А за окном горели фонари

"Я закрываю глаза, но верю в чудеса! Пускай не всё и не сразу получается. Все наши «против» и «за» снова на весах, А то, что было «до», не считается."

Май 1995 года. – Тёма, доедай быстрее, бабушка с дедушкой ждут, – поторопила сына Тася, складывая в сумку его альбом и карандаши. Родители приехали в гости на майские праздники и предложили забрать внука на пару недель в деревню, чтобы парень подышал свежим воздухом и дал родителям немного побыть в тишине и покое. Михаил и Евгения с радостью готовы были понянчиться с неугомонным мальчишкой. Они скучали по дочери и внуку, да и по зятю тоже. Витя видел, что и Тася скучает по родителям. Каждый их приезд был для нее праздником. К слову, его родители тоже оживлялись, если сваты сообщали о том, что не против приехать погостить к дочери. Старшее поколение сблизилось, стали не просто хорошими друзьями, а настоящими близкими людьми. Михаил даже как-то приезжал в Москву, чтобы помочь Павлу с его больной спиной. Часто семейные пары встречали вместе праздники. У Пчелкиных старших осталось не так много хороших друзей, и им было важно обрести поддержку в лице Тасиных родителей. А Рощины, в свою очередь, были спокойны за молодую семью, потому что знали: хоть они и далеко и не всегда могут помочь детям, рядом с ними есть надежная поддержка в лице Пчелкиных. Наблюдая, как воодушевляется вся семья с приездом Рощиных, Витя задумался о том, что был бы рад, если бы они были чуть ближе к ним. И хотя Иваново было не так далеко в относительных мерах, все же это не Москва и даже не Подмосковье. – Тасенька, да пусть кушает спокойно, мы с папой не спешим, – покачала головой Евгения Леонидовна, стоя в дверях детской, – Ты точно с нами не поедешь? – Мамуль, я пока не могу. Томе скоро рожать, а Валера частенько сейчас на съемках, фильм заканчивает. Не могу же я ее бросить. Я может попозже приеду, хорошо? – Ох, как же я за Тамарочку рада, – встрепенулась Евгения Леонидовна, – Они так долго ребеночка ждали и счастье то какое. Ты молодец, что поддерживаешь ее. Тома хорошая девушка. – Мама, я все, – возвестил Артем с кухни. –Умница, теперь давай одеваться. – А вы с папой скоро приедете? – спросил ребенок, пока мать стаскивала с него домашний костюм. – Мы постараемся. А пока нас нет, веди себя хорошо и слушайся бабушку с дедушкой. Хорошо? – Тася серьезно посмотрела на сына. Мальчик кивнул. – Мама, не будь такой строгой, – в детскую вошел Витя, который до этого помогал тестю внизу укладывать кое-какие вещи в машину. – Я просто напомнила. – Тёмка у нас и так хороший мальчик, – вступила бабушка, – Все будет хорошо. – Ну что, дружок, – Витя присел перед сыном на корточки, – Ты маме пообещал, что будешь послушным. А обещания нарушать нельзя. – Хорошо, папа, – как-то задумчиво кивнул сын. Вите хотелось воспитать в сыне ответственность, хотелось привить ему держать ответ за свое слово. Но Пчелкин понимал, что малыш еще мал и не до конца осознает, что значит «держать слово». И все же Витя иногда не мог вовремя себя остановить. Тася по первенству делала ему замечания, чтобы он не воспитывал сына в стиле «братков», но потом Витя смягчил подход, и она решила пока не вмешиваться. В конце концов, отец имел на сына большое влияние и это было правильно. – Ну все, Тасенька, мы готовы ехать. Как раз к вечеру доберемся, – засобиралась Евгения, – Ждем вас в гости. О, Витя, – она вдруг что-то вспомнила и поспешила залезть в сумочку, – Вот, передай Аллочке, пожалуйста, а то мы в этот раз так и не увиделись. Витя принял из рук тёщи небольшую тетрадку, исписанную мелким почерком. – Она просила несколько рецептов, но я решила, пусть посмотрит все, может что-то еще понравится. Витя кивнул. – Конечно, Евгения Леонидовна, передам, – мягко улыбнулся он. – Ох, ну все, – женщина быстро обняла зятя, потом дочь. Родители зацеловали чадо перед тем, как отдать его во власть бабушки и проводили их до машины. И только когда старая тарахтелка скрылась за поворотом, вернулись в свою квартиру. Тася немного грустно пошла на кухню, убирать последствия семейного чаепития. А Вите пришлось снова собираться в контору. Но мысль, появившаяся в его голове сегодня, не давала ему покоя. Он вошел на кухню, остановился в дверях и, наблюдая, как супруга собирает чашки, спросил: – Тась, а что ты скажешь, если я предложу твоим родителям переехать к нам поближе? Такого вопроса Пчелкина не ожидала, а потому долго и недоуменно смотрела на мужа. Она даже в самых смелых мечтах себе такого не представляла. Ее родители всю жизнь прожили в Иваново и даже как-то вопрос такой не вставал. Она даже сомневалась, что родители сами рассматривали такой вариант. – Вить, откуда такие мысли? – уточнила она. – Ну я вижу, что ты по ним скучаешь, да и Тёмка тоже. Они все-таки бабушка с дедушкой, а внука видят не так часто. Да и мои родители с ними в близких отношениях, а кататься приходится в такую даль. Да и мне, если уж откровенно, иногда хочется, чтобы они были поближе к нам. Они и мне родные, чего уж. Вот я и подумал… Тася смотрела на Витю и молчала. Вряд ли родители на такое согласятся, но сейчас ее удивляло другое. Не смотря на то, что муж человек занятой и серьезный, он все равно находит время подумать о семье. О ней, о сыне, о том, как бы было лучше для семьи. Удивительный человек. – Я была бы очень рада, – честно сказала она, – Но, боюсь, родители не согласятся. У них там работа, в Москве ее найти не так просто. – Это уже детали. Твой папа хороший травматолог, его возьмут с радостью, врачи всегда нужны. И для мамы, если захочет, что-то найдем. А лучше пусть отдохнет, дома побудет, вон с Тёмой побольше пообщается, они по нему скучают. У нее же диабет, на здоровье побольше времени будет. – Вить, – Тася подошла к мужу и обняла его, – Я люблю тебя. Он крепко обнял жену в ответ. – И я тебя. Пчела расценил это, как зеленый свет к действию. Прежде, чем что-то предлагать Рощиным, Витя выцепил человека из своего подчинения, который занимался арендой и дал ему особое поручение: найти хороший дом в ближайшем Подмосковье или квартиру в Москве, желательно в районе его родителей. Молодой парнишка задачу записал и ретировался работать, пообещав доложить о всех годных вариантах. А Тася тем временем направилась по уже давно привычному адресу, домой к Филатовым. Валера уже давно переоборудовал маленькую комнатку под детскую, установив там все, кроме детской кроватки. По настойчивой просьбе Томы, кроватка заняла место в углу родительской спальни. Свою принцессу родители хотели устроить как можно ближе к себе. А то, что будет именно принцесса, давно подтвердило УЗИ. – Витя предложил перевезти моих родителей поближе к Москве, – поделилась с подругой Тася, сидя на кухне и помешивая в чашке чай. – Это же замечательно, – обрадовалась Филатова, – Это же для всех лучше будет. И Тёмку видеть будут чаще, и Витиным родителям компания. – Вот и он так рассуждает, -Пчелкина хитро улыбнулась, – И новость не придется сообщать несколько раз. – Это какую такую новость? – прищурилась Тома. – Ну знаешь, мы с Витей так вдохновились вашими с Валерой счастливыми мордашками, когда вам сказали, что у вас дочка будет, что… – Пчелкина, только не говори, что вы второго нажжужали! – округлила глаза Тома, – Ты серьезно? – ее лицо озарила счастливая улыбка. Таисия кивнула. – 8 недель, – сообщила она, – Как раз хотела Витьке сказать, когда Тёма уедет. Ну вот, уехал… – Поздравляю! Господи, Витя твой с ума от радости сойдет, – как всегда чувствительная Тома заблестела слезами на глазах, – Неужели у нас наконец все хорошо, Тась? – тихо спросила она, – Все, как у людей? – Эй, – Пчелкина взяла подругу за руки, – У нас у всех все будет очень хорошо, – уверенно заявила она. Филатова согласно кивнула головой, делая пару глубоких вдохов. «У нас у всех все будет очень хорошо». Тася искренне верила в эти слова тогда, на кухне у лучших друзей. «Все будет хорошо». Она искренне верила в эти слова, когда через три дня посреди ночи их разбудил Валера, сообщив, что Тома рожает. «Все хорошо». Все поверили в эти слова, когда акушерка вышла из палаты с широкой улыбкой и сообщила, что мамочка и девочка в полном порядке. Более счастливым Валеру не видели еще никогда. Когда медсестра передала ему дочь, он не боялся, не сомневался. Он держал ее уверенно, бережно, ласково покачивая в своих огромных руках. – Анечка, – приговаривал он, –Радость моя. Тамара, которая ждала этого столько лет, молилась и надеялась, буквально светилась от счастья. Видеть мужа, держащего на руках их ребенка – для нее не было больше счастья. – Ну что, Кос, ты последний остался, – похлопал громилу по плечу Белый, когда они стояли во дворе роддома. – Не, я, пожалуй, кому-нибудь уступлю, – отмахнулся Холмогоров. Тася прикусила губу. Чем не минутка, чтобы ошарашить мужа тем, чего он в тайне уже ждет? – Ну, Космос, боюсь, Витя влез без очереди, – как бы между прочим пожала она плечами и хитро посмотрела на мужа. Космос не понял. Витя с Сашей тоже. А потом как поняли! – Ну Пчелкины, – качал головой Белый, не сдерживая довольной улыбки, пока окрыленный Витя кружил на руках самую большую любовь в его жизни. Не смотря ни на что, 1995 год стал тем островком счастья и стабильности, который был так необходим бригаде. Он дал им передышку, дал пожить полной жизнью, наслаждаться каждым днем. Позволил любить и быть любимыми. Все закончилось зимой 1997 года.