Гримволкер

      Дариусу не спалось. Это была одна из тех ночей, когда всё вроде бы хорошо, но мозг никак не хочет успокоиться и спать, а думает и думает о том, что вот-вот случится что-то плохое. Выйдя из спальни, мужчина поплёлся в гостиную. Может быть, шум телевизора сможет его усыпить?       Он уже почти задремал, когда его чуткий слух уловил тихие шажки. Повернув голову, Дариус увидел вошедшего в комнату Хантера. — Тоже не спится?       Мальчик молча кивнул, подошёл и присел рядом. И снова главным звуком в ночи стал тихий бубнёж телевизора.

***

      За окном забрезжил рассвет. Сонно поморщившись, Дариус приоткрыл глаза, тут же прищурившись от света. Он прочертил в воздухе круг, задёргивая щель между шторами, сквозь которую его потревожил коварный лучик солнца, и только после этого почувствовал тяжесть на плече. Кажется, Хантер, уснув, положил голову на плечо мужчины. Вот только с каких пор мальчик стал таким тяжёлым? Чуть повернув голову, Дариус увидел причину. И на пару секунд позабыл, как дышать. Спящий рядом подросток был полностью каменным. — Хантер…? — отойдя от шока, мужчина осторожно тронул мальчика за плечо.       Ещё больший шок накрыл его, когда каменная корка исчезла, а Хантер открыл глаза и сонно посмотрел на Дариуса. — М? Уже утро? — произнёс он, и, увидев, с каким лицом мужчина на него смотрит, добавил, — что? Я говорил во сне? — Нет… — титаническим усилием воли проглотив весь шок и сделав нормальное лицо, ответил Дариус, — всё в порядке. Мне просто… показалось… Неважно. Завтракать будешь?

***

      Вновь обратившись в камень, Хантер спал в своей комнате. Рядом сидел Дариус, до сих пор не понимающий, как такое возможно. В Конформаториуме была целая галерея доказательств, что окаменение — билет в один конец. Но вот он, Хантер, уже который раз показывающий, что на него это не распространяется. Мальчик, кажется, даже не осознавал, что каменеет каждый раз, как засыпает. — И что ты думаешь? — покинув комнату, спросил Флэпджека мужчина. Палисман чуть втянул голову в плечи, будто пожал ими, — сказать ему? Или пока не стоит? Отчего это вообще происходит? — но кардинал не знал ответа ни на один из этих вопросов, — может, поспрашивать его друзей и знакомых, не замечал ли кто за ним ещё каких-нибудь странностей?

***

      В течение следующих нескольких дней Дариус под самыми разными предлогами выведывал нужную информацию. Ничего. Он уже собирался отчаяться, но Луз выдала кое-что интересненькое. — Странностей? Хммм… В последнее время — нет… Хотя! Помню, давно это было. Мы охотились на Селкидомуса… Тогда мы, кстати, впервые встретились… Короче! Хантер, весь такой на пафосе, говорит: «Тогда как насчёт немного повисеть над кипящим морем?! В этих краях даже пара достаточно, чтобы получить ожоги третьей степени…» Иии у меня тогда чуть не вырвалось: «Но ты же сам пару минут назад из него вынырнул! В гигантском водном кулаке! Я же видела пар, выходящий из прорезей в маске!» Но мы с Идой тогда болтались над кипящим морем, так что я решила оставить этот вопрос на потом, а потом оно как-то забылось…

***

      Глубокой ночью Дариус сидел в гостиной над стопкой раскрытых книжек, изредка выписывая что-то в блокнот. Мужчина смог наложить руки даже на императорскую книгу с рецептом Гримволкера. Ему не нужен сон, ему нужны ответы! И картинка начинала складываться. Лёгкие Стоунслипера, чешуя Селкидомуса… Может ли дело быть в них?.. — Что ты делаешь?       Дариус вздрогнул, отвлёкся от книжек. В дверном проёме между гостиной и кухней стоял Хантер, держа в руке кружку с водой. — Я… Это по работе… — Тебе помочь? — Нет, нет. Я уже заканчиваю… Иди спать…       Заразительно зевнув, мальчик пошёл в свою комнату. Дариус опустил глаза в блокнот. Взгляд скользнул по записи про особое чувствительное место за ушами Стоунслиперов. Мужчина повернул голову обратно к уходящему подростку. В голове мелькнула преступная мысль. Поспешно отогнав её, Дариус отвернулся к книжкам и начал закрывать их. На сегодня и правда хватит.