Memories and Hope/ Воспоминания и надежда

      Поездка в машине была тихой, хотя Мак и не ожидал ничего другого. Калеб сидел на пассажирском сиденье и смотрел в окно. Мак сопротивлялся желанию мысленно прочитать своего сына. Дин свернулся калачиком на заднем сиденье, глядя на соседнее место, где по дороге в больницу отчаянно умолял младшего брата проснуться.       Когда Мак подъехал в дому, помня свой приезд до несчастного случая, в результате которой младший член их семьи оказался в отделении интенсивной терапии. Мак остановил машину и замер на сиденье, пытаясь понять, что делать дальше. Дин быстро открыл заднюю дверь и побежал к дому, минуя лающего Аттикуса.       Калеб не шевелился, Мак вышел из машины и открыв пассажирскую дверь, встал на колени перед сыном.       — Калеб?       Подросток не встречался с ним взглядом с тех пор, как проснулся в больнице.       — Сынок, это не твоя вина.       Маку так хотелось услышать голос сына, увидеть искорку понимания в золотистых глазах мальчика. Однако на лице Калеба отразились гнев и ненависть к себе. Без комментариев подросток грубо прошел мимо отца, чуть не сбив его с ног. Устало покачав головой, Мак закрыл дверцу машины и последовал за мальчиками в дом.       Тишина в доме была жуткой, ведь обычно когда в доме находятся дети стоит гвалт и шум. Мак поднялся по лестнице, направляясь в комнату Дина и Сэмми.       — Дин? — Мак подошел к мальчику, который сидел на подоконнике глядя в окно. Ученый попытался утешительно положить руку ему на плечо, но Дин отодвинулся. Откашлявшись, доктор снова заговорил: — Мы должны верить, что с Сэмми все будет в порядке. Ты сегодня отлично поработал, помог своему брату. — Семилетний ребенок по-прежнему не реагировал. — Я приготовлю нам что-нибудь поесть. — Мак неохотно оставил тихого мальчика, полагая, что ему просто нужно время, чтобы все обдумать.       Эймс хотел войти в комнату сына, но заметил, что дверь закрыта. Это беспокоило его, так как смежная дверь между комнатами мальчиков никогда не закрывалась. Мак не был уверен, закрыл ее Дин или Калеб, но это символически удерживало мальчиков порознь, когда они больше всего нуждались друг в друге. Мак прошел по коридору к двери сына, которая была на удивление открыта. Калеб сидел на кровати спиной к двери, глядя в пол. Эймс легонько постучал в дверной косяк.       — Калеб?       Не говоря ни слова, подросток быстро подошел к двери и захлопнул ее перед лицом отца. Мак на мгновение замер, звук захлопнувшейся двери эхом разносился по всему дому. Он положил руку на закрытую дверь, затем прислонился к ней лбом. Мак чувствовал суматоху в душе сына, но знал, что не сможет достучаться до него, если будет настаивать. С неохотой он решил дать подростку немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах, они поговорят позже. Глубоко выдохнув, Мак повернулся и направился вниз.       Когда Мак вошел на кухню, он поднял разбитый кувшин, в котором когда-то был лимонад, а также нож и наполовину очищенное яблоко, валявшиеся на полу. Доктор предположил, что именно здесь случилось видение Калеба, по-видимому, когда он готовил мальчикам что-нибудь поесть. На столе стояла банка с арахисовым маслом, любимая еда Сэмми.       Ученый начал прибираться на кухне, обдумывая, сколько раз с тех пор, как Калеб вошел в его жизнь, у него были видения. Мак вспомнил, как это случилось впервые, это было через пару месяцев после усыновления. Мак знал, что у мальчика случались видения, но за то короткое время, которое они провели вместе, не было ни одного видения. Эймс помнил свое чувство беспомощности, когда он наблюдал, как его недавно усыновленный сын схватился за голову, крича от боли. Он едва успел поймать подростка, как ноги мальчика подкосились. Он с ужасом наблюдал, как подросток дрожал в его руках. После нескольких минут, которые Маку показались вечностью, Калеб медленно пришел в себя, его дыхание выровнялось. Как только подросток смог сориентироваться, он настоял на том, чтобы Мак позвонил пастору Джиму. Он сказал, что видел, как на кого-то напало ужасное существо. Из описания Мак понял, что мальчик описывает ровхеда, на которого как раз охотился Бобби Сингер. Они позвонили на ферму, и Джим смог вовремя предупредить Бобби.       Хотя Калеб был измучен видением, физически это испытание мало повлияло на него. Но Мак был совершенно не готов к душераздирающему страху, который испытал после того, как стал свидетелем видения. Нелегко видеть как его сын поглощен ужасами, но Мак начал распознавать знаки и пытался помочь Калебу принять ужасные образы, когда они пришли, а не бороться с ними. Но подросток всегда оставался истощенным.       Мак беспокоился о том, что у Калеба было видение когда взрослых не было рядом. Рядом с ним был только Дин. Хотя взрослые объяснили Дину, что Калеб иногда «видел фильмы в своей голове», так что младший мальчик не испугался бы, они не ожидали, что только Дин будет рядом с подростком в этот момент.       Закончив уборку, Мак нашел в холодильнике остатки мясного рулета и сделал из них бутерброд.       — Дин, Калеб! Я приготовил вам поесть, — крикнул он.       Хотя он сам не был голоден, Мак знал, что ему нужно заставить мальчиков поесть. Через несколько минут Дин спустился, выражение лица мальчика все еще оставалось пустым, пока он медленно шел к раковине и мыл руки. Как только он сел, Мак поставил перед ним бутерброд, но Дин не пошевелился, чтобы взять его.       — Калеб! — снова крикнул Эймс.       Калеб иногда отказывался есть, когда был расстроен, это случалось и раньше. Поэтому Мак взглянул на Дина, который все еще сидел неподвижно, потом взял тарелку и пошел вверх по лестнице в комнату сына.       — Калеб, я принес тебе бутерброд, сынок. Пожалуйста, тебе нужно поесть. — Не получив ответа, Мак глубоко вздохнул. — Я поставлю тарелку в холодильник.       Он повернулся и направился вниз к Дину. Маленький мальчик не притронулся к еде, и Мак сомневался, что он будет есть. Он знал, что ребенок спустился только потому, что отец велел ему слушаться, а в этом Дин был очень хорош. Мак поковырялся в собственном бутерброде, но все же убрал обе тарелки в холодильник. Дин воспринял это как сигнал о том, что можно уйти. Он тихо извинился и направился обратно в свою комнату.       Поздно вечером Мак уселся на пол в коридоре между дверями комнат Дина и Калеба. Дин спал свернувшись калачиком на кровати Сэмми. Дверь Калеба все еще была закрыта, и Мак почувствовал, что его сын наконец-то заснул. И хотя Эймс знал, что утром у него будет болеть все тело, все же прислонился головой к стене и задремал.

***

      Мак проснулся ранним утром от скрипа половицы. Он взглянул на дверь своего сына и увидев, что она все еще закрыта. Со стоном Ученый поднялся с пола и вошел в комнату Винчестеров. Там он нашел Калеба, который сидел на кровати Дина и наблюдал, как мальчик спит. Посреди ночи Дин вцепился в Вуби, любимую мягкую игрушку Сэмми. Калеб не обращал внимания на присутствия отца, хотя и знал, что Мак вошел в комнату.       — Калеб? — тихо позвал Мак, чтобы не разбудить маленького ребенка.       Он чувствовал бурю эмоций сына, но, слава Богу все было не так ужасно, как накануне в больнице. Когда Мак подошел ближе, Калеб резко встал, снова грубо оттолкнул отца и вышел из комнаты. Ученый устало провел рукой по лицу, он не знал как справиться со всем этим. Обычно Калеб разговаривал с ним. Маку нужно, чтобы его сын открылся. Взглянув на спящего семилетнего мальчика, доктор натянул на него одеяло, затем повернулся и вышел из комнаты.       Подойдя к кухне, Мак услышал как стукнули дверцы шкафа. Калеб схватил стакан и наполнил его водой. Он стоял спиной к Маку и смотрел в окно, в темноту раннего утра.       — Пожалуйста, сынок, мне нужно, чтобы ты поговорил со мной.       — Что ты хочешь, чтобы я сказал? — спокойно спросил Калеб, и Мак воспринял это как хороший знак, что его сын, по крайней мере, ответил.       — Ты можешь рассказать мне, что произошло, что ты видел. Я хочу помочь тебе, но не могу, если ты не впустишь меня.       Мак сделал медленный шаг на кухню. Он слегка подпрыгнул, когда Калеб швырнул стакан на стол, на удивление не разбив его. Подросток сердито обернулся.       — Что ты хочешь знать, папа?! Ты хочешь знать, как я наблюдал за тем, как страдал еще один человек, который мне небезразличен? Я люблю смотреть как кто-то умирает у меня на глазах! Ты хочешь знать, каково было видеть Сэ… — Калеб резко замолчал. — Ты хочешь знать каково было под поверхностью этого проклятого пруда? Как я смотрел в глаза Дину, пока пытался заставить его понять, что происходит?! — Гнев и боль охватили Калеба, и он сделал шаг к отцу. — Или ты хочешь знать, каково было вытащить ребенка со дна пруда? Зная… Зная, что я опоздал… Что я не могу…       — Но ты вовремя добрался до него, сынок. — Мак сделал еще один шаг к сыну.       — Это только потому, что ты появился вовремя. Если бы ты не подъехал, мы бы планировали похороны. Черт, папа, это еще возможно! — выплюнул Калеб.       — Нет. Сэмми будет в порядке, мы должны в это верить. Если не ради себя, то ради Дина. — Мак подошел к сыну.       — Черт возьми… — Голос Калеба снова сорвался, отчаяние наполнило глаза подростка, когда он подумал о друге.       — Это не твоя вина. Ты должен поверить в это. — Маку так хотелось притянуть сына к себе, но он пытался понять бурю эмоций подростка.       Гнев снова овладел Калебом и он холодно посмотрел на отца.       — Чем раньше ты поймешь, что смерть преследует меня, тем скорее ты сможешь поместить меня туда, где я не смогу причинить никому вреда! — он прошел мимо Ученого. — Вам всем будет лучше без меня!       Когда мальчик снова попытался протиснуться мимо него, Мак схватил его за руку.       — Нет, Калеб! — Макленда снова охватил страх. И он не был готов к правому хуку, которым угостил его подросток, пытаясь освободиться. Ученый отшатнулся, потерял равновесие и свалился на пол. «Черт возьми, мальчик умеет бить». Мысли Мака метались, когда он пытался осмыслить произошедшее. Когда он посмотрел на сына, в глазах Калеба плескался ужас.       Калеб даже не понял, что нанес удар, пока не услышал вопль отца, когда Мак свалился на пол. Подросток посмотрел на свой кулак, затем перевел испуганные глаза на отца, который с шоком смотрел на него.       Прежде чем кто-либо из них успел заговорить, половицы у входа в кухню заскрипели, и они увидели стоящего там Дина.       — Двойка?       — Дин?       Калеб и Мак заговорили одновременно, молясь, чтобы ребенок не видел того, что только что произошло.       Дин ничего не ответил и тихо направился к холодильнику. Маленький мальчик потянулся к одному из ящиков и достал пакет со льдом. Затем Дин повернулся и протянул лед Маку.       — Дин? — позвал Ученый, взяв пакет со льдом из рук ребенка.       Дин спокойно взглянул на Калеба, потом развернулся и вышел из кухни, поднявшись на второй этаж.       Мак снова посмотрел на сына, пока Калеб смотрел вслед другу. Когда Калеб наконец оглянулся на отца, Мак заметил как по его щекам катятся слезы.       — О Боже, — прошептал Калеб, делая неуверенный шаг к отцу и быстро опускаясь на колени рядом с Маком. — О, Боже, папа… я… прости. — Калеб почти боялся прикоснуться к отцу. Он и представить себе не мог, что когда-нибудь сможет ударить человека, приютившего беспокойного мальчика. Мак любил его как родного сына. Калеб не знал, что Мак думает о нем сейчас, поэтому был поражен, когда отец крепко его обнял. Не говоря ни слова, подросток растворился в объятиях отца.       — Все будет хорошо, сынок. Я обещаю, что все будет хорошо, — прошептал Мак, пока Калеб держался изо всех сил.