Fire Rose

      Руби нервничала. Она крепко прижимала к груди книгу, которую принесла с собой. Сегодня будет ее третий день с Эшеном. Сегодня не будет ни Цвая, ни папы, слоняющегося неподалеку на вершине обрыва, ни спарринга Янг с ним на поляне, ведущей к обрыву.       Она сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Ее напрягала не мысль о том, что она останется одна, а то, что она собиралась сегодня предложить Эшену. Вчера они закончили изучать карту Ремнанта. Хотя она не смогла рассказать ему много об Атласе или Мистрале, она могла многое поведать ему о Вейле и Вакуо. Правда, она должна была признать, что большая часть ее информации о Вакуо была получена из рассказов дяди Кроу, но она доверяла его словам.       Теперь, когда они закончили с этим, им больше не о чем было говорить. Она была уверена, что Эшену есть о чем рассказать, но он, похоже, не был настроен делиться с ней. Руби всю ночь ломала голову в поисках идеи. И только когда она чуть не споткнулась об одну из своих старых книг, на нее снизошло вдохновение.       Как обычно, Эшен появился из воздуха, когда сидел и ждал ее. Он еще не рассказал ей, как он это делает, но она была уверена, что после того, как она заслужит его доверие, он сделает это. Может быть, он даже покажет ей, как это делается. Она поприветствовала его взмахом руки и улыбкой.       — Доброе утро.       — И тебе доброе утро, — ответил он, когда она села рядом с ним. — Я вижу, что Цвай не сопровождает тебя сегодня.       Формально он должен был, но она не хотела будить его от сна, а ее отец и сестра ушли за продуктами.       — Он немного отдыхает, так что сегодня мы вдвоем.       Эшен кивнул, а затем жестом указал на книгу в ее руках.       — Что ты принесла с собой?       Лицо Руби покраснело, когда она достала книгу из сумки, чтобы показать ему обложку. Это была старая яркая розовая книга с буквами А-Б-В. Она все еще хранила ее после стольких лет, потому что рисунки в ней были слишком милыми, чтобы она могла от них избавиться.       — Выглядит красочно, — прокомментировал он. Она едва уловила нотки веселья в его голосе, что никак не помогло справиться с жжением, нарастающим на ее лице.       — Я принесла ее тебе в подарок, — заявила она.       — Подарок? Я ценю эту мысль, но, к сожалению, как ты уже должна знать, я не могу читать на твоем языке.       — Поэтому я и принесла ее. Это книга, которая должна научить тебя читать. Я подумала, что она может помочь тебе.       — Ты хочешь научить меня читать? — удивленно спросил Эшен.       — Д-да, — заикнулась Руби. Ее лицо теперь полыхало. Вот она, ребенок, предлагает научить его, взрослого, читать. — Ты не смог прочитать карту, которую я принесла, и это заставило меня задуматься о том, что бы ты делал, если бы рядом не было никого, кто мог бы тебе помочь.       Эшен молчал. Руби хотелось, чтобы он снял шлем — было бы легче понять, о чем он думает, если бы она могла видеть его лицо. Она надеялась, что не обидела его.       — Итак, ты хочешь стать моим учителем? Очень хорошо. Это будет не первый раз, когда я буду учеником, но это будет первый раз, когда меня будет учить кто-то намного… меньше, чем я.       — Эй! — возмущенно воскликнула Руби. Она скрестила руки, надувшись, отчего Эшен захихикал.       — Это была всего лишь шутка. Итак, как ты хочешь начать?       Руби попросила Эшена начать с изучения алфавита. В какой-то момент он взял палочку, которой писал буквы на земле. Она сделала себе мысленную пометку взять для него карандаш и бумагу. К счастью, все слова в книге были простыми. Не то чтобы она считала его глупым, на самом деле он был очень сообразительным и быстро адаптировался. Она просто беспокоилась о том, что будет делать, когда они дойдут до более сложных слов, и как она будет ему их объяснять. Когда они перешли к слову «машина», лучшее описание, которое она смогла придумать для него — это повозка, которая едет сама.       Пока что Руби наслаждалась тем временем, которое у нее было, чтобы сблизиться с ним. Она даже узнала о нем немного больше из некоторых его рассеянных замечаний. Насколько она могла понять, у него было много учителей, которые тренировали и обучали его на протяжении многих лет. Один из них, похоже, был странствующим ученым, который исследовал душу. Учитывая, насколько удивительной была Аура, она не удивилась. Она хотела задать вопросы, но сдержалась. Меньше всего ей хотелось, чтобы он замкнулся в себе. Этому она научилась, наблюдая, как дядя Кроу помогает ее отцу.       Не успела она опомниться, как на ее свитке сработал сигнал оповещения, заставивший Эшена удивленно дернуться. Нахмурившись, Руби заставила свиток замолчать. Время всегда шло слишком быстро, когда она этого не хотела.       — Полагаю, тебе пора домой, — прокомментировал Эшен. Она кивнула. — Тогда нам придется продолжить завтра. Как ты думаешь, ты могла бы взять с собой еще одну книгу? Возможно, что-то более… сложное?       — Конечно, — ответила Руби со слабым румянцем смущения на щеках. — Я спрошу у папы, не знает ли он хороших специалистов, которые могли бы нам помочь. Он же учитель, в конце концов.       — Твой отец — ученый?       — Что? Нет, он учитель в Сигнале. Это подготовительная школа, через которую проходят люди, желающие поступить в боевую академию, такую как Бикон, — объяснила она.       — Понятно. Думаю, можно с уверенностью сказать, что ты намерена поступить в эту академию Бикон.       — Да. Мои родители и дядя закончили ее. Считается, что это лучшая академия во всем Ремнанте. Мы с сестрой тоже планируем туда поступать.       — Твой отец сделал что-нибудь, чтобы подготовить тебя к выбранному пути? — спросил Эшен.       — Пока нет, — ответила она. — Он сказал, что начнет обучать меня через несколько лет, как он начал это делать с Янг.       — Обычно, если человек собирается обучать нового воина, он начинает обучение как можно раньше, — пояснил Эшен. — Чтобы подготовить человека до нужного уровня, требуется время. Годы суровых тренировок, чтобы довести тело до физического состояния воина и закрепить в мышечной памяти различные боевые приемы.       — Это то, через что ты прошел? — спросила Руби.       Эшен фыркнул.       — Я прошел через боевое крещение.       — Что ты имеешь в виду?       — Хотя я уже не помню своего детства, у меня осталось несколько воспоминаний о юности. Из того, что я могу собрать воедино, мой дом был деревней на окраине королевства. Большинство из нас были фермерами, которые проводили свои дни на полях, чтобы прокормить себя. У нас был ремесленник, кузнец, с которым я помню, как сражался. Для нашей защиты были построены стены с небольшим отрядом стражников. Однако этого было недостаточно. — Эшен усмехнулся. — Я не хотел всю жизнь заниматься земледелием на одном и том же участке земли, я хотел путешествовать и жить в приключениях. Я исполнил свое желание.       Эшен повесил голову и замолчал. Руби протянула руку и вложила свою в его. Он слегка сжал ее. Сделав глубокий вдох, он продолжил.       — Смерть захлестнула землю. Деревни падали налево и направо. Вдруг, оказалось, что тех защитных сооружений, которые у нас были, недостаточно, чтобы защитить нас. Было решено, что каждый способный мужчина будет обучен сражаться. Я был вдвое старше тебя, когда в мою руку впервые вложили клинок. Меня обучали полгода. Полгода, прежде чем я впервые попробовал себя в бою.       — Это были Гримм?       — Хуже. Это были мародеры. На мою деревню напали — не звери, а наши соплеменники. Это был первый раз, когда я увидел смерть человека. А еще я впервые убил человека… В тот день я убил двоих. Я считаю, что ничего, кроме глупого везения и благосклонности богов, не помогло мне в тот день. Мы потеряли многих. Для тех из нас, кто остался, наше обучение подошло к концу. Мы должны были укомплектовать стены, используя тот небольшой опыт, который мы заработали, чтобы заполнить свободные посты. Всему остальному мне пришлось учиться методом проб и ошибок. Каждая ошибка оплачивалась шрамами, неудачами… и потерянными товарищами. — Эшен издал тоскливый вздох, когда в его памяти промелькнули старые лица. — Я доверяю опыту твоего отца и верю, что он знает, что делает, но не позволяй себе тратить время впустую. Время ценно, но и быстротечно. Чем больше времени у тебя будет на тренировки, тем лучше ты будешь подготовлена к трудностям.       — Я буду, — прошептала Руби. Она наклонилась и обняла его. Чувствовалось, что он в этом нуждается. — Тебе не больно… вспоминать все? — спросила она.       — Я бы хотел, чтобы было больно. Многие воспоминания настолько потускнели, что я уже ничего не чувствую. Некоторые воспоминания — всего лишь ощущения. Несмотря на все это, я буду продолжать жить. Не трать на меня свою заботу. Я прошел этот путь и буду жить дальше. — Он похлопал Руби по плечу. — Тебе пора бежать, пока твой отец не забеспокоился. Мы увидимся завтра.       — Хорошо, — ответила Руби, собирая свои вещи. — Завтра я возьму с собой что-нибудь для письма. Будь осторожен.       Обратный путь был спокойным. Это дало Руби много времени для размышлений.             Неприятное чувство бурлило в ее внутренностях, когда она обдумывала то, что узнала. Она не могла представить, каково это — встретиться с Гримм без подготовки. Еще хуже было то, как плохие парни напали на его дом. Почему им все еще приходится иметь дело с плохими парнями, хотя они и так уже имели достаточно проблем в борьбе с Гримм? Это было несправедливо.       Она подумала, не винит ли Эшен себя в случившемся. Должно быть что-то еще, что она могла бы сделать, чтобы помочь ему. Руби перестала идти, глядя сквозь ветви деревьев на облака. Ей нужно было сделать еще очень многое, чтобы он научился читать. Все, что ему действительно нужно было сделать, — это запомнить символы и написание слов. Учитывая, каким он был сообразительным, не похоже, чтобы это было для него большой проблемой. Должно быть что-то еще, что она могла бы сделать для него. Руби опустила взгляд на книгу в своих руках. Чем еще она может помочь? Когда она смотрела на буквы на обложке, ее мысли вернулись к тому времени, когда Эшен показывал ей странные символы, вырезанные на его ноже. Возможно, ей не нужно было учить его чему-то. Возможно, он мог бы научить ее. Он упоминал, что его язык почти забыт. Она могла бы помочь сделать его менее… забытым.       Руби кивнула, довольная собой. После того, как она научит его своему алфавиту, он сможет научить ее своему. Это была блестящая идея, и это увеличило бы время, которое они проводили вместе. Она все еще не забыла слова Эшена о том, что в конце концов он уйдет, поэтому ей нужно было растянуть время, проведенное вместе, чтобы оттянуть этот момент как можно дольше. Это был всего лишь один шаг к тому, чтобы помочь ему. Каждый герой заслуживает счастливого конца, и она собиралась сделать все возможное, чтобы в конце концов Эшен получил свой. Как говорили ее отец и дядя Кроу: «Делай шаг за шагом».

***

      Следующий день прошел без заминок. Отец дал ей словарь и один из своих учебников, которые он использовал для самых юных учеников. Она даже принесла ему тетрадь для записей. Руби, к сожалению, не узнала ничего нового об Эшене. Он сосредоточил их беседы на изучаемом материале, несомненно, стараясь не рассказывать о себе ничего нового. Хотя ей и хотелось бы узнать о нем побольше, она не собиралась настаивать. Однако она заметила, что он сменил латные перчатки на кожаные. Было любопытно, почему он не пишет голыми руками, но она решила не расспрашивать его об этом. В конце второго занятия она решила оставить ему словарь, чтобы он мог заниматься самостоятельно.       На третий день Руби решила, что попросит Эшена научить ее забытому наречию. Ей не нужно было многому его учить. Все, к чему он сводился — это запоминание написания слов. Она могла помочь объяснить некоторые вещи, с которыми он, вероятно, никогда не сталкивался, но не более того. Руби не могла удержаться от стона, когда вспомнила, что через несколько недель у нее начнется школа. Почему лето не может быть длиннее?       Она удивленно остановилась, когда Эшен не появился на своем обычном месте. Вместо него там лежали две книги. Одна из них была словарем, который она подарила ему, а другая — незнакомой, пыльной книгой в кожаном переплете. Любопытство заставило ее заглянуть внутрь. К своему неудовольствию, она не смогла прочитать ничего из того, что было написано внутри. Руби с удивлением заметила, что некоторые буквы были одинаковыми, а большинство выглядели совершенно чужими. Чем дольше она смотрела на страницы, тем больше ее не покидало чувство отстраненности. Что-то было в этих буквах, что вызывало у нее покалывание. Они казались какими-то особенными.       Руби покачала головой и закрыла книгу. Она огляделась вокруг, но не нашла никаких следов Эшена, в связи с чем возник вопрос: куда он делся? Она сомневалась, что он оставил книги здесь на всю ночь, так что он должен был быть здесь до недавнего времени. Словно в ответ на ее вопрос, тишину вокруг пронзил вой. К нему присоединилось еще несколько. Руби сделала неосознанный шаг назад от шума. В ответ на вой раздался взрыв. Вскоре за ним последовало еще несколько, черный дым потянулся над линией деревьев.       Руби сглотнула, когда в ее животе заплясали бабочки. Она не сомневалась, что именно Эшен сейчас сражается со стаей Гримм. Разумнее всего было бы подождать здесь, пока он не закончит. Самым безопасным вариантом было бы вернуться домой. Несмотря на очевидность того, что отец хотел бы, чтобы она сделала, она действительно хотела увидеть, как он сражается.       Она не бежала навстречу опасности. Это была просто быстрая и осторожная пробежка. Руби шныряла между деревьями, вертя головой по сторонам. Меньше всего ей хотелось случайно наткнуться на Гримма.       Когда звуки битвы стали громче, Руби замедлила шаг. Это оказалось удачей, так как рядом с ней сквозь деревья пронеслась Урса, заставив ее испуганно подпрыгнуть. От силы удара ее тело переломилось пополам, и из него повалили черные клубы дыма. Руби высунула голову, и ее глаза расширились от удивления.       Посреди образовавшейся поляны стоял Эшен. Она все еще могла различить мерцающие языки пламени, лижущие выжженную землю в разных местах. Здесь были обугленные, срубленные деревья и редкие пни. По меньшей мере дюжина трупов Гримм были разбросаны вокруг в различных состояниях расчленения. Оставшиеся Гримм и несколько оставшихся Беовульфов кружили вокруг Эшена. Несмотря на окружение, он стоял во весь рост посреди этой бойни. Щит в одной руке, меч в другой, плащ развевается за спиной.       У Руби перехватило дыхание, когда она смотрела на него с благоговением. Ни одна книга или фильм никогда не смогут передать всего присутствия этого момента. Она смотрела, как Гримм бросились на Эшена в последней попытке одолеть его оставшимися силами.       Руби задохнулась, когда на него бросился беовульф. Эшен уклонился от него и ударом меча разделил зверя на две части. Другой зверь бросился на него с вытянутыми когтями. Он просто поднял щит, чтобы отразить удар. Она услышала скрежет когтей и треск костей, когда рука зверя ударилась о щит. Однако рука Эшена не сдвинулась ни на дюйм. Гримм попятился назад, завывая от боли, но его крики резко оборвались, когда рыцарь обезглавил его.       Остальная часть боя продолжалась с той же жестокостью. Любой Гримм, осмелившийся приблизиться к нему, был убит без колебаний и угрызений совести. В какой-то момент он перехватил предплечьем челюсть Беовульфа. Руби видела, как зубы обломились о доспехи. В ответ он ударил щитом, с размаху опустив его и проломив череп твари. Руби завизжала от восторга.       Наблюдение за Эшеном напомнило ей фильм, который она смотрела не так давно. Там была сцена, где герою и его спутникам пришлось сразиться с гигантским человеком. Даже против их общей мощи великан смог отразить их удары и нанести ответный удар вдвое сильнее. Это было похоже на повторение той же сцены, только на этот раз позиции были поменяны местами. К несчастью для Гримм, не похоже было, что они получат поддержку в последнюю минуту, чтобы переломить ход событий.       Эшен уже уничтожил половину оставшихся Гримм и не подавал признаков усталости. Она еще не видела, чтобы он сделал больше одного взмаха, чтобы зарубить кого-нибудь из Гримм. Когда Эшен расправлялся с последними Беовульфами, Руби заметила черный шар, крутящийся на земле и приближающийся к нему из-за деревьев. Она вскрикнула. Поддержка в последнюю минуту! Руби вышла из-за дерева, за которым пряталась, чтобы предупредить его.       — Берегись! — крикнула она как раз в тот момент, когда Эшен расправился с последним Гримм. Он удивленно повернулся к ней, оставив спину открытой. Осознав свою ошибку, Эшен выставил вперед ногу, готовясь к атаке. При ударе сферы раздался громкий треск, сопровождаемый пронзительным визгом. Несмотря на силу удара, Эшен смог удержаться на ногах. Насколько могла судить Руби, он почти не сдвинулся с места.       Теперь, когда шар перестал двигаться, она смогла разглядеть, что это был кабаноподобный Гримм. Его клыки и небольшое количество костной пластины валялись вокруг растворяющегося трупа. Отец уже упоминал об этом виде Гримм, но она никак не могла вспомнить его название.       — Руби. — Она подпрыгнула, услышав, как Эшен обращается к ней. Ей не нужно было видеть его лицо, чтобы понять, что он не рад видеть ее здесь. То, как он вложил меч обратно в ножны, развеяло все сомнения в обратном. — Что ты здесь делаешь?       Руби сглотнула. Она узнала его тон. Такой же тон был у ее отца, когда он заставал ее за тем, что она не должна была делать, например, брать лишнее печенье из банки.       — Я… Я услышала шум и хотела посмотреть, что происходит. — Она нервно дернулась, когда он подошел. Эшен посмотрел на поваленные деревья позади нее.       — Значит, ты снова решила подвергнуть себя опасности, — сказал он. Она вздрогнула в ответ. — Тебе повезло, что я не задел тебя, когда бросил в тебя тем зверем.       Руби нервно хихикнула, потирая затылок.       — Но ты не попал. И ты убил всех Гримм, так что теперь все в порядке.       Эшен разочарованно вздохнул.       — Это не оправдание твоим действиям. Еще раз так поступишь, и я буду считать наши отношения законченными. Я ясно выразился? — Руби кивнула. Эшен помахал ей рукой, проходя мимо. — Хорошо. Давай вернемся, чтобы не привлекать больше этих тварей.       Несмотря на ругань, Руби изо всех сил старалась не сбавлять шаг. От одной мысли о схватке ей хотелось визжать от восторга. Она считала своего дядю сильным, но после того, как увидела, как сражается Эшен, она была уверена, что рыцарь сильнее. То, как он не дрогнул, даже этот кабаноподобный Гримм — надо еще раз спросить у папы, как их зовут — было удивительнее и круче дяди Кроу, даже в его лучшие дни.       И снова двое заняли свои обычные места рядом друг с другом. Эшен поднял черное перо, которое Руби не заметила в первый раз. Только когда Эшен достал маленькую бутылочку, наполненную чем-то похожим на чернила, она поняла, для чего это. Она не думала, что кто-то до сих пор использует перья — а, точно… Пустоши. Как она могла забыть оставить ему ручку? Руби едва сдержалась, чтобы не ударить себя по лицу, мысленно простонав.       — Прежде чем мы начнем, я хочу обратить твое внимание на кое-что, — заговорил Эшен.       — Что? — спросила она. Судя по его тону, это было важно.       — Твой дядя, он все еще ищет меня, — ответил он. — Если возможно, я хотел бы, чтобы ты поговорила с ним и попросила его прекратить свои попытки.       — Почему? — Руби была в замешательстве. Неужели дядя Кроу до сих пор против всего этого? — Есть ли причина, по которой ты не можешь поговорить с ним так же, как с моим отцом?       — Не мне говорить, чем он занимается, просто знай, что я знаком с его родом деятельности. Он из тех, кто может втянуть меня в такие дела, которых я предпочел бы избежать. Я также подслушал, как он использует этот свой свиток, чтобы поговорить с тем, кто его нанял. Они интересуются моими секретами, и мне не нужно говорить тебе, как я отношусь к разглашению любого из них.       Она кивнула. Она не забыла о своем обещании, данном ему.       — Ты ведь не собираешься с ним драться? — нерешительно спросила Руби.       — Только если он нападет на меня. Я бы предпочел, чтобы до этого не дошло, и именно поэтому я прошу тебя поговорить с ним. Если все будет продолжаться в том же духе, мы можем столкнуться, и я не могу нести ответственность за результат.       — Я так и сделаю. — Руби колебалась, прежде чем спросить. — Ты можешь пообещать, что не будешь с ним ссориться? Я знаю, что с ним бывает очень трудно найти общий язык. Мой отец постоянно так говорит.       Эшен усмехнулся.       — Очень хорошо. Я клянусь своим именем, что даже если твой дядя наставит на меня свой клинок, пока он не ударит меня, я не буду вступать с ним в бой.       — Спасибо. — Руби улыбнулась ему самой искренней улыбкой, на которую только была способна. Эшен взъерошил ее волосы, и Руби не могла не зажмуриться от тепла, которое исходило от него, впитываясь в ее голову.       За последние несколько встреч с ним она все больше осознавала это. Несмотря на то, что он был полностью закрыт доспехами, она чувствовала тепло — она не знала, как еще это описать — исходящее от его доспехов. Оно не было похоже ни на что, что она когда-либо чувствовала, и заставляло ее чувствовать себя… завершенной. Это ощущение было так похоже на то, что она чувствовала в ту ночь несколько недель назад, когда проснулась. Единственной недостающей гранью было чувство материнской любви, которое охватило ее в самом начале.       Она чувствовала, как тепло стирает усталость с ее тела, просачиваясь сквозь него и оставляя ощущение свежести и расслабленности. Ее аура покалывала так, что ее можно было назвать только хорошей. Хотя Руби хотела бы почувствовать то же ощущение, которое так напоминало объятия ее матери, она была довольна и этим. Она разочарованно мяукнула, когда почувствовала, как Эшен отдернул руку.       — Ты наслаждаешься этим? — Руби подпрыгнула от неожиданности, услышав его голос, и быстро моргнула. Она даже не заметила, что закрыла глаза. — Ты улыбалась. Ты хочешь мне что-то сказать? — поддразнил Эшен.       Руби покраснела от смущения и забормотала тарабарщину, пытаясь придумать оправдание. Эшен усмехнулся и протянул ей словарь, давая возможность выйти из затруднительного положения.       — Готова ли ты продолжить наши занятия? — Руби энергично кивнула в ответ, спрятав раскрасневшиеся щеки за книгой. Он открыл дневник, в котором писал до того, как Гримм прервал его. — Хорошо. Есть несколько слов, которые меня заинтересовали, и я надеялся, что ты сможешь объяснить мне, что это такое. Давай начнем с электричества, если я правильно его произношу. Что это такое?       — О-о, это немного сложно объяснить, — ответила Руби. Она покачала головой вперед-назад, пытаясь придумать для него хорошее описание. — Ну, в общем…       Они продолжали беседовать в том же духе в течение следующего часа или около того. Руби старалась отвечать на все его вопросы и описывать вещи как можно лучше. К сожалению, некоторые слова были ей совершенно непонятны. Его не смущало отсутствие у нее знаний о более сложных вещах, но это все равно уязвляло ее гордость. Если бы только она была старше и знала больше. В разговоре с ним она поняла одну вещь: насколько сильно она воспринимала свою нынешнюю жизнь как должное.       Только благодаря разговорам с ним она начала понимать, насколько Пустоши отстали в развитии технологий. Она не могла представить себе жизнь без электричества, телевизора, видеоигр или печенья. Казалось, он едва знал, что такое Прах. Конечно, она и сама почти не знала, но все же Прах был одним из самых важных ресурсов человечества. Тот факт, что он прожил большую часть своей жизни, почти не полагаясь на него, многое говорит о том, насколько он силен. Несомненно, то, что она видела раньше, было лишь малой частью его силы.       В конце концов, их разговор прервался, и осталось только царапанье пера Эшена в его дневнике. Руби не могла не смотреть, как он пишет. Под каждым написанным им предложением стояла копия, переписанная на его родном языке. Как бы ей ни хотелось спросить его об этом, она не хотела его прерывать.       — У тебя что-то на уме?       Руби подпрыгнула с небольшим «ип». Ему действительно нужно было перестать пугать ее таким образом.       Эшен усмехнулся.       — У тебя такой вид, будто ты хочешь что-то спросить. Что ж, давай. Я не возражаю.       — О-о, хорошо. Я… я хотела спросить, не научишь ли ты меня писать на своем языке?       — О? Что привело к этому? — спросил он с заметным любопытством.       — Я вспомнила, что ты сказал, что твой язык в основном забыт, и я подумала, что если я выучу его, то он будет менее забыт. Это и… — Руби запнулась, нервно ерзая на месте.       — Продолжай, не стесняйся. Я здесь не для того, чтобы осуждать тебя.       — Мне становится не по себе, когда я смотрю на это, — призналась Руби. Эшен выпрямился.       — Ты можешь объяснить мне это? — спросил он.       — Я не знаю, как. Когда я заглянула в твой дневник, мне стало странно. Это не плохо, но я не могу сказать, что это хорошо. Это ощущение…       — Правильности, — дополнил Эшен.       Руби кивнула.       — Да. Но почему?       Эшен сделал паузу, чтобы обдумать вопрос. Из разговоров с Руби он знал, что большинство, если не все знания до Эпохи Тьмы, были утеряны. Этого, конечно, следовало ожидать, но даже сквозь множество циклов, падения королевств и потери знаний вместе с ними, всегда оставались шепотки, которые пережили все это и продолжали передаваться сквозь века. Следующий вопрос подтвердит, в какой-то степени, сохранились ли какие-либо знания до нынешнего времени. Эшен обнаружил, что какая-то часть его самого не хочет этого знать.       — Что ты знаешь о богах?       Руби удивленно моргнула при неожиданной смене темы.       — Ты имеешь в виду Двух Братьев? Мама как-то рассказывала мне эту историю, но я не очень ее запомнила. Эта история важна?       Эшену понадобилось мгновение, чтобы усвоить информацию, прежде чем продолжить.       — Ты когда-нибудь слышала историю о лорде Гвине?       — О ком?       Он откинулся назад и глубоко вздохнул. Если сказания богов не сохранились, то каков шанс для всего остального. Уголком глаза он заметил, как Руби нервно оглядывается по сторонам, несомненно, беспокоясь, что она чем-то его расстроила.       — Моя деревня исповедовала более… непонятную религию, — начал Эшен, перелистывая предыдущие страницы своего дневника и передавая его Руби. — Она учила, что именно боги подарили нам, людям, язык. Они поделились с нами своим священным наречием, чтобы помочь и вырастить нас, а мы, в свою очередь, восхваляли и почитали их.       Руби уставилась на страницы, лежащие перед ней, в ее серебряных глазах появился слабый блеск, когда она впитывала древние и священные письмена Анор Лондо.       — Ты чувствуешь это? — Руби кивнула. — В этих словах есть сила. Ты можешь не понимать ни единого слова из написанного, но, несмотря на это, ты можешь чувствовать божественную энергию, которая заключена в этих символах.       Эшен достал из одного из своих мешочков еще одну монету. В отличие от той, что он дал ей, эта была из серебра. Он перевернул ее и положил на журнал. Как и на той, что он дал ей, на обороте была напечатана надпись. Руби взглянула на монету и на записи в журнале и поняла, что символы одинаковые.       — Там, откуда я родом, было принято гравировать слова молитвы на обратной стороне нашей валюты. Маленькие слова веры, чтобы укрепить наш дух. Таким образом, мы всегда носили с собой частичку благословения богов.       — То же самое, — прокомментировала Руби, поднимая монету и подбрасывая ее в воздух. — Я раньше не обращала внимания, но я чувствую то же самое, что и при взгляде на ту монету, которую ты мне дал. Оно слабее, чем в книге, но я все равно что-то чувствую.       — Интересно, — пробормотал Эшен. — Похоже, в тебе есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд.       — Что ты имеешь в виду? — спросила она, возвращая ему монету.       — Только люди благочестивой веры могут почувствовать силу в маленьких фразах, большинство же остальных не способны ничего почувствовать, — объяснил он. — В тех немногих исключениях, которым это удается, она настолько слаба, что ее можно ошибочно принять за какое-то другое ощущение.       — Но что это значит для меня?       — Я не могу тебе ответить, — признался Эшен. — Это может быть просто благосклонность богов, а может быть что-то уникальное для тебя самой. В конце концов, не стоит беспокоиться, старые верования уже ушли в прошлое, так что вряд ли ты когда-нибудь столкнешься с этими ощущениями вне общения со мной.       Руби нахмурилась, скрестив руки. Она ненавидела, когда он отмахивался от своих потерь, словно они были пустяком. Это нормально — грустить.       — Ты уверена, что хочешь изучать священные тексты? — спросил он, прервав ее мысли. — Я не верю, что они тебе пригодятся, а ты и так провела здесь немало времени, помогая мне.       Она кивнула.       — Да. Разве ты не хочешь защитить их, чтобы они не были потеряны навсегда? Если ты научишь меня, то сможешь спокойно отдыхать, потому что, что бы ни случилось, ты будешь знать, что хотя бы один человек не забыл о нем.       Хотя она не могла этого видеть, Эшен улыбался ей под своим шлемом.       — Ты не перестаешь удивлять меня своим состраданием. — Он посмотрел вверх. — Уже поздно. Любые уроки придется отложить до другого дня.       Руби тоже посмотрела вверх и увидела, что небо приобрело золотистый оттенок. Дальнейшее подтверждение от ее свитка подсказало ей, что сейчас поздний вечер. Ей действительно нужно было попасть домой. Еще немного, и она не дождалась бы ответа от отца. Руби раздраженно хмыкнула, возвращая ему дневник. Дни были слишком короткими.       — Наверное, я вернусь завтра, — сказала она, поднимаясь со своего места и вытирая пыль с юбки.       — Ты уверена, что все будет хорошо? — спросил Эшен.       — Да, без проблем. Мой папа в порядке…       Эшен поднял руку, прерывая Руби.       — Я имел в виду не твоего отца, — уточнил он. — В последнее время я размышлял о том, как часто ты посещаешь меня, и это меня все больше беспокоит.       — Что именно? — запаниковала Руби. — Я сделала что-то не так? Это из-за сегодняшнего дня? Я обещаю, что не буду…       Эшен встал и положил руки ей на плечи.       — Успокойся. Я просто беспокоюсь, что ты пренебрегаешь своей семьей, чтобы проводить время со мной. Конечно, ты не можешь вот так приходить сюда каждый день. Разве у тебя нет работы по дому или других обязанностей, с которыми ты должна помогать своей семье?       — Ну, да, но я заканчиваю большинство из них перед тем, как прийти к тебе. Кроме того, у меня все еще каникулы, так что мне не нужно беспокоиться о домашнем задании.       — А что насчет твоей семьи? Не жертвуешь ли ты временем, которое могла бы проводить с ними?       — Я провожу с ними много времени. Я… — Руби запнулась, вспомнив предложение дяди Кроу сводить ее и Янг сегодня в городской игровой зал. Он должен был скоро уехать на какое-то важное задание, так что они не получат от него вестей несколько дней, а может, и недель. Она даже не подумала об этом, когда отказывалась и выходила за дверь. — Ох.       — Теперь, ты видишь. Как бы я ни наслаждался временем, которое мы проводим вместе, у тебя есть своя жизнь, которую ты должна прожить отдельно от меня. Не жертвуй ею ради меня.       — Но что насчет… Ты сказал… — Руби нахмурилась, глядя на него.       Эшен погладил ее по щеке.       — Не думай о том, что я сказал о нашем соглашении. Я сказал, что предупрежу тебя заранее, прежде чем оно закончится. — Он усмехнулся. — Я также не верю, что твоя жизнь настолько дешева, что стоит всего нескольких дней общения, не так ли?       Руби не смогла удержаться от небольшого хихиканья, прежде чем покачала головой.       — Нет.       — Тогда все, — сказал он, отступая назад. — Иди домой и живи своей жизнью. Я уже прожил свою, поэтому ты больше ничего не можешь для меня сделать. Я останусь здесь и буду присматривать за забытыми могилами. Твоя жизнь не вращается вокруг меня, так что не позволяй этому старику отнимать у тебя время, которое лучше потратить на себя.       — Хорошо, — Руби нервно вздрогнула. — Если ничего не запланировано, и я свободна, можно ли мне прийти завтра?       — Если ты свободна, то приходи. Если нет, то приходи в другой день. — Эшен вернулся на свое место. — Все просто.       — Значит, мы скоро увидимся?       — Думаю, да. И не забудь поговорить со своим дядей.       — Не забуду. — Руби одарила его улыбкой, которая казалась вылепленной из солнечных лучей. — Позаботься о себе, пока я не вернусь.       Эшен усмехнулся.       — Я позабочусь. Да направит тебя Пламя, Руби Роуз.       Руби на мгновение опешила от этой фразы, но отмахнулась от нее и начала свой путь домой. Эшен смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Он перевел взгляд на незажженный костер перед собой. Витой меч лежал в святилище, и он подумывал о том, чтобы достать его. Но в конце концов, он решил не делать этого. С Первым Пламенем, горящим внутри него, он все равно будет работать, несмотря на то, что эпоха давно прошла.       Он был единственным неживым, связанным с ним. Последней нежитью, привязанной к костру. Забавно, но при этой мысли он ничего не почувствовал.       Эшен переключил свое внимание на лес. Не успел он опомниться, как выхватил меч и снова двинулся в поход. Лучше всего было бы убедиться, что никакие другие стаи не приближаются к святилищу. Охота могла бы послужить хорошим отвлекающим маневром. Не нужно было размышлять о прошлом и о том, что было потеряно вместе с ним. Нежить просто шла вперед — в конце концов, что еще может делать нежить?