Стать миссис Манобан

- Дженни, Дженни, Дженни...- Лиcа несколько раз произносит её имя, пока стучит в дверь. Дженни закатывает глаза и сдерживает усталый стон. Который сейчас час и почему Лиса повторяет моё имя за дверью? Она уткнулась лицом в свою уютную подушку и встала с кровати, прежде чем потащиться к двери. Она распахивает её и находит рот Лисы на полпути к тому, чтобы закончить её имя. Она смотрит на неё. - Только попробуй ещё раз. - Ким угрожает ей. - И вам доброе утро, миссис Манобан. - Лиса весело смеётся над чем-то, чего Дженни ещё не поняла. Она ничего не говорит ей в ответ и хмурится. - Это та часть, где ты приветствуешь меня в ответ, Дженни. Она закатывает глаза. Сияющая улыбка Манобан возвращается. - Как спалось? - О боже, твоя кровать такая мягкая! Я буквально плыла во сне, и у меня была самая замечательная, чрезвычайно замечательная ночь в моей жизни!!! - её подсознание взвизгивает от волнения. - Я спала нормально. - она кипит энтузиазмом внутри. - Ну, я рада это слышать. Сегодня будет напряжённый день, так что, пожалуйста, быстро освежись и встретимся внизу. - у неё выражение ужаса на лице, когда Лиса тянется к волосам Дженни и разглаживает беспорядок. - Отойди от меня, Лиса. - она бормочет, пытаясь быть равнодушной, что, вероятно, выглядит сейчас как чучело. Чёрт, Дженни. Это не твой дом, где ты можешь позволить себе проснуться и ходить как тряпичная кукла. Она внутренне корит себя за это. Лиса выглядела такой ангельской перед ней, а она в свою очередь выглядела так, будто могла бы быть персонажем Чаки в «Детских играх». - Хорошо, Нини. - она хихикает и прячет руки за спину, прежде чем уйти. - Внизу, один час. - Манобан продолжает уходить, оставив хмурую Дженни наедине. Иногда она могла быть такой неприятной, но милой и очаровательной. Она отмахивается от своих мыслей, касающихся Лисы, и начинает задаваться вопросом, чем она может быть так занята сегодня. Разве она не должна была просто забеременеть, лежать без дела девять месяцев, а затем родить ребёнка? Она достаёт из комода жёлтый сарафан и кладёт его на кровать, прежде чем отправиться в ванную, чтобы принять душ. Она потрясена, когда смотрит на себя в зеркало и замечает беспорядок на своей голове - должно быть, эта кровать была очень удобной. Её волосы могли бы стать птичьим гнездом, если бы она захотела. Она покачала головой, хихикая. Бедная Лиса, это было так ужасно со стороны Ким подвергать её такому зрелищу. Она быстро достаёт расческу и пытается расчесать свою взлохмаченную гриву. После нескольких минут перетаскивания, вытягивания и трёх брызг несмываемого кондиционера ей наконец это удаётся. Она глубоко вздыхает, собирая волосы в хвост. Ким быстро надевает сарафан и смотрит на настенные часы, не желая снова опоздать. Ещё одна вещь, думает она про себя, когда бежит к шкафу и надевает пару сандалий. Она ещё раз проверяет себя в резном зеркале, которое висит над её комодом, прежде чем выйти из своей комнаты и спуститься вниз. Лиса сидит в кресле, поглощённая каким-то журналом о дикой природе, но поднимает голову и улыбается Дженни, когда та подходит к ней. - Ах! Как раз вовремя. - она в шутку смотрит на часы, надетые на её запястье. Дженни качает головой, она не может справиться с её утренней бодростью. Лиса в течение нескольких минут балует её информативным разговором об опасности медведя-панды, прежде чем Момо направляет их в столовую на завтрак, где они едят блины. Дженни ещё не привыкла ничего не делать, она всю жизнь готовила себе завтрак, убирала за собой и даже сама стирала, но теперь Лиса постаралась, что она совсем уж бездельничает. После завтрака Лиса направляет Дженни к подъездной дорожке, где они садятся в маленькую тележку для гольфа, похожую на автомобиль, и начинают движение. - Куда мы едем? - спрашивает она, пока Лиса маневрирует на машине. - Ну, во-первых, я хотела бы провести для тебя подробную экскурсию по комплексу. Ты должна хорошо ориентироваться, если собираешься рассказать моим друзьям и семье, что мы женаты. - она смотрит на неё сквозь тёмные солнцезащитные очки Феррари, которые на ней. О, так вот для чего всё это? Она думает про себя. Пока Лиса продолжает водить, она решает отбросить свои мысли и сосредоточиться на дороге. Их первая остановка - у большого синего греческого бассейна, расположенного в центре красивого внутреннего двора с садом. Он окаймлен сине-белой керамической плиткой, а рядом стоит маленькая красивая хижина. Затем она направляет её в спортивную секцию, где Дженни поражена количеством присутствующих кортов. Лиса проезжает через площадку для бадминтона, а затем через поле для гольфа, прежде чем остановиться у небольшого здания из стекла. - Это спортзал. Убедись, что ты чётко помнишь, где он находится, потому что через пару месяцев там будет твой дом. - она слегка посмеивается, прежде чем продолжить поездку. Они проезжают мимо прачечной и гостевых домов, где живут сотрудники. Лиса ведёт её в собственную встроенную игровую комнату и мини-театр, а затем направляет её в то, что она называет своей гордостью и славой - в свой гараж. Гараж такой же большой, как ангар в аэропорту, и в нем было припарковано множество автомобилей, от антиквариата до новейших спортивных автомобилей: Ferrari, Bentley, Aston Martin, очень впечатляющий Porsche 911 Carrera Cabriolet и, конечно же, ряд автомобилей Mercedes Benz. Она знакомит её с механиками, работающими в гараже, и рассказывает ей о почти смертельной аварии, в которую она попала с одной из машин. Наконец, она ведёт её на детскую площадку, на которой установлено множество оборудования для парка развлечений. - Почему у тебя дома детская площадка? - с любопытством спрашивает Дженни, когда они проезжает мимо. Она криво улыбается. - Раз в год моя сестра Мунбёль прилетает из Франции на каникулы в США, у неё есть дети. Она остаётся здесь, и её дети прекрасно проводят время на детской площадке. Мне это нравится. Дженни немного ошеломлена её заявлением, она не может поверить, что у Лисы Манобан действительно есть слабость к чему-то. Она никогда не считала её типом любящей тетушки, может быть, сварливой тётушки на День Благодарения, которую никогда не за что благодарить во время благодати - да, но определенно не типа любящей тётушки. - Это очень мило. Я почти подумала, что в тебе этого нет. - она ухмыляется, и Лиса хмурит брови в ответ на её заявление. - За кого ты меня принимаешь, Дженни? - её глаза по-прежнему сосредоточены на пути, по которому она едет. - Женщина без сердца. - выпаливает она. Лиса ещё больше ошеломлена. Она бросает на неё недоверчивый взгляд, останавливает машину и поворачивается к ней лицом. - Думаешь, у меня нет сердца? - спрашивает она, её голос стал намного мягче, как будто ей больно от заявления Ким. - Ты как бы излучаешь эту атмосферу. - она шепчет, жалея, что вообще заговорила. Чёрт бы побрал мой большой рот, она просто хотела знать, почему ей так не хочется думать о любви. Какой человек может жить без любви? - Дженни, на днях ты думала, что я импотент. Сегодня ты думаешь, что у меня нет сердца. Мне бы очень хотелось знать, откуда берутся эти предположения. - она точно знает, откуда они берутся, из гребаных СМИ. Она была в стрессе от необходимости опровергать то, что люди говорили о ней. Дженни вздыхает, она хотела сказать ей, что считает странным, что женщина хочет ребёнка, но не жену. Она хотела сказать ей, что ей кажется ещё более странным, когда женщина заявляет, что любовь не её конек и что она никогда не влюбится в женщину. Но каждый раз, когда ей хотелось выпалить свои чувства, она вспоминала своё предупреждение той ночью, когда прибежала обратно. Лиса не хотела иметь ничего общего с Дженни и, вероятно, ничего не хотела от неё, кроме её ребёнка, и это было прекрасно. Манобан не стала бы вникать в подробности её существования, если бы она хотела жить без любви. Это никоим образом не её дело, Дженни должна была убедиться, что никогда она не забудет об этом. - Это не имеет значения. Мы можем продолжить экскурсию? - говорит она, пытаясь удержать разговор от перерастания в то, о чём им обеим было бы неудобно говорить. - Ты знаешь, что можешь быть очень невыносимой. - Лиса с досадой смотрит на неё, она в недоумении от внезапной смены настроения, но заводит машину и уезжает. Они продолжают двигаться в тишине, пока Манобан задаётся вопросом, какого чёрта она прервала разговор. Она не понимала Ким. В один момент Лиса была чертовски зла, в следующий момент она была самым милым, самым весёлым человеком, и прежде чем она это осознала, снова стала такой холодной. Она была ошеломлена переменами в своём настроении, но ещё больше её ошеломил тот факт, что с ней явно не всё в порядке - её беспокоила мысль, что Дженни могла иметь какое-то отношение к её резко холодному лицу. Чувства, которые вселяла в неё Дженни, были ей чужды, она никогда ни к кому не чувствовала такой заботы и знала она Ким всего несколько недель. Ей не нравился вихрь эмоций, который обрушивался на неё каждый раз, когда она видела эту девушку. Она страстно желала вернуться к прежней себе, к Лисе, которая точно знала, кто она такая, чувствовала себя комфортно и никогда не сомневалась в своих решениях. Они останавливаются у подъездной дорожки, ведущей ко входу в дом, и Дженни тихо выпрыгивает, не говоря ни слова. - Может быть, мы можем продолжить оставшуюся часть экскурсии в другой раз? - говорит Лиса, её взгляд устремлен куда угодно, только не на Дженни. Ким кивает, не поворачиваясь к ней лицом, и вскоре исчезает за входной дверью. Она идёт в свою комнату и захлопывает за собой дверь. Какого чёрта Лиса так расстроилась? Это именно то, чего она хотела, чтобы она дистанцировалась. Так было бы лучше, она не знала, как обращаться с ней как с другом, стараясь не втягиваться в её личность. Она была очарована ею, хотела узнать о ней больше, но это была глупая идея. Единственная причина, по которой она была здесь, заключалась в том, что ей нужен был ребёнок, а этот контракт она подписала, потому что ей нужны были деньги - больше ничего не было, и ей нужно было перестать вести себя так, как будто есть другие причины. Она была милой, потому что Джису сказала ей, что для Дженни было бы идеально иметь её поддержку, так что она была бы дурой, если бы придавала этому значение. Ким проводит много времени в своей комнате, размышляя над этим вопросом, прежде чем решает дать себе отдохнуть. Она собиралась смириться с этим, перестроиться, выйти наружу и не вести себя как подросток. Она сделает всё, что должна, дабы сделать эту ситуацию максимально комфортной для неё и Лисы. Манобан делала свою часть, и она будет делать свою. Дженни идёт в ванную и брызгает водой на лицо, затем вытирает его полотенцем и выходит из комнаты. Лиса сидит на том же стуле, на котором она встретила её ранее, только на этот раз она не погружена в журнал о дикой природе, а находится в состоянии крайней задумчивости. Она не замечает, как Дженни приближается к ней, и голос пугает Манобан. - Лиса? - тихо зовет её, и та быстро приходит в себя. - Эй, - в её голосе чувствуется некоторое облегчение, и Ким садится на стул. - Прошу прощения за то, как я себя вела сегодня утром. Я не хотела портить настроение. Она смотрит себе под ноги. - Нет, всё в порядке. Я просто рада, что ты в порядке. - говорит она ей успокаивающе. Теперь Дженни смотрит на лицо Манобан. - Итак, мы можем продолжить экскурсию? - Да, если ты готова к этому. - Я готова к этому. - Дженни улыбается и Лиса отвечает ей взаимностью. Она с радостью ведет её в свой кабинет, и Дженни не понимает, зачем они туда идут. - Что мы здесь делаем? - с любопытством спрашивает она, когда они входят в комнату, что заставляет её вспомнить ту ночь. Она отмахивается от непрошенных мыслей, меньше всего ей хочется останавливаться на подробностях их первой встречи. Эта магнетическая сила, которая пришла непрошено, то, как их взгляды встретились, как атомы, испытывающие какую-то притягательную силу. То, как её глаза давали единственный лучик света, в котором она нуждалась в тот момент. Боже, ей нужно было положить конец этим глупым мыслям. Она только что пообещала себе, что будет контролировать любые мысли, которые у неё в голове. Мысли, казалось, преследовали её, они нависали над ней, как будто не были готовы уйти, пока их не признают. - Она просто использует меня для моих яйцеклеток, - нашёптывает она про себя. - Дженни? - голос Лисы возвращает её к реальности. - Ага? - Я говорила, что это вторая часть. - она садится за свой стол и продолжает. - Нам нужно разобраться в нашей истории, кто ты, кто я, где мы познакомились, хобби, специальности в колледже и всё такое. В течение следующих нескольких часов Лиса и Дженни погружены в разговор о своей личной жизни - чего-то, чего она не хотела, но, видя, что теперь они жена и жена, у неё не было выбора. Каждая граница, которую она установила, чтобы быть уверенной в том, что у неё не возникнут какие-либо чувства к этой женщине, медленно растворялась вокруг неё. Она медленно проедала свои стены. Лиса рассказывает ей о том, где она ходила в школу, и оказывается, что они обе ходили в Нью-Йоркский университет. Она получила степень в области делового администрирования и специализировалась в области биохимии, что её очень удивляет. Далее она рассказывает ей о двух своих сестрах и Джису, что объясняет ей их сложные отношения и почему Джису может вмешиваться в их дела, а Лиса не обращает на это внимания. Она упоминает Наён, но обязательно даёт расплывчатые, а не прямые ответы каждый раз, когда Лиса спрашивает о ней. Лиса заставляет её смеяться до потери сознания, когда рассказывает свои истории о том, как росла с Читтипом, и даже упоминает, что хотела бы встретиться с Дженни. Дженни, с другой стороны, начинает чувствовать себя очень свободно с ней и даже становится достаточно смелой, чтобы рассказать об инциденте, который оставил её и сестру сиротами, хотя она не упоминает, что она была частью аварии, и не упоминает роль Наён. Ей не нужна жалость, она не хотела казаться слабой и ранимой. Она также не хочет поднимать какие-либо дискуссии, которые могут привести их обратно к соре. Прежде чем они обе это осознают, в доме сгущается тьма, и почти время ужинать. Дахён сообщает им, что стол накрыт, и Лиса ведет её в столовую, где они едят в тишине, прежде чем Манобан проводит её в свою комнату и прощается. Дженни рада, что смогла преодолеть свою сварливость и дать Лисе шанс, она не могла вспомнить, когда в последний раз кто-нибудь рассмешил её так, как Лиса. Просто в ней было что-то такое, что ей нравилось. С ней она могла забыться, могла раствориться в этом моменте. Хотя иногда она её не любила; она не могла отрицать, что Лиса внушала ей странное чувство счастья, счастья, которого ей давно не хватало. Перед тем, как закончить вечер, она обязательно позвонила и проверила Наён, а также сообщила ей, что с ней всё в порядке. Она была рада услышать, что Джихё проводит много времени с ней, а Наён в шутку сказала ей, что она ни капельки не скучает по Ким. Дженни некоторое время болтает с сестрой, прежде чем пожелать спокойной ночи и погрузиться в столь необходимый ей сон.