Fire Rose

      Прошло больше недели после того, как Руби едва не погибла, и, по слову отца, большую часть этого времени она была под домашним арестом. Она была заперта и ей нечем было заняться. Ни телевизора, ни видеоигр, и, что хуже всего — самое дьявольское, что когда-либо делал ее отец — никакого печенья. Нет, она не была слишком драматичной. У отца не было причин покрывать крышку банки с печеньем сырой краской. Честно говоря, если бы она услышала еще один каламбур «с поличным», она бы кого-нибудь укусила.       К счастью, у нее все еще были книжки со сказками и комиксы, которые помогали ей скоротать время. Как бы Руби ни нравились комиксы «Рентген и Вав», с которыми ее недавно познакомила Янг, она все чаще перечитывала свои старые сказки на ночь. Особенно она заметила, что все чаще перечитывает истории о рыцарях и принцессах. Ей всегда нравилась идея героя, который приходит спасти людей в трудную минуту. Именно поэтому она любила истории об охотницах, она легко могла представить себя героем этой истории.       Однако теперь, после встречи с… Охотником? Рыцарем? Кем бы он ни был, она все чаще и чаще возвращалась к старым сказкам. В них нигде не говорилось, что рыцарь не может быть женщиной, и она была уверена, что хорошо смотрелась бы в доспехах.       Это была одна из причин, по которой она сейчас шла через лес. Ее отец и сестра проводили спарринг на поляне между их домом и скалами. Пришлось долго упрашивать их, чтобы они разрешили ей снова пойти туда одной. Всю неделю отец и сестра использовали все возможные предлоги, чтобы побыть с ней. Отец даже брал отгулы на работе, чтобы присматривать за ней, а дядя Кроу, подменял его в те дни, когда он был без работы.       В первую ночь Янг заставила ее спать с ней в одной постели. Она не могла забыть, как проснулась посреди ночи от того, что Янг прижимала ее к себе и плакала во сне. Все это дополнительное внимание вбивало в нее чувство вины, которое она испытывала. Она сделала все возможное, чтобы извиниться перед всеми за то, что побеспокоила их.       Теперь ей нужно было извиниться перед последним человеком — это главная причина, по которой отец и сестра дали ей возможность уединиться. Это и тот факт, что они с дядей Кроу трижды проверили здешний лес, так что какое-то время он должен быть свободен от Гримм.       Когда в поле зрения появилась могила матери, она вздрогнула при воспоминании о той ночи. К счастью, здесь не должно быть бродячих беовульфов, которые могли бы испортить этот момент.       — Привет, мам. Прости, что давно не виделись. Я знаю, ты, должно быть, очень волновалась, учитывая то, что случилось в прошлый раз. — Руби глубоко вздохнула и продолжила то, что ей нужно было сказать.       — Я до сих пор помню, как папа накричал на Янг после того, как она отвела меня в лес. Он был таким громким тогда. В этот раз он был таким же громким, — она фыркнула, — но у него был такой вид, будто он вот-вот заплачет. Я очень плохо себя вела, и мне очень жаль!       Руби упала на колени, положив руку на надгробие матери.       — Прости, что напугала тебя, что напугала всех вас.       Руби дала волю слезам, изо всех сил стараясь передать свои чувства духу матери. Она выпустила все чувства, которые копились в ней в течение недели. Когда слезы наконец прекратились, она почувствовала, что ей стало намного легче. Успокоившись, она отвела глаза от могилы, когда обнаружила, что их так и тянет взглянуть на лес внизу.       — Мама, я уже говорила об этом Янг и папе, и теперь я уверена в этом больше, чем когда-либо. — Руби поднялась на ноги, вытирая остатки слез.       — Мама, я буду охотницей, — заявила она с убежденностью, которая не соответствовала ее юному возрасту, — я буду охотницей, как и ты. Я хочу спасать людей так же, как спасли меня.       — «Интересно, они еще делают доспехи? Надеюсь, что делают».       Руби отмахнулась от этой отвлекающей мысли, на ее лице появилась теплая улыбка. Планы на будущее могли подождать — ей еще нужно было сообщить маме обо всем, что произошло на этой неделе.       Поэтому в течение следующего часа Руби рассказывала маме обо всех дополнительных семейных трудностях, через которые ей пришлось пройти, о том, как ее папа и дядя практически забросили работу, чтобы присматривать за ней, и об острой нехватке печенья. Если быть честной, она, возможно, разглагольствовала о последней части гораздо дольше, чем собиралась. Когда ей больше нечего было сказать, Руби села и стала наслаждаться тишиной вокруг.       Всё чувство вины, которое тяготило ее, практически исчезло, и она чувствовала себя свободной, если не сказать больше.       Она знала, что ей пора возвращаться к отцу и сестре, но ей хотелось насладиться этим моментом, особенно после удушающей недели. Отец рассказывал ей, что это место было любимым для ее матери. Как после ее рождения мама приносила ее сюда, чтобы полюбоваться видом.       Закрыв глаза, она могла представить свою мать здесь, стоящей рядом с ней. Солнце на их лицах, ветер в волосах, приятное щебетание…       Кау! Кау!       Что случилось с приятным щебетанием птиц?       Руби открыла глаза, увидев множество птиц, улетающих с ветвей деревьев под ней. Она также увидела слабый шлейф черного дыма, поднимающийся от деревьев. Ее сестра и отец были позади нее, поэтому она знала, что это не может быть Янг.       Как бы в ответ на ее мысли, дерево опрокинулось. Хорошо, начинает казаться, что это дело рук Янг. В конце концов, кроме отца и сестры, кто еще…       Глаза Руби расширились, и она вскочила на ноги. Этого не может быть, не так ли? Она почувствовала, как в груди затеплилась надежда.       — «Неужели он вернулся?»       Она медленно подкралась к краю обрыва, не в силах забыть, что случилось в прошлый раз. Она ползла по земле, лежа на животе, пока не смогла ухватиться за край и вытянуть голову на минимум, необходимый для того, чтобы увидеть землю внизу. В конце концов, она не хотела его спугнуть. Это не имело никакого отношения к ее вновь обретенному страху высоты. Нет.       Ее глаза расширились от радости, когда она осмотрела пространство под собой. Возможно, она не обращала особого внимания на окрестности, когда была здесь в прошлый раз, но она уверена, что поляна была не такой большой, как сейчас. На самом деле, очевидно, что кто-то срубил и сжег часть леса, так как на земле полно пепла. Ее взгляд остановился на заброшенном кострище и проследил до второго, более основательного.       Она едва смогла подавить визг, когда надежда зародилась в ее груди.       — «Он вернулся»! — подумала Руби.       Но прежде чем она успела вскочить на ноги и броситься бежать, ее глаза наткнулись на знакомое темное пятно на земле. Внезапный приток энергии так же быстро иссяк. Пятно, хотя и сильно потускневшее, и уменьшившееся, выделялось на бледной земле и напоминало о том, что случается, когда она убегает одна. Она пожевала губу, переводя взгляд с могилы матери на лес.       — Я думаю, что он вернулся, мама, и я хочу увидеть его снова. Что мне делать? Я не хочу снова все испортить. — Руби ломала голову в поисках идей, глядя на поляну.       При такой ширине поляны она увидит любого Гримм задолго до того, как он сможет приблизиться — особенно с учетом большого расстояния между деревьями. Остальная часть леса не прижималась к обрыву, а, скорее, держалась на расстоянии нескольких футов, так что и на спуске у нее будет достаточно времени для предосторожности. Если она подождет у основания спуска, все будет в порядке. Тогда, если Гримм покажется, она сможет просто забежать обратно и позвать папу. В любом случае, Гримм будут слишком громоздким, чтобы преследовать ее. Хороший план, правда?       Руби прикусила губу — желание не совершить безрассудный поступок боролось с желанием снова увидеть своего спасителя. В конце концов, желание победило.       — Я спущусь обратно, — сказала она матери. — Не волнуйся, я обещаю быть очень осторожной.       Она не была уверена, кого именно она пытается убедить.       Забавно, сколько раз она приходила сюда со своей семьей, и они ни разу не заметили, что здесь есть спуск, который ведет вниз. Теперь, когда она стояла на вершине, она действительно чувствовала, как бабочки танцуют в ее животе.       Она все еще могла отступить.       Руби сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Похоже, что большинство птиц и животных поблизости были распуганы, потому что было странно тихо. Она даже не слышала звуков насекомых, только слабый металлический лязг.       Подождите. Лязг металла?       Глаза Руби расширились, на ее лице расцвела улыбка чистой радости, а в сердце зажглось пламя.       — «Это он!»       Все переживания Руби улетучились, когда она бросилась вниз по спуску… что вскоре оказалось ошибкой.       В первый раз, когда она поднималась, она слишком торопилась, а во второй раз, когда она спускалась, ее нес отец, поэтому она не очень хорошо представляла себе, насколько крутым был этот склон. Этот урок она усвоила, пытаясь удержаться от скатывания вниз.       Несмотря на все усилия, Руби, еще раз подтверждая слова сестры о том, что она немного неуклюжа, умудрилась споткнуться, даже когда достигла ровной поверхности, и влететь в стену утеса. Она едва успела удержаться на ногах, прежде чем с треском рухнула головой вперед. К счастью, она ударилась о стену под углом, и ее аура приняла на себя большую часть удара.       Руби открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как стена растворилась в воздухе. Она вскочила на ноги и с удивлением уставилась на открывшуюся пещеру… пещеру? Это не могла быть пещера — на полу и стенах виднелись каменные кирпичи. Она едва успела сделать шаг в сторону пещеры, как позади нее раздался голос.       — Что вы здесь делаете?       Руби с воплем подпрыгнула в воздух. Она развернулась на месте, на языке вертелась череда оправданий и извинений, а сердце колотилось в груди. Но она не могла вымолвить ни слова. Ее дыхание застряло в горле, а сердце замерло на месте.       — «Это он… Я беру назад все свои слова о том, что его доспехи грязные».       Сказать, что он выглядел потрясающе, было бы преуменьшением. Его доспехи, хоть и были запятнаны пеплом, блестели под лучами солнца. В левой руке он держал большой треугольный щит, а в правой — сверкающий серебряный меч. Она не заметила этого, когда впервые встретила его, но теперь могла разглядеть повязанный на его плечах рваный и потрепанный красный плащ, который развевался за его спиной на ветру.       В целом, он представлял собой внушительную фигуру, которая могла бы испугать других… но не ее. Радость, которую она испытывала, не позволила ей этого сделать. Она побежала к нему, заливистый смех вырвался из нее, улыбка чистого восторга заиграла на ее лице.       — Ты здесь! Ты вернулся! Не могу поверить, что снова вижу тебя, — ликовала Руби, подпрыгивая на месте. Стоя так близко к нему, она смогла лучше оценить, насколько он высок. Обычно такая разница в росте расстроила бы ее, но здесь она только подчеркивала, насколько внушительно он выглядит.       От волнения она не заметила, как он ослабил хватку своего меча. Зато она заметила, как он вогнал его в ножны, и этот звук вывел ее из состояния возбуждения.       — Дитя, что ты здесь делаешь? — спросил он. К счастью, в его голосе не было злости, только усталость и, может быть, даже легкое разочарование. Ей вспомнился ее дядя Кроу.       — О, эм… Я… я хотела увидеть тебя снова, так что… вот? — Руби постукивала пальцами, нервно шаркая на месте. У нее было ощущение, что она сделала что-то не так.       — Итак, ты решила снова в одиночку отправиться в лес, кишащий монстрами. — От Руби не укрылись ругательные нотки в голосе рыцаря, когда он зашагал прочь от нее к недавно обнаруженной пещере.       Руби последовала за ним.       — Я пришла не одна! — На мгновение рыцарь застыл на месте, прежде чем продолжить идти. — Мой отец и старшая сестра сейчас в лесу, на вершине скалы, проводят спарринг.       Рыцарь опустился на колени у входа в пещеру, осматривая ее.       — Они знают, что ты здесь внизу?       — А, нет. Я была здесь, чтобы навестить могилу мамы, потом увидела дым и спустилась, чтобы встретиться с тобой, — Руби сделала паузу, пытаясь заглянуть вглубь пещеры. Рыцарь делал неопределенные жесты руками, словно мысленно пытался измерить размеры пещеры. Несмотря на обильный солнечный свет, проникающий в пещеру, она могла видеть помещение только на расстояние фута от себя.       — Итак, что это за место? — Она не могла отделаться от ощущения, что наткнулась на что-то, на что не должна была.       — То, что очень важно для меня, — ответил он. — Я прошу, чтобы ты никому об этом не рассказывала.       Руби удивленно моргнула.       — Почему? Что в этом такого особенного?       — …Мои товарищи похоронены внутри.       — «Ноги, познакомьтесь с моей челюстью».       — Мне так жаль.       — Не стоит. Считай, что тебе повезло, что ты не ступила внутрь.       — Что? Почему?       Вместо ответа он встал и достал из-под плаща некачественную желтую кирку. Верхняя часть кирки светилась приглушенным голубым светом, когда он помахал ею перед собой.       Руби ошеломленно смотрела, как слабая завеса света опустилась с потолка на пол. Она превратилась в каменную поверхность, неотличимую от остальной части скалы. Как бы в доказательство того, что это не просто обман света, рыцарь прислонился к поверхности, но не провалился. Руби протянула руку, широко раскрыв глаза, разинув рот, как рыба, и коснулась стены.       На ощупь она была как обычный камень.       — К-как?       — У всех нас есть свои секреты, — заявил он с оттенком веселья в голосе, который быстро сменился более серьезным. — Вернемся к тому, что я уже говорил — ты должна пообещать мне, что никому не расскажешь о том, что видела сегодня. Понятно?       — Но почему? Не лучше ли дать знать другим людям, чтобы никто не приходил сюда?       — Я поклялся защищать это место. Убивать любого, кто посмеет вторгнуться сюда, независимо от того, кто он, — даже через шлем Руби чувствовала его взгляд, заморозивший ее на месте, — или сколько ему лет.       Руби побледнела, и ужас охватил ее сердце.       — Пожалуйста, пойми. Я не пытаюсь напугать тебя, дитя. За свою жизнь я не раз встречал могилы, которые разграбляли мелкие воришки. Мне стыдно признаться, что по своим прошлым поступкам я могу причислить себя к ним, — он громко вздохнул. — Я не хочу, чтобы это место постигла та же участь.       Руби нерешительно кивнула в знак понимания. Она бы тоже расстроилась, если бы обнаружила, что кто-то возится с могилой ее матери. Не говоря уже о том, что бы сделали ее отец и дядя, если бы нашли этого человека.       — Итак, ты обещаешь мне не проронить ни слова об этом месте никому, даже своей семье? Я не хочу, чтобы мои клятвы подвергались испытанию, поэтому для всех будет безопаснее, если это место останется в тайне.       Руби кивнула более энергично, ее прежний страх улетучился.       — Ты поклянешься своим именем? — спросил он, наклонившись к ней.       В его голосе не укрылся вызов. Это напомнило ей все те случаи, когда Янг говорила, что она не может что-то сделать, и просила ее доказать это, когда она говорила, что может. Несмотря на то, что у нее еще ничего не получалось, она не отступала тогда и не собиралась отступать сейчас.       Она выпрямила спину и встала так высоко, как только могла, прежде чем заявить настолько сильным голосом, насколько могла.       — Я клянусь хранить это место в тайне, или меня зовут не Руби Роуз!       Рыцарь усмехнулся, протянув руку и взъерошив волосы Руби. Он был удивительно нежен, учитывая, что на руках у него была металлическая перчатка.       — Тогда я возьму с тебя слово, — сказал он, направляясь к поваленному дереву, служившему импровизированной скамейкой у костра. Руби последовала за ним и присоединилась к нему. Между ними повисло неловкое молчание, заставившее Руби нервно пошатываться на месте.       — Итак, я так и не представилась. Меня зовут Руби, Руби Роуз.       — Я знаю. Ты сказала мне это минуту назад.       — О! Эм, точно… ахаха… Так как тебя зовут?       — Эшен.       — Эшен? Что это за имя? — пробурчала Руби, не успев закрыть рот рукой. Она только что оскорбила человека, который спас ей жизнь.       Вместо того чтобы обидеться, он рассмеялся.       — Это был титул, данный мне. Это самое близкое, что у меня есть к имени, поскольку я давно забыл свое собственное.       — Как? — воскликнула Руби. — Ты не можешь просто забыть свое имя. Это, как бы, часть тебя. Как ты смог его забыть?       — Ты будешь удивлена, — с горечью сказал он. — Тогда позволь мне задать тебе вопрос. Тебе что-нибудь говорит термин «нежить»?       — То есть, как зомби? — спросила Руби, смущенно наклонив голову.       — Нет. Это… это… — он запнулся, словно не зная, что сказать. Прежде чем она успела спросить, в чем дело, он продолжил, — это термин, используемый там, откуда я родом. Он относится к тем, кто омрачен длительным пребыванием на поле боя. Я сам не раз получал почти смертельные удары и ранения в голову. Не редкость, когда после такого количества переживаний что-то ускользает.       — Н-но разве нет никого, кто знает твое имя? Разве они не могут просто сказать его тебе?       — К тому времени, как я осознал утрату, все, кто знал меня, уже давно ушли. Моя деревня была давно разрушена, а моя семья вырезана. Я не могу вспомнить ни названия своего дома, ни тем более лиц своих родителей. Большую часть своей жизни я провел в одиночестве, предлагая свой меч всем, кому он мог принести пользу.       Руби не знала, что сказать — она не была уверена, что вообще что-то может сказать. Никто не должен был пройти через это. Она не могла представить, каково это — не помнить, кто ты есть, а тем более забыть собственную семью. Должно быть, ее мысли отразились на лице, потому что в следующее мгновение он уже гладил ее по макушке. Она почувствовала странное тепло, пропитавшее ее череп. Оно было таким теплым и нежным.       Оно напомнило ей о тепле той ночи.       — Тебе не нужно меня жалеть. Я уже давно смирился с той ценой, которую мне пришлось заплатить, чтобы прожить так долго. Может быть, однажды я вспомню, кем я был, а может быть, не вспомню никогда. Все это не меняет того, кем я являюсь сейчас, и не умаляет ни одного из совершенных мною подвигов.       Руби смотрела на него с благоговением. Он был совсем как рыцари из ее рассказов. Они всегда идут вперед, не позволяя ничему остановить их или удержать и в конце концов преодолевают все трудности на своем пути. Как настоящий герой.       — Ты такой классный.       — Я польщен. — Руби покраснела, осознав, что высказала свои мысли вслух. — Хотя, надеюсь, ты не стремишься быть похожей на меня. Я, может быть, многого добился, но и проиграл не меньше. Ты должна стремиться стать лучше.       Руби кивнула, на ее лице появилась небольшая улыбка. Она удивленно моргнула, когда поняла, что они забыли одну важную деталь.       — Так как же мне тогда тебя называть? — спросила она.       — Эшен — это один из самых приятных титулов, которые мне приходилось носить.       — Эшен, — Руби пыталась перекатывать слова на языке. — Немного громко сказано. Как насчет Эша ?       — Эшен.       Руби не могла не хихикнуть над тем, как он обиделся на простое сокращение своего имени. В конце концов, это было его имя, поэтому она называла его так, как он хотел, чтобы его называли.       — Значит, Эшен! — Руби была рада, что у нее наконец-то появилось имя, которое она могла дать своему герою. Наверное, она была слишком очевидной, потому что Эшен вдруг начал хихикать рядом с ней.       — Честно говоря, я не могу понять, почему ты интересуешься таким человеком, как я. Я до сих пор поражен, что ты искала меня. Почему?       — А, о, вообще-то я пришла не к тебе, — неловко засмеялась Руби. — Я пришла сюда, чтобы навестить могилу моей мамы.       Она не могла не вспотеть, когда почувствовала на себе пристальный взгляд Эшена, когда он переместил свое тело, чтобы полностью встретиться с ней взглядом.       — Скажите, пожалуйста, где именно похоронена твоя мама? — спросил он.       Она указала на вершину скалы.       — Здесь? — недоверчиво спросил он.       — Да. Это место было одним из ее любимых. Она приходила сюда постоянно. Не знаю почему — думаю, ей просто нравился вид.       — Как будто ее тянуло сюда, — пробормотал он. — Скажи мне, твоя мать, может быть, была каким-нибудь воином?       — Да! Она была охотницей. — Руби не могла сдержать гордость, которую испытывала всякий раз, когда рассказывала другим о своей матери.       — Я полагаю, она охотилась на зверей, вроде тех, что водятся в этом лесу.       — Да! — кивнула она, не в силах сдержать гордую улыбку. — Она охотилась на Гримм, спасала от них деревни и ловила плохих парней. Она была настоящим героем — моим героем.       — Тогда нет более подходящего места для ее захоронения, — усмехнулся Эшен. — Ты знаешь, чем это место было изначально?       — Нет. А что здесь было? — Руби наклонила голову, когда Эшен жестом указал на местность вокруг них.       — Мои товарищи — не единственные, кто здесь похоронен. Это место — место древнего святилища-кладбища. От вершины скалы до того места, где мы сейчас стоим, и до леса вокруг, сотни могил окружают нас. Могилы воинов, чемпионов, героев и лордов. Нет лучшего места для последнего упокоения воина.       Руби в недоумении смотрела на окружающую ее обстановку.       — Все это? — прошептала она.       — Все и даже больше. Может, лес и отвоевал эту землю, а время размыло фундамент и каменные метки, но это ничего не изменит в бесчисленных душах, покоящихся здесь. Всех тех, кто откликнулся на зов, тех, кто преуспел… и тех, кто потерпел неудачу.       — Ты говоришь, что моя мама должна быть здесь, среди них.       — Сердце Храма Огня покоится в скале. Само святилище привлекает воинов со всего мира. Мужчины и женщины разных вер, вероисповеданий и обязанностей стремились сюда. Даже мелкая крыса или двуличный вор может найти здесь высшую цель, — с тоской вздохнул Эшен. Когда он продолжил, его голос приобрел мягкий, нежный тон. — Призвание, которое привело сюда стольких воинов, вероятно, привлекло сюда и твою мать. Зов, обещающий передышку, кров и покой — временный дом до возвращения на поле боя. Призыв, на который отвечают только великие чемпионы — герои.       Руби не могла остановить подступающие слезы. Она никогда не знала, как кто-то может плакать от радости, но сейчас она делала именно это, улыбаясь так широко, что у нее болело лицо. Она всегда считала свою маму героем. Однако иметь доказательство, подтверждение того, что ее мама была такой великой, какой она ее считала — нет слов, чтобы описать гордость, которую она испытывала.       — Спасибо, — сказала она, вытирая слезы. Эшен похлопал ее по спине. — Это так много значит. Спасибо.       Пока она вытирала слезы, между ними установилась тишина.       — Я хочу стать героем, как она.       — Не стоит. — Руби вскинула голову и удивленно посмотрела на Эшена. — Прислушайся к совету такого старого воина, как я. Не гоняйся за полем боя. Живи в мире и покое. Воспитай семью и окружи себя любимыми людьми. Так ты проживешь гораздо дольше.       — Я знаю, что могла бы, — сказала Руби, ударяя ногой по земле. — Моим отцу и сестре не нравится, что я стану охотницей. Я хочу помогать людям. Я хочу спасать людей так же, как ты спас меня.       Она чувствовала на себе его взгляд, но не хотела его встречать. Между ними повисло неловкое молчание, прежде чем он нарушил его.       — Я прошел тот путь, о котором ты мечтаешь. Я провел всю свою жизнь, переходя с одного поля боя на другое. Было много моментов, когда я сомневался, есть ли во всем этом смысл, действительно ли я кого-то спасаю, стоит ли это тех страданий, которые я перенес. Это не тот путь, по которому ты хочешь идти, малышка, — удрученно вздохнул он. — Но, в конце концов, решение за тобой. Ты можешь прислушаться к моему совету или проигнорировать его. Выбор за тобой.       Руби не знала, что сказать. Она никак не ожидала, что ее герой, Эшен, тоже будет против ее мечты.       — Полагаю, прошло немало времени с тех пор, как ты решила прийти сюда?       Она была сбита с толку внезапной сменой темы и смогла только кивнуть в ответ.       — Тебе пора идти, пока твоя семья не забеспокоилась о тебе.       Неужели он пытался избавиться от нее? Эта мысль ранила ее больше, чем ей хотелось бы признать.       — Если… если ты этого хочешь, — разочарованно пролепетала она.       — Ты будешь здесь завтра? — с надеждой спросила Руби.       — Звери тянутся сюда, поэтому кто-то должен их отпугивать, — заявил Эшен.       Руби вздохнула, когда на нее снизошло вдохновение.       — Хочешь, я расскажу папе и дяде? Они могли бы тебе помочь!       — Я бы предпочел, чтобы ты этого не делала.       Она сглотнула, услышав его немедленный ответ.       — Но почему?       Когда он заговорил дальше, Руби вспомнила отца и дядю и те моменты, когда они пытались что-то скрыть от нее и Янг — моменты слабости.       Было несколько случаев, когда она заставала одного или обоих за выпивкой поздно вечером. Она помнила, какими усталыми и измученными они выглядели, причем больше дядя Кроу, чем ее отец. Но по сравнению с Эшеном дядя Кроу в такие моменты выглядел так, словно всего лишь украл банку с печеньем. Ей казалось, что нет таких слов, которые могли бы описать степень изнеможения и сырой боли в его голосе.       — Я стар, дитя. Я прожил дольше, чем имел на это право. Я сражался в большем количестве битв, чем ты можешь сосчитать, битв, которые ты даже не можешь себе представить, битв, через которые не должен был пройти ни один человек. Я видел взлет и падение многих королевств. Я потерял так много товарищей, что, к моему вечному стыду, не могу вспомнить их всех. И сейчас я могу думать только о его прощальных словах, обращенных ко мне. О том, как он сказал, что я один останусь среди проклятых. И он был прав, — мрачно усмехнулся Эшен. — Все, что я когда-либо знал, исчезло, и я — все, что осталось. Я пожертвовал всем, чем я есть, и даже больше, ради человечества, и больше не хочу этого делать. Я хочу остаться в одиночестве. Подальше от людских конфликтов, от проблем, которые мучают человечество и его цивилизации. Позволь мне обрести покой, который я заслужил по праву. Не отнимай его у меня. Пожалуйста.       Руби не знала, что ей сказать, и сделала то, что пришло ей в голову инстинктивно. Она почувствовала его удивление, когда обхватила его руками. Не имело значения, что его доспехи мешали, или что ее руки были слишком коротки, чтобы полностью обхватить его, потому что если кто и нуждался в объятиях, так это он.       — Ты заслуживаешь счастливого конца, — прошептала она. Он долго ничего не говорил, а потом она почувствовала тепло его руки, которая лежала на ее затылке.       — Ты слишком добра. Как бы мне ни хотелось, чтобы у всех нас был «счастливый конец», мир слишком жесток, чтобы позволить это. — Руби не сопротивлялась, когда он осторожно оторвал ее от своего тела. — Тебе пора уходить. Ты же не хочешь, чтобы твоя семья снова переживала.       — Ты не хочешь, чтобы я возвращалась?       — Я не лишу тебя права посещать могилу матери. — Руби ждала, что Эшен скажет еще что-нибудь, но он молчал.       — Ну… пока. Может быть, мы еще увидимся? — робко спросила она. В ответ ей просто пожали плечами, и она снова начала свой путь домой.       Поднимаясь по спуску, она бросила последний взгляд назад. Когда она увидела его в первый раз, он выглядел таким внушительным и благоговейным. Сейчас, когда он сидел, сгорбившись, на дереве, глядя в пустой костер, он напоминал ей отца в те ранние дни: такой разбитый и одинокий.       Что она могла сказать? Пусть она потеряла мать, но у нее, по крайней мере, остались отец и сестра. У него не было никого. Ни семьи, ни друзей, ни дома, куда он мог бы вернуться. Что сказать человеку, который потерял все?       Эти мысли так мучили Руби, что она не заметила, как дошла до могилы матери. Внезапный оклик по имени окончательно вывел ее из задумчивости. Обернувшись, она увидела отца и Янг, стоявших у деревьев. Отец выглядел неважно, а у сестры воротник рубашки был весь в поту.       Руби трусцой побежала к ним. Если улыбка, которую она им подарила, и показалась немного натянутой, они не стали ее комментировать.       — Ты готова идти домой? — спросил ее отец.       — Да, потому что мне бы сейчас не помешал душ, — прокомментировала Янг, понюхав свою рубашку, чтобы подчеркнуть это, а потом с отвращением сморщила нос.       — Да, — ответила она, ее улыбка стала более искренней от выходки Янг.       — Ты сказала все, что хотела? — спросил Тай знакомым, заботливым тоном. Когда Руби кивнула, он протянул руку и взъерошил ее волосы. — Тогда пора возвращаться домой.       Обратный путь прошел по большей части в молчании. Руби держалась позади них, пытаясь собраться с мыслями. Она подпрыгнула от неожиданности, когда Янг заговорил рядом с ней.       — Ты в порядке, сис? — Хотя она пыталась вести себя бесстрастно, Руби все равно уловила беспокойство в ее голосе.       — Я в порядке, Янг. Я просто… думала о всяком. — Прежде чем Янг смогла продолжить, она сменила тему. — А ты как? Уже успела поколотить папу?       — Нет, — прорычала Янг в расстройстве, — но не волнуйся, когда-нибудь я все-таки надеру ему зад.       — Нет, пока ты не поработаешь над своей техникой, не получится, — засмеялся их отец. Руби позволила себе выскользнуть из разговора, когда двое погрузились в свою обычную болтовню.       Остаток дня прошел без особых волнений. Если она и была тише, чем обычно, никто об этом не говорил.       Когда она забралась в свою кровать на ночь, то обнаружила, что не может заснуть. В итоге Руби стала смотреть в окно на разбитую луну в небе. Ей было интересно, сидит ли Эшен все еще там, один. Эта мысль заставила ее нахмуриться. Наконец, после дневных раздумий, она приняла решение.       У каждого героя должен быть счастливый конец.       После того, как она определилась с планом действий, уснуть стало немного легче.

***

      Руби провела большую часть утра, пытаясь придумать, как ей осуществить свой новый план. Затем отец предоставил ей прекрасную возможность.       — Ты уверена, что не хочешь пойти с нами?       Ее отец и сестра собирались в город за чем-то, что дало Руби прекрасный шанс ускользнуть. Она заявила, что все еще устала и морально истощена вчерашним днем и не хочет иметь дело с толпой. Удивительно, но отец и Янг не стали настаивать на том, чтобы она пошла с ними, наоборот, казалось, они были почти счастливы, что она не хочет идти. Она не знала, что это значит, но не собиралась рисковать своей нынешней возможностью из-за этого.       — Я хочу, чтобы Янг оставила тебе свой свиток. Ты ведь помнишь правила?       — Запирать дверь, не открывать незнакомцам. Если это дядя Кроу, не впускать его, пока он не сможет внятно говорить, и оставить его снаружи, если он снова потеряет сознание на крыльце.       — А если придет один из Гримм?       — Спрячься в комнате, запри дверь, позвони мне и натрави на него Цвая, если тот заберется внутрь.       — Умница, — похвалил он, прежде чем повернуться к корги. — Цвай, ты за старшего.       — Эй! — возмущенно пискнула она. — Почему он главный?       — Ты можешь сражаться с Гримм?       — Угх!       Руби надулась, но не смогла возразить. Цвай радостно вилял хвостом.       — Постарайся не спалить дом, пока нас не будет, — поддразнила Янг. Руби высунула язык в ответ.       Она вытолкала этих двоих за дверь, к их веселью. Она наблюдала за их уходом через окно, пока они не скрылись из виду. Она не могла подавить ликование, ведь теперь она была свободна и могла осуществить свой план. Вот только она забыла о последнем препятствии на своем пути — Цвай, который пристально наблюдал за ней с ухмылкой на лице. Как пройти мимо Цвая?       Руби пристально смотрела на маленького корги, а тот в ответ с любопытством наклонял голову. Вдохновение обрушилось на нее, как грузовой поезд.       Когда есть сомнения, поступай так, как поступила бы Янг.       Она бросилась на кухню, а Цвай остался на месте, довольствуясь своим местом на полу.       — О, нет! — резко воскликнула Руби. Цвай навострил уши и бросился на кухню. Он остановился и уставился на коробку с собачьими лакомствами, которая шатко стояла на ладони Руби. Не прошло и мгновения, как она опрокинулась и рассыпала лакомства по полу.       — Я такая неуклюжая! Как же я буду убирать этот беспорядок? — Руби заплакала. Она не успела ничего больше сказать, как Цвай бросился к лакомствам мордочкой вперед, уплетая все, что попадалось ему под лапы. Пока он отвлекся, Руби ускользнула с довольной улыбкой на лице.       Прокравшись через входную дверь, она прижалась к ней головой. Не услышав за собой топота маленьких лапок, она торжествующе кивнула. Операция «Счастливый конец» началась. Она помчалась в лес медленным шагом, но на полпути поняла, что забыла прихватить свиток Янг.       На мгновение она подумала о том, чтобы вернуться за ним, но решила иначе. Зная, как ее отец и Янг умеют ходить по магазинам, у нее должно быть более чем достаточно времени, чтобы найти Эшена, помочь ему и вернуться домой.       Возможно, ее план был не самым подробным, но это было лучше, чем ничего. Она мало что знала о том, как справиться с потерей и депрессией. Ее семья все еще справлялась со своими проблемами, как бы они ни старались быть сильными и делать вид, что это не так.       Одно она знала точно: никогда нельзя оставлять кого-то справляться с этим в одиночку. Она поняла это, наблюдая за тем, как дядя Кроу помогает ее отцу. Он то приставал к нему, то сидел рядом в полной тишине, предлагая глотнуть из своей фляжки. Ее отец всегда допивал ее до дна. Возможно, Кроу и не знал, что делать, и не был лучшим в своем деле, но он никогда не оставлял их наедине.       Сейчас у Эшена не было никого, кто мог бы ему помочь, и Руби собиралась стать этим человеком. Надеясь, что за время своего пребывания с ним она узнает о нем больше, чтобы лучше ему помочь. Если повезет, она сможет убедить его воссоединиться с людьми и, возможно, познакомиться с ее семьей. Он спас ее, теперь ее очередь спасать его.       Разве не так поступают герои?       Руби помахала рукой, проходя мимо могилы мамы. Она немного расстроилась, увидев, что Эшена нигде не видно, но пока не сдавалась. Он сказал, что Гримм обычно заходит сюда, так что, возможно, он ищет тех, кто мог бы приблизиться.       Теперь, когда она подумала об этом, если он провел все это время здесь, охотясь на Гримм, то почему ее отец и дядя так и не смогли найти его?       Может, им просто не везло? Она знала, что дядю Кроу преследуют неудачи — это было само собой разумеющимся, но ее отец? Может быть, невезение Кроу начало передаваться и им. Это объясняет, почему все проигрывают в видеоиграх против него.       Руби сидела на том же месте на бревне, что и вчера. Она покачивала ногами взад-вперед в ожидании. Неважно, что она уже начала потеть от полуденного солнца — она знала, что в конце концов он появится.       Время тянулось, солнце меняло положение на небе, но она упрямо не теряла надежды. Он придет. Эшен должен был появиться с минуты на минуту.       Но он так и не появился.