Грай

      Скрежет наполнил все помещение, неприятно раздражая уши. Он был похож на гул сотен сверчков. И с каждой секундой он становился все громче.              Николай замер, оглядывая пеструю компанию. Все находились в таком же непонимании. Даже Каз — и тот напряженно сжал губы, прислушиваясь. Внезапно парень распахнул глаза и отшатнулся от алтаря, возле которого стоял. Скрежет прекратился так же неожиданно, как начался.              Корсар подался вперед, разглядывая камень. Казалось, тот дрожал. Джеспер с сомнением присел перед ним, вытягивая руку, и затем отпрянул — лицевая поверхность алтаря отъехала в сторону, и что-то начало подниматься вверх.              — Я не чувствовал, что там что-то есть, — прошептал земенец.              Алтарь увеличивался в размерах, и из него словно рос новый камень. Не похожий на сам алтарь, не черный — а переливающийся и прозрачный, словно древний ледник. Потусторонне прекрасный. Внутри камня что-то блестело. Николай рискнул приблизиться — и разглядел отливающий серебром сгусток.              Выросший камень был похож на кристалл. Неровной формы, но обтесанный, точно огромный наконечник копья, с блестящей сердцевиной.              Парень вскинул брови, разглядывая неожиданную реликвию. Несомненно, кристалл был самым ценным из всего, что находилось в этом недомонастыре. Корсар двинулся вперед и обхватил минерал руками, пытаясь снять с алтаря, но ничего не вышло.              — Что ты делаешь? — возмущенно воскликнула Амита. Николай ответил, не оборачиваясь:              — Подбираю зацепку.              Каз холодно на него посмотрел — наверняка еще злился, что он не рассказал ему о способностях послушницы, — но согласно кивнул.              — Мы изучили тут каждый дюйм. Похоже, этот камень — большее, что нам светит. Нужно его забрать.              Возразить было нечем. Каким бы кристалл ни был драгоценным, древним или святым, он был им нужен. Николай еще пару раз дернул, но камень плотно сидел в алтаре. Он словно был в него вплавлен.              Уайлен подошел ближе, роясь в своей неизменной сумке, полной всякой всячины, и неожиданно извлек на свет сверло. То самое, которое они пытались автоматизировать. Ван Эк заметил удивленный взгляд Николая и улыбнулся:              — Я его доработал. Больше не взрывается.              Штурмхонд хмыкнул и отступил.              — А вы, ребята, всегда готовы ко всему.              — Всякое может случиться, — подтвердил Бреккер.              Уайлен залил в колбу сверла реактив, капнул катализатор и быстро закрыл пробку. Сверло зажужжало. Юноша приблизил инструмент к кристаллу и принялся быстро водить им по кругу, спиливая камень. Алмазное лезвие противно скрипело, но удивительно быстро рассекало минерал.              Николай чувствовал, как демон внутри изнывает он нетерпения. Ему и самому уже хотелось на стенку лезть. Казалось, разгадка вот-вот окажется у него в руках. Еще чуть-чуть — и он сможет принести Зое долгожданный покой.              Все сгрудились вокруг алтаря, наблюдая, как миллиметр за миллиметром линия среза увеличивается и становится глубже. В глаза летели блестящие опилки. Спустя пару минут, показавшихся вечностью, Уайлен закончил. Кристалл покачнулся и свалился с алтаря, но Каз успел его ловко подхватить. Неизвестно, мог ли камень разбиться, но рисковать зря не хотелось. Пока что. Парень спрятал камень в сумку Толи.              Ван Эк откупорил колбу, выпуская газ, и сверло перестало жужжать. Запахло чем-то кислым.              — Теперь будем убираться отсюда?              Амита нерешительно огляделась, но Бреккер твердо шагнул в коридор, окликнув Джеспера — нужно было открывать дверь. Николай осмотрелся. Он нутром чуял, что здесь им больше делать нечего, но что-то заставляло его задержаться. Демон ежился и вертелся. Словно внутри черепушки нервно бился из стороны в сторону железный шарик — монстр пытался вырваться наружу и что-то сказать, но так рьяно метался, что корсар не разбирал его сигналов. Медленно по позвоночнику побежали мурашки, и парень почувствовал, что волосы на руках встают дыбом.              — Подождите, — прошептал он. В этот же момент Бреккер выставил трость, преграждая дорогу следовавшей за ним Инеж, и замер, прислушиваясь. Николай ощутил, как в нем поднимается нарастающая тревога. Что-то верещало в голове. Яростно, неистово. Исступленно. Каз тоже это почувствовал.              Корсару показалось, его легкие сжимает чья-то ледяная когтистая лапа. Он распахнул глаза, глубоко вдыхая. Каз, Инеж, Джеспер, Уайлен, Толя — они стояли линией вдоль прохода уже на полпути к выходу. Амита замерла рядом с Николаем, облокотившись на алтарь. Парень перевел взгляд на черный камень. Он наконец услышал, что кричит ему демон.              Беги!              В тот же момент корсар почувствовал тугой удар где-то в груди, потянувший его прочь. Монстр перехватил контроль, отбрасывая хозяина дальше по трансепте, и Николай больно впечатался затылком в стену. Удар отозвался натянутым звоном в ушах, перед глазами замигали цветные точки. Парень часто заморгал, фокусируя взгляд, и попытался встать, хотя земля то и дело уходила из-под ног и почему-то норовила поменяться местами с потолком. До него как-то отдаленно доносились чужие голоса. Николай сморщился, ощущая в них панику и возмущение. Перед глазами замельтешило размытое пятно, постепенно обретающее облик Толи, кинувшегося к нему. Все происходило медленно, будто секунды растянулись в часы. Николай чувствовал свои веки и почему-то видел нос — слегка скошенный набок.              И резко — все снова вернулось в нормальное состояние. Время ускорилось, взгляд сфокусировался, и гул в ушах немного затих. Корсар выдохнул, осознав, что выходка демона с ее последствиями заняли не больше нескольких секунд — шуханец еще даже не успел добежать до него.              В следующее мгновение алтарь взорвался, орошая всех фонтаном брызг из острых каменных осколков, и из образовавшейся дыры хлынули черные тени. Помещение наполнилось яростными и звонкими птичьими криками.              Николай вскинул голову, с удивлением узнавая воронов. Они вылетали из образовавшейся дыры, стремительно пикируя на воров. Все смешалось. Толя, замерев на мгновение, сдавленно вскрикнул и кинулся к алтарю.              — Амита!              Корсар прикрыл голову, отбиваясь от птиц, и разглядел то, что прежде заметил шуханец: девушка не успела вовремя отойти и теперь ничком лежала на полу, придавленная довольно внушительным куском камня. Штурмхонд кинулся на помощь, старательно пригибаясь. Черные тени больно царапали кожу острыми когтями и били массивными клювами, рвали одежду и тянули волосы. Николай выхватил саблю, отмахиваясь от воронов, но это ничего не дало: лезвие прошивало птиц насквозь, они немного рябили, расплываясь туманными сгустками, а затем собирались вновь и атаковали еще яростнее. Парень с ужасом вспомнил о ничегоях — монастырские птицы были такими же созданиями тьмы. Они кружили и пронзительно гоготали. Их грай болезненно отзывался в ушах, словно в барабанные перепонки вонзали раскаленные иглы.              Николай кое-как доковылял до алтаря. Толя пытался поднять камень, но его сил не хватало для того, чтобы стащить глыбу с Амиты. Девушка не шевелилась. Корсар присоединился, прилагая все свои силы, но кусок алтаря весил словно целую тонну. Яростные атаки птиц, сотканных из мрака, процессу тоже не способствовали.              За спиной раздались оглушительные звуки выстрелов, и Николай обернулся. Джеспер размахивал револьверами, выпуская патроны рваными очередями, но это не приносило успеха. Вороны на несколько мгновений распадались, а затем собирались вновь. Каз отбивался тростью, неловко подвернув больную ногу, Инеж отмахивалась кинжалами, ловчее всех уворачиваясь от атак птиц, но они явно проигрывали. Они все проигрывали.              Амита все еще была придавлена.              — Джеспер! — взвыл корсар, перекрикивая вороний грай. Земенец оглянулся, его глаза округлились. Парень бросился к алтарю, игнорируя цепляющиеся за плоть когти. Все его лицо было покрыто мелкими царапинами и подтеками крови. Тело защищала плотная шкура, но вороны яростно клевали накидку. Николай ощущал, что и сам выглядит так же — как и все в зале.              Фахи прорвался через бурный поток теней и склонился над девушкой, убрав револьверы и вытянув руки над куском алтаря. Птицы тут же бросились на него, и Николай постарался отвлечь их, бессистемно размахивая саблей. Стрелок сильно сжал зубы, подчиняя себе породу. На скулах заходили желваки, а на лбу вздулась вена.              — Уайлен, фотобомба! — донесся крик Бреккера. Ван Эк, отбивавшийся сверлом, отбросил его и запустил руку в сумку. Корсар успел увидеть маленький сверток и крепко зажмурился, когда юноша подбросил его в воздух, завопив:              — Глаза!              Над головой взорвалась яркая обжигающая веки вспышка. Напор теней ослаб, и Николай облегченно выдохнул. Джеспер прилагал неимоверные усилия, поднимая глыбу.              — Надо убираться отсюда! — завопила Инеж.              Стрелок подался вперед, продолжая тянуть руки на себя: понемногу камень поддавался.              — Я не могу одновременно открывать двери и помогать тут! — рявкнул парень, смаргивая с глаз сползающие со лба капли пота. Толя бессильно наблюдал, до крови прикусив губу.              Каз махнул тростью Уайлену, указывая на двери. Ван Эк быстро метнулся к ним, подбирая подходящую бомбу.              Как только Джеспер поднял глыбу над Амитой, шуханец резко оттащил послушницу. Николай успел заметить, что ее рука вывернута под неестественным углом, и из предплечья торчит кость. Кровь вытекала стремительными сгустками. Толя сжал кулак, останавливая кровотечение, и подхватил девушку на руки. В тот же момент земенец обессилено опустил руки. Глыба рухнула на пол — и под потолком прогремел взрыв. Николай обернулся в то мгновение, когда Уайлен, разгоняя руками черные тучи пыли, пробирался через обломки к двери. Каз и Инеж следовали за ним.              — Быстрее! — Бреккер обернулся и замахал тростью, но и без его команды было ясно, что пора выбираться. Толя кинулся к выходу, прижимая Амиту к груди. Николай подхватил Джеспера, перекинув его руку через плечо, и бросился следом.              В этот же момент здание монастыря задрожало. Корсар с ужасом огляделся: по стенам ползли толстые трещины, сотрясая камни. Посыпались густая пыль и песок. Спустя секунду — потолок начал рушиться.              — Нет! — взревел Джеспер, отталкивая Николая и падая на колени. Он вскинул руки, выпуская силу и останавливая летящие на них балки, камни, стены. На миг наступила оглушительная тишина. Земенец задержал обрушившиеся материалы прямо в воздухе. Из носа у него поползли тонкие струйки крови. Парень тяжело и прерывисто дышал, до скрипа зубов сжимая челюсти.              Каз, Инеж и Уайлен успели выбраться и с отчаянным ужасом смотрели на развернувшуюся картину. Толя побежал на свет, замешкавшись лишь на мгновение.              В это мгновение Николай услышал знакомый гул и медленно обернулся. Из дыры, бывшей некогда алтарем, новым яростным потоком хлынули черные тени. Они били тугими крыльями и визжали, стремительно приближаясь. Корсар понял, что у них остаётся лишь несколько секунд, прежде чем они их настигнут. А когда они это сделают — Джеспер не сможет удерживать потолок, он и так был на пределе.              До выхода оставалось с десяток метров. Мы не выберемся.              Уайлен швырнул еще одну фотобомбу, целясь в поток птиц, но она не успевала взорваться прежде, чем те доберутся до стрелка.              — Святые, — прошептал Николай и закрыл глаза, расслабляя тело. Демон тут же рванул на волю, и парень упал на колени рядом с земенцем. Корсар перестал ощущать себя — но ощутил, как демон раскинул крылья за его спиной. Сильные лапы монстра подхватили парней, цепко впиваясь когтями в грудь сквозь шерстяные накидки. Тень взревела, взмахивая крыльями и позволяя воздуху заскользить между перепонками. Мгновение — и он бросился вперед, преодолевая ничтожные метры.              Позади яркой вспышкой взорвалась фотобомба — и потолок устремился к земле тяжелыми глыбами.              Свет настиг демона в тот момент, когда он вылетел из дверей. Николай почувствовал, как монстр тает в воздухе, накрытый белой волной. В тот же миг корсар вернулся в свое тело — и они вместе с Джеспером с высоты полета тени обрушились на замерших кеттердамцев, больно ушибая локти и колени. Тела смешались, кубарем откатываясь в сторону под влиянием ударной волны. Толя успел отойти, все еще прижимая к груди Амиту: он уже был знаком с демоном. Бреккер, несмотря на то, что видел тварь однажды раньше, не среагировал вовремя — и теперь отбивался от навалившегося на него Николая.              Спустя несколько мгновений они сумели разобраться, кому принадлежат какие конечности, и расползлись, тяжело дыша. Уайлен подскочил к Джесперу, тревожно и напряженно вглядываясь в лицо стрелка, Каз и Инеж поднялись на ноги. Корсар оперся на руки и встал на четвереньки, пытаясь успокоить дыхание. Адреналин переполнял его и заставлял тело трястись. Демон внутри затих, зализывая раны, нанесенные вспышкой фотобомбы.              Николай поднял голову как раз в тот момент, когда злополучный монастырь просел, и его стены завалились внутрь, погребая здание в обломках. Шпиль с венчавшей его фигурой ворона несколько раз покачнулся и обвалился вместе с башней. От храма остались руины.              — А вы умеете обыграть все со вкусом, — пробормотал парень, меняя позу. Он сел, вытянув ноги, но испытывал жуткое желание лечь. Плевать, если он замерзнет насмерть или тени вернутся — хотелось закрыть глаза и расслабленно растянуться на земле.              Инеж настороженно смотрела на него — и Николай вдруг понял, что никто из Воронов, кроме Каза, не был готов к появлению демона. Сулийка держалась напряженно, готовая сорваться с места в любой момент. Джеспер был слишком слаб, чтобы испытывать страх, а Уайлен держал его и не мог отдалиться, но во взгляде Ван Эка смешивались ужас и восхищение. Корсар пристально посмотрел на них и сообщил:              — Да, внутри меня есть монстр, но я могу им управлять. И он только что спас наши жизни.              Инеж сжала губы, слегка покосившись на Каза, и тот коротко кивнул. Убедившись, что такая важная информация не была сокрыта от босса, девушка немного расслабилась, но смотреть продолжала с подозрением. В конце концов, она пожала плечами и отвернулась.              — Нужно убираться отсюда, — повторила Инеж, напряженно оглядываясь. Она помогла Джесперу сесть: парень был совершенно выбит из сил, но, что удивительно — слабо улыбался. Фахи облокотился на Уайлена и затуманенным взглядом обвел компанию.              — Я не знаю, что еще я должен сделать, чтобы заслужить «спасибо».              Сулийка часто заморгала — Николаю показалось, она отгоняет слезы. Девушка порывисто опустилась на колени и обхватила стрелка руками, обнимая за шею.              — Ты — настоящий герой, Джеспер. Спасибо. Сотню раз.              Земенец удивленно вскинул брови и улыбнулся шире.              — Ну это уже что-то.              — К тому же, было бы весьма проблематично подготовить для тебя открытый гроб.              Фахи махнул рукой и тут же обессилено ее уронил.              — Хорошо, что в этот раз он не понадобился, — хрипло проговорил Каз. Он так сильно сжимал трость, что казалось, вот-вот переломит ее пополам. На его лице читалось неприкрытое беспокойство — и это пугало даже больше, чем стая яростных воронов и обрушившийся монастырь, грозивший погибелью. Джеспер внимательно посмотрел на Бреккера, а затем кивнул и усмехнулся.              — Дайте мне пару минут прийти в себя, — он повернулся к Штурмхонду и улыбнулся еще шире, что уже казалось невозможным. Не после такого. — А тебе и твоему демону спасибо, правда. Он меня нисколечко не пугает.              Николай хмыкнул. За земенцем не станется — он действительно мог быть искренне впечатлен монстром внутри корсара. А едва не настигнувшая его смерть и невероятное спасение определенно расположили парня к демону. Что ж, одной проблемой меньше, если вдруг кто-то считает. Никто его не боится. Глядишь, и доверять начнут.              Николай оглядел компанию. Все были покрыты царапинами, кровью и пылью и выглядели весьма потрепанно. Волосы Инеж разметались из ее косы и торчали в разные стороны.              Корсар устало поднялся на ноги и подошел к Толе. Радость от чудесного спасения стремительно улетучилась при виде Амиты, которую шуханец уложил на землю. Он присел над девушкой и напряженно водил над ней руками.              — Как она?              — Множественные внутренние повреждения, — процедил парень сквозь зубы. — Открытый перелом. Слабый пульс.              — Ну, он хотя бы есть, — пробормотал Штурмхонд.              Толя бросил на него раздраженный взгляд и вернулся к Амите.              — Я не целитель.              — Ты вернул Мала с того света!              Шуханец скрипнул челюстью, но ничего не ответил. Николай знал, о чем он думает: он тогда был не один. Тамаре целительство давалось куда лучше.              Корсар отошел, давая Толе пространство, и растерянно взмахнул руками. Остальные уже пришли в себя настолько, чтобы напряженно наблюдать за шуханцем. В воздухе повисла гудящая тишина.              Джеспер все еще сидел, опираясь на Уайлена. Каз и Инеж стояли поодаль. Все взгляды были направлены на Амиту.              Толя несколько минут — несколько часов — водил над девушкой руками, успокаивая внутреннее кровотечение и устраняя ушибы органов. Затем обхватил ладонями и сломанную руку. Николай отвел взгляд от покрытой блестящей кровью кости и сглотнул. Джеспер издал звук, подавляя рвотный позыв, и отвернулся, как и Уайлен с Инеж. Бреккер продолжал пристально наблюдать — но ублюдок из Бочки наверняка видел вещи и хуже.              — Я не знаю, как ее срастить! — застонал Толя спустя несколько бесконечных мгновений.              — Ты же умеешь ломать кости, — подал голос Каз. — Сделай наоборот.              Шуханец огрызнулся и поднял ладонь над рукой Амиты. Он нахмурился и до крови прикусил губу, наполняя себя целительной энергией. Понемногу кость начала опускаться, принимая правильное положение. Толя подался вперед, накрывая рукой предплечье послушницы и словно вдавливая перелом на место.              Казалось, никто не дышит.              Во время странствий Штурмхонда Юл-Батар часто играл роль целителя, но обычно дело ограничивалось мелкими ранами. Николай помнил, как шуханец ловко затягивал царапины, убирал синяки и лечил ушибы. Он даже справлялся с портным искусством, поддерживая образ корсара. Но никогда Толя не сталкивался с такими серьезными травмами. Однако Николай в него верил.              Он не знал, сколько они просидели на этой поляне у руин «Храма Ворона». В конце концов, шуханец устало откинулся, завершив работу. Амита все еще была без сознания, но ее рука выглядела целой. Девушка была перемазана в крови — как и парень.              — Теперь уходим, — отрывисто бросил Каз. Как бы им ни хотелось отдохнуть, Бреккер был прав. Неизвестно, когда из развалин поднимется новый поток теней — и проверять это совсем не хотелось.              Николай хотел предложить соорудить носилки, но Толя поднял Амиту на руки:              — Так будет проще контролировать ее пульс.              Джеспер встал, тяжело опираясь на Уайлена с одной стороны, и на корсара — с другой. Каз двинулся вперед, и остальные последовали за ним.              Вместе они вошли во мрак расщелины, казавшейся уже невероятно спокойной и уютной — после травмирующих событий в монастыре.       

***

      Спустя пару часов тяжелого пути сгустившаяся тьма, которую костесветы разгоняли еле-еле, перестала казаться спасительной. Вновь вернулась тревога. Адреналин, благодаря которому Николай держался на ногах, быстро рассеивался — и парень ощущал усталость. Все тело ныло. Царапины жгло огнем, но просить Толю о помощи не возникало даже мысли. Шуханец и так еле держался на ногах, все силы отдавая на исцеление Амиты. Дорога обратно казалась в разы более изматывающей.              Корсар сосредоточился на ритмичном постукивании трости Бреккера, стараясь шагать в такт. Были только звуки ударов о камень и его дыхание. В какой-то момент Джеспер застонал, и его ноги подкосились.              — Я не могу больше идти, — прохрипел земенец. — Нет сил двигаться.              Николай остановился и осторожно присел, опуская парня на землю. Рядом зашуршал Уайлен, помогая Фахи устроиться. Пронизывающий до костей ветер завывал в вышине расщелины, отражаясь от скалистых стен.              — Привал? — спросила Инеж.              Звук отдалившейся трости затих, а затем приблизился.              — Привал, — согласился Каз, не став спорить. Это подтверждало, что и босс Бочки устал и встревожен.              Николай услышал, как где-то неподалеку тяжело опустился на землю Толя, и поднял свой костесвет повыше, пытаясь разглядеть шуханца. Тот привалился к стене и прикрыл глаза, не отпуская Амиту с рук. Голова девушки безжизненно свисала над землей, но корсару показалось, что на ее шее он разглядел бьющуюся ровным пульсом артерию. Хотя в такой темноте ему только показаться и могло.              — Как она? — прошептал парень.              — Стабильно, — устало выдохнул Толя. — Я исцелял ее всю дорогу. Заставлять сердце биться ровно и сильно — гораздо сложнее, чем просто остановить его.              Николай хмыкнул. Может, Юл-Батар и был сердцебитом, но последние события подняли его дар целителя на новый уровень. В конце концов, все корпориалы из одного теста.              — А сам ты как?              Шуханец изогнул губы в усмешке. Его спелункафобия притупилась.              — Мне было, на что отвлечься.              Штурмхонд устало прислонился к стене и позволил себе немного расслабиться. Демон не подавал признаков жизни, но Николай ощущал его сжатым в комок где-то в груди. Парень вдруг осознал, что боялся потерять его. Он настолько привык, что монстр стал его частью, что уже не представлял себя освободившимся. А ведь когда-то он страстно желал уничтожить тень, поселившуюся в его теле.              Некоторое время они сидели в тишине, и холодный ветер забирался под одежду и пробирал до костей. Затем Николаю показалось, что где-то в вышине он слышит слабый шелест. Парень подался вперед, напрягая слух. Шелест приближался, облекаясь в знакомые и страшные звуки — звуки сотен крыльев, рассекающих воздух. Корсар застонал, поднимаясь на ноги.              — Только не снова…              Каз тоже встал, прислушиваясь.              — У тебя остались фотобомбы? — спросил он Ван Эка. Тот жалобно на него посмотрел:              — Нет.              Это означало только одно: отдых закончен. Все быстро поднялись на ноги, с трудом заставляя себя двигаться. Даже Джеспер подскочил, подгоняемый волной адреналина. Они снова пошли вперед, напряженно вслушиваясь в приближающиеся птичьи крики.              Грай становился все ближе. Николай извлек саблю, слабо представляя, что с ней делать: воронам она была нипочем. Фахи потянулся к револьверам. Уайлен начал рыться в сумке, но Каз остановил его:              — Без бомб. Если мы обрушим эти стены, то уже не выберемся из завала.              Они старались двигаться быстро, но усталость и изнеможение брали свое. В конце концов, когда крики птиц доносились уже совсем рядом, Николай перешел на бег, практически таща на себе обмякшего земенца. Выход должен был быть уже совсем рядом.              Тени настигли их внезапно, хотя по пронзительному гоготу было легко угадать их приближение. Но вороны сливались со мраком и наносили удары неожиданно. От них не получалось даже отмахиваться — когти просто возникали из темноты. Николай пару раз ткнул саблей наугад, но это ничего не дало. Парень просто продолжал бежать, надеясь, что остальные где-то рядом. Костесветы уже не освещали путь, поглощенные птичьими тенями.              Неожиданно на дороге возник камень, и Николай запнулся. Покачнулся, теряя равновесие, но удержался на ногах. Однако его промедление сбило остальных с ритма. Кто-то ударился ему в спину, раздался сдавленный вскрик.              Птицы обрушились со всех сторон, яростно крича и норовя выклевать побольше. Бежать и одновременно отбиваться не получалось. Корсар остановился, поднимая руку с саблей повыше, и прошептал:              — Ни траура…              Традиционный девиз кеттердамцев неожиданно обрел новый смысл. Если смерть настигнет их в этой расщелине, не будет никаких похорон, траура и прощаний. Никто не будет лить слез над его бренным телом. Зоя никогда не узнает, что случилось.              Мрак накрывал тугими и болезненными волнами. Сил сопротивляться не было, но парень продолжал размахивать лезвием. Где-то рядом раздавались вскрики и звуки рассекаемого оружием воздуха.              Совершенно неожиданно в беспокойном грае Николай услышал яростный крик — и расщелина озарилась ярким светом. Солнечные лучи устремились ввысь, пронзая теневые сгустки и прореживая мрак. Вспышка разрасталась, накрывая их белым куполом. Штурмхонд часто заморгал, привыкая к резкой смене освещения, и огляделся. Птицы перестали атаковать.              Амита пришла в себя. Она свалилась на землю и теперь стояла на коленях, разведя руки в стороны, и безумно озиралась, вращая глазами. Ее волосы растрепались, рот перекосился, а взгляд был полон ужаса, но больше — решимости. Девушка гневно кричала, выталкивая из себя волны света и уничтожая тени.