Teach Me How to Forget / Научи меня забывать

      — Нет, мне нравится идея магического фитнеса! В этом столько пользы! — Гермиона помахала Эйприл бокалом вина. Они сидели друг напротив друга, сгрудившись за длинным полированным столом, уставленным мерцающими свечами и наполовину наполненными бокалами. В пабе было довольно шумно, и компания теснилась на скамейках вместе с изрядной частью своих однокурсников. Они оживлённо беседовали обо всём, начиная с уроков и заканчивая текущими событиями, и Гермиона, которая, когда они шли в паб, чувствовала себя не в своей тарелке (ей хотелось на диван и посмотреть маггловский телевизор), теперь была очень рада, что пришла. Ей уже казалось, что она узнала всех из курса лучше, а Эйприл оказалась очень весёлой. Пенелопе и Джинни понравится её жизнерадостный нрав. Может быть, Гермиона как-нибудь пригласит её погулять с ними.       — Правда? Многие люди, с которыми я разговариваю об этом здесь, считают идею спортзала безумной. — Эйприл покрутила пальцем у виска.       — Волшебники в Британии могут быть такими замкнутыми и странными. — Гермиона закатила глаза и схватила бутылку вина, которую они делили, плеснув остатки в два бокала. — Я провела некоторое время в Нью-Йорке, и это несравнимо. Но! — Она подняла палец. — Здесь много таких, как мы — я имею в виду менее архаично настроенных людей, — и думаю, что вы добьётесь успеха. Это приживётся, я обещаю.       — Я надеюсь на это! — Эйприл засмеялась и поднесла свой бокал к бокалу Гермионы, а её тёмные косички покачивались, когда она обвела взглядом стол.       — Отличный вечер! — Гермиона жестом указала на остальных. — Спасибо, что всё устроила.       Эйприл кивнула:       — Конечно! Я рада, что собралось так много народу. — Она со вздохом поставила свой бокал. — Я расстроена, что профессор Чарминг не пришёл. Я очень хотела посмотреть, какой он вне занятий.       Гермиона выплюнула вино в бокал.       — Как ты его назвала?       Эйприл рассмеялась.       — Я всегда даю прозвища, а он такой… — Она махнула рукой. — То есть, его волосы? Одежда? Акцент?       Она обмахнула себя ладонями.       — Точно. — Гермиона медленно кивнула.       — Я просто нахожу его очаровательным, а ты? — Эйприл наклонилась к ней. — Кажется, вы давно знакомы.       — Мы вместе ходили в школу, да, — ответила Гермиона. — И Энтони тоже. — Она кивнула через стол на своего напарника на занятиях, который пьяно показывал на Саймона и говорил что-то, заставляя того смеяться.       — Точно, точно. Теперь я вспомнила. С Гарри Поттером. Вы ведь с ним близкие друзья?       — Да. — Гермина улыбнулась. — Он мне как брат.       — Ого. Мы были наслышаны о нём ещё до того, как переехали сюда. — Эйприл подтолкнула Форреста. Он быстро повернулся и поцеловал её в щёку, после чего вернулся к разговору с Билли, кандидатом на должность профессора защиты от Тёмных искусств в Хогвартсе. — Мне всё-таки пришлось узнать о профессоре Чар… эм, Драко после его комментариев в тот первый вечер. Увлекательная история. Похоже, он прошёл долгий путь.       — Так и есть. — Гермиона кивнула, понимая, что говорит гораздо серьёзнее, чем месяц назад. Она оглянулась через плечо, чтобы просмотреть переднюю часть паба рядом с дверью, и убедила себя, что чувствует облегчение от того, что он не появился сегодня. Но вовсе не разочаровалась. Нет, так она сможет расслабиться, не придётся вести с ним неловкую светскую беседу или объяснять их прошлое компании.       Эйприл наклонилась к ней, блеснув тёмными глазами.       — Я воспринимаю его как волшебного Джеймса Бонда или что-то в этом роде.       — Что? — И теперь Гермиона боролась с очень яркими образами. Она утопила их в глотке вина.       — Его энергетика? Борьба с преступностью? А лицо и тело? — Эйприл с шипением произнесла последнее слово, бросив взгляд на Форреста. — В смысле, я счастлива в браке, но, блин. Я могу просто смотреть на него весь день. Это делает лекционную часть занятий намного интереснее. Он был таким сексуальным в школе?       — Он… да, — призналась Гермиона, глядя на Эйприл. — Но мы не очень хорошо ладили. Мы были по разные стороны большого конфликта, и тогда он не очень хорошо относился ко мне или таким, как я. Я магглорождённая. Мои родители…       Выражение лица Эйприл поникло.       — О, чёрт. Конечно. Я иногда забываю, насколько тут всё было ужасно. И в статье, которую я читала о нём, говорилось, что его семья была в сговоре с…       — Пожирателями смерти, да. Хотя не думаю, что у него был какой-то выбор. — Гермиона протянула руку через стол в сторону Эйприл. — И ничего страшного. Это было давно, и с тех пор мы помирились. — Вроде того. — Он публично отказался от превосходства чистокровных и сыграл важную роль в том, что некоторые из худших военных преступников оказались в тюрьме. Теперь он занимается тем, что искореняет подобные вещи. Задания под прикрытием и тому подобное. Он даже работает с Гарри.       — Точно. Ого. — Эйприл положила подбородок на руку. Затем она улыбнулась.       — Что?       — Просто. Совсем как Джеймс Бонд!       — Ха! — Гермиона допила вино как раз в тот момент, когда официантка поставила новую бутылку. — Вторая бутылка? — Она засмеялась над Эйприл.       — От меня, — сказал Форрест, наклоняясь к жене. — Вам двоим слишком весело, чтобы возвращаться домой.       — Тебе не надо будет меня заставлять, — сказала Эйприл, подмигнув Гермионе. — Выпьем ещё по одному бокалу?       Гермиона мысленно просмотрела список дел на завтра и расписание встреч. Оно было довольно свободным. Сегодняшнее слушание стало для неё главным проектом на неделю. На самом деле, она должна была отпраздновать его завершение.       — Почему бы и нет? — произнесла она, подталкивая свой пустой бокал к Эйприл.       — Отлично! — Эйприл плеснула в бокал здоровую порцию. — Итак, — она отставила бутылку и заговорила тише, обводя быстрым взглядом стол. — Я чувствую настоящую симпатию между тобой и нашим прекрасным профессором.       — Кем? — Гермиона замерла.       Эйприл пошевелила бровями.       — Я и Малфой? — Сердце Гермионы перестало биться. Ей вдруг стало интересно, видят ли её все — она бросила взгляд в сторону, но остальные просто разговаривали и смеялись. Никто не смотрел на неё со знанием дела и не догадывался, что она думала о сегодняшнем уроке и об этом самом мероприятии (ладно, что она думала о нём), когда надевала свою самую узкую юбку и самые остроносые туфли на каблуке для слушания сегодня утром.       — Так забавно, что вы называете друг друга по фамилиям, — хихикнула Эйприл. — И да, ты и Малфой. — Она изобразила воздушные кавычки.       — Ну, если честно, я проявила дипломатичность. На самом деле, в школе мы ненавидели друг друга довольно сильно. Возможно, это то, что ты улавливаешь.       — М-м-м, ну не знаю. — Эйприл улыбнулась. — Тонкая грань между любовью и ненавистью и всё такое. Он совсем потерял ход мыслей, когда ты вошла в класс.       — О, он был просто рассержен, потому что я опоздала.       Эйприл рассмеялась.       — Я не думаю, что дело было в этом. Ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно.       Гермиона покраснела и коснулась руки Эйприл, вспоминая момент, когда Малфой обернулся и встретился с ней взглядом. Его челюсть дрогнула, и он сглотнул. Короткость его слов и то, как он быстро повернулся к доске. Отстранился от неё.       Она покачала головой.       — Спасибо, но я правда не…       — И он наблюдает за тобой. То есть, ты лучшая ученица в классе, так что это неудивительно. Но иногда он смотрит на тебя, когда должен смотреть на что-то другое.       Гермиона снова покачала головой, её охватило необъяснимое стремительное чувство.       — Не может быть…       — Послушай, я просто говорю тебе то, что заметила. Я очень наблюдательна. И у меня есть взгляд со стороны. — Эйприл улыбнулась и подняла брови. — О! — Она вдруг попятилась назад и посмотрела на Гермиону, а её лицо озарилось.       — Что? — Гермиона начала оглядываться через плечо, и её обдало волной знакомого запаха. Приятный льняной и что-то согревающее, пряное, что витало прямо под ним. Она вдохнула, совершенно непроизвольно, когда ворсинки тонкой шерсти скользнули по рукаву её блузки.       — Эйприл, Грейнджер.       Малфой опустился на скамейку рядом с Гермионой, совсем близко, и если он думал, что она вздрогнет в ответ, то ошибся. Вместо этого она чуть качнулась в его сторону, позволяя его руке прижаться к её.       Наверное, это вино.       Гермиона сделала ещё один глоток, и её тихое «Малфой» потонуло в волнении Эйприл.       — У тебя получилось прийти!       — Получилось.       — Что будешь пить? Мы можем принести тебе что-нибудь?       — Я заказал в баре. Они сказали, что принесут.       Малфой стянул с себя пальто и бросил его на вешалку в нескольких ярдах от него. Красивое серое, как в первый вечер. А теперь запах льна усилился. Гермиона сдержанно вздохнула и дала Эйприл пробормотать о прибытии Малфоя, привлекая к этому внимание сидящих за столом, которые поредели за последние полчаса. Прошло несколько минут общей болтовни и приветствий, Малфою поднесли стакан виски, затем последовал шквал вопросов к нему о занятиях и экзамене.       Малфой отвечал задорно, вежливо и даже очаровательно по отношению к своим ученикам. По их нетерпеливым вопросам и открытым выражениям лиц было ясно, что он им действительно нравится. Гермиона даже приняла участие в разговоре, произнося слова в нужных местах, старательно игнорируя взгляды и телодвижения Эйприл, которые та бросала в её сторону с тех пор, как Малфой решил сесть рядом с ней, чёрт возьми.       Но всё её внимание сосредоточилось на правой стороне её тела и на том, как близко она была к нему. Тепло, которое она ощущала, казалось, проникало в её пропитанный вином разум, и она осознавала каждое бесконечно малое прикосновение его руки к её, и на одну электрическую секунду — его бедра. А потом в помещении стало довольно тепло, и Малфой, отвечая на длинный и сложный вопрос одного из сотрудников Министерства о заклинаниях Конфундус, расстегнул манжеты и закатал рукава. Гермиона очень старалась не пялиться во время всего этого зрелища, но не была уверена, что ей это удалось.       В этот момент Эйприл определённо бросила на неё взгляд, а затем чертовски быстро исчезла, сказав, что ей нужно в туалет, а затем вернулась и села с другой стороны от Форреста. Она выкрикнула что-то смешное, что фактически перетянуло большую часть разговора на другой конец стола, оставив Гермиону и Малфоя на их собственном маленьком островке, а все остальные на их конце ушли по домам.       Кивком поблагодарив барменшу, он принял свежий виски из-за головы Гермионы и сделал глоток, немного отодвинувшись назад, но при этом повернувшись к ней лицом.       — Как дела, Грейнджер?       Его серые глаза остановились на её лице, и она немного изумилась их цвету вблизи. Такой уникальный от природы, особенно в сочетании с платиновыми волосами. Ей всегда было интересно, есть ли в роду Малфоев хоть немного вейл. Это объяснило бы цвет волос и неземную привлекательность.       Он поднял бровь, и Гермиона поняла, что уставилась на него. И молчала.       — Ну, всё хорошо, — сказала она, являя собой образец эрудиции.       — Слушания прошли успешно?       Теперь его взгляд переместился на её наряд, и Гермиона поборола желание скрестить ноги.       — Да, слушания стали последним препятствием для некоторых законов, которые я помогала разрабатывать в прошлом году.       — О чём?       — О правах русалок.       Гермиона украдкой взглянула на него, чтобы оценить его реакцию, не испытывает ли он отвращения к её деятельности, но его глаза загорелись.       — О, я читал об этом. Подобное ваш отдел устроил для кентавров несколько лет назад.       — Точно! — Гермиона постаралась не выдать своего удивления. Но она всё-таки удивилась.       — Весьма преобразующее для населения, не так ли? Некоторые столь необходимые меры защиты и кодификации?       — Да, именно. — Очень нужные, о боже. Гермиона скрыла своё искреннее удивление за глотком своего напитка. Одно дело — знать о законодательстве, но одобрить его?       Малфой опёрся на локоть.       — А ты смогла добиться от Скамандера определения существ и для русалок? Я знаю, что в прошлый раз это стало камнем преткновения.       Теперь Гермиону можно было официально сбить с толку.       — Именно об этом и было сегодняшнее слушание.       — Конечно, и ты дала показания. — Его глаза снова переместились на неё. — Думаешь, у тебя получилось?       — Я чертовски на это надеюсь. — Гермиона порывисто вздохнула, и он улыбнулся. Проклятье. Она глотнула вина. — То есть, я усердно работала над законом. Мне пришлось быть основным автором документа с обоснованием позиции. Они, безусловно, заслуживают этого.       — Я вполне согласен.       Гермиона поставила свой бокал.       — Правда? В смысле, ты согласен! Это… — чертовски шокирующее, — отлично.       Малфой бросил на неё взгляд, и она потянулась к нему.       — Ну, то есть, так и есть. Великолепно. Я рада слышать… — Гермиона остановилась и вдохнула. Запах льна был очень сильным и очень, очень приятным. Она слегка прикрыла глаза, пытаясь уловить его нотки. Свежий, но не цитрусовый… скорее белый…       — Грейнджер, что ты делаешь?       Распахнув глаза, Гермиона обнаружила, что на неё взирает забавляющийся серый взгляд, а улыбка, появившаяся ранее, будто стремится возникнуть вновь.       — Прости, — произнесла она, немного неуверенно отстраняясь от него. — Ты просто пахнешь… э-э-э… приятно.       Его брови взлетели вверх.       — Правда?       — Да, от тебя пахнет льном.       Она снова принюхалась в его сторону, выпитый чан вина притупил в ней чувство самосохранения.       — О, это, наверное, мои рубашки. Я забежал в прачечную, прежде чем прийти сюда.       Наклонившись, он открыл кожаный портфель у своих ног и показал белоснежный рукав за пластиковым пакетом. Запах ещё больше распространился в воздухе.       — Милые расширяющие чары, — заметила Гермиона, заглядывая внутрь. Рядом с пачкой рубашек лежал корешок книги, и она прищурилась. — Это что, новый роман «Западная башня»?! — Она смотрела на него с открытым ртом. — Откуда он у тебя?       — Заглянул в «Флориш и Блоттс» после прачечной.       — Но он выйдет только в субботу! У меня дата отмечена в календаре!       — Думаю, Лафит вчера вечером проводила там мероприятие, так что у них появились ранние экземпляры. Книга подписана, во всяком случае. — Драко достал книгу и протянул её Гермионе. Она с нетерпением пролистала титульные страницы. Пятая и последняя часть серии фэнтези «Западная башня» Моргейн Лафит, она ждала выхода этих книг три года. Не понимая, что творит, Гермиона начала читать первую страницу.       — Да! — прошипела она, размахивая кулаком. — Я знала, что Саяна не умерла!       Рядом с ней послышалось негромкое хихиканье, и она вздрогнула.       — О! Извини, — произнесла Гермиона, захлопнув книгу и отпихнув её обратно к Малфою, который смотрел на неё поверх стакана с виски.       — Валяй, Грейнджер. Во что бы то ни стало.       — Нет, извини. Я просто переволновалась. — Гермиона подняла бокал с вином. — Это же вечеринка. Мы общаемся. — Она отсалютовала ему.       — Действительно. Тебе нравится Лафит, да? — Он жестом указал на книгу.       — Она мой любимый не маггловский автор.       — И мой тоже. А кто твой любимый маггловский автор?       — Джейн Остин.       — Почему я не удивлён.       Малфой положил подбородок на руку.       — Ты читал Остин? — Гермиона была почти уверена в ответе на этот вопрос.       — Главные произведения.       — Они все главные… Подожди, что? Ты… — Гермиона быстро моргнула.       — «Гордость и предубеждение», — Малфой поднял длинный палец. — «Чувство и чувствительность», — он поднял другой. — И «Доводы рассудка». — Он помахал тремя пальцами перед шокированным лицом Гермионы.       Девушка просто вытаращилась на него, а он вскинул брови и сделал ещё один глоток своего напитка.       — Ну, и какая книга тебе понравилась больше всего? — спросила она. — Если они тебе понравились, то есть.       — Они мне понравились. Но «Убеждение» — лучше всех.       Гермиона продолжала смотреть на него, отчаянно пытаясь усвоить полученные сведения и подавить то, что они с ней творили.       — У меня свои ассоциации с этой книгой, — наконец произнёс он.       — О. О. Конечно.       Гермиона положила руки на стол. Она представляла, как ему трудно осознавать, что другие заставляли его совершать ужасные поступки.       — А у тебя? — Он пошевелился и умозрительно посмотрел на неё.       — Что у меня?       Когда он успел расстегнуть воротник своей рубашки?       — Джейн Остин? Твоя любимая книга?       Гермиона оторвала взгляд от его горла и глотнула вина.       — «Гордость и предубеждение». — Она махнула рукой. — С шестнадцати лет.       — «Мое хорошее мнение, однажды потерянное, потеряно навсегда». Суровая штука. — Глаза Малфоя сверкнули, и Гермиона чуть не выплюнула своё вино. Неужели он только что процитировал ей мистера Дарси? В её сознании, как комичная приливная волна, поднялось видение её теории в отношении Малфоя и Дарси, которую она объясняла Пенелопе в пабе прошлой ночью, и Гермиона попыталась влить ещё немного вина в горло, чтобы избавиться от этого, но вместо этого втянула его прямо в дыхательные пути, что привело к незамедлительному и сильному приступу кашля.       Малфой похлопал её по спине (его рука была тёплой) и налил ей стакан воды из стоящего рядом кувшина.       Гермиона с благодарностью выпила.       — Прошу прощения, — вздохнула она, оглядывая стол. Почти все ушли. Остались только Эйприл, Форрест и Энтони на другом конце стола. Эйприл заметила взгляд Гермионы и незаметно подмигнула ей, затем схватила Форреста за руку и начала что-то лепетать, при этом активно жестикулируя. Энтони начал смеяться, и они снова пустились в рассуждения.       Гермиона обернулась к Малфою. Он опустил глаза, и слабый свет паба блестел в его волосах. У неё возникло сильнейшее желание дотронуться до него. Боже, Гермиона! Она заставила свою руку (которая уже тянулась к нему) упасть на колени и открыла рот, чтобы сказать что-то о завершении вечера, когда он вновь развернулся к ней.       Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Малфой, казалось, хотел что-то спросить, а Гермиона пыталась не замечать, что все моменты, в которых она находила его привлекательным, притягательным, казалось, соединились воедино прямо сейчас.       И разве не забавно, что он по-прежнему оставался здесь, рядом с ней, разговаривал с ней весь вечер?       Он зажал нижнюю губу между зубами и нахмурился. Она впилась ногтями в бедро.       Проклятое. Вино.       Как раз в этот момент из бара донеслась бурная волна смеха. Малфой прервал их зрительный контакт, оглянулся через плечо, осушая виски. Барменша мгновенно оказалась у его локтя, чтобы спросить, не хочет ли он ещё. Малфой с благодарностью согласился, а затем снова повернулся к Гермионе, его лицо стало заметно светлее.       — Итак, Грейнджер, — слегка натянуто проговорил он. — Если ты так успешно справляешься с работой в Отделе магических существ, зачем переходить в Отдел тайн?       Гермиона прогнала из головы туман, в котором пребывала. В любом случае, чары, казалось, разрушились. И это было хорошо. Верно?       — Я никогда не говорила, что…       Он приподнял бровь.       — Ладно, хорошо, — сказала она. — Я собираюсь получить должность Невыразимого IV уровня.       — Я так и думал, но почему?       — Наверное, я чувствую, что достигла всего, чего хотела в «Существах»? Кроме того, у меня появились некоторые долгосрочные цели, и пришло время сделать следующий шаг к ним.       — Министр магии однажды?       — Возможно. — Гермиона пожала плечами, и Малфой кивнул.       — Впрочем, работа Невыразимцев тяжела для людей. Я слышал, что иногда её сравнивают с работой под прикрытием, — сказал он. — Долгие часы вдали от дома и семьи.       — Знаю, и я обдумывала этот вариант, но уверена, что опыт того стоит.       С другого конца стола раздался очередной громкий взрыв смеха, и Гермиона повернулась на него. Энтони, по всей видимости, старался произвести впечатление, накрыв голову салфеткой.       — И, э, Уизли поддерживает тебя?       Малфой говорил тихо, но Гермиона обернулась.       — Что? — На секунду она растерялась. — Рон?       Малфой как бы пожал плечами и одновременно кивнул, выглядя так, будто эта тема причиняла ему боль.       — О. — Неужели он не знал? Разве не все знали? — Мы расстались. В январе. Теперь я живу одна. — Гермиона не понимала, почему, сказав это, почувствовала себя значимой. И почему Малфой застыл с самым странным выражением лица.       Он моргнул и покачал головой.       — Чёрт, Грейнджер. Прости меня.       — Не стоит. Это было необходимо. Тяжело, но необходимо.       — Но вы прожили вместе много лет, много… всего. У тебя всё хорошо?       — Да, вообще-то замечательно. — Гермиона покрутила свой бокал с вином, затем выдавила из себя улыбку. — Я хожу на очень классные курсы.       Малфой фыркнул от смеха, на его лице появилось чрезвычайно очаровательное выражение довольного удивления.       — Да ну?       — Учитель немного зануда, но в целом, пока что впечатления неплохие.       Он наклонил голову.       — А ты? Ты оправился после… — Гермиона развела руками, не понимая, почему она не может произнести слово «развод» и какого чёрта она вообще задаёт этот вопрос. Списать это на вежливость и выпитое вино? Конечно.       Его брови взлетели вверх.       — Моего развода? — Гермиона кивнула. — О да, с тех пор много воды утекло.       Он откинулся назад, бросив на неё взгляд, граничащий с беспокойством, затем опустил глаза на свой напиток, длинными пальцами медленно вращая стакан на столе.       Какой-то демон озорства потянул Гермиону за язык.       — Следовало этого ожидать после того письма на прошлой неделе.       Малфой снова замер, а затем качнул головой в сторону своего виски. Гермиона слегка хихикнула и заметила, как в его глазах промелькнули серые отблески. Уголки его рта приподнялись.       — Ты бы упомянула об этом.       — Что?! — Гермиона уже открыто смеялась.       — Чертовски неловко. — Он сделал глубокий глоток, затем снова посмотрел на неё. — Нет, продолжай смеяться. Всё нормально, я уверен, что заслужил это.       Гермиона вытерла слезящийся глаз.       — Ну, полагаю, заслужил! Ты, наверное, что-то с ней сделал.       — Если быть абсолютно честным в своих намерениях и границах с самого начала, а затем не отказываться от них, это «что-то», то да, я что-то сделал.       Гермиона наклонила голову.       — Справедливо.       После того, что случилось с Роном, она стала больше ценить радикальную честность.       И теперь настала очередь Малфоя удивлённо смотреть на неё, а проницательный взгляд снова обратился к ней с неким оценивающим блеском. Гермиона скорчила ему гримасу, и он разразился негромким смехом. Они выпили, и Гермиона снова подумала о том, что пора вставать и убираться отсюда, пока ночь не стала совсем уж сюрреалистичной. Или прежде, чем у неё появится соблазн совершить… что-нибудь.       Но он снова опередил её.       — Грейнджер? — Малфой положил подбородок на руку и уставился в мерцающее пламя одной из многочисленных свечей, украшавших длинный стол. — Кажется, наши друзья встречаются.       — О Боже, конечно! Почему мы до сих пор не говорили об этом?       — Ну, мы никогда особо не общались.       Он пристально посмотрел на неё, и по её шее пробежал жар.       Она начала болтать, чтобы скрыть эмоции.       — Правда, но это так странно, не так ли? Пенни и Блейз? Что за чудеса? Противоположности притягиваются и так далее, наверное.       — Именно. — Он вернулся к своему виски.       — Но она кажется очень счастливой. Другой.       — Да?       — С тех пор, как я познакомилась с ней, она была вроде… — Гермиона взмахнула руками, — порхающей бабочки. Перелетала от цветка к цветку и никогда не задерживалась на одном месте слишком долго.       — Неплохо сказано.       — Малфой! — Она рассмеялась и шлёпнула его по руке, но тут же поняла, что натворила. Её ладонь метнулась ко рту. — О боже. Мне жаль. — Она нарочито аккуратно положила салфетку на бокал с вином.       Но он снова улыбнулся.       — Нет, пожалуйста. Брось, Грейнджер. В наши дни никто не удосуживается бить меня.       Она засмеялась. По-настоящему рассмеялась. Таким смехом, который и не пыталась сдержать. Он наблюдал за ней, его губы были приподняты, но глаза оставались тёмными.       Гермиона постаралась взять себя в руки.       — В любом случае, я пыталась сказать, что никогда не видела, чтобы она была так счастлива с кем-то.       — То же самое и с ним. Но я бы не назвал его бабочкой. Скорее он акула.       Гермиона фыркнула.       Малфой откинулся назад и облокотился на стол, оглядывая теперь уже гораздо более тихий паб. Гермиона попыталась не таращиться на его предплечья и потерпела неудачу.       — Но он выглядит счастливым, — заметил он. — Вполне счастливым. Так что, возможно, скоро мы будем вынуждены общаться. Э-э, общаться больше.       — Хорошо, что мы потренировались. — Боже, почему это прозвучало так низко и гортанно? Гермиона моргнула, а Малфой, который, казалось, собирался что-то произнести, остановился. Его нижняя челюсть покраснела.       В этот интересный момент Энтони крикнул через весь стол, что хотел бы взять карри. Эйприл попыталась его заткнуть, но он не унимался, и Гермиона восприняла это как сигнал, чтобы выпрямиться и потянуться за сумкой.       — Я не голодна, но пройдусь с тобой до точки аппарации, — предложила она.       — Отпад! — Энтони пошатываясь поднялся. — Эйприл? Форрест? Драко?       — Мы живём над пабом, так что лучше пойдём домой.       Форрест обнял Эйприл за плечи.       Она кивнула.       — Я измотана. Мне нужно лечь спать.       Гермиона почувствовала, как Малфой встал рядом с ней, и напряглась в ожидании его ответа.       — Я пройдусь с тобой и Грейнджер, Голдштейн. — Он сказал это тихо, потянувшись за своим пальто.       По коже Гермионы пробежала дрожь, и она безжалостно подавила её. Проклятое вино. Она бы первой сбежала домой, если бы это её убило.