Неизлечимая болезнь

      Сначала всё было прекрасно. Я даже обрадовался давно позабытой тишине, которую нарушал болтливый Бай Чжу. Он говорил по делу, но умело переходил с темы на тему, не давая возможности отвлечься от беседы хотя бы на секунду.       Хватило моего незамутненного счастья на день и двадцать часов. Уже под вечер приходилось считать часы до рассвета. Невыносимый змеёныш намозолил мне глаза, уши и нос.       Не слышать лукавого голоса, который с томными вздохами мог унизить одними словами.       Не видеть зелёные, ухоженные волосы и золотые глаза, искрящиеся смешинкой.       Не ощущать запах мяты, приходящий в мою комнату следом за мужской фигурой.       Я не хочу даже думать о том, откуда появилась столь больная зависимость. Это неважно, пока есть возможность сократить расстояние между нами. Он — диковинка с острым языком и не менее отточенным умом. Раздражающе наивный, удивительно терпеливый — и как только нервов хватает на меня? Я бы уже заставил Чан Шэн впрыснуть яд в кровь такого мерзкого человека.       Не видеть его две недели оказалось самой извращенной пыткой над моей гордостью. Странная ломка одолела уже на выходных, но я сомкнул челюсть и договорился с самим собой:       «— Доделаешь работу, получишь допуск к экзаменам, тогда делай, что хочешь. Забудь о нём на неделю, займись тем, чем планировал».       Я и представить не мог, что всё обернётся столь интригующим образом. Увидеть Бай Чжу взвинченным для меня оказалось в новинку.       Вести себя так, чтобы выудить из него настоящие эмоции — вот моя стратегия.       Мне так хочется видеть его лицо, когда он узнает правду об этом несчастном Шаане. Так переживает из-за него, аж завидно. Обычно он очень холодно относится к проблемам пациентов, методично выполняя свое дело с дежурным участием.       И каково будет ему находиться в том месте?       Мной овладела идея, сравнимая с чистосердечным признанием.        И все же некую конфиденциальность хотелось сохранить. Надежнее будет просто донести его в бессознательном состоянии. И даже здесь лекарь меня переиграл, предложив иную соблазнительную идею.       Я сжимаю ладонь Бай Чжу ощутимо, так чтобы он хмурился. Впереди виднелся спуск, поэтому специально надавил на плечо, заставив того замереть. Приземлился первый, чтобы поднять обе руки.       — Подойди ближе, я держу, — с виду хрупкие пальцы цепкими ногтями ухватилась за моё плечо, а я обхватил его за пояс, спуская на землю.       На пару секунд удалось замереть, придерживая Бай Чжу в своих объятиях — опьяняющее ощущение. Его нельзя научно объяснить, есть только желание, мечущееся на грани переломать все кости и осторожно прикоснуться к плечам.       Шёл он робко, потому что дорога попалась ухабистая, с вечно торчащими корнями и огромными лужами. Но я не позволял тормозить себя, продолжая тянуть за руку вперёд.       — Ты летишь как от пожара, можно медленнее? — ожидаемая жалоба заставила меня остановиться.       Бай Чжу отчего-то задыхался, хотя мы не бежали.       — А ты разве не спешишь посетить своего пациента? — резонно подметил я.       — Тогда в следующий раз я с тобой никуда не пойду, пока не завершу свои дела, — меня огрели неприветливым раздражением, выдернув руку из захвата.       Но лишь на секунду — я быстро взял его за обе кисти, грубо разворачивая к себе. Спокойствие покинуло и меня, жар пустыни подкатил к горлу, ударяя в голову безумными идеями, как справиться с бунтовщиком.       — Не забывай, что я сжалился над тобой, не надо так себя вести, Бай Чжу, — специально наклонился поближе к уху, вдыхая аромат дождя, трав и едкой мяты.       Успокаивало лишь самую малость и дико будоражило.       — И ты не забывай, что я не твой заложник и не твой подопытный кролик, — змеёныш отодвинулся, но руки высвобождать не стал. — Веди себя нормально, и я буду идти тебе на встречу. Разве это сложно?       — По моим меркам я вообще сейчас верх доброты, — посмеялся я, медленно продолжая путь.       На этот раз я решил встать совсем рядом, все так же придерживая Бай Чжу ещё и за пояс, он шёл как-то совсем неважно. Помнится, в наших разговорах упоминалось о его физической слабости, я иначе себе это представлял. Но на деле оказалось, ему правда тяжело пересекать огромные расстояния быстро. Не преувеличивал.       — Я думал, ты уяснил, что я имею в виду под словом "нормально". Раз ты у нас мальчик недогадливый, то скажу – мне не твоя доброта нужна. Можешь вести себя, как душе угодно, но общайся со мной, как с равным себе. Мне противно осознавать себя объектом изучения, в какой-то момент я просто развернусь и уйду.       Яд... Сплошной яд. Разве это не моя работа? Везде острить и ставить палки в колеса своей прямолинейностью. Змеёныш редко говорил как есть, судя по всему, поэтому мне слышать нечто подобное от него непривычно.       А ещё неприятно, но это пустяки. Бай Чжу нервничал, оттого и говорил резко, на любой посторонний шум поворачивал голову и слепо верил каждому моему предупреждению насчёт преград впереди. Я и не обманывал — не хотелось.       Впервые в жизни кто-то так зависел от меня, пусть и по вынужденной мере. Ощущение полной власти над ситуацией грело самовлюбленную душу. Как тут не наслаждаться, когда за мной по пятам, словно слепой котёнок, шёл человек, к которому я не брезговал прикоснуться, которому можно было рассказать любую мысль, и он начнёт рассуждать, пытаясь разложить всё по полочкам.       Взамен он ничего от меня не хотел, что радовало и раздражало. Эгоистичная натура воспринимала всё как должное, а тоскующий мазохист грыз локти, не понимая, в чем дело.       В любом случае, вся моя сущность одинаково пожелала привести его в сердце моей учёной жизни — в лабораторию, не указанную в бумажках академии, в мою личную обитель. Оттуда без моей воли ещё не ушёл ни один механизм, как настоящий, так и искусственный.       «— Посмотрим, кем являешься ты».

***

      — Добро пожаловать, — надоедливая ткань спала с глаз по воле чужой руки.       Общение с Зандиком состояло из сплошных испытаний на выдержку. Бай Чжу ещё раз в этом убедился, осознав, что находится в незнакомой лаборатории.       Помещение подземное, на это указывал пещерный холод и бесконечные спуски. Синим аквамарином отливали две огромные капсулы, находящиеся в неактивном состоянии, под потолком бесконечные трубы, провода и на фоне напряжённой тишины глухо шумели энергетические генераторы.       — Осматривайся, не бойся, к столу только не подходи. Ненавижу, когда мои вещи не на своём месте, — Зандик пропал в проходе за капсулами.       — Как огромный склеп для безумного учёного... — вслух высказал свою оценку лекарь и опомнился, не услышав комментария от змеи. — Сумку-то отдай! Или хотя бы Чан Шэн!       Звук отразился от голых стен, жутким эхом вернувшись к владельцу. Бай Чжу поежился и, не дождавшись чужого разрешения, проскользнул в узкий проход.       — Молодец, главное, что дел не натворил, — Зандик уже с кем-то разговаривал.       Судя по металлическому столу посредине и белой огромной лампе сверху, комната служила операционной. В ней каким-то образом оказался механизм-скорпион.       — Это он за нами по пятам ходил? — поинтересовался Бай Чжу.       — Вот почему ты так головой вертел. Слышал его, да? Чуткий на слух, смотрю, — учёный согласно кивнул, сняв с плеча не свою сумку. — Держи.       Движение получилось резким, но лекарь забрал необходимое, запустив руку внутрь.       — А где Чан Шэн? — он замер и открыл сумку, чтобы осмотреть все карманы. — Её здесь нет. Ты её вытаскивал?       Зандик озадаченно посмотрел в встревоженные глаза и сам подошёл, чтобы убедиться в отсутствии рептилии.       — Нет, она как в сумке лежала, так и не высовывалась.       — Архонты, как знал, что нельзя её без присмотра оставлять, — голова разболелась ещё сильнее. Он даже представить не мог, куда могла деться сия чересчур придирчивая дама. — Она не могла в джунглях выползти, ей не нравится холод и сырость.       — Ты не можешь её найти?       — Я человек, а она змея, Зандик. У нас нет какой-то нити судьбы, по который мы друг друга находим. Хватит уже додумывать, — Бай Чжу развернулся, чтобы вернуться обратно в главное помещение.       За спиной оставшегося в одиночестве ученого раздался нисходящий механический звук.       — Слушай, не нагнетай, а? — кинул тот, направляясь следом за лекарем. — Ты уверен, что она в джунглях не выползла бы?       — Уверен.       — Холод не любит и будет искать теплые места, да?        Бай Чжу проследил за тем, как Зандик обошёл свой стол, пропадая за темной шторой в цвет стены. Он поспешил за ним, но, пробегая мимо, заметил исписанные бумаги, лежащие прямо под ногами.       Из-за привычки убирать всё быстро, парень присел и поднял бумагу, случайно вчитываясь в смысл.       «— Время, проведенное без глаза Бога объект не помнит.       — Глаз Бога не возвращается к владельцу после насильного изъятия.       — После добровольного изъятия так же ничего не происходит.       — Объект попытался самостоятельно отречься от Глаза Бога под воздействием препаратов, выкинув в печь. На утро Глаз Бога уже оказался рядом с ним.       — Попытки уничтожить глаз Бога увенчались провалом.       — Возможно ли сделать замену глаза Бога?».       Бай Чжу обернулся, чтобы посмотреть, не вернулся ли учёный. К последнему пункту приписывались ещё несколько предложений, но их лихо зачеркнули.       — Только не говори мне, что это ты сделал, — шептал он, взглядом пытаясь найти так называемую печь.       Для чего она тут нужна, если не топит помещение? От странных догадок пальцы мелко задрожали, пришлось вернуть листок на место и торопливо встать, чтобы тут же отшатнуться.       — Да, это был я, — на пути уже возвышался Зандик с хищным оскалом, пожирая каждую отразившуюся эмоцию на чужом лице. — Ну, как ощущения? Ты находишься в закрытом помещении наедине с очень плохим человеком.       «— Он специально это сделал, а я повёлся. Если бы хотел что-то скрыть, то никто бы не нашёл и пылинки», — Бай Чжу смолчал, но ноги сами отвели его на шаг подальше.       — Не разочаровывай меня банальным испугом, — спрятанные за спиной руки наконец показались, держа потерявшуюся змею. — Смотри, кто спрятался в комнате отдыха.       Бай Чжу сразу забыл об исходящей угрозе. Чан Шэн смотрела на него с предупреждением, не понимая, почему за ней пришёл этот учёный, а не её человек.       — Ты цела, — лекарь не стал выдергивать из чужой хватки рептилию, а вместо этого взял руки Зандика в свои, чуть-чуть поднимая. — Заползла в тёплое место, да? Не пугай меня так больше, я чуть с ума не сошёл, как этот противный студент, который всё пытается довести меня до нервного тика.       Чан Шэн подумала, что ей угрожают. Ещё одного безумца она не перенесла бы.       — Можно забрать? Без неё я не могу нормально осмотреть новую территорию. Мне необходимо независимое мнение, — золотые глаза с острым зрачком обратили внимание на внезапно молчаливого Зандика.       Улыбка не кривила губы, а лихой огонёк в глазах погас. С каким-то отрешенным видом парень смотрел на их руки.       — Не надоело в эти играть, м? — Бай Чжу решил давить до конца, приблизившись к ученому лицом к лицу. — Я же сказал, веди себя как хочешь с кем угодно. Шаана я смогу привести в порядок. Меня больше волнует твоё отношение ко мне.       У кого-то и дыхание замерло. Да что же с ним происходит?       Губы Зандика приоткрылись. Смертельно хотелось к ним прикоснуться, но стоило поддаться искушению, как в районе руки появилась острая боль, не давая осуществить задуманное.       Бай Чжу отпрянул назад, словно обжегся: на руке виднелись следы от двух ядовитых клыков.       — Чан Шэн... — простонал парень. — За что?...       Он знал, за что. Приближаться к Зандику ближе положенного опасно, но он такой соблазнительно-безумный. Бай Чжу печально выдохнул, пытаясь понять, какой же подарок ему преподнесла подруга.       Зато учёный насторожился куда больше, увидев выделения синего яда из раны — такое он встречал впервые.       — Может, тебя в карцер засунуть? — он поднял рептилию на уровень угрожающих глаз и рукой защемил пасть, чтобы не подумала напасть ещё раз.       Хотя получилось бы смешно, как подумал Бай Чжу.       — Не надо, она просто испугалась, — он попытался внести ясность, но его никто не слушал.       Одну возмущенную садистку другой, не менее взбешенный садист, закинул в пластиковый контейнер с небольшими отверстиями для воздуха.       — Яд смертельный? Давай сюда руку, — оставив злодейку в покое, Зандик быстро направился к лекарю.       Сразу стало понятно, что он собирался сделать. От осознания закружилась голова, парень торопливо спрятал руки:       — Нет-нет, был бы я так спокоен? Это приведёт к обездвиживанию, вот и всё.       — Дай сюда, всё равно уже яд проник, так хотя бы дозу можно уменьшить, — не слушая протесты и пояснения, студент насильно взял пострадавшую конечность.       Без спросу припал ртом к ране, выбивая воздух из лёгких. Может, яд Чан Шэн сегодня приводит к подобию асфиксии? Тяжело дышать, соображать тоже.       Контейнер на дальней полке шкафчика задергался.       Бай Чжу среагировал. Чан Шэн возмущалась, ведь пыталась увеличить дистанцию между ними, а в итоге получилось наоборот. Лекарь честно постарался отвернуться, подумать о другом, но процесс всё равно привлекал больше: Зандик время от времени отстранялся, выплевывая яд, уголки губ пестрили ярко-синим, а горячее дыхание по температуре было сравнимо с раскаленным металлом.       Выдергивать руку было бесполезно — самопровозглашенный герой вцепился в неё мертвой хваткой. Ещё чуть-чуть, и точно бы начал зубами оттягивать кожу.       «— Я его должен ненавидеть за попытку меня ударить, за принесенный человеку вред... Но не могу, может, потому что сам не лучше?»       Он не мог сказать вслух о чувствах, ведь Зандику они не нужны. Нежность, местами строгость, принятие всех его демонов в голове — какая наивная влюбленность. Даже столь начитанный и умный человек не застрахован от подобного.       — Когда яд начнёт действовать? — Зандик закончил и отошёл к умывальнику, промывая рот.       — Через минут десять. Я уже очень плохо соображаю... Семь часов и, может, пройдёт, — Бай Чжу быстренько вытер с пола остатки синей жидкости, чтобы этот настырный студент не додумался использовать яд в своих коварных целях.       Рану перебинтовали, а потом Зандик неожиданно указал:       — За шторами комната отдыха. Там тепло, можешь лечь, если не боишься, конечно.       — К сожалению, ты не вишап и не паук, поэтому я тебя не боюсь, — хмыкнул парень, кидая косой взгляд на подозрительно тихий контейнер. — Да и мне интересно, как Шаан сможет себя побороть с моей помощью.       Зандик усмехнулся:       — То есть, я могу людей травмировать, а ты будешь лечить?       — Даже не думай меня впутывать в это, — молча забрав с собой коробку с полки, Бай Чжу предупредил: — И да, пока я буду отходить, не натвори чего-нибудь нового. Будь хорошим мальчиком, и я угощу тебя чем-нибудь.       — Меня еда не сильно привлекает.       — Даже песочное печенье, которое ты так активно поедал?       — Нет, — резко огрызнулся учёный. — Отстань от меня со своими сладостями.       — Они тебе не нравятся? — Бай Чжу как со сварливым ребёнком разговаривал, сделав по-родительски насмешливый тон. — Как же ты тогда целую тарелку сам съедал?       — Потому что от сладкого можно мучительно сдохнуть! Вопрос исчерпан?       Изумлению лекаря не было предела. Он не думал, что у приятеля есть какие-то суицидальные наклонности. Скептицизм ещё больше раздражал Зандика, поэтому он снова резко ответил:       — Ещё раз увижу в тарелке сладкое, заставлю тебя самого всё сожрать, уяснил?!       Закончив разговор, тот скрылся в проходе к операционной. Он думал подействовать не нервы Бай Чжу, но в итоге сам не меньше разнервничался из-за него.       Но один из внутренних голосов довольно мурчал от мысли, что на него имели сильное влияние чужие действия и слова.