они находились в самой чаще, где-то недалеко от его родной деревни. Звуков погони он не улавливал, поэтому уже с большей осторожностью приблизился к зоне увядания.       — Смотри, там, у речки, — Чан Шэн вытянулась вперёд.       — О, Архонты, — Бай Чжу выдохнул. На зелёном берегу лежало тело маленькой девочки, вокруг которой бродил страж руин. — Он её задавит, если приблизиться.       — Тогда быстро, не смей колебаться. Когда механизм отвернется – хватай её.       Спустившись поближе, парень стал ждать, когда размеренные шаги утихнут и выбежал из укрытия. Девочке на вид было лет пять-шесть. Крошка выглядела смертельно бледной, а подле неё лежал воздушный змей в виде огромного знака дендро стихии.       Видимо, случайно забежала, пока гонялась за ним.       — Жива, — Бай Чжу кое-как поднял худое тельце, ощущая, что долго с ней на руках не протянет.       Земля под ногами задрожала. Лекарь быстро отпрянул назад, увидев, как песок покрылся жёлтыми трещинами и на поверхность выбрался ещё один механизм.       — Это червь, отойди подальше! — предупредила Чан Шэн.       Запчасти врага закряхтели, и он раскрылся подобно ядовитому цветку, создавая сильное притяжение. Бай Чжу зубами оттянул рукав, демонстрируя наруч с тремя тонкими стрелами. Едва заметный наконечник, смазанный ядом, попал в открытое ядро, оглушив механизм.       — Молодец. Совсем забыла, что у тебя эта штука есть, — похвалила змея. — Один раз бы стрельнул перед Зандиком, так он бы уже знал, с кем дело имеет.       — Эти стрелы слишком тяжело делать, чтобы так ими раскидываться.       Ещё один подозрительный звук насторожил обоих. Они посмотрели в сторону, куда уходил страж руин, ужаснувшись — тот заметил их, приготовившись выдать залп ракет.       — Отсюда не попаду ему в ядро, — Бай Чжу оглянулся на чащу за спиной.       Подняв тело ребёнка, лекарь поспешил забежать в заросли. Спрятавшись среди корней, он ждал удара, но тишина затягивалась. Наоборот, со стороны механизма послышался странный сигнал и последующий звук ломаемого стекла. Грохот заставил зажмуриться, видимо, какое-то чудо вынудило его упасть.       Бай Чжу только мельком выглянул обратно на берег, увидев "чудо" в обличии Зандика, пнувшего уже неактивный механизм. Выходить к ученому желания не было, поэтому он принялся отдаляться от зоны увядания, чтобы самому не подставиться и получше осмотреть ребёнка.       Шорох веток и травы привлек внимание стажёра. Он моментально двинулся в ту же сторону, намереваясь посмотреть в бесстыжие глаза, которые уже наверняка не скрывала ткань.       «— Интересно, он меня задушит или сожрет заживо?» — закусывая губу, размышлял Бай Чжу, нащупав слабый пульс.       Неподалёку нашёлся заброшенный лагерь путешественников из Гильдии Приключений. Такие часто оставались на благо бедовым людям, как они. Достав из коробок заботливо оставленную тёплую ткань, лекарь обустроил лежанку на гамаке.       — Ну и? Ради этого ты рисковал? — позади послышался очень недобрый голос Зандика.       — Разведи огонь, пожалуйста, она очень замёрзла, — руки мелко дрожали, всё-таки даже поднять ребёнка для его тела невероятный подвиг.       — Ты собираешься ещё и оставаться на месте? Она не жилец, даже я это вижу. Если человек без элементальной силы проведёт в зоне увядания больше часа, то наступает необратимое заражение органов. Первая стадия: синие губы и бледность, — Зандик обошёл неугомонного, указывая на очевидные признаки точки невозврата.       — Я тоже безнадёжно болен и медленно умираю, но меня никто не бросал, — вдруг выдал Бай Чжу, не отрывая взгляда от своих рук. — Разведи огонь, пожалуйста.       «— Элеазар», — Зандик быстро окинул вниманием открытые участки кожи, но ничего не обнаружил. — Так зачем делаешь себе хуже, спасая смертника? Лишний груз вины нужен?       — Какое тебе зло сделали люди, что ты так бессердечен? — Бай Чжу не злился, не повышал голос, только посмотрел на вроде бы обычного человека потухшим взглядом. — И виновата ли в этом незнакомая тебе крошка?       — Не обязательно быть обиженкой, чтобы недолюбливать людей, — тот прищурился, замечая, как заострились чужие черты лица. — Меня сделали таким – не протягивать руку помощи безвозмездно. Один раз спасешь, и тебя поблагодарят, а когда решишь пройти мимо, то уже осудят. Так лучше с самого начала быть бездушным.       — Зандик, пожалуйста, я прошу немного. Можешь пойти вперёд, если не хочешь оставаться. Я знаю, как дойти до города, — голос Бай Чжу совсем померк.       — Да понял я, — не желая больше слушать едва различимый шёпот, учёный пошёл собирать древесину.       Подождав минут десять, Бай Чжу прикоснулся к маленькой ручке девочки. У неё были чёрные волосы и немного смуглая кожа — коренная красавица региона Сумеру. Наверное, родители очень переживают за неё, а каков будет удар, если им принесут её бездыханное тело?       Хотя редко когда из зоны увядания могли вынести целые тела. Об этом не говорилось, но разложение на заражённых территориях очень быстро прогрессировало, делая из людей удобрения для артерий. Бывало и так, что их поедали другие заражённые существа.       Такой ужасной смерти и врагу не пожелаешь.       — В нынешнем состоянии я мало что могу, но прежнему мне было под силу вылечить множество недугов, — шептал Бай Чжу, закрывая глаза.       — Уверен? Последствия будут болезненными. Они не любят, когда забытое всплывает на поверхность, — Чан Шэн осторожно выглянула из-под волос.       — Я уже давно готов, — лекарь сосредоточился.       Из глубин воспоминаний приходилось доставать знакомые ощущения тепла на пальцах. Вместе с ними слышались благодарные слова спасенных, их восхваление и почести.       Золотой поток нитями окутал грудную клетку девочки, вырвавшись из пальцев медленным течением. Так продолжалось до тех пор пока маленькие губки не вернули прежний розоватый оттенок, приоткрываясь в судорожных попытках вдохнуть. Уже и сердце заколотилось быстро-быстро, словно проснулось от кошмара, а из-под закрытых глаз потекли крохотные слезинки.       — Очаровательная крошка, — улыбнулся Бай Чжу, наконец решив посмотреть на воздушного змея, на нём красивым почерком было выведено имя. — Вот оно как, ты у нас Лила.       Бай Чжу слишком любил детей. Отчего — непонятно. Возможно от осознания, что вряд ли у него будет семья, но заботиться о маленьких пациентах ему куда проще.       Умиротворение прервал голос в голове с роковым тоном:       «— Запретным знаниям нет места в Тейвате. Зов твоей силы может пробудить того, кто к ним добрался. За каждую вольность ты получишь наказание».       Бай Чжу выдохнул. Он уже и позабыл, каково это — жить с копьем правосудия за спиной, готовым в любой момент переломать рёбра.       Зандик вернулся сообщить, что огонь готов, но наткнулся на удивительную картину: проснувшаяся девочка слабо отпивала по глотку из бурдюка с водой. Бай Чжу стоял к нему спиной, придерживая сосуд для удобства. Он приговаривал какие-то успокаивающие речи и вдруг заметил пришедшего, сразу выровнялся, благодарно улыбнувшись:       — Ты вовремя... мне как раз надо приготовить некоторые травы. Спасибо за огонь.       В воздухе повисла очень тяжёлая аура. Голова раскалывалась на кусочки, но девочка словно ничего не ощущала. Учёный хотел спросить, что произошло, но рот попросту не открылся. Когда лекарь прошёл мимо него, выйдя на улицу, странное давление прекратилось, отпуская загнанные в тиски лёгкие.       — Братец, ты тоже меня спас, да? Спасибо тебе, — слабым голоском отозвался ребёнок, приземлившись на подушку. — Я так испугалась...       Отвечать Зандик не собирался, он вышел на улицу, снова не имея возможности что-либо сказать. За Бай Чжу шёл шлейф очень дурной силы. От непонимания, тот схватился за голову:       — А-а-а, да что ты творишь?!       — Ты это ощущаешь? — Бай Чжу спокойно обернулся, глядя на нервные потуги стажёра. — Тебе следует пойти тогда вперёд. Я донесу девочку... как-нибудь. Избавиться от этого у меня не получится, прости.       — Ты не можешь объяснить что это?! — скрепя зубами, через силу спрашивал парень. — Я ж-же могу з-знать!       — Шипишь как змея, — усмехнулся тот. — Нет, я не могу и не буду тебе ничего рассказывать. Иди, Зандик, если хочешь остаться в том рассудке, который у тебя есть.       — Как хочешь! Дело твоё!       Больше Зандик ничего не сказал, он начал быстро отходить, ощущая постепенное облегчение. Где-то через десять шагов он оглянулся, но наткнулся только на согнутую спину. Зелёные волосы потрепались и вот-вот грозились попасть в огонь, но Бай Чжу словно пытался закрыться от чего-то, пряча руки и вжимая голову в плечи.       С мерзким осознанием собственного бессилия парень двинулся по старому пути, не намереваясь забывать о произошедшем.