Memories and Hope/ Воспоминания и надежда

      Эта ночь занимала второе место в жизни Джона Винчестера после ужасной ночи, когда умерла Мэри. Он бодрствовал больше двадцати четырех часов, страх за жизнь сына не давал ему заснуть.       Джон сидел рядом с Сэмом, и его тревога усилилась, когда около часа ночи у мальчика началась лихорадка. После еще одного анализа крови и рентгена было подтверждено, что у ребенка развилась пневмония. По мере того как бактериальная инфекция проникала в легкие Сэма, ребенок бледнел почти с каждой минутой. Врач назначил курс антибиотиков в надежде остановить инфекцию на ранней стадии.       Джим наблюдал за действиями врачей издалека. Он приносил Джону кофе или посещал маленькую больничную часовню, молясь не только за выздоровление Сэма, но и за силы Джону, чтобы он мог пройти через это испытание.       Когда наступил рассвет, Джим подошел к Джону.       — Джонатан? Ты должен попытаться отдохнуть или хотя бы немного размять ноги. Ты не поможешь Сэмюэлю, если свалишься от истощения.       Джон устало провел рукой по лицу.       — Я боюсь, что потеряю его, — прошептал он.       Пастор понимал, что чувствует друг, этот человек столько пережил, и он ужасно боялся потерять своих детей. Однако Джим знал, что Джон никому не поможет, если загонит себя.       — Врач сказал, что состояние Сэмюэля стабильное, за последние несколько часов его температура больше не поднималась. — Джим чувствовал, что ему нужно увести Джона хотя бы на несколько минут. — Как насчет прогулки в столовую, выпьешь свежесваренного кофе? Это недалеко, и тебе нужен перерыв.       Джон медленно кивнул, зная, что друг волнуется за него так же, как и за Сэмми. Если бы они поменялись местами, Джон попытался бы сделать то же самое для Джима.       — Пятнадцать минут, Джим. — Винчестер медленно встал и наклонился к сыну. — Я скоро вернусь, сынок. Держись, я люблю тебя. — Затем он повернулся и вышел вслед за Джимом, который подошел к посту медсестры, чтобы сообщить, что они скоро вернутся. Медсестра заверила пастора, что, если что-то изменится, их вызовут по пейджеру.       Они молча дошли до столовой. Охотники выпили кофе и двинули обратно в палату, когда Джон остановился в коридоре и подошел к окну, глядя на восход солнца.       — Неужели только вчера мальчики смеялись и играли на ферме? — прошептал Джон.       Джим подошел к другу, успокаивающе положив руку на его плечо.       — Ты должен верить, что через несколько дней мальчики снова будут смеяться и играть.       — Знаешь, два года назад я бы послушал свое сердце и остался дома с мальчиками. — Джон глубоко вздохнул, вспоминая время, которое провел с Мэри и мальчиками. — Это было однажды, примерно через два месяца после рождения Сэмми... Была суббота, и я должен был работать в гараже. Нам нужны были деньги, поэтому я вызвался работать в выходной. — Он взглянул на Джима. — То, что я был совладельцем, не означало, что с деньгами не было туго, понимаешь?       Джим кивнул, ожидая продолжения. Джон так мало рассказывал о своей жизни до смерти Мэри. Взглянуть на жизнь Винчестера до того как он начал охоту казалось привилегией.       — В общем…

***

      Июль 1983 г.       Джон только что вышел из душа и вернулся в спальню, когда заметил, что Мэри проснулась. Он наклонился и поцеловал ее.       — Доброе утро, дорогая, — сказал он мягко. — Почему ты встала так рано? Сэмми еще не проснулся?       Мэри потянулась и приподнялась на локте.       — Скоро он проснется, — сказала она с улыбкой. Ей нравилось иметь еще одного ребенка, даже если это означало полуночные кормления. Она смотрела, как Джон ходит по комнате, готовясь к работе. — А ты не мог бы сегодня остаться дома? Дин умолял устроить пикник.       Джон ненавидел работать сверхурочно по выходным, хотя он был совладельцем со своим лучшим другом Майком, с деньгами было немного туго с тех пор, как родился Сэмми. Джону нравилось, что Мэри подарила ему еще одного прекрасного мальчика, и ненавидел, что ему приходится проводить так много времени вдали от них.       — Ты же знаешь, дополнительные деньги не помешают, — заметил он с легким разочарованием. — Я просто хочу лучшего для тебя и мальчиков. - Он сел на кровать рядом с ней. — Я постараюсь вырваться на следующих выходных, тогда мы устроим пикник. Обещаю. — Джон наклонился и снова поцеловал ее. — Скажи Дину, что я поиграю с ним в мяч, когда вернусь домой. Я люблю тебя. — С этими словами Джон вышел за дверь.       — Я тоже тебя люблю, — прошептала Мэри в теперь уже пустую комнату.       Джон почти добрался до гаража и стоял на светофоре, когда почувствовал как по спине прошла дрожь. «Мне действительно нужно было остаться дома. В последнее время я только и делаю, что работаю», — подумал он.       — Зачем я это делаю? — сказал он вслух. — Мне повезло с семьей. У меня есть красивая жена. Эта женщина точно сумасшедшая, если влюбилась в такого идиота морпеха, как я. — Он немного посмеивался над этим, потому что, когда Мэри злилась на него, то называла его именно так. — У меня есть два прекрасных маленьких мальчика, которые так быстро растут…       Джон внезапно понял, что ему нужно сделать. Его сердце и душа кричали ему: «Наслаждайся временем с ними, пока они не выросли и не ушли. Ты даже не заметишь, как пролетят годы».       С этой последней мыслью Джон развернулся на стоянке у магазина "Квик-март" и направился обратно к дому. Когда он въехал на подъездную дорожку, дверь дома распахнулась, и маленький светловолосый, одетый в пижаму комочек энергии сбежал по парадной лестнице в воплем:       — ПАПА!       Джон подхватил его на руки.       — Привет, чемпион. Как у тебя дела сегодня утром?       — Я в порядке. Мама сказала, что ты на работе, — маленькими ручками Дин обхватил отца за шею.       Джон ответил на объятие, улыбаясь жене, которая вышла на крыльцо, все еще одетая в халат, с малышом Сэмми на руках. Разум Джона вопил: «Как ты мог забыть, что женат на ангеле?».       — Не сегодня, малыш, — ответил он сыну.       — Ты что-то забыл? — с удивлением спросила Мэри.       — Да, я забыл, — сказал он, подходя к ней и снова целуя ее. — Я забыл, как мне повезло. — Затем он наклонился и нежно поцеловал Сэмми в голову, Дин все еще цеплялся за его шею.       — Ты в порядке? — спросила Мэри с беспокойством.       Джон улыбнулся ей.       — Да, я в порядке. Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю, — она ​​все еще не могла понять, что происходит.       Джон перевел взгляд с Мэри на Дина и спросил:       — Как насчет пикника сегодня, чемпион? — он подмигнул жене.       — Ура! — Дин начал подпрыгивать на руках отца.       — Джон, ты уверен? А как насчет работы?       Винчестер обнял жену и развернул ее к двери.       — Я никогда не был так уверен. Я позвоню Майку и скажу ему, что иду на пикник со своей семьей. — Когда они вошли в дом, Джон усадил Дина, который начал безостановочно болтать о том, что он хочет взять с собой на пикник. Джон остановился, посмотрел на свою семью и подумал: «Как я мог не понять, как мне повезло?».

***

      Винчестер выдохнул, закончив говорить, затем посмотрел на Джима.       — В тот день мы сделали снимок нашей семьи. Это был один из лучших дней в моей жизни. — Он снова повернулся к окну и замолчал.       Джим вспомнил фотографию, которую мельком увидел в дневнике Джона. Это была семейная фотография: Мэри держала Сэмми, а Джон держал Дина, и все они выглядели счастливыми. Пастору было грустно думать, что эту семью так жестоко разрушили. Что человек, которого он видел на том снимке, такой счастливый и полный жизни, превратился в человека, которым стал Джон — сломленный, закаленный охотник.       Прошло еще мгновение, прежде чем Джон тихо продолжил:       — Я не слушал вчера этот голосок, который сказал мне оставаться с моими мальчиками, и посмотри, что произошло. Мой малыш чуть не умер. И Дин… — Он снова провел рукой по лицу. — Боже, Дин все видел… Ему пришлось иметь дело с этим без меня. Какой я после этого отец?       Джим не знал, что сказать. Джон был жестким человеком, но пастор никогда не сомневался, что он любит своих мальчиков.       — Джонатан, ты любишь своих детей. Я вижу это, когда ты смотришь на них. Я не всегда согласен с твоими методами воспитания, особенно как ты ведешь себя с Дином. Ты уже начал его тренировать… — Джим поднял руки, когда Джон открыл рот, чтобы запротестовать. — Но я понимаю. Я никогда не сомневался, что ты заботишься о своих мальчиках. Это не изменит того, что уже произошло, но напомнило тебе, как они важны для тебя. — Пастор на мгновение замолчал, пытаясь понять, утешит ли молодого человека то, что он сказал. — Они сильные мальчики, Джонатан, как и ты. Вы все пройдете через это и станете сильнее.       Джон закрыл глаза, слова пастора подарили ему каплю надежды, в которой он так отчаянно нуждался. Он любил своих мальчиков больше жизни. Да он совершал ошибки и был уверен, что сделает их снова. Но этот несчастный случай заставил его понять, что ему нужно больше сосредоточиться на мальчиках. Ему нужно позаботиться о Сэмми и помочь Дину.       — Мне нужно вернуться к Сэмми. — Джон сделал последний глоток кофе, выбросил стаканчик и направился обратно к лифтам.       — Я позвоню Макленду и приду, — сказал Джим, глядя, как его друг входит в лифт. Затем он пошел искать телефон-автомат.

***

      Мак сидел на полу, держа сына. Он знал, что удар был нанесен инстинктивно. И молился, чтобы Калеб не добавлял это к списку вещей, в которых уже чувствовал себя виноватым.       — Все будет хорошо, — прошептал Ученый, уткнувшись носом в волосы сына, чувствуя, как Калеб прижимается к нему чуть крепче. Он знал, что не может сидеть на полу вечно, успокаивая сына. Наверху был очень травмированный семилетний ребенок, которого нужно было проверить. — Калеб, сынок, мне нужно проверить Дина.       Калеб отстранился от отца, глубоко вздохнул, проведя рукой по лицу.       — Я пойду, — тихо сказал он, поднимаясь на ноги. Он протянул отцу руку, помогая Маку подняться.       — Ты уверен? — спросил Мак, потирая челюсть и наблюдая, как его сын неловко ёрзает.       — Мне нужно сделать это, — Калеб посмотрел на отца, в его золотых глазах застыла решимость. — Я… Прости, папа, я не… — голос подростка оборвался, и в его глазах снова появились слезы.       Мак нежно коснулся его щеки.       — Я сказал, что все в порядке. Я знаю, что ты не хотел, — сказал он, снова прижимая подростка к своей груди. — Иди, проверь Дина.       Подросток направился к лестнице, а Мак сел за стол, прижав к ноющей челюсти холодный компресс, который дал ему Дин, и подумал про себя: «Когда все это закончится, я серьезно поговорю с Джоном Винчестером о том, как он учит моего сына наносить такие удары».       Калеб медленно направился к комнате Дина. Пустой взгляд на лице друга сказал ему, что ребенок видел, что произошло на кухне.       Когда Калеб остановился в дверях спальни, он увидел, что Дин сидит на подоконнике и смотрит на пруд и сарай. Подросток на мгновение замер, мыслями вернувшись назад на два года, когда впервые встретился с очень тихим и очень потерянным пятилетним ребенком.

***

      Начало 1984 года.       Макленд привез Калеба на ферму. Пастор Джим позвонил доктору и сказал, что Миссури связалась с человеком, который видел как умерла его жена неестественным образом. Джим пригласил этого мужчину на ферму, чтобы помочь ему и рассказать о том, что происходит за занавесом реального мира. Самому Калебу кое-что рассказали о том, чем Мак, Джим и Бобби Сингер занимались, чтобы защитить людей от злых существ, скрывающихся в ночи.       За время поездки в Кентукки, Мак рассказал Калебу то немное, что сам узнал о Джоне Винчестере. Калеб знал, что этот человек отчаянно хотел выяснить, что забрало его жену. Однако была загвоздка: у этого человека было два маленьких сына.       Джим попросил Мака не только встретиться с Джоном, но и узнать, сможет ли он помочь старшему ребенку. Калеб не был в восторге от перспективы застрять на ферме с совершенно незнакомым человеком и его странными детьми, но у тринадцатилетнего мальчика не было выбора. Подросток решил, что спрячется в библиотеке Джима или, может быть, исследует лес, окружающий ферму, пока Мак пытается творить чудеса с Винчестерами.       Подъехав к ферме, Калеб быстро заметил классную тачку, стоящую на подъездной дорожке пастора. Шевроле Импала 67-го года была в отличном состоянии, за исключением легкого слоя пыли. Блеск черной краски указывал на то, что обычно автомобиль содержался в хорошем состоянии. Калеб увлекался классическими автомобилями, поэтому вид Импалы сразу же изменил его отношение к Джону Винчестеру. Если чувак любил эту ​​машину, то он не мог быть таким уж плохим.       Когда Калеб и Мак вошли через заднюю дверь, Калеб чуть не оглох от плача ребенка. На кухне возле плиты стоял довольно крупный мужчина, пытаясь утихомирить вопящего младенца, грея в кастрюле детскую бутылочку. Мужчина поднял глаза на звук открывающейся двери, тут же развернулся, скрывая ребенка от вошедших, и подозрительно посмотрел на них.       Мак осторожно прошел мимо Калеба, протягивая руку.       — Я доктор Макленд Эймс, это мой сын Калеб. Вы, должно быть, Джон Винчестер?       Молодой человек кивнул, но руки Мака не принял. Подросток наблюдал, как мужчина нервно ерзал, глядя на вновь прибывших. Калеб пытался оценить этого чувака. Мужчина был такого же высокого роста, как Мак. Винчестер был определенно более мускулистым, чем Макленд, маленький ребенок на фоне широких плеч парня казался неуместным. На лице незнакомца была темная щетина, и Калеб на секунду задумался как же описать его, и на ум пришло слова "усталый, раздражительный, осторожный", но в основном мужчина казался грустным. Грустный не потому что шел дождь, а ты планировал что-то сделать на улице. Эта грусть пронизывала душу человека, отражалась в его глазах. И Калеб испытывал сочувствие и жалость к этому мужчине. Это был знакомый взгляд, потому что Калеб видел его в зеркале до тех пор, пока он не оказался с Маком.       Заметив движение краем глаза, Калеб перевел взгляд от мужчины к двери кухни. Он увидел, как в комнату вошел еще один ребенок, но резко остановился. Мальчик посмотрел на незнакомцев, стоящих в комнате, затем осторожно двинулся к отцу. Ребенок не сказал ни слова, когда мужчина опустился на колени и что-то прошептал ему на ухо. Калебу было любопытно, но Мак предупредил его что не стоит читать эту семью, потому что он еще не научился делать это незаметно. Поэтому подросток наблюдал, как мальчик молча потянулся, чтобы взять младенца, который перестал плакать, из рук отца. Мужчина также передал старшему мальчику бутылочку.       Как только дети вышли из комнаты, вошел Джим.       — Макленд, Калеб, рад видеть, что вы благополучно добрались.       Подросток позволил пастору обнять себя, лишь слегка закатив глаза. Джим, казалось, не заметил настороженной позы Винчестера, наблюдавшего за их приветствием.       — Я вижу, вы оба познакомились с Джонатаном. — Джим повернулся и посмотрел на Джона, который только кивнул. — Ты все нашел, что нужно для Сэмюэля?       — Да, спасибо, Джим, — хрипло ответил Винчестер.       После первой встречи Калеб мало что помнил о том дне, стараясь держаться подальше. Он не был уверен, что делать с мужчиной или его детьми, а старший из детей был полной загадкой. Поэтому подросток целыми днями просто наблюдал. Мак пытался поговорить с тихим мальчиком, но безрезультатно. Позже той же ночью Калеб заставил отца рассказать хотя бы часть истории Винчестеров. И эта часть задела за живое. Калеб узнал, что Дин потерял мать в пожаре, который начался из-за сверхъестественного. Мак объяснил, что Миссури проверила дом Винчестеров после пожара и сказала Джиму, что «чистое зло» вызвало огонь и трагически коснулось этой семьи. Калеб понял, что у них с Дином много общего. Он тоже видел как погибли его родители, помнил мрачный взгляд отца перед тем как Айзек убил жену и застрелился сам. Подросток знал, каково потерять родителей в таком юном возрасте. Но у Дина остался хотя бы отец.       На следующий день Калеб нашел Дина, когда тот сидел на подоконнике в комнате, которую Джим приготовил для детей. Подросток решил рискнуть и попытаться поговорить с ребенком. Он заметил, что пятилетний мальчик напрягся при его приближении, поэтому, вместо того, чтобы занять соседнее место на подоконнике, Калеб сел на пол в нескольких футах от Дина и вытащил из кармана колоду карт.       — Я был немного старше тебя, когда умерли мои мама и папа.       Он увидел, как Дин растерянно посмотрел на него.       — Мак усыновил меня несколько месяцев назад. Он как новый папа… — пожал плечами подросток, раскладывая карты. — Может быть, то, что случилось с твоей мамой и моими родителями нас как-то связывает. Так что, если ты захочешь с кем-то поговорить, я могу выслушать, потому что знаю, что ты чувствуешь.       Калеб оторвался от карт и заметил, что Дин сдвинулся с подоконника и медленно подполз к нему, усевшись напротив. Когда он положил следующие две карты строя карточный домик, он рухнул. Распахнув глаза, Дин посмотрел на подростка.       — Все в порядке, — сказал Калеб. — Мы можем начать снова. Хочешь помочь?       Если бы Калеб моргнул, то пропустил бы как малыш кивнул.       — Следует складывать их аккуратно и легко. Понимаешь? - Калеб сложил две карты вместе. Маленький мальчик попытался сделать то же самое, но его первая попытка не удалась. — Все в порядке, — Калеб вручил Дину еще две карты. — У меня домик всегда сначала рушился, но ты научишься.       Подросток снова показал Дину, и со второй попытки карты ребенка остались стоять. Калеб уловил на лице Дина крошечную улыбку. Подросток вручил ему еще две карты и наблюдал, как мальчик приступил к следующему этапу. Хотя Дин не издал ни звука, Калеб чувствовал связь между ними.       Они просидели почти час, строя и перестраивая карточный домик, когда Калеб услышал, как к комнате приближается Мак, а за ним Джон Винчестер. Дин так сосредоточился на картах, что не сразу понял, что его отец вошел в комнату. Калеб видел, как на глаза Винчестера навернулись слезы, пока он наблюдал, как его сын общается с кем-то, кроме младшего брата.       — Папа? — позвал Калеб своего отца, забеспокоившись о реакции Джона.       Дин остановился и посмотрел на взрослых.       — Мы поговорим позже. Но все в порядке, Калеб.       Джон откашлялся, переводя взгляд с подростка на своего сына.       — Мы просто хотели позвать вас пообедать, — он слегка улыбнулся Дину. — Дин, хочешь чего-нибудь перекусить?       Макленд сказал ему, что стоит задавать вопросы, чтобы его сын снова начал говорить. Поэтому Джон ждал, отреагирует ли мальчик.       Мак гордился Калебом, потому что, судя по тому, что Джон рассказал ему о Дине, ребенок не общался ни с кем, кроме младшего брата. Однако, войдя в комнату, они обнаружили, что Калеб и Дин строят карточный домик. Мак знал, что Калеб решил общаться с тихим ребенком, и на душе стало тепло, когда он увидел, что его сын такой сострадательный.       Дин посмотрел на своего отца. Взрослые видели, что ребенок хочет ответить, но не знает, как. Малыш посмотрел на Калеба, который наблюдал за ним.       — Ты хочешь поесть? Я умираю с голоду. — Калеб тоже пытался подбодрить мальчика. Все в комнате удивились, когда Дин поднялся на ноги, подошел к подростку и наклонившись, что-то прошептал ему на ухо. Джон в шоке тихо выдохнул.       Калеб был очень удивлен, но внимательно прислушался к тихому шепоту. Дин выпрямился и посмотрел на него.       — Ты уверен? — спросил подросток.       Малыш быстро кивнул, и Калеб посмотрел на своего отца, а затем на Джона. Оба мужчины, казалось, хотели узнать, что сказал маленький мальчик. Калеб кашлянул, понимая важность того, что собирался сказать.       — Калеб? — спросил Мак.       — Дин сказал, что хотел бы макарон с сыром. — Калеб посмотрел на Дина, который снова кивнул, а затем посмотрел на взрослых.       Со слезами на глазах Джон наблюдал за тем, как его мальчик впервые почти за четыре месяца с кем-то общается.       — Значит будут макароны с сыром.       Калеб уловил маленькую улыбку на лице пятилетнего мальчика, когда Джон подошел и обнял ребенка.       — Спасибо, — прошептал Джон Калебу над головой Дина. Хотя Джон был разочарован тем, что малыш не разговаривал с ним, но мальчик, по крайней мере, с кем-то разговаривал. И это было началом.       С того дня в течение нескольких месяцев Калеб был единственным человеком, с которым Дин разговаривал устно. Мак замечал как они разговаривают в углу комнаты или сидя на качелях на крыльце, но как только взрослый подходил близко, Дин замолкал. Они решили, что Калеб останется на ферме с Джимом и Винчестерами. Мак нанял бы репетитора, чтобы Калеб не отстал в учебе, но чувствовал, что связь между Калебом и Дином была слишком хрупкой. Так что, пока Джим учил Джона как охотиться на сверхъестественное, Мак мотался туда-сюда между Кентукки и Нью-Йорком, а Калеб оставался с Дином пока ребенок снова не заговорил со своим отцом.       С того самого дня Калеб чувствовал связь с Дином, которая выходила за рамки простой дружбы, несмотря на восьмилетнюю разницу в возрасте. За те два месяца, которые Калеб тогда провел с Дином, он начал называть мальчика «Двойка». Потому что, несмотря на то, что он так и не узнал, был ли у его мамы мальчик или девочка, Калеб считал Дина своим братом.

***

      Но теперь Калеб чувствовал себя так, будто вернулся назад на два года и снова столкнулся с тем потерянным, сломленным ребенком, и ему нужно было найти способ снова достучаться до него. Он надеялся, что сможет это сделать.       Калеб тихо вошел в комнату и сел на подоконник рядом с Дином. Он выглянул в окно и увидел пруд. Подросток закрыл глаза, глубоко вздохнув.       — Прости, Двойка, — прошептал он. — Мне жаль, что тебе пришлось видеть, что произошло внизу. Я был напуган и зол, и потерял контроль. Я никогда не хотел, чтобы ты видел меня таким. — Калеб ждал любого ответа, и его сердце упало, когда ребенок промолчал. — Двойка, мне жаль, что ты пережил такое вчера с Сэмми. Я хотел бы предотвратить это. Я бы сделал все, чтобы изменить то, что произошло, чтобы защитить тебя от этого, но я не могу. И мы… — голос Калеба слегка дрогнул. — Мы должны верить, что с Сэмми все будет в порядке. Но сейчас я беспокоюсь о тебе. Ты не можешь закрываться вот так. Я хочу помочь тебе, и Мак хочет тебе помочь. Но мы не сможем, если ты нам не позволишь. Пожалуйста, Двойка, не закрывайся от меня. — Калеб замолчал, не зная, что еще сказать. Он просто сидел, наблюдая за Дином, по щеке которого покатилась слеза. Когда Калеб обнял Дина, тот напрягся от прикосновения. Подросток поцеловал ребенка в макушку и встал. — Я дам тебе немного времени, хорошо? Но мне нужно, чтобы ты поговорил со мной.