А за окном горели фонари

"И где-то хлопнет дверь И дрогнут провода Привет! Мы будем счастливы теперь И навсегда?"

Первая мысль в голове Пчелы — какого хера вообще происходит? Дурак, почему не догадался глянуть в глазок, зачем вообще открыл эту треклятую дверь? Хотя понятно, почему… он правда был уверен, что приехал Белый. Дурак, забыл кто ты? Чем занимаешься? Почувствовал себя в безопасности?! Идиот! И эту мысль подтверждал глушак пистолета, направленный прямо ему в лоб. Дергаться смысла нет, он один — их четверо. Но не это главное, быть может, будь Пчела в квартире один, он бы и рискнул. Но он был не один. И именно это заставляло сердце нестись галопом, а мозг лихорадочно работать. — Ну и кто вы такие? — удивительно, как ему удалось сохранить голос твердым и спокойным. Хотя внутри его трясло. — Пришли поговорить. Вы, детишки, пометили не свою территорию, — спокойно отозвался мужчина, -Так что, пригласишь войти? Потолкуем? Периферическим зрением Пчелкин уловил движение. Тася вышла в коридор и замерла в дверях. «Блять» — вспыхнуло в голове. Надо вытаскивать жену. — Поговорим. Только девушка из квартиры уйдет, — Витя слегка подался в сторону, прикрывая своим плечом Тасю от четырех пар глаз, -Бабы в делах не участвуют, нечего ей тут делать. Наивный глупец, надеялся, что если кто и пострадает сегодня, то только он. А он пострадает, это к бабке не ходи. Но к Тасе он приблизиться им не даст. Под пули встанет, сам на дуло нарвется, но к ней не подпустит. И если и сдохнет сегодня, то уж одного из них точно за собой заберет. Без драки он им не дастся. Но у него связаны руки, в фигуральном смысле, пока за его спиной стоит испуганная женщина, которая носит под сердцем его ребенка. Придется быть максимально вежливым, осторожно выбирать слова, чтобы не злить этих упырей. В теории, можно потянуть время, пока не приедет Белый. Он ведь приедет! Пчела решил пока держаться этой тактики, лучшей он все равно не придумает. — Нет, друг, — мужчина, так и не назвавшись, медленно перевел руку с оружием в сторону Таси, — Пусть послушает. Думаю, с ней разговор пройдет быстрее и плодотворнее. Марш в комнату, — велел он, -А то что ж мы на пороге. Неприлично. Витя сделал пару шагов назад, не поворачиваясь к противнику спиной, завел руку за спину, беря жену за руку и подталкивая в комнату. Спорить сейчас — самоубийство. Стоило Вите прикоснутся к женской руке, он тут же ощутил арктический холод ее кожи. Ей было страшно. Действительно страшно. Тася никак не могла выдавить из себя ни слова, не отрывая глаз от пистолета, направленного на них с Витей. Весь ее мир сейчас сузился до одной мысли: им не пережить эту ночь. То, чего она боялась на протяжении нескольких лет, все же случилось. Витина работа угрожает не только его жизни, но и им всем. И эта угроза теперь более чем реальна. Витя ни на секунду не переставал прикрывать Тасю собой, провел ее в комнату и усадил в самый дальний угол на диван, как можно дальше от всего этого кошмара. В идеале бы ему добраться до зеркала в прихожей, где он прячет ствол. Но с этим могут быть большие проблемы. Во-первых, он не оставит Тасю одну с этими упырями ни на секунду, во-вторых, даже если ему удастся попасть в прихожую, мало вероятно, что он успеет быстро достать оружие и воспользоваться им прежде, чем он или супруга пострадают. Нужен другой план. Прежде чем отойти от жены, Витя крепко сжал ее пальцы в своих ладонях, стараясь хоть немного успокоить. Хотя какой там… как в такой ситуации ее вообще можно успокоить? Мысленно дав себе пинка, Витя выпрямился и обернулся к незваным гостям. Пришло время включать большого бандита, которым он, в сущности, и являлся. А после этого, если все обойдется, кажется, кому-то предстоит развод. — Так чего Гурьянов от меня хочет? — спросил Витя, смотря гостю прямо в глаза, -И как к вам обращаться? Мое имя вот вы знаете, а я о вас — нихера. Не надо было очень умным, чтобы понять, от чьего имени нарисовались тут эти типы. Витя знал, что их конкурент может играть грязно, они ведь предупреждали Саню об этом! Но, черт побери, почему страдает именно его семья? Почему под прицелом именно его жена? И вообще, почему целью выбрали его, а не Сашку? Испугались, что не подберутся к нему? Ну да, докопаться до Пчелы было сейчас проще, он то не таскает с собой охрану. Хотя, если они переживут эту ночь, наверное, надо будет начать. А еще теперь они сто процентов переедут. Если Тася, конечно, вообще захочет жить с ним после всего. — Мое имя значения не имеет, но можно просто Иван, — хмыкнул мужчина. Его ребята рассредоточились по комнате: двое стояли в дверях, один прошел в угол, встав напротив Таси. Черт! Они как на ладони, и их в любой момент могут просто раздавить. — Что ж, Иван, — Вите хотелось куда-то деть руки, которые чесались набить ебальники всем в этой комнате, но он не решался делать лишних движений, -Так чего от меня хочет твой шеф? Дай угадаю… завтрашняя сделка волнует его мятежную душу? Пчеле приходилось балансировать на тонкой нити в этой игре: дай он слабину — его уничтожат, но и передави он сейчас — мало ему тоже не покажется. Ситуация паршивая, как не крути. — А ты не дурак. — Иван взял стул, повернул его задом к Вите и сел, складывая руки на спинке, -Да ты присядь, Виктор. В ногах правды нет. Витя нащупал за собой еще один стул и подтянул к себе. Медленно сел. И все это время смотрел в глаза обидчику. Ему было тяжело удерживать в поле зрения всех четверых, но он максимально напряг все свои органы чувств, готовый в любой момент рвануть и защищаться. Или защищать. Все его тело было напряжено, как перетянутая струна. Кажется один внезапный жест, звук, да даже дуновение воздуха, и он просто взорвется. — Так вот, — продолжил бандит, поигрывая стволом, -Вы, щенки, переоценили свои силы и сунули носы туда, где вас не ждали. И где вам не рады. Я скажу один раз: большие дяди недовольны. Так что вы, детки, должны отступить, — он развел руками. -Иначе кто-то может пострадать. — Гурьянов настолько испугался «деток», — Витя выделил это слово насмешливой интонацией, -Что прислал наемников, чтобы припугнуть? Честный бизнес его уже не устраивает? — О, что ты, я тут не для того, чтобы запугивать. Запугиваю я по-другому, — Иван криво усмехнулся, -Я предупреждаю. Птичка донесла мне, что именно ты, — снова дуло пистолета направлено в Витину сторону, -Мозг Беловской операции. А знаешь, что бывает с человеком, если у него отключается мозг? — Ваня постучал пальцем по своему виску, -Он становится овощем. Он существует, но это уже не человек. Это тело. — Что ж, лестно слышать, что вы считаете меня бригадным мозгом, но спешу разочаровать — сделку веду не я, — Витя блефовал, но ему нужно было выиграть как можно больше времени, -Всем заведует Белый. Может вам наведаться к нему в гости? Я не обижусь. — Не паясничай, Пчела, — покачал головой бандит, -Я знаю, что вы готовы предложить Ханову что-то очень интересное. Мы пытались купить информацию у ваших сошек, — он покачал головой, — Но Белов или хорошо их надрессировал, или хорошо запугал. Я так и не понял. Но от них мы ничего не узнали. Кроме того, что все документы по сделке у тебя. Так вот, отдай мне бумаги, расскажи ваше предложение и сорви завтрашние переговоры, — Иван наконец выложил их требования, -И тогда, вероятно, твои мозги останутся внутри твоей черепной коробки. Витя чуть подался вперед и упер руки в колени. На его губах появилась блуждающая улыбка. Как же тяжело ему было сохранять этот образ, но, черт, нельзя показать своего настоящего страха. Нельзя. — Ничем не могу помочь. Бумаг у меня нет, они уже у Белого, — произнес он, -Вы, парни, все же пришли не по адресу. Иван задумался. Наклонил голову набок, как будто сканируя Витю на предмет вранья. А врал Витек сейчас, как дышал. На самом деле все бумаги действительно лежали у него в ящике стола. И если эти ослы действительно их заберут, они потеряют не только этот контракт, но также многих своих партнеров, которые задействованы в этой схеме. Иными словами — они попадут на огромные бабки и останутся с носом. — Что ж, тогда, думаю, ты не будешь против, если мы тут немного осмотримся? — улыбка мужчины стала чуть шире. Он запустил руку в карман и достал оттуда наручники. Витя напрягся еще больше. Потерять свободу действий и мобильность для него непозволительная роскошь, -Хотя чего я спрашиваю, выбора у тебя нет. Вот только рука с браслетами вдруг переместилась в Тасину сторону. — А ну-ка, красавица, помоги дядям, — он кинул наручники рядом с ней на диван, -Одевай на своего дружка. Тася испугано переводила взгляд с металлических колец на Витю. Она боялась не то, чтобы пошевелиться, она дышала через раз. Она сидела как кукла, плотно закутавшись в Витину олимпийку, которую успела натянуть на себя, обнимая себя руками, всеми силами прикрывая живот. Она понимала, что невооруженным глазом ее положения не видно, но на уровне инстинктов она закрывала живот и малыша внутри от всего этого хаоса. В попытке обманутся, избежать сумасшествия в этой истории, Тасино сознание подкинуло ей призрачную картинку, невесомое ощущение. Куртка, согревающая на физическом уровне, обволакивала Тасю Витиным запахом. Табак и его парфюм. Защитные механизмы сознания на мгновение позволили Таисии представить, что она кутается не в кусок ткани. А что это сам Витя обнимает ее, пытается отогреть и защитить. Но это была всего лишь фантазия, жалкая попытка сохранить рассудок. Она безмолвно молилась о том, чтобы ей позволили уйти. Она хотела спасти не себя, она хотела защитить крохотное сердечко внутри себя. Хотя оставлять Витю с этими бандитами было не менее страшно, небольшим островком сознания она понимала, что только мешает тут. Она, они — его слабое место. И пока бандиты думают, что она лишь залетная подружка, этим надо пользоваться. Но когда пришло время непосредственного участия в этом спектакле, Тася не смогла даже пальцем шевельнуть. — Я жду, — теперь дуло пистолета было направлено в ее сторону. Первым среагировал Витя. Он подорвался со стула и даже успел сделать пару шагов к жене, но тут его перехватил парень, стоящий в углу, со всей силы ударил кулаком в живот и насильно усадил на место, упирая свое оружие ему в висок. Витя тихо ахнул, держась за место удара одной рукой. Вот и началось. Драка подействовала на Таисию отрезвляюще. Она медленно подтянула наручники к себе. Витя повернул к ней лицо и едва заметно кивнул. Пчела знал: Тася умная девочка, она не будет бездумно геройствовать, она правильно оценит ситуацию с делает то, что ей велят. Получив это безмолвное разрешение, Тася встала, на дрожащих ногах подошла к Вите и встала у него за спиной. Муж, поборов оставшиеся болевые ощущения, сел ровно и, злобно глядя в глаза нарушителю их спокойствия, медленно, почти демонстративно, завел руки за спину, позволяя Тасе надеть на него наручники. И хотя внешне Пчелкин был суров, невозмутим и спокоен, от одного только касания ее холодных пальцев к его пылающей огнем коже, Витю прошибло током. Внутри разливалась ярость, злоба, желание расстрелять их всех к чертовой матери. Черт, где Белый?! Ситуация приобретает паршивый оборот! В тишине комнаты раздались два щелчка: Тася закрыла наручники и выпрямилась, но не двинулась с места, оставаясь рядом с мужем, за его спиной. Странно, но во всем этом безумстве, ей было жизненно необходимо быть рядом. И хотя оба они были абсолютно беззащитны сейчас, Тасе тут было чуть-чуть спокойнее. Хотя это не меняло ровным счетом ничего. — Умница, — кивнул Иван, — А теперь сядь, где сидела и не отсвечивай, — велел он, -Ты нам, по сути, не нужна. — Тогда пусть уходит, — не удержался Пчела, ухватившись за этот призрачный шанс спасти любимую. — Эээ нет, друг, -Иван встал и медленно подошел к ним, -Видишь ли, мне очень понравилась твоя реакция, — бандит ухватил Тасю за руку и рванул на себя, прижимая спиной к своей груди, -Я-то думал она так — подстилка, — он стал медленно проводить пистолетом от Тасиного горла ниже, между грудей, к животу и обратно, -Но… Но Витя сам продолжил его фразу, дернувшись всем телом в их сторону и чуть не рухнув вместе со стулом. Он готов был просить, умолять, требовать, чтобы оружие навели на него, били, убили в конце концов. Но не трогали ее. Но к страху примешивалась ярость, сила которой сейчас могла бы разнести всю квартиру в щепки, выдрать позвоночники этим тварям, переломать все кости, раздавить все внутренние органы. Уничтожить их. — Ствол убери, — прорычал Пчела, -И руки от нее убери. Тебе нужен я? Так забирай. Делай что хочешь, а она тут не при чем. — Вот именно, — развеселился Ваня, убирая пистолет, но не отпуская от себя женщину, -Пока она у меня, ты сделаешь все. А потому я задам вопрос еще раз: где бумаги? Но Витя молчал. Он ничего не слышал, кроме ее прерывистого дыхания. Ничего не видел, кроме ее испуганных огромных глаз, на которых уже наворачивались слезы. Руками она пыталась оторвать от себя держащую ее мужскую руку, но, кажется, от страха силы покинули ее, и она больше держалась за нее, чем боролась с ней. Его маленькая девочка. Его напуганная красавица, которая сейчас больше походила на привидение — бледная, хрупкая. От этой картины у Вити болезненно сжалось сердце. Внутри боролись две его части: верный друг, который за парней жизнь отдаст, но не пойдет на поводу у разных ублюдков. И любящий муж, который душу продаст за свою женщину. Паршиво быть Виктором Пчелкиным. — Отпусти ее. Я отдам документы, — Витя сделал свой выбор. Хотя он всегда был очевидным для него. Братья поймут. Черт, да они сами бы поступили на его месте также! — Другой разговор, — Иван опустил руки и Тася метнулась от него к дивану, забиваясь в уголок, -Говори. Витя, насколько позволяло его положение, кивнул головой на стол позади себя. — Верхний ящик. Воспаленный мозг быстро просчитал ситуацию. Даже если они заберут все бумаги, им это вряд ли поможет. В конце концов, главное выжить. А там Витя найдет способ отомстить. И найдет в себе силы придумать новое предложение. Еще ничего не потеряно. Он лишь уступает в одной битве, но война впереди. Иван кивнул одному из своих людей. Тот подошел и начал планомерно осматривать стол. Достав папку, он быстро пролистал ее, а потом передал начальнику. Тот пробежал глазами по листам. Удовлетворенно кивнул. — Вот видишь, можешь, когда хочешь, — доверительно произнес он, -Но я должен убедиться, что завтра не будет сюрпризов, — он встал, -Я думаю, ты не будешь против, если твоя женщина погостит у нас одну ночку. Витя не сразу понял смысл сказанного. А когда понял, контроль полностью покинул его. — Черта с два, — рыкнул он, дернулся, больно вдавливаясь связанными руками в высокую деревянную спинку, -Только тронь ее, мразь, я тебя на ленточки порву. Тася, до которой смысл сказанного дошел также быстро, совсем побелела. Страх поглотил ее. Накрыл с головой, она буквально захлебнулась в панике. Пчелкина вскочила и вжалась в стенку. — Пожалуйста, не надо, — хрипло произнесла она, будучи на грани нервной истерики. Глаза жгло от скопившихся слез, руки дрожали так сильно, что по рукавам олимпийки шла рябь. Колени тряслись, если бы Тася не опиралась на стену, она бы точно упала. В этот момент Вите каким-то чудом удалось подняться на ноги, перекинуть руки через спинку и всем телом налететь на ближайшего к Тасе мужчину. Они оба рухнули на пол, но это был скорее жест отчаяния, чем акт спасения. Потеряв ориентир, Витя почувствовал только, как на него посыпались удары. Сначала пару раз ударили ногами, били куда попало. В живот, по ребрам. Пчела только смог вжать голову в плечи, но это ровным счетом никак не спасало. Потом его грубо рванули вверх, удерживая за футболку. Удар в челюсть, потом еще. Рот заполнился кровью, Витя тихо захрипел, сплёвывая. Удар в солнечное сплетение отозвался болью, кажется, даже в кончиках пальцев. Его отпустили, он потерял опору и снова рухнул на пол, не в силах перекрыть боль в теле. В глазах витали ярки мушки. — Нет, пожалуйста, — Тася больше не могла сдерживать слезы, они оставляли мокрые дорожки на бледном лице, -Не трогайте его! Я пойду, пойду, только не трогайте его, — она умоляюще смотрела на Ивана. — Ничего, ему полезно, — махнул он рукой, -Для профилактики. И друзьям его на будущее. Он еще раз кивнул свои ребятам. Один из них перехватил Тасю за предплечье и повел к двери. Двое других стояли над Витей. Пчела, увидев, как уводят жену, издал низкий, почти звериный, рык. Он умрет, но не позволит причинить ей вред. Собрав последние силы, он попытался встать. Хотя со связанными сзади руками это было ой как сложно. Но два амбала на корню пресекли все попытки, нанеся еще несколько ударов по ребрам. Витя застонал и рухнул на пол, сил больше не было. Болело все. Но больше всего болело сердце. — Тася, — хрипло прошептал он, -Тасенька… Но в комнате уже никого не было. В прихожей хлопнула дверь. Витя закрыл глаза, переводя дыхание и пытаясь обуздать боль. Его накрыло новое чувство. Чувство полной беспомощности. Абсолютного бессилия. Внутри что-то надломилось. Появилась брешь, отчего все тело свело судорогой. Он вдруг четко осознал свою никчемность, свое поражение. И весь ужас того, что его бедная девочка осталась одна, в руках ублюдков. Витя только молился, чтобы ее не тронули. Сознание поплыло и наступила темнота.