А за окном горели фонари

"Ведь вряд ли ты Дориан Грей По венам не акварель"

Июль 1997 года. Выбор. Человек всегда делает выбор. Он может быть правильным или неправильным, иногда он бывает единственным, а иногда можно выбирать из сотни разных вариантов. Но каждый выбор неминуемо влечет за собой одно: последствия. Жизнь четырех друзей, четырех братьев, резко изменилась, когда они выбрали дружбу. Выбрали друг друга. И последствием этого выбора стали долгие годы борьбы, крови и криминала. Сейчас за этот выбор расплачивался Валера, который уже несколько месяцев боролся за право жить. Право видеть, как растет его Анечка. Право обнять жену, которая выплакала все глаза возле его койки, сказать ей, что все наладится. Но с каждым днем надежда в глазах Тамары угасала. И только дочка не позволяла молодой женщине погрузиться в пучину отчаяния. Каждый день она просыпалась ради дочери. И ради той крупицы надежды, что сегодня что-то изменится. Но пока Валера Филатов не реагировал на внешний мир. Не так давно за свой выбор чуть не поплатился Витя. И только чудо, в лице Ольги Беловой, спасло его от смерти, а души двух друзей от греха, который они бы никогда не искупили. Да, Оля спасала Витю, потому что знала, верила, что он не предатель. Но она также спасала своего мужа, который настолько запутался в себе, настолько поддался паранойе и отчаянию, что с трудом мог принимать верные решения. Витя только позже узнал, что отсрочку его приговору подарила Тася, к которой Саша приехал сразу после случившегося, пока Валера был на операционном столе. Только для Пчелы прошло несколько месяцев, а для Таси это было как вчера. Звонок в дверь стал для нее тем вечером полной неожиданностью. Гостей она не ждала, Витя уже давно был в самолете, шанс, что он вернется сюрпризом, нулевой. В последнее время он активно работал, он почти выбрался из грязи их предприятия. Но на пороге стоял не Витя. На пороге стоял человек, которого Тася ожидала увидеть меньше всего. Саша. Выглядел он разбитым и уставшим. Бледнее обычного, он держал руки в карманах пальто и сканировал Тасю ледяным взглядом. Годовалая Ксюша на руках матери спрятала личико Тасе в шею, крохотными ручками обнимая ее. Девочка всегда так реагировала на Белого, в отличии от брата, который относился к крестному с бОльшей любовью. – Саша, что случилось? – Тасе не надо было много времени, чтобы понять: он тут не просто так. – Где Витя? – голос гостя был колючим, требовательным и каким-то обреченным. – Витя улетел в Германию, ты же сам знаешь, – искренне удивилась Пчелкина, поглаживая спину Ксении, которая оживилась, услышав имя папы и уже с интересом смотрела то на маму, то на дядю, как бы спрашивая «а где папа?». – Я уже ничего не знаю, – Белый вошел в прихожую и тихонько закрыл дверь, – Пчела предал нас. Фил в больнице, – без предупреждения выдал он. Тася вздрогнула. От его тона, от абсурдности его слов и от того, что Саша был искренне убежден в их правдивости. А это не сулило Вите ничего хорошего. – Ты ведь сам понимаешь, что это не так, – попыталась как можно увереннее произнести женщина, – Витя за вас жизнь отдаст. Он не предатель. И ты знаешь это. – Все стрелки на него указывают, – покачал головой Саша, потирая переносицу, – Просто скажи, где он, – повторил он. – Я уже сказала тебе, – теперь изменился и тон Таси. Она говорила твердо, смотрела Белому в глаза и только развернулась немного, отворачивая от гостя дочь, – Он со мной не связывался. Саша внимательно изучал собеседницу. Она его не боялась. Она его недолюбливала. А после сегодняшнего скорее всего будет ненавидеть. Но Саня почувствовал, как она напряглась, как прикрывает дочь и закрывает собой вид на дверь комнаты, где сейчас Артём смотрит мультики. Истинная жена Пчелкина, истинная мать своих детей. Она не боится за себя, она боится за семью. И чувствует, что он может быть опасен. – Брось, – вздохнул Саня и на секунду показал все, что бушевало внутри, –Неужели ты думаешь, я буду угрожать любимой женщине и детям своего друга? – он горько усмехнулся, – Я не такая сволочь. Это дело вас не касается. Это только между нами и Пчелой. Я верю, что ты не знаешь, где он. А даже если бы знала, я уверен, не сказала бы, – он печально посмотрел на некогда хорошо относящуюся к нему женщину, – Но ты должна знать. Если Пчела виноват, он получит то, что заслужил. – Ты смеешь говорить мне, что угрожаешь моему мужу? – на удивление холодно спросила Тася, –Ты еще даже не разобрался, а уже сделал его виноватым. Если ты действительно тот друг, каким тебя считает Витя, если ты действительно тот человек, которым он пытался показать тебя мне, ты поступишь правильно, и к моим детям вернется их отец. И не без помощи, но Саша разобрался. И Витя действительно вернулся той ночью домой, к ожидавшей его Тасе и не желающей засыпать без папы дочери. В тот день он рассказал Тасе все, пока они лежали в темноте их спальни, а между их телами тихо сопела Ксюша, сжимая в пальчиках папину руку. Только с ним она засыпала, только он пел ей такие колыбельные, которые успокаивали ее. Только у него на руках дочь чувствовала себя спокойно и защищено. И Тася, вытирая мокрые дорожки с щек, крепко сжимала Витину руку, про себя благодаря все высшие силы, что вернули ей мужа. Но после той ночи все изменилось. Парни, не желая спускать с рук такое преступление, совершили свою месть, которую освещали все первые полосы. И Тася, прочитав об этом в газетах, не знала, как реагировать на то, что ее муж с друзьями – убийцы. Конечно, она подозревала, что это не первый раз, когда парни замарали руки в крови, но сейчас это стало для нее так явно, что игнорировать эти мысли было уже невозможно. И это ее пугало. – А чего ты ждала от нас? – спросил Витя, когда застал жену на кухне с газетой на столе, тихо вытирающей слезы, – Эта мразь должна была получить свое. – Я знаю, – тихо прошептала Тася, вытирая новый поток соленых капель, – И в какой-то степени я, наверное, даже рада. Но Вить… это не первый раз, ведь так? Витя сжал зубы и отвернулся к окну, не желая рассказывать жене о той темной части его личности, которая когда-то пустила пулю в голову человеку, угрожавшему его любимой женщине. О той части его личности, которая поступалась человеческим ради денег. О той гнилой сущности, которая позволяла ему держаться на плаву в том болоте, в которое его затягивало последние несколько лет. – Ты уверена, что хочешь знать это? – спросил он. Тася проглотила комок в горле и кивнула. Поняла, что он не видит и произнесла: – Да. – Что ж, – Витя развернулся, облокотился спиной о подоконник и начал рассказ. Он говорил монотонно, отрешенно, как будто не в свою жизнь он сейчас погружался с головой. Как будто не свои преступления он сейчас обнажает перед единственным человеком, от которого хотел это скрыть. Но по мере его рассказал Тася не задавала вопросов, не охала и не плакала. Она слушала и пыталась понять. Поставить себя на место Вити. Как бы поступила она в тех условиях, в которых был тогда он? Конечно, вряд ли бы она убила. Но, как бы это ни было ужасно, это требовало от человека не только жестокости, но и силы. А в том, что Витя силен, как личность, она никогда не сомневалась. В тот день в семье Пчелкиных не осталось тайн. Они были обнажены друг перед другом, как два нерва. Не осталось недосказанностей, недомолвок. Были только Витя и Тася, любящие друг друга не смотря на все скелеты в шкафу. И после вся бригада объединилась ради одной цели: поддерживать Тамару и Анюту. Семья Филатовых ни дня не провела в одиночестве, ни разу не почувствовала нужды или одиночества. Их как никогда объединяли общее горе и общая надежда. Первые несколько дней после трагедии Витя с Тасей настояли на том, чтобы Тома с дочерью пожили у них. Часто по ночам Тася заглядывала в спальню девочек, садилась на край кровати и молча обнимала Тому, пока та беззвучно плакала ей в плечо. Со временем Тамара немного успокоилась, но лишь потому, что сил на слезы у нее больше не оставалось. И вот на исходе мая, когда даже теплое майское солнце не могло порадовать изможденных ожиданием и тревогой друзей, во мраке сгущающегося отчаяния забрезжил свет надежды. Из забытия Валеру вывел голосок его долгожданной дочери. Тоскливое девичье «папочка» заставило Филатова открыть глаза спустя долгие месяцы внутренний борьбы. И первым, что увидел в тот день вернувшийся с того света Валера – улыбчивое лицо подросшей Анюты. Карие глазенки отражали весь спектр эмоций ребенка, который сидел на краю его койки. Тамара, которая так давно ждала этого, снова залилась слезами, но в этот раз это были слезы безграничного счастья. Долгожданная радостная весть собрала друзей в палате Валеры меньше, чем за час. И пока мужчины открывали шампанское, чтобы отпраздновать радостное событие, Тася, нарезая фрукты на подоконнике, почувствовала, как за спиной кто-то встал. Саша давно хотел поговорить с ней, извиниться. Но Тася не разговаривала с ним с той ночи, когда с Валерой случилась трагедия. Она не могла простить ему то, что он готов был убить ее мужа. Это было уже слишком. И когда Витя рассказал, что Саша выдвигает свою кандидатуру в депутаты, Тася не была рада. Она испугалась. – Тебе помочь? – предложил Белов. Пчелкина обернулась к нему, откладывая нож. Она смотрела ему в глаза, без слов показывая все, что думает. За этим аккуратно наблюдал Витя, готовый в любой момент встать между ними. Но он хотел, чтобы они поговорили. Он простил Саню и хотел, чтобы Тася тоже его простила. – Ты можешь сделать только одну вещь, – тихо произнесла Тася, чтобы за всеобщим гулом их не слышали, –Ты как-то обещал, что с ребятами ничего не случится. Сдержи это обещание, – она подхватила тарелку с фруктами. Саша перехватил ее руки, на пару мгновений накрывая тыльные стороны ее ладоней, перенимая у нее тарелку. – Я клянусь тебе, – твердо, уверено сказал он, – С ними больше ничего не случится. Тася всмотрелась в его голубые глаза. Искала там что-то, что позволило бы ей снова поверить этому человеку. Увидела там решимость, веру в собственные слова, и слегка кивнула, принимая эту клятву. Она давала последний шанс этому человеку поступить правильно. И пока Валера восстанавливался и набирался сил, Витя с Космосом перенимали все дела их предприятия, освобождая кандидата в депутаты от всех лишних заморочек. Они были так близки к осуществлению всех своих грандиозных планов, они наконец вышли на финишную прямую. С каждым днем в бизнесе оставалось все меньше чернухи, бригада Белого наконец вышла в чистый бизнес. И чем ближе к выборам, тем с большим азартом они работали. Витя был буквально окрылен новыми идеями, далеко идущими планами. Кос, который, наладив свою личную жизнь (не без помощи Людочки), стал практически тем же старым добрым Космосом, активно ему помогал, хотя не всегда понимал, в чем конкретно он помогает другу. Тася тоже вернулась к своим некогда рабочим обязанностям. После того, как Витя все-таки перевез ее родителей в Одинцово, и детей можно было отдавать бабушке с дедушкой, Тася уговорила мужа снова ввести ее в рабочий процесс. Но с каждым днем ей почему-то становилось все тревожнее. Сердце никак не могло спокойно биться в груди, поднывая. В голове постоянно призрачно витали необоснованные опасения и темные мысли. Ночами смутная тревога заставляла просыпаться по несколько раз. И чем ближе к знаменательному дню, тем больше у Пчелкиной развивалась паранойя. Но, быть может, это высшее проведение пыталось дать ей подсказку? Сказать ей, что грядет трагедия, которая расколет их жизни на до и после.