(Не) Соло на праздники|(Not) Solo For the Holidays

      Он появляется во время вечернего наплыва гостей.       Рей поворачивает голову, когда звенит колокольчик над дверью, и смотрит на нового посетителя. Сначала краем глаза, именно так, как обычно замечают кого-то такого высокого и широкоплечего, входящего в относительно небольшое помещение. Но она занимается передачей заказов на кухню и обратно, а он располагается за столом не в ее секции, поэтому Рей не обращает на него особого внимания. Не обращает внимания. Ничуть.       Она продолжает мельком смотреть в его сторону, пока разносит заказы. Рей замечает, как напряжены его плечи и спина, как взъерошены волосы, по которым он постоянно проводит пальцами. Его страдание почти осязаемо — оно наполняет воздух. Удивительно, что никто другой, кажется, этого не видит.       Он заказывает кофе, но не пьет его — даже не прикасается к чашке. Просто смотрит, как напиток остывает.       Рей не раз подмечает, что ноги ведут ее в его сторону, но вовремя себя одергивает, встряхивая головой.       Стрелки часов, висящих на стене, стремительно отсчитывают секунды и минуты. Кафе заметно пустеет, пока в помещении не остаются только Рей, Роуз, Маз и тот парень.       Роуз постукивает ногой по полу, прикусив губу, и внимательно смотрит на дверь. Она резко вдыхает, когда по ту сторону появляется рыжеволосый парень. Он робко заглядывает в окно, стучит костяшками пальцев по стеклу и нерешительно машет рукой.       — Смотрите, кто пришел, — усмехается Рей, ее голос остается низким, заговорщическим и дразнящим.       — Да… — глаза Роуз практически превращаются в огромные мультяшные сердца. — Можно я быстренько выскочу? Просто поздороваться.       — Иди уже. Я сама закрою смену, — говорит Рей, покачав головой.       — Ты уверена?       — Роуз, перестань, — Рей кладет обе руки на плечи подруги. — Иди на свидание. Кто-то из нас должен повеселиться сегодня вечером. И полагаю, что больше не увижу тебя до твоего отъезда, так что счастливого Рождества.       — Ох, — вздыхает Роуз, невинно хлопая глазами. — Ну, раз уж ты об этом заговорила. Я думала… остаться дома в этом году? Может быть.       — Дома? Здесь?       — Да, — произносит Роуз, прикусывая губу.       Рей качает головой, думая, что ослышалась.       — Почему? Зачем?       — У меня много долгов по учебе, надо наверстать упущенное.       Рей знает, что Роуз лжет. Они учатся на одном потоке, у них одинаковая нагрузка, и Роуз справляется с ней намного лучше, чем Рей. В основном из-за того, что Рей приходится брать больше смен в кафе, чтобы покрыть расходы на обучение.       — А еще я подумала, что мы бы могли классно провести время. Я бы пришла к тебе в гости. Или ты ко мне… Мы могли бы испечь печенье и обменяться подарками. Своеобразное Друждество, как День Другодарение!       Рей на мгновение теряет дар речи. Ее сначала поражает шок, потом растерянность, а затем, наконец, эти два чувства сменяются яростью. Она буквально ощущает, как закипает кровь.       — Финн подговорил тебя, не так ли? Мелкий заср…       Этим утром он тоже выразил желание остаться с Рей на праздники, пока По нес его чемодан к машине. Финн и Рей обнимались на прощание, стоя на крыльце их дома. Рей хотела отстраниться, но Финн остановил ее. Его руки нежно обнимали ее, а во взгляде читалась та же забота, что и у Роуз.       Рей видела, что Финн пытается дать ей понять, что он может не уезжать и остаться с ней.       — Ты уверена? — спросил он.       Рей не была уверена тогда, не уверена и сейчас, но она выдавила из себя самую яркую, самую искреннюю улыбку, на которую только способна, и практически затолкала его на пассажирское сиденье.       — Нет! — протестует Роуз, но Рей видит, что она лжет.       — А я уверена, что он говорил с тобой. Вы оба считаете меня беспомощным ребенком, который способен спонтанно самовозгореться, если его оставить одного дольше чем на четыре часа.       — Неправда. Я только… — Роуз поджимает губы, обнимая себя за талию. — Я знаю, что это время года значит для тебя…       — Ничего.       Абсолютно ничего. В этом-то все и дело. Разумеется, Рей не собирается признавать это сейчас. Нет, иначе это означало бы поражение. Это означало бы, что Роуз отменит свои планы, чтобы провести Рождество, нянчась с Рей. А ей не хочется… Не хочется снова быть обузой…       Страх. Яркая, сияющая паника охватывает сердце Рей и заставляет ее совершить глупость.       — Ты можешь делать все, что хочешь, но у меня уже есть планы.       Рей не знает, почему лжет, но слова сами слетают с языка еще до того, как она успевает обдумать то, что сказала.       Роуз замирает от удивления.       — Правда?       — Да.       — Какие планы?       Роуз не верит ей, что логично, но Рей все равно злится.       — Я буду не одна.       — А с кем же? — интересуется Роуз, сощурив глаза.       — С тем, с кем я встречаюсь, — Рей придумывает ложь за ложью, пытаясь говорить убедительно. — Я начала встречаться кое с кем, и мы проводим праздничные выходные вместе.       — С каких пор? С кем? — сердится Роуз.       — Не так давно, — Рей почесывает затылок и оттягивает воротник рубашки. Маз прибавила температуру? — Ты его не знаешь. В наших планах провести Рождество вместе.       — Почему я впервые слышу о нем? Обо всем этом?       — Знаешь, я не все тебе рассказываю.       — Нет, рассказываешь, — Роуз складывает руки на груди. — Мы всем делимся друг с другом. Я же рассказала тебе, когда встретила Арми.       Рей становится немного не по себе. Она действительно сказала бы Роуз, если бы встретила кого-то. Но по какой-то неведомой или очень даже ведомой причине Рей солгала, поэтому теперь некуда отступать. Назвался груздем…       — Мы действительно начали встречаться не так давно.       — Не так давно, но собираетесь провести Рождество вместе?       Рей пожимает плечами.       — Мы оба не планировали ничего другого, — она видит, что Роуз все еще не верит. — Послушай, — Рей разворачивает подругу лицом к стеклянной двери и мужчине, ожидающему ее по другую сторону, — твой спутник ждет. Мы можем поговорить об этом позже.       Роуз оглядывается на подругу, хмуря брови.       — Не думай, что мы не вернемся к этому разговору, Ниима.       Дзинь. Звенит колокольчик, дверь закрывается. Прижавшись спиной к стеклу, Рей выдыхает, словно пробежала милю, и, возможно, впервые в жизни радуется тому, что осталась одна.       Ну, не совсем одна. Он все еще здесь.       Маз высовывается из кухни через окно приема-выдачи заказов, услышав звук колокольчика. Она указывает пальцем на угрюмого горемыку, сидящего за дальним столиком в углу, а затем на настенные часы.       Выпроводи его.       Кивнув, Рей дает своим ноющим ногам то, чего они так жаждали с тех пор, как он вошел сюда несколько часов назад. Она останавливается рядом с его столом, но он не поднимает глаз, даже не шевелится.       — Не желаете ли что-нибудь еще, сэр? — спрашивает она, прижимая ручку к блокноту. — Или принести счет?       Как правило, подобного вопроса достаточно, чтобы большинство людей понимало, что пора уходить. Но только не этот парень.       Он фыркнул, уткнувшись головой в ладони.       — Подружку.       Из ее горла вырывается смешок, неожиданный даже для нее самой.       — Прости, только что закончились. Может… кусок пирога? Или чашечку кофе?       Он потягивает тот, что стоит перед ним, с тех пор, как вошел. Должно быть, напиток уже заледенел.       Парень поднимает голову и смотрит на нее, медленно моргая. О боже… Он привлекательный. Чертовски привлекательный. Несправедливо привлекательный. Он окидывает ее взглядом, и у Рей сводит живот.       Почему он не пришел вчера?       Вчера она надела миленькую блузку в горошек и мелкий цветок. Вчера она не поставила пятно на свою юбку. Вчера она успела накраситься перед сменой.       Парень рассматривает ее: ненакрашенное лицо, мятая рубашка, выловленная из-под кровати перед выходом на занятия, и поношенные туфли, в которых, как и во всем остальном, нет ничего особенного.       — Ты не моя официантка.       — О, нет, — соглашается Рей, слегка качнув головой. — Роуз пришлось уйти пораньше, так что, боюсь, ты застрял со мной.       — Как тебя зовут?       Ухмыляясь, Рей постукивает по маленькому серебряному бейджику, приколотому к карману рубашки.       — Рей.       То, как вспыхивают ее щеки при одном только звуке собственного имени на его губах, на самом деле просто унизительно.       Парень осматривает помещение, а затем поворачивается, чтобы взглянуть в окно.       — Который час? — произносит он, задирая рукав пиджака и взирая на темный позолоченный циферблат. — Господи, — он смотрит на нее извиняющимся взглядом. — Ты, наверное, пытаешься избавиться от меня.       Рей нервно покусывает нижнюю губу, поскольку он прав, но теперь ей не хочется выгонять его по совершенно непонятным причинам.       — Нет, — она протягивает блокнот как доказательство. — Просто пытаюсь принять ваш заказ.       — Конечно, — кивает он, потирая рукой — большой рукой — подбородок. — У вас есть что-нибудь выпить? Что-нибудь крепкое?       — Кофе, — смеется Рей. — Вы в закусочной, а не в баре.       — Ага, я знаю, — вздыхает он, вновь утыкаясь лицом в ладони. — Прости, — он машет рукой в ее сторону. — Просто принеси мне счет, и я уберусь с глаз твоих долой.       Рей хмурится, ее туфли скрипят по линолеуму, отполированному шваброй. Она не уверена, что когда-либо видела, чтобы кто-то выглядел настолько подавленным. Засунув блокнот в карман фартука, она опускается напротив незнакомца.       — Вы… Ты в порядке?       Неудобный вопрос становится еще более неловким, ведь и так ясно, что ответ на него будет отрицательным.       — Честно? — он горько смеется. — Нет.       — Я могу чем-то помочь тебе?       Рей не знает, почему решает спросить об этом. Но после ее вопроса незнакомец смотрит на нее с озадаченной благодарностью, а уголки его губ дергаются вверх.       — Если у вас не завалялись подружки, — он кивает в сторону кухни, — то нет. Но спасибо.       — Ты же знаешь, есть более традиционные способы? — легкомысленно шутит Рей, надеясь, что он снова улыбнется. — Обычно люди встречаются, начинают общаться, а потом…       К сожалению, парень выглядит не очень веселым.       — Я знаю, как завести девушку, — отрезает он. — По крайней мере, в общих чертах. Веришь или нет, но в прошлом у меня было несколько девушек.       — Тогда почему ты пытаешься заказать одну у меня?       — Я… — парень сжимает губы в тонкую линию. Они розовые и искусанные. Может быть, у него такая же дурная привычка, как и у нее. Рей представляет, как он прикусывает нижнюю губу, когда нервничает или волнуется. Она старается не думать о его рте слишком долго, ведь она профессионал и не склонна к саморазрушению. — Мне не хватает времени.       — Почему?       Он тяжело вздыхает.       — Это долгая история.       Рей указывает на пустые столики вокруг них.       — У меня полно времени.       — Почему тебя это волнует?       Она пожимает плечами, поскольку и сама не знает, почему переживает за незнакомца. Рей жаль его, но говорить об этом она не станет. К тому же если разговор с ним поможет ей отвлечься от собственных проблем, то все, чем он поделится, останется между ними.       — Или ты, или Нетфликс, — произносит Рей.       Она всегда отшучивается. Некоторые — Финн — называют это своеобразным отклонением.       — Ах, — кивает парень. — Ты находишь мою личную трагедию занимательной. Фантастика.       — На самом деле, нет, — признается она. — Но, возможно, я смогу помочь тебе, если ты просто расскажешь…       Сощурив глаза и нахмурившись, незнакомец рассматривает ее. Рей уверена, что вот-вот он откажет ей, но спустя несколько мгновений он тяжело вздыхает.       — У меня нет девушки, — он делает жест рукой, как бы говоря «очевидно». — Но моя мама думает, что есть.       — Почему?       — Потому что я ей так сказал.       Какое ошеломительное совпадение. Рей на мгновение теряет дар речи. Парень, должно быть, воспринимает ее шок как некое неодобрение, поэтому начинает оправдываться:       — Все сложно… — он щипает себя за переносицу. — Моя мать… Я люблю ее, правда, люблю, — незнакомец говорит так, будто убеждает самого себя. — Но она немного невыносима. У нее совершенно нездоровый интерес к романтическому аспекту моей личной жизни. По ее мнению, я уже должен быть женат, иметь двоих детей и роскошный дом — полный набор счастливой жизни. Но я не женат и не планирую. Мама пригласила меня в наш семейный дом у озера на Рождество, и я знал, что она снова попытается свести меня с сыном местного бакалейщика или племянницей знакомого дантиста, поэтому, когда мать спросила меня, приедет ли со мной кто-нибудь, я ответил «да», поскольку не выдержу очередной марафон свиданий, — парень снова смотрит на запястье. — Этот разговор случился около четырех часов назад. Я не помню, как положил трубку и пришел сюда, а еще понятия не имею, каким образом обзавестись девушкой меньше чем за сутки.       Рей хохочет, звонко и от души. Она смеется до тех пор, пока слезы не начинают течь по ее щекам, а живот — болеть.       Нахмурившись, парень встает, а Рей завороженно смотрит на него и думает, какой же он высокий, пока не осознает, что незнакомец уходит.       — Рад, что смог тебя рассмешить, — огрызается он. Покопавшись в кармане, парень достает темный кожаный бумажник и швыряет двадцатку на стол. — Этого должно хватить. Сдачу оставь себе.       — Стой.       Рей тянется к рукаву его пиджака, но промахивается и обхватывает пальцами его мизинец и безымянный.       Он замирает. Они оба замирают. Соприкосновение кожа к коже. Рей не знает, что чувствует, но упорно это игнорирует.       — Прости, я смеюсь не над тобой. Клянусь. Я смеюсь над собой. Над нами.       Парень хмурится еще сильнее.       — О чем ты?       — Ты ведь не слышал мой разговор с другой официанткой прямо перед тем, как я подошла?       Рей не думает, что это возможно, но она должна спросить.       — Нет.       Парень все еще хмурится, но теперь от замешательства.       — Роуз — моя лучшая подруга. Одна из двух, — хотя у Рей не так много друзей, чтобы выделять какого-то конкретного, она считает, что очень важно сообщить об этом. — Она хотела отменить свои планы с семьей и остаться в городе ради меня. Она беспокоится, что я проведу Рождество в одиночестве.       Ужасно стыдно признаться, что друзья считают ее ребенком, нуждающимся в пристальном и неустанном внимании. Если незнакомец тоже так думает, то хотя бы не говорит об этом. Его взгляд остается мягким, пристальным, и он ободряюще кивает, когда она не сразу продолжает.       — Я не могла этого допустить. Она не должна нянчиться со мной, понимаешь? Поэтому я солгала, что встречаюсь кое с кем и что проведу с ним праздничные выходные.       Спустя мгновение лицо незнакомца расплывается в широкой ухмылке, на его щеках появляются глубокие ямочки. Грудь парня вздымается от раскатистого смеха.       — Ого, да мы с тобой два сапога пара, не так ли?       — Итак, я хотела бы тебе помочь, но, похоже, мы загнали себя в одно и то же затруднительное положение.       Он кивает один раз, а затем замирает, нахмурив брови.       — Я правильно понимаю — у тебя нет планов на праздники?       Парень садится напротив Рей, очень по-деловому складывая руки перед собой.       — Все зависит от того, считаешь ли ты планами свежеразмороженный полуфабрикат из индейки, вино из коробки и рождественский киномарафон.       — Не считаю.       — Тогда нет, абсолютно никаких планов.       — У меня есть предложение, которое, как мне кажется, сыграет на руку нам обоим.       Наступает пауза. Она тянется все дольше и дольше, пока Рей не понимает, что парень ждет, пока она что-то скажет.       — Выкладывай, — нерешительно кивает она.       Разумеется, он не предложит то, о чем она думает…       — Заявив о несуществующих возлюбленных, мы дали обещания, которые не сможем выполнить… Но если мы поможем друг другу…       Рей прерывает его смехом, неуместным, но безудержным. Звучащим на грани истерики.       — Ты хочешь, чтобы я притворилась твоей девушкой?       — В общем и целом да, — соглашается он, кивая. — А я… притворюсь твоим парнем.       Последнее слово он произносит с отвращением, как будто концепция, а может быть, и сам термин, ниже его достоинства, несмотря на то, что план принадлежит ему.       — Я даже не знаю тебя! А вдруг ты серийный убийца!       — Определенно не серийный убийца, — произносит он, поднимая в воздух три пальца. — Слово скаута.       — Я могу быть серийным убийцей, — парирует Рей.       Уголки губ незнакомца приподнимаются вверх.       — Да?       — Ну… нет. Но это не важно!       Важно лишь то, что это плохая идея. Худшая идея из возможных.       Этот момент словно начало документального фильма о настоящем преступлении, та часть, когда зрители хмурятся и шепчут: «О нет». Или же это начало ромкома, момент сразу после милого знакомства, когда пара выстраивает такой запутанный сюжет, что в дальнейшем у них не останется выбора, кроме как влюбиться друг в друга до безумия.       Поскольку это реальная жизнь, а не фильм, логическая часть разума Рей склоняется к первому варианту развития событий, и она не хочет, чтобы ее убили в разгар праздничного веселья.       — Я даже не знаю, как тебя зовут.       — Бен, — он протягивает руку для совершенно и абсолютно запоздалого приветствия, но кладет ее обратно на стол, когда Рей не отвечает взаимностью, все еще размышляя. — Бен Соло. А ты — Рей…       — Просто Рей. Пока что.       — Конечно.       Парень — Бен, Бен Соло — поднимает руки, демонстрируя ладони и словно показывая, что не желает ей зла, а просто хочет взять ее в убийственное путешествия под видом знакомства с родителями.       — Даже если я знаю твое имя, ты все равно совершенно незнакомый человек для меня.       — Послушай, — начинает он, явно пытаясь рационализировать иррациональное предложение, — нам обоим нужны спутники на праздники. Тебе, чтобы убедить подругу уехать к семье. Мне, чтобы убедить мать оставить в покое мою личную жизнь. Четыре дня — это все, о чем я прошу. Завтра, сочельник, Рождество и послезавтра, — Бен отсчитывает каждый день на пальцах. — Я, конечно, оплачу все твои расходы на перелеты. Воспринимай это так, словно ты выиграла путевку на Варыкинское озеро. Правда, тебе придется мириться с кучей любопытных, немного властных людей, но все же… неплохая сделка.       — Если я выберусь живой, — усмехается Рей.       — Забавно, — ухмыляется Бен. — Я думаю точно так же перед каждым визитом к семье.       — Ох… — вздыхает она, прижав пальцы к губам. — Я даже не знаю…       О боже, Рей действительно обдумывает его предложение?       Бен, судя по-всему, задается тем же вопросом. Его взгляд изучающе скользит по ее лицу. Но он ничего не предпринимает. Молча наблюдает за ней, неподвижно и терпеливо, как весь вечер за чашкой кофе.       — Это безумие, тебе не кажется?       — Кажется. Абсолютное безумие, — соглашается Бен. — Но ответь мне, что бы ты предпочла: провести следующие четыре дня со мной или признаться подруге, что солгала?       Что ж, все решено.       — Хорошо. Я в деле.