Стать миссис Манобан

- Мне жаль, что это происходит с опозданием в соответствии с нашей договоренностью, но деньги должны были пройти по надлежащим каналам. Ты понимаешь необходимость осторожности с нашей стороны. - Джису протягивает Дженни лист бумаги. - Доказательство перевода. Хотя я полагаю, что все доказательства, которые тебе нужны, уже находятся на твоём счету. - Всё в порядке, я понимаю. Спасибо. - Дженни открывает бумагу, чтобы убедиться в этом, и хотя она знает, на какую сумму рассчитывать, это не мешает её сердцу пропустить несколько ударов при количестве нулей на листе бумаги. Вот и всё, первый реальный прогресс, которого она добилась с тех пор, как начала весь этот фарс чуть больше месяца назад. - Если у тебя есть какие-либо вопросы, пожалуйста, не стесняйся обращаться ко мне. - Джису улыбается, поднимаясь с кровати Дженни и забирая свои вещи. - Мне пора идти, работа требует. Удачной недели, Дженни. - И тебе тоже хорошей недели, Джису. Ещё раз спасибо за всё. Они обнимаются на прощание, и вскоре Джису отправляется в путь. Дженни стоит посреди своей комнаты, растерянная. Она до сих пор не может в это поверить, этих денег было более чем достаточно, чтобы обеспечить сестре надлежащую медицинскую помощь, в которой она нуждалась. Она танцует победный танец по своей комнате минуту или две, время от времени натыкаясь на мебель, прежде чем убедить себя успокоиться, иначе ей, возможно, придётся заплатить за медицинскую помощь и себе. Она быстро переодевается в халат и идёт в душ. Ей не нужно много времени, чтобы одеться, так как она не прилагает никаких дополнительных усилий, чтобы хорошо выглядеть. Сегодня она проводит день в своём мире, а не в том вымышленном, который она создала. Она появляется на работе в кофейне после того, что казалось вечностью. Дженни скучала по Венди и даже по Джой, она не может в это поверить, но на самом деле она тоже полюбила её. Она знает, что её, вероятно, забросают множеством вопросов, но она всё ещё не может не с нетерпением ждать возможности поговорить с ними обо всём, чем они занимались. Завтрак быстрый, так как она ест его в одиночестве. Лисы нигде не видно, и когда она спрашивает, Дахён говорит, что видела, как она ушла довольно рано и в спешке, но понятия не имеет, почему. - Я должна беспокоиться? - Я так не думаю. Миссис Манобан иногда уходит без завтрака в большинстве случаев. Должна сказать, она была последовательна только с тех пор, как вы переехали. - она издает лёгкий смешок. Дженни пытается не поддаваться приступу хихиканья, но не может сдержаться и вскоре тоже смеётся. - Спасибо, Дахён. За успокоение. - она улыбается, съедая приготовленные для неё блины. Она даже приготовила обед для неё, чтобы взять с собой на работу. - Надеюсь, на этот раз ланча не будет, миссис Манобан. Вам действительно нужно следить за своей диетой. Дженни краснеет от смущения. - Лиса сказала тебе? Дахён кивает, хихикая. - Между нами, девочками? Она заставила меня напечатать меню, которое она теперь просматривает сама, прежде чем я смогу что-то приготовить. Ни одна луковица не нарезается без её ведома. - хихиканье превращается в полномасштабный смех. Дженни удивлённо поднимает брови, слишком потрясённая откровением Дахён, чтобы вызвать смех. Лиса была такой невероятной. Наконец она присоединилась к Дахён в её веселье. – Вау, честно говоря, я даже не знаю, к какой категории сумасшедших отнести это. - С любовью, миссис М., у миссис Манобан действительно есть забавный способ заботиться о тех, кого она любит. Дженни натянуто улыбается. Если бы только Дахён знала хотя бы половину, если бы только могла понять, что это была не она, а ребёнок. Она была средством для её счастливого конца. - Я должна идти сейчас, Дахён. Большое спасибо за завтрак, обед и развлечение. - Нет проблем, миссис Манобан. Хорошего дня. БэмБэм, как обычно, послушно отвозит Дженни на работу, весело прощаясь с ней, когда она выходит из машины и направляется в кофейню. - Знаешь, в наши дни твоё появление на работе почти как небесное событие. - Джой замечает из-за прилавка. - Это твой способ сказать, что ты скучала по мне? - Как хочешь. - Нет, Джой. Я бы хотела, чтобы ты не скучала по мне, глупый. Подойди, обними меня, я знаю, ты этого хочешь. - Дженни игриво шевелит бровями и широко раскидывает руки с ухмылкой. В течение нескольких секунд Джой изображает беззаботность, прежде чем в конце концов сдаться и бежать из-за стойки к Дженни, которая крепко обнимает её. - Я совершенно, полностью, бесконечно, совершенно определённо скучала по тебе. Венди - такая дерьмовая компания. - бормочет она в куртку Дженни. - Я слышала это. - Венди выходит с кухни, хмурясь. - Ой. - с сарказмом говорит Джой. - Я не хотела, чтобы ты это слышала. Дженни смеётся. - Я почти забыла, какая вы, ребята, раздражающая комбинация. Она обнимает Венди и целует её в щёку. - Спасибо, что позаботилась об этом. - она смотрит на Джой, которая закатывает глаза. - Не упоминай, я имею в виду, что кто-то здесь должен быть взрослым. Джой смотрит на неё. - Что? Ты начала это. - А теперь я заканчиваю. Дженни, тебе пора сказать, где, чёрт возьми, ты была и почему решила не отвечать на наши звонки или сообщения. Дженни вздыхает. Она не ожидала ничего, кроме интенсивного допроса. - Это было семейное чрезвычайное положение, вы же знаете, что Наён заболела. Мне нужно присматривать за ней, и иногда я так занята, что даже не успеваю проверить свой телефон. - она лжёт без усилий. - Боже мой, как она сейчас поживает? Всё в порядке? - с тревогой спрашивает Джой. - Она в порядке. - Дженни ободряюще улыбается. - Дай ей всё возможное. - говорит Венди, и Джой кивает в знак поддержки. - Конечно, спасибо, ребята. А пока нам лучше подготовиться, прежде чем люди начнут стекаться, вы же знаете, что я хреново работаю в режиме многозадачности. - Дженни усмехается. - Тебе даже нужно напоминать нам? - говорит Венди, и они с Джой смеются между собой. Она качает головой. Таков был их образ действий, они постоянно подкалывали друг друга. В какой-то момент к этому нужно было просто привыкнуть. День прошёл довольно гладко, больше спокойствия, чем могла бы просить Дженни, и она определённо рада, что решила продолжить работу, потому что в противном случае она провела бы весь день, беспокоясь о Лисе. Она не получила ни сообщения, ни звонка за весь день, что на неё не похоже, особенно если она так долго отсутствовала. Ким надеется, что с ней всё в порядке, для Лисы и её же блага. Она никогда не сталкивалась с несчастной Лисой, но если она похожа на злую Лису, нетерпеливую Лису или контролирующую Лису, то она надеется, что Манобан действительно просто занята работой. Бэмбэм, подъехавший к кофейне, напоминает ей, что день закончился. Она быстро прощается с Джой на кухне, поскольку Венди уже ушла, она сама забирала свою сестру из школы с тех пор, как её арестовали. Как только она садится в машину, то приветствует Бэмбэма и говорит, что ей нужно сходить куда-то, прежде чем он отвезет её домой. Затем она даёт свой адрес, свой настоящий адрес. Она увидит Наён после того, что кажется вечностью. Её голова наполняется мыслями о том, что сказать, как объяснить, что происходит, где она была, с кем была. Всё это ошеломляет, но она старается не думать об этом. Сначала она хотела рассказать Наён всю правду, так как она уже была беременна, и она не могла ничего сделать, чтобы остановить её, но она просто не могла заставить себя сделать это. Дженни боится реакции сестры, она не думает, что сможет справиться с разочарованием, осуждением или гневом, которые последовали бы, если бы она сообщила Наён о том, как она получила деньги на операцию. Она также не хочет, чтобы Наён винила себя в сложившейся ситуации. Уже достаточно плохо, что она больна, ей не нужно добавлять к этому чувство вины. Зная, что Дженни придётся отказаться от своего ребёнка, обменять его жизнь на свою, это уничтожит Наён, и она уже никогда не будет прежней после всего этого. Ей нужно придумать лучший способ, ей нужно время, и она надеется, что всё, что она сегодня расскажет сестре, будет достаточно правдоподобным, чтобы та поверила. Дверь распахивается сразу после одного стука. - Мисс Дженни, - восторженно говорит медсестра. - Такой сюрприз, пожалуйста, входите. Дженни обменивается с ней объятиями и любезностями и благодарит её за всё, что она делает, чтобы Наён чувствовала себя комфортно, пока она ожидает операции. - Вы знаете, что никогда не должны упоминать об этом, мэм. Это моя работа. - она улыбается. - Где эта женщина? - Дженни радостно хихикает. - В своей комнате, мисс Дженни. Дженни быстро находит дорогу в комнату Наён. - Дженни! - её сестра взволнованно визжит, увидев её. - Нет, нет, садись. Пожалуйста. - Дженни смеётся, поспешно сокращая расстояние между ними. Она не может остановить слёзы, которые текут из её глаз, когда она обнимает Наён. - Я так скучала по тебе. - Наён бормочет, а её лицо остается зарытым в грудь Дженни. Они обе впадают в слёзы, каждый наслаждается реальностью другого. - Ты действительно здесь, я даже не могу в это поверить. Я так испугалась, когда ты сказала, что уйдешь на неопределённый срок. - Ты думала, что больше не увидишь меня? - Ну, по крайней мере, не в ближайшее время. И не пойми меня неправильно, один месяц - это долго, но это лучше, чем шесть. - Наён смеётся. - Шесть?! Правда? - брови Дженни удивлённо приподняты. - Как я могла? Я бы умерла. Я знаю, что веду себя круто, но мне всё ещё нужна моя старшая сестра. Я слишком сильно тебя люблю. - Я тоже тебя люблю, глупыш. Они снова крепко обнимаются. - Ну, как ты себя чувствуешь? как дела? - спрашивает Дженни. - Я справлялась, и Джихё была великолепна. Она смогла держать ситуацию под контролем. - Это замечательно, я так рада это слышать. - Ты бы узнала об этом раньше, если бы позвонила или хотя бы ответила на мои сообщения. - Наён поджимает губы. - Извини, онни, но я так задержалась на… - На работе. Я поняла. Ты занята, на работе. - У меня есть деньги на твою операцию. - Дженни протягивает к ней руку и смотрит ей в глаза. - Что? - Ты слышала меня. - Как? - говорит Наён между заиканиями. - Я взяла кредит. Я верну его, когда соберу достаточно денег за свою работу. - Дженни едва может выдержать взгляд сестры, когда лжёт ей в лицо. - Работа, о которой ты не хочешь мне рассказывать. Верно? - Не в этом дело, Наён. - Нет, это, безусловно, главное! Я знаю, что ты взрослая, и тебе не нужно мне что-то говорить, но я имею право голоса в своей жизни, и я говорю, что не возьму твои деньги, пока не узнаю точно. Как у тебя получилось. - Ты не можешь этого сделать, ты не это имеешь в виду. – возражает Дженни, ища глазами признаки блефа Наён. - Я скорее умру, чем позволю тебе продолжать это безумие. Однажды я подвела тебя, когда позволила уйти из этого дома месяц назад. Это было эгоистично с моей стороны, момент слабости, и это никогда больше не повторится. - Ты не можешь так поступить со мной, Наён. Мы зашли так далеко, прошли через многое. Я не понимаю, почему тебе позволено из кожи вон лезть и пройти через ад ради меня, но я не могу сделать то же самое для тебя - говорит Дженни между рыданиями. - Потому что так поступают старшие сестры. – голос у неё ровный, и она предпочитает смотреть в окно, а не на Дженни. - Я сказала тебе доверять мне, и я вижу, что ты предполагала худшее. - Ты не дала мне особого выбора. Дженни знает, что она ничего не может сделать, чтобы изменить мнение сестры, и она чувствует себя беспомощной по этому поводу. - Я люблю тебя, Наён. Я знаю, что дала тебе все основания предполагать худшее, но я хочу, чтобы ты помнила, кем я была, кем ты меня воспитала. Я хочу, чтобы ты доверяла мне, в своё время я скажу тебе всё, но мне нужно, чтобы ты доверяла мне сейчас, я всегда буду заботиться о тебе, потому что это то, что делают сестры, и, если ты умрешь, я никогда не смогу жить, зная, что я могу что-то сделать сейчас, я вернусь в течение недели. Надеюсь, это даст тебе время передумать. Она встаёт с кровати, собирает вещи и направляется к двери. - Я не передумаю. - упрямо рявкает Наён. - Посмотрим. - Дженни закатывает глаза, прежде чем выйти из комнаты, а затем из дома. Она ещё раз благодарит Джихё, уходя, и медсестра уверяет её, что она будет продолжать делать всё возможное, чтобы Наён чувствовала себя комфортно. ~~~~~~ Её пугает стук в дверь. Хотя она живет здесь уже некоторое время, Дженни ещё не привыкла к случайным беспокойствам, которые она получает. Она делает паузу на мгновение, пытаясь избавиться от любых признаков бедствия или печали. Последнее, что ей нужно, это вопросы, на которые ей неинтересно отвечать. Еще один стук в дверь снова застает её врасплох. - Заходи. – она успевает сказать. - Ты чуть не заставила меня забеспокоиться на секунду. - бормочет Лиса, входя внутрь и закрывая за собой дверь. Дженни не может решить, расстраиваться ей или радоваться её возможному появлению. И то и другое. - Ну, значит, нас двое. - она выгибает бровь. Лиса делает ещё несколько шагов, направляясь к Дженни, которая сидит на своей кровати, стараясь, насколько это возможно, казаться равнодушной к её присутствию. Галстук на шее ослаб, рукава закатаны. Волосы, как обычно, в полном беспорядке, но каким-то образом ей все же удается заставить себя покраснеть, и когда она замечает улыбку в уголках губ, она понимает, что её притворство бесполезно. Ещё немного ближе, и она не знает, сможет ли предложить какой-либо содержательный разговор. - Я извиняюсь. У меня было очень раннее заседание совета директоров и вообще очень напряжённый рабочий день. - Всё в порядке, я так и предполагала. - она отворачивается от неё и переводит взгляд в пол. Ким понимает, что злится, но не на неё, она злится на свою сестру, которая делает её миссию бесполезной. Миссия, которая слишком дорого стоит, чтобы вернуться на данный момент. Она истощена, потому что именно тогда, когда всё, казалось, наконец встало на свои места; ей, возможно, придётся отказаться от своих планов и найти альтернативу. Ей грустно и её сердце разбито, потому что, что бы ни случилось, одно можно сказать наверняка, и это то, что она родит ребёнка, которого у неё заберут, и теперь, благодаря Наён, всё это будет бессмысленным. Конец. Хуже всего было то, что, хотя она и начала находить новое утешение в Лисе, она даже не могла с ней это обсуждать, да и не хотела. Лиса продолжает стоять перед ней, явно обеспокоенная. Её глаза прищурились, пытаясь понять, прощена она или нет. - В чём проблема? - она спрашивает. Её голос твёрдый, ни одной звуковой волны не искажено. Дженни тяжело вздыхает. Затем она встаёт лицом к ней. - Я даже не собираюсь притворяться, потому что знаю, что ты узнала меня слишком хорошо. Но мне сейчас не хочется говорить, и я была бы признательна, если бы ты оставила меня в покое. Лиса озадаченно смотрит на неё, одновременно почесывая кончик брови. - Откуда это исходит Дженни? Что случилось с позволением мне поддержать тебя в этом. Разве я недостаточно убедила тебя, что ты можешь рассчитывать на меня, несмотря ни на что? - её губы сжаты, и боль очевидна в её лице. Дженни складывает руки на боках и собирает всю свою волю и силу, они понадобятся ей, если она действительно хочет непременно оттолкнуть эту женщину. Она заставляет себя смотреть ей в глаза, она может видеть призрак слезы. - Спасибо, Лиса, за всю поддержку, которую ты оказала мне во время всего этого. Это много значило. Однако я не думаю, что эти отношения между нами – это то, чего я хочу. Ты попросила меня родить тебе ребёнка по причинам, наиболее известным тебе, и я согласился по причинам, наиболее известным мне. Я хотела бы оставить всё так просто. Она отводит взгляд в сторону, почти трусливо. Она не может смотреть на неё, боясь, что то, что она увидит, может разбить её сердце сильнее, чем оно уже есть. Тишина задерживается в комнате дольше, чем следовало бы. Она чувствует, как Манобан смотрит на неё сверху вниз, как глаза Лисы пронзают её кожу. Она знает, что ударила по больноиу, что она опустошила её. Дженни надеется, что Лиса каким-то чудом сможет понять её положение, и ей не придётся сталкиваться с болью от размышлений о том, будет ли с ней всё в порядке. Молчание продолжается. После долгого молчания, Лиса разворачивается и медленно выходит из комнаты Ким, не говоря ни слова. Что она думала? Она злилась на неё? Как она могла просто уйти, не дав ей заключения? Это разрывает её на части, когда она так играет со своими чувствами, но она ничего не могла сделать, кроме как защитить своё сердце от того, чего оно определённо не могло иметь. Она может потерять свою сестру, если не сможет убедить её взять деньги, она, без сомнения, в конце концов потеряет своего ребёнка, она не может позволить себе потерять и себя. Ким не может позволить Лисе продолжать увлекать её дальше, чем она уже сделала. Она не может остановить слёзы, которые текут из её глаз. Её щёки краснеют, а сердце болит глубоко в груди - неконтролируемая боль сильнее всего, что она когда-либо знала. Часть её знает, что может быть слишком поздно для всего этого, она уже любит её. Как ей было разлюбить её? Медленно идя в ванную, Дженни вытирает слёзы на щеке и бесконтрольно шмыгает. Она открывает кран в раковине и смывает с лица засохшие слёзы и тушь. Ким должна быть сильной, она должна быть сосредоточена и не поддаваться эмоциям. Такой, какой она была до того, как Лиса пробралась внутрь неё. Постоянная боль и распирание в груди вынуждали её ложиться спать без ужина. Она сомневается, что даже Лиса доберётся до стола. Может быть, так будет лучше для них обеих. ~~~~~~ - Кажется, у вас всё хорошо. - говорит доктор Пак, входя в комнату для осмотра с папкой в руке. Дженни с облегчением улыбается, она боялась этих регулярных осмотров больше всего на свете, но это было частью контракта, который она подписала, поэтому ей пришлось подать заявку, нравится ей это или нет. Каждый раз, когда она посещала больницу, часть её боялась, что вселенная может попытаться наказать её за то, что она делала, и каким-то образом по какой-то незначительной случайности что-то может оказаться не так с её беременностью. Она была рада, что в этот драгоценный день это было не так. - Спасибо, доктор Пак. Я очень рада это слышать. Доктор усмехается. - Как прогрессируют ваши симптомы? Веселье смывается с лица доктора Пак, и её глаза с беспокойством смотрят на Дженни. - У меня всё ещё иногда случаются приступы рвоты, но это всё. Я следовала вашим советам и принимала лекарства, а также пыталась изменить свой образ жизни, и я вижу прогресс. - Замечательно. – улыбка возвращается. - Ещё одна вещь. Я просто обязана спросить. Дженни кивает, призывая её продолжать. - Вы с Лисой намерены в конце концов узнать пол ребёнка? Мне просто интересно, потому что никто из вас не упомянул об этой возможности, и я хотела бы сообщить вам о ваших вариантах. Это даже не приходило ей в голову, это не было тем, что они с Лисой когда-либо обсуждали или договаривались. Сейчас это даже не имеет значения, потому что как они могли пойти на УЗИ, чтобы определить пол ребёнка, если они даже не могли находиться вместе в одной комнате. Её грудь болезненно сжимается, когда она вспоминает события, произошедшие в её комнате всего несколько ночей назад. Ей казалось, что прошла вечность. Она сообщает доктору Пак, что ей придётся сначала обсудить этот вопрос со своей женой, прежде чем вернуться к ней, и как только вопрос был улажен, доктор сообщает ей, что тогда она может идти. - Береги себя сейчас. - доктор Пак закрывает её папку и выходит из комнаты для осмотра. БэмБэм останавливается на подъездной дорожке к дому миссис Пак. Дженни быстро смотрит на часы. Она опоздала на пять минут. Ким быстро упаковывает в руки свои вещи, разбросанные по заднему сиденью машины. - В пять часов, пожалуйста, ни минутой позже. - она умоляет Бэмбэма. - Нет проблем, мэм. - он улыбается и приподнимает шляпу, когда Джен быстро выбегает из машины. Миссис Пак умоляла её, а также Джой и Венди отложить свои обязанности на выходные и помочь ей устроить ежегодный обед по сбору средств. Она никогда не могла отказать миссис Пак не только потому, что она была её начальницей, но и потому, что в какой-то степени она была своего рода фигурой матери в её жизни, и не только в её жизни, но и в жизни её коллег. Она также приветствовала сбор средств как столь необходимое отвлечение от напряженности, которая ждала её дома. Она не видела Лису с той ночи. По утрам она уходила до того, как та просыпалась, а ночью она приходила только после того, как Ким удалялась в свою комнату. Казалось, что воздух окутывает весь дом тяжестью, которую, как она была уверена, уже уловили даже рабочие. По крайней мере, вместо того, чтобы проводить выходные, избегая Лисы, она могла бы оказать столь необходимую помощь своему боссу. У миссис Пак не было собственных детей, возможно, именно поэтому она взяла на себя обязательство посвятить своё время и ресурсы изменению жизни молодежи в её сообществе, и это было единственной целью её ежегодного собрания и сбора средств. Раз в год она приглашала группу своих богатых седовласых подруг на неторопливый вечер, чтобы поесть, послушать хорошую музыку и пообщаться, ожидая, что перед уходом они окунут свои хрупкие руки в глубокие кошельки и пожертвуют изрядную сумму для её дела. Как бы просто это ни звучало, оно редко шло по плану. Можно было бы подумать, что, поскольку это было собрание пожилых дам, мероприятие должно было быть более мирным или цивилизованным, но каждый год гости миссис Пак превосходили себя, когда дело доходило до театральности и хаоса. Если дело было не в том, чья внучка была самой впечатляющей дебютанткой или чей пляжный домик был дороже, то дело было в том, кто старел быстрее другого. Они подняли конкуренцию на совершенно новый уровень, и Дженни часто задавалась вопросом, почему они вообще тусуются вместе, если так сильно ненавидят друг друга. Тем не менее миссис Пак никогда не жаловалась, потому что не было лучшего катализатора для сбора средств, чем конкуренция. На самом деле она с нетерпением ждала хаоса, потому что это означало больше денег для её дела. - Дженни, милая. Я так рада, что ты смогла. - миссис Пак приветствует её, проводя в дом. - Я ни за что не пропущу это, миссис Пак. Извините, я опоздала. - Дженни улыбается своему боссу, прежде чем крепко обнять её. - Пожалуйста, ты намного раньше, чем я предполагала. - она саркастически закатывает голубые глаза. - Дело только во мне, или ты быстро постарела за те несколько недель, что я тебя не видела. Она внимательно осматривает её тело, от чего Дженни становится немного не по себе. Она действительно не очень понимала, как её нынешнее состояние могло быть очевидным, ведь прошло всего чуть больше месяца. - Ты действительно должна перестать есть мои бенье, Дженни. Я больше не буду тебя просить. - она широко смеётся, погружая Дженни в колодец облегчения. - Иди сюда. Позволь мне показать тебе, где обустраиваются Венди и Джой. У нас не так много времени. Миссис Пак направляет её на просторную кухню. Венди и Джой заняты приготовлением очень аппетитно выглядящих тарелок, а Дженни сразу же бросается перекладывать различные продукты, приготовленные поварами, в более привлекательные ёмкости для запекания. Из кухни есть дверь, ведущая на задний двор дома, где расположена большая беседка. Некоторые другие наёмные работники прекрасно обустраивают её для размещения гостей на обед, и не слишком далеко она может видеть акустических музыкантов, настраивающих своё оборудование. Она находит пейзажи очень эстетичными, а погоду ещё более привлекательной. Вскоре она покончила с едой и вместе с Джой переходит к заказу стеклянной посуды. - Не могу поверить, что мы проводим такой прекрасный день с кучкой ссорящихся бабушек. - Джой закатывает глаза. - Если бы не бедная миссис Пак, это было бы буквально последнее место где я бы проводила свой субботний день. - Я знаю, верно. Я бы и до этого сделала миллион вещей. - Дженни поддерживает её. - Я не против, эй. Я люблю старушек. - говорит Венди, побуждая и Дженни, и Джой глядеть на неё с остекленевшим от недоумения взглядом. - Фу, Венди. Твоя способность раздражать и вызывать отвращение у меня не знает границ. - Ой, Джой. - Дженни переводит взгляд на Джой, которая лишь пожимает плечами, а затем снова поворачивается к Венди. - Не обращай внимания на неё, Дженни. У неё просто сейчас такой период месяца. - Ха-ха, Венди. Забавно, очень смешно. Могу я тогда одолжить у тебя тампоны? - Джой раздражённо причмокивает губами. Венди тяжело дышит, стараясь как можно меньше внимания уделять её комментариям. Она испытывает более чем облегчение, когда миссис Пак требует её присутствия далеко от кухни. - Знаешь, однажды тебе удастся её оттолкнуть. - Дженни поворачивается к Джой, которая не отрывает своего внимания от поставленной задачи. - Что ты имеешь в виду? Ты же знаешь, мне всё равно на всё это, и ей тоже. - Да, она знает. И ты тоже. Джой останавливается на мгновение, она откладывает в сторону последние серебро, которое чистит на поднос и вытирает руку. - Думаю, мне легче изобразить ненависть, чем признаться в своих чувствах. Она хорошая, Дженни. Больше, чем я когда-либо заслуживала или когда-либо заслуживаю, и пока я туда не пойду, она останется хорошей. Я просто разоряю людей. Я не могу погубить её. - Но Джой… - Дженни, сегодня такой прекрасный день, и я люблю тебя за беспокойство, но, пожалуйста, я не хочу говорить о вещах, которых не могу иметь. - уныние охватывает её лицо, и она уходит от Дженни до того, как оно проявляется так, как она не может контролировать. Сердце Дженни замирает. В глубине души она знает, что две её подруги созданы друг для друга. Венди определенно, без тени сомнения, безумно любила Джой и все её совершенные несовершенства. А под своей надменной и жёсткой внешней оболочкой Джой была просто уязвимой и напуганной девушкой, влюблённой в человека, который, по её убеждению, был слишком хорош для неё и никогда не могла смириться со своими недостатками. Если бы она только знала, как далеко на край света, Венди бы пошла за ней. Она ждала, что судьба пойдёт своим чередом, но эти двое оказались более упрямыми, чем она могла предположить. Как бы она ни хотела поступить правильно, она не могла просто стоять и ничего не сказать никому из них. - Дженни, мои гости уже прибывают. Пожалуйста, помоги Венди их встретить. Быстрее. - миссис Пак просовывает голову в кухонную дверь. День проходит довольно гладко, ко всеобщему удивлению и тревоге. Часть Дженни ожидала от них большей драмы, но она была благодарна, что дамы нашли общий язык. Однако не всё было мирно: в какой-то момент во время обеда миссис Иствуд, очень частый жертвователь и участник ежегодных встреч и приветствий по сбору средств, откровенно оскорбила миссис Эдельвейс, которая присутствовала впервые. Она отпускала ехидные замечания по поводу её платья, называя его жалким, и когда бедная миссис Эдельвейс пыталась защищаться, это не нравилось бабушке Иствуд. - Сейчас, дорогая. Не нужно стыдиться. - она сказала. - Мы собираем средства, не так ли? Я лично вручу вам значительное пожертвование на ваш гардероб, чтобы вы могли поднять своё чувство стиля в одежде до менее неприятных стандартов. Я также призываю вас, мои друзья, сделать то же самое. Затем она повернулась к своим подругам с притворным сочувствием, что неудивительно привело к неудержимому смеху и очень сердитой и смущенной миссис Эдельвейс. Вскоре после накалённой ситуации был подан десерт, и женщины быстро отложили в сторону все свои разногласия, болтая за лавовым пудингом с лимонным творогом, наслаждаясь выступлением акустической группы. После еды г-жа Пак произнесла свою речь, как она обычно делала каждый год, подчеркнув важность своей некоммерческой организации и необходимость отдавать должное и расширять возможности молодёжи сообщества. За её презентацией последовали многочисленные аплодисменты, и вскоре пришло время принимать пожертвования. После всех благодарностей и прощаний можно с уверенностью сказать, что мероприятие прошло полностью успешно. Миссис Пак была в восторге от явки и поблагодарила Дженни, а также Джой и Венди за всё время и усилия, потраченные на создание такого замечательного события. Дженни смотрит на часы, у неё есть несколько свободных минут, прежде чем Бэмбэм появится, чтобы забрать её. Она идёт к прилавку на кухне, чтобы забрать свои вещи, готовясь к его приезду, и с удивлением обнаруживает, что Джой ещё не ушла. - Я ожидала, что ты уйдешь сразу же после того, как нас поблагодарили. - она хихикает. Джой лениво улыбается и закатывает глаза. - Жду Венди, она занята уборкой перед входом. - Она отвезет тебя домой? Джой энергично кивает. - У неё это вошло в привычку, и поначалу я ненавидела это, но теперь идти с ней к моей двери каждый вечер - это единственное, чего я действительно жду весь день. Дженни улыбается ей, видя, как Джой позволяет кому-то заботиться о ней, так как это делала Венди, это было редким зрелищем. Она никогда не могла привыкнуть к этой её стороне. - Послушай, Джой. Веришь или нет, но я понимаю твою боль. Нет ничего более разрушительного, чем влюбиться в человека, которого, по твоему мнению, ты не можешь иметь. Любили бы тебя сейчас, как только они узнали тебя настоящую, такой сырой, какой ты есть, что они не смогли бы справиться с этим. Она делает несколько шагов к ней и тянется к руке. - Я не могу сказать тебе, что делать, но, если есть какая-то часть тебя, даже самая маленькая, которая верит, что Венди любит тебя так же сильно, как ты любишь её, тогда ты обязана ради себя стремиться к этому счастью, как бы ты ни была напугана. Дай ей шанс узнать тебя и всё же принять тебя и всё равно любить, не отказывай ей в этой возможности, потому что я знаю, что ты будешь жить, чтобы сожалеть об этом. Сейчас она почти шепчет. Слеза скатывается по щеке Джой, и Дженни продолжает крепко обнимать её, что продолжается довольно долго, прежде чем всё более громкие шаги прервут их момент. - Джой? - Венди зовет её. - Здесь, ты готова? - Джой вытирает слёзы и собирает свои растрёпанные тёмные волосы в хвост. - Ага – её губы сжимаются, когда она кивает, её рука находится над дверным проёмом. - Спасибо, Дженни, за всё. Увидимся на работе? - Конечно. Они снова крепко обнимаются. Дженни целует Венди в щёку. - Позаботься о ней, - говорит она, уходя, и Венди отвечает: «Всегда». ~~~~~~ К тому времени, когда Дженни возвращается домой, уже почти стемнело, она решила пропустить ужин, так как наелась на встрече. Кроме того, она была слишком измотана всем, чтобы даже заморачиваться. Ей просто хотелось скинуть с себя одежду и забраться в постель. Лиса дома, она видела её машину, припаркованную на подъездной дорожке. Она пришла проверить её? Придёт ли она к ужину? Будет ли она злиться на неё за то, что сегодня её не было дома? Вопросы за вопросами захлестнули её мысли, когда она захлопнула за собой дверь и упала на кровать. Всё болело, её внутренности и снаружи. Каждый раз, когда она проходила через эти двери, её охватывало непреодолимое чувство печали. Сегодня разговор с Джой заставил её осознать, насколько глубоко она может относиться к ней. Всё время, пока она представляла себе Лису и все препятствия, которые стояли между ней и Лисой, она продолжала чувствовать боль от осознания того, что в этой жизни она никогда не будет соответствовать. Как легко было давать Джой совет, который она сама не могла принять. Сказав ей, что она должна дать себе шанс на счастье, в то время как она продолжала отказывать себе в том же самом. Это не то же самое. Она говорит себе. Моя ситуация сложнее, чем просто недостатки. Тем не менее, часть её знает, что там, где живет любовь, нет разума и логики.