Стать миссис Манобан

Прошла всего неделя с момента встречи Лисы с Дженни, и до сих пор она не слышала от неё ни слова. Её надежда на то, что она в конце концов придет в себя, поспешно угасала, но она всё ещё держалась за возможность принять предложение. Она так сильно хотела, чтобы это соглашение сработало, и не знала, что будет делать, если ей придётся искать другого суррогата. Просто какая-то странная энергия влекла её к ней, она была очень изысканной. То, как она вошла в её офис со всей гордостью и самоуважением в мире, не заботясь о том, что Манобан была одной из самых успешных деловых женщин Нью-Йорка. Она приковывала к себе всё внимание, даже не показывая ни дюйма кожи, на что большинству женщин, которых она знала, не хватало способностей. Почему такая красивая и самоуверенная женщина искала работу суррогатной матери. Это просто не имело никакого смысла. Дженни определенно не походила на этот тип. Она даже не выглядела заинтересованной в своей роскоши, так зачем ей деньги. Её загадочность заставляла Лису всё больше и больше интересоваться ею, а её враждебный внешний вид привлекал к ней ещё больше. Каждый день она безмолвно молилась о том, чтобы Ким волшебным образом появилась и сказала «да». Время больше не было на её стороне, и теперь, когда Читтип неожиданно призвала Лису к себе так рано этим утром, она знала, что будет находиться под огромным давлением с её стороны. Она останавливается на подъездной дорожке к пентхаусу своей матери и быстро направляется к зданию, состоящему в основном из стекла. Лиса приветствует охрану, прежде чем позволить себе подняться по лестнице в кабинет. Читтип сидит в мятном кожаном кресле и изучает документ. Это самая загруженная работа, которую она когда-либо видела. Она смотрит на неё сквозь оправу очков и улыбается. - Здравствуй, Лиса. Рада снова тебя видеть. - Эй, ма. - она целует её в щёку, прежде чем сесть. - Как ты? Она вздыхает. - Может быть лучше, ты? - Просто хорошо. - Читтип продолжает улыбаться своей теплой улыбкой. Проходит несколько мгновений молчания, прежде чем Читтип убирает документ и переключает своё внимание на Лису. - Не спросишь, как прошла моя поездка? - спрашивает она, по-детски улыбаясь. Лиса хихикает, её мать иногда может быть таким ребёнком. - Твои поездки всегда прекрасны, я уже устала спрашивать. Кстати, Джису передаёт тебе привет. - Я действительно скучаю по ней. Мы должны как-нибудь пообедать. - она говорит так, будто делает мысленную пометку, а затем снова переводит взгляд на дочь. - Итак, проинформируйте меня. Насколько продвинулся прогресс с момента нашего последнего разговора? Лиса нервно поправляется в своем кресле, и Читтип уже может сказать, что её ответ не будет приятным для её слабых ушей. - Ну, у меня есть план. У меня есть женщина, она будет моей суррогатной матерью. - она начинает. Читтип приподнимает бровь. - Ты нашла женщину, которая согласилась вынашивать твоего ребёнка? - Да. - Лиса лжёт, она не могла сказать Читтипу правду. Она закричала бы до сердечного приступа и, что хуже всего, заставила бы её уйти от Дженни и найти новую суррогатную мать. Она уладит этот вопрос до того, как её мама узнает об этом. - Это хорошо. Ты собираешься жениться на этой женщине? - она снимает очки и кладёт их на столик. Лиса вздыхает. - Мама, ты же знаешь, что этого не произойдёт. Я говорила тебе. Читтип смеётся про себя, заставляя Лису любопытно склонить голову набок. Она задавалась вопросом, каким ужасным и болезненным, должно быть, был их брак с Марко, раз он заставил её любимую дочь решить, что она скорее умрет, чем будет стоять у алтаря. - Что смешного, ма? - спрашивает она с искренним любопытством. Читтип всё ещё не оправилась от неизбежного веселья, когда поднимает голову, чтобы встретиться с глазами, которые отчаянно ищут осмысленный ответ. - Ты не удосужилась прочитать мелкий шрифт, не так ли? - она снова смеётся, вытирая глаза платком. - Мама, говори разумно. Читтип вздыхает. - У тебя не может быть внебрачного ребёнка, Лиса. Марко не выделял жирным шрифтом брак, но он определенно нашёл другой способ удостовериться, что ты будешь замужем, будь то чёрт или высокая вода. Лиса поднимается, её глаза горят яростью. Её отец был мертв, но всё ещё пытался контролировать её жизнь из могилы. Этот человек нервирует, думает она про себя. - Этого не произойдёт! Здесь я провожу черту! - кричит она раздражённым голосом. Читтип вздрагивает от её тона. - Не кричи на посыльного, Лиса. Марко недалеко, ты можешь выплеснуть свою ярость на кладбище. Она медленно произносит слово «кладбище». - Мама, это не смешно. Я не собираюсь жениться. Читтипа ничуть не смущает её темперамент, и она просто закатывает глаза на Лису. - Ты закончила кричать? - она бормочет, но Лиса не отвечает. - Хорошо. А теперь сядь, неблагодарная задница. Лиса смотрит на мать, прежде чем повиноваться ей и сесть на стул. - Знаешь, что будет, если ты откажешься от своего наследства? Дело не только в деньгах, Лиса. - говорит она навязчивым тоном. - Manoban Pharmaceuticals, это тот бизнес, который ты собираешься полностью захватить. Это было величайшим достижением твоего отца, и теперь им управляет сын его шлюхи-любовницы, пока ты не встанешь на его место! - сейчас она кричит на неё. - Ты думаешь, я хочу умереть, не увидев, как ты требуешь то, что по праву принадлежит тебе? Лиса качает головой. – Почему ты всегда говоришь о смерти, мама? Она бросает на неё строгий взгляд. - Заткнись, Лиса. Я ещё не закончила. Читтип всегда использовала её смерть как средство принуждения Лисы к тому, о чём она обычно даже не подумала бы. В те дни, когда она думала, что карта смерти разыгрывалась слишком часто, она переключалась на рассказ о том, как доктор сказал ей, что её память медленно угасает, а болезнь Альцгеймера кажется неизбежной. Лиса сделала бы что угодно из жалости, а любовь к ней была её слабостью. Читтип наклоняется, чтобы получше разглядеть дочь, и продолжает более мягким тоном. - Марко завещал тебе свою жизнь, а ты тут ноешь из-за такой простой вещи, как свадьба. С каких это пор дочь Читтипа Манобан стала бабой? А? Ты хочешь, чтобы люди называли тебя трусом? Ты хочешь, чтобы это тебя преследовало? Лиса молчит. Зная её мать, слова прямо сейчас принесут ей только язвительную пощечину. - Ты можешь притворяться, что тебе наплевать на деньги, ты можешь притворяться, что ты самодостаточна, но вернись к реальности, Лиса. Половина твоего потенциала ещё даже не реализована, ты рождена, чтобы совершать великие дела, и теперь твой отец дал тебе возможность. Ты амбициозна, умна и интеллигентна, так что перестань жаловаться, как избалованный ребёнок, и хватайся за эту возможность. Ты поняла? Лиса согласно кивает. Несмотря на то, что она ненавидела контроль своей матери, она не могла отрицать, что в её словах был какой-то смысл. - Ты заставляешь меня говорить слишком много, Лиса. - она жалуется, снова надевая очки, заставляя Лису мучительно вздыхать. - Прости меня. Я была в сильном стрессе, я подумаю обо всём, что ты сказала. Лиса отвечает, вставая, чтобы уйти. - Лиса? - Читтип зовет её, и она поворачивается к ней лицом. - Пожалуйста, убедись, что пока ты выбираешь женщин, у одной из них в декабре будет фамилия Манобан. Иначе всё это было бы напрасно. Лиса мрачно прищурилась, глядя на мать. – Хорошего дня, ма, - медленно произносит она, прежде чем повернуться, чтобы уйти. Она в ярости поспешно покидает дом своей матери и садится в свой «Порше», прежде чем унестись так быстро, как только может. Что, чёрт возьми, она собиралась делать, она не собиралась выходить замуж. С каких это пор она позволяла людям контролировать себя или указывать ей, что делать, с каких пор чьё-либо мнение, кроме собственного, имело значение. Внезапно у всех теперь есть свободный доступ в дела её жизни. Читтип иногда была таким чертовским манипулятором. Если бы не то, что она была её матерью, она клялась, что чаще всего теряла бы с ней самообладание. На неё накатывает волна личного неодобрения. Ты никогда не ударишь женщину, Лиса, думает она про себя, в гневе ударяя кулаком по рулю. Посмотрите, как ситуация уже заставляла её терять хладнокровие, ей серьезно нужно было сесть и всё обдумать, прежде чем двигаться вперед. А пока она просто успокоится. К черту весь мир. ~~~~~~~ Дженни убрала последние столики в кофейне, прежде чем решила закрыться и покончить с этим. Неделя выдалась медленной, но она была рада, что сегодня соседка заплатит ей за всю работу по присмотру за детьми, которую она выполняла в этом месяце. Наён не становилось лучше, и чем больше она болела, тем больше Дженни чувствовала себя загнанной в угол, не имея другого выбора, кроме как обратиться к госпоже Манобан. Как она могла выполнить своё соглашение, она не могла представить, что отдаст своего ребёнка. Она садится в свой ржавый пикап, заводит двигатель и начинает уезжать. Она отчаянно пыталась забыть о наличии такого выбора, потому что не могла заставить себя даже понять, как она собирается продать своего ребёнка незнакомцу. Она собиралась продолжать работать на своей работе, достаточно скоро она соберёт достаточно денег, чтобы спасти Наён. Её поездка коротка, и вскоре она останавливается на подъездной дорожке к своему дому, прежде чем выйти из своего грузовика. Она врывается в дом и находит Наён на полу, лежащую в луже крови. - Наён! - она кричит, когда бросается в её сторону. Наён устало открывает глаза. - Почему ты не позвонила Сане? - она начинает тихо всхлипывать. - Я не думаю, что она была дома. Никто не взял трубку, - шепчет Наён слабым голосом. - Дженни. - она продолжает. - Сгустки становятся намного больше, они просто продолжают выпадать, и даже прокладки подгузника уже недостаточно, чтобы их остановить. Дженни в отчаянии вскрикивает. - Я знаю, это определённо много крови. Ты не можешь так продолжать, ты не можешь продолжать с неконтролируемым кровотечением. Тебе нужна эта операция. Она помогает Наён подняться, моет её и чистит пол, чтобы избавиться от крови, прежде чем выбежать из дома к соседке. После трех легких ударов дверь распахивается, и перед ней появляется женщина с ребёнком на руках. - Добрый вечер, Нэнси. - говорит Дженни, вытирая струйку пота с лица, пытаясь отдышаться и восстановить равновесие своего существа. - Добрый вечер, Дженни. - она улыбается. - Конец месяца, мне нужны деньги. Нэнси теряет свою улыбку, и на её место приходит извиняющийся взгляд. - Дженни, Джун-хэ не… - Нет. Нет. Больше никаких оправданий, Нэнси. Мне отчаянно нужны деньги. - она прерывает её речь. - Дженни, я не знаю, что тебе сказать. Я ничего не могу сделать. - Нэнси жалуется. Дженни запускает пальцы в волосы и нервно расхаживает по комнате. Она устала от Нэнси, ей нужно отвезти Наён в больницу. - Ты знаешь мою ситуацию, Нэнси. Ты знаешь. - она начинает плакать, но быстро вытирает капли. - Мне жаль. - говорит Нэнси и закрывает дверь перед её носом. Дженни в раздражении хлопает по стене, она была так расстроена тем, что её подвели. - Блять! - она кричит, когда начинает неудержимо рыдать. Она рассчитывала на эти деньги всю неделю, и теперь всё, что она планировала, было выброшено на ветер. Какого чёрта она собиралась делать. Она идёт к своему грузовику, садится в него и проводит часы, плача в лунном свете. Наён была её жизнью так долго, их родители погибли в автокатастрофе, когда они были моложе, но единственная причина, по которой она выжила, заключалась в том, что её старшая сестра смогла вытащить её до того, как машина загорелась. Наён спасла ей жизнь, она дышала благодаря её мужеству, храбрости, любви и силе. Наён вытащила её в безопасное место, даже если это означало пожертвовать собой, и теперь, когда пришло время ей отплатить за услугу, она не могла быть даже наполовину такой смелой. Она не была достаточно сильной или храброй. Её сестра была готова заплатить самую высокую цену, но посмотрите на неё, она не могла сделать даже того, что было необходимо, чтобы спасти жизнь Наён. В этот момент она понимает, что должна отбросить свои страхи и стать большой девочкой. Она отплатит Наён за ту ночь, чего бы это ни стоило. Это довольно долгое путешествие, но вскоре она прибывает в дом Лисы, куда охрана не пропускает её, потому что уже поздно. Она не собиралась идти домой, пока не встретит Лису, она приставала к мужчинам, пока одному из них не надоело, и он согласился войти внутрь и сообщить Лисе о присутствии Ким, только если он найдет её в сознании. - Скажи ей, что это Дженни Ким, ищет её, - говорит она с благодарностью. Мужчина кивает и быстро направляется внутрь, чтобы обнаружить Лису, которая никак не может уснуть. Она сидит в своём кабинете, пьет бокал вина и продолжает думать, пока стук охранника не пугает её. - Входи, - говорит она так громко, как только может. Мужчина нервно входит, и Лиса постепенно начинает раздражаться из-за этого беспокойства. - Зачем ты пришёл сюда, Бобби? - спрашивает она. У мужчины всё ещё осталось нервное выражение лица. Он втайне надеется, что эта дама, Дженни, важна для её босса, потому что в противном случае он мог бы с таким же успехом уйти в отставку. - Сэр, дама у ворот. Она говорит, что не уйдет, пока вы не встретитесь с ней. Её зовут Дженни Ким. Лиса, с опущенной в отчаянии головой и устремлённым в стакан взглядом, вдруг поднимает лицо навстречу дрожащему стражу. - Дженни? - удивлённо спрашивает она, быстро вставая из-за стола. - Да, мэм. - мужчина отвечает. - Где она? - в её глазах появился новый блеск, а на лице появилась радостная улыбка. - У ворот, сэр. Прежде чем Бобби успевает спросить, следует ли ему впустить её, Лиса отталкивает его и выбегает из своего кабинета с явным облегчением. Она вернулась. Она действительно вернулась, как и надеялась. Ничто другое не имело для неё значения, кроме того факта, что она здесь, в её доме. Её сердце бьётся от радости, когда она торопливо бросается к воротам. - Дженни… мисс Ким. - говорит она с улыбкой, подходя к ней. - Впусти её, Джин Ён. - она взывает к другому охраннику, который делает то, что она приказала. Входит Дженни, её темно-каштановые волосы падают ей на плечи при движении. Она слегка улыбается ей и проводит в дом, где предлагает место и стакан воды. - Чонгук не сообщил мне, что вы придёте. - она говорит и присоединяется к Ким на диване. - Я не сообщила Чонгуку. Это было спонтанное решение. Зачем ещё мне стучать в дверь незнакомца посреди ночи? - она слегка смеётся. Это первый раз, когда Лиса видела, как она искренне смеётся, честно говоря, Манобан не знала, что это в ней есть. - Вы рассмотрели моё предложение? - спрашивает она, склонив голову набок, чтобы лучше видеть лицо напротив. Дженни вздыхает и смотрит на неё. - Да. Я готова пожертвовать свои яйцеклетки для этого процесса. Легкая улыбка танцует на её губах, и Дженни может сказать, что Лиса довольна её заявлением. - У меня только одна просьба. - она добавляет мягким тоном, ставя стакан на стол рядом с собой. - Что угодно. - Лиса отвечает. Она готова на всё ради неё прямо здесь и сейчас. Что угодно, лишь бы убедиться, что она больше не отправится в горы, как в прошлый раз. - Это будет сугубо профессиональная процедура. То есть, вы не спрашиваете меня, что я делаю, будучи суррогатной матерью, и я не спрашиваю вас, почему вам так нужен ребёнок. Все личные дела обсуждаться не будут. Мы не друзья, я ваш работник, а вы мой работодатель. Вы никоим образом не будете испытывать ко мне чувства или влюбляться в меня, а взамен я сделаю всё возможное, чтобы забыть, что продаю вам своё потомство. В её глазах собираются слёзы, и она поворачивается лицом в другую сторону, пытаясь контролировать свои эмоции. Лиса тяжело вздыхает, внутренне сочувствуя её чувствам. Это не может быть легко для неё, и где-то в глубине души она презирает судьбу за то, что она втянула Дженни в эту ситуацию. - Мисс Ким. Уверяю вас, вам не нужно беспокоиться о моём поведении. А что касается вопроса любви, скажем так, это не моё дело. Она говорит обнадеживающим голосом, который резонирует с Дженни. - Я хочу, чтобы это соглашение сработало, и я не буду делать ничего, что могло бы поставить его под угрозу. - она продолжает, и Дженни одобрительно кивает. Каким-то образом её слова утешили, как будто ей не нужно было беспокоиться о том, что ею воспользуются или будут эксплуатировать каким-либо образом. Лиса тянется к её плечу и мягко сжимает его, посылая новый жар вниз по позвоночнику Ким. Она делает резкий вдох, чувствуя, как ощущение пронизывает её тело, ослабляя мышцы, и мгновенно Лиса убирает руку, как будто что-то в ней отталкивает её от контакта. Дженни быстро пытается восстановить самообладание и поворачивается к Лисе, которая пристально смотрит на неё напряженным и соблазнительным взглядом. - Спасибо за понимание. - она улыбается. Лиса застряла в этом взгляде на несколько секунд, прежде чем снова обрела самообладание и встала на ноги. Дженни последовала её примеру. - Как насчет того, чтобы мы встретились с моим адвокатом и обсудили контракт, чтобы вы знали о своих правах, а затем мы могли бы поговорить об этих проверках здоровья позже? - она говорит тихо, тяжело дыша. Ким соглашается на встречу и благодарит её, прежде чем выйти из дома и отправиться дальше. ~~~~~~ Дженни с тревогой смотрит на Лису. Она никогда не была в таком шикарном отеле, как тот, в котором они находились. Всё выглядело так чертовски дорого, что она могла поспорить, что цена одного из стульев, на которых они сидели, могла покрыть большую часть её долгов. Они находились в маленьком частном конференц-зале с довольно большим и со вкусом вырезанным столом из красного дерева, за которым могло поместиться примерно десять человек. Пол был покрыт впечатляюще отполированным тёмным деревом, а в воздухе витал восхитительный аромат - или, может быть, это была просто Лиса. Толстые портьеры телесного цвета свисали с потолка и спускались до пола, уступая единственный источник света хрустальным люстрам, изящно свисающим с потолка. Она отводит взгляд от Лисы, которая явно возмущена Джису. Они ждали Джису уже тридцать минут, и Дженни начала волноваться из-за того, что осталась наедине с Лисой. В любое время, когда они соприкасались, она чувствовала ту знакомую, но странную энергию, которую ощущала в ту ночь в гостиной, электричество или какое-то притяжение, которое она не могла игнорировать. Она задавалась вопросом, чувствовала ли Лиса это тоже, если это действовало так действовало на неё. Она подумала о том моменте, когда вошла в кабинет, о том, как взгляд Манобан удерживал её, захватывая всё тело, ум и душу, в этот момент всё в мире, кроме неё, стало размытым. Она выкинула из головы эти глупые мысли. Лиса - богатая женщина, использующая тебя для своих целей, никогда не забывай, говорила она себе. Нечего было и говорить, так как Лиса уже раз десять спрашивала её, хочет ли она что-нибудь поесть или попить, каждый раз отказываясь. - Извините за задержку. Джису временами может быть очень непрофессиональной. - Лиса извиняется. Ким улыбается. - Так почему же вы всё ещё позволяете ей работать на вас? - Я понятия не имею. - она хихикает, заставляя Дженни приподнять бровь. Их обеих отвлекает Джису, которая врывается, выглядя очень раскаявшейся в своём опоздании. Сегодня её шелковистые чёрные волосы распущены и свободно ниспадают на плечи, она небрежно одета в маленькое чёрное платье и явно дорогие чёрные кожаные сандалии. - Извини. Извини. Извини, - говорит Джису, снимая чёрную сумку и садясь рядом с Лисой. - Мне так жаль, Лиса. Ты знаешь, как это бывает, мне нужно объясняться? - спрашивает она, сияя, и Манобан качает головой. - Нет, Джису. Тебе не нужно объясняться со мной, но ты должна объясниться с кем-то ещё. Джису поворачивается к Дженни, которая поражена терпимостью Лисы и, прежде всего, непринужденной манерой, в которой она болтает с Джису - её предполагаемым адвокатом. - Вы, должно быть, Дженни. - Джису улыбается и пожимает ей руку. - Мне очень жаль, что я заставила вас ждать. Я была на затянувшемся совещании и приехала сюда, как только смогла. - Джису продолжает. - Без проблем. - Дженни бормочет. - Итак, контракт, - начинает Джису, доставая содержимое своей сумки и кладя документы на стол. - Ещё нужно внести некоторые коррективы, но я собрала основные вещи, как вы и просили. Вы понимаете, о чём эта договоренность, не так ли? Мисс Ким, - она поворачивается к Дженни, которая энергично кивает. - Хорошо. Согласно контракту, перед подписанием вы уже должны были добровольно пройти медицинский осмотр и предоставить точные и правильные предыдущие медицинские записи, а также сообщить врачу, который будет вам предоставлен, о любых генетических заболеваниях, которые встречаются в вашей семье, - делает паузу, чтобы убедиться, что Дженни её понимает, затем продолжает. - Вы имеете право на ежемесячное пособие в десять тысяч долларов, не считая вашего последнего платежа в размере двадцати миллионов долларов. Джису поднимает голову и видит изумленную Дженни, у которой пересохло в горле, чтобы говорить. Она не могла поверить, что слова «двадцать миллионов долларов» и «десять тысяч долларов» плавно сорвались с языка Джису, как будто они ничего не значили. Для неё это значило всё. Она не могла поверить своим ушам, двадцать миллионов долларов не только спасут Наён, но и кардинально изменят их жизнь. - Мисс Ким? - голос Джису, звенящий у неё в ушах, будит её физически, и она снова смотрит на адвоката. - Цена устраивает или вы хотите выдвинуть свои требования? -спрашивает Джису. Выдвигать свои требования? Эта дама сошла с ума? Что, черт возьми, она собиралась делать с такими деньгами? Управлять страной? Ни в коем случае она не могла просить более. Дженни поворачивается к Лисе, рассеянно болтающей скрещенной ногой, а затем к адвокату, ожидающему ответа. - Двадцать миллионов - это нормально. - Дженни удаётся сказать с хрипотцой в голосе, и её ответ привлекает внимание Лисы. Лиса поднимает бровь, глядя на Джису, которая пожимает плечами, а затем поворачивается, чтобы посмотреть на Дженни в полном изумлении. - Вы уверены, что не заинтересованы в повышении? Мы понимаем, что беременность - непростая задача, и что обстоятельства, связанные с этой беременностью, тоже не будут для вас идеальными. Мы открыты для переговоров о вашей компенсации. Лиса говорит, что до сих пор в шоке от её заявления, она собиралась отказаться от своего ребёнка ради Бога. - Двадцать миллионов - это больше, чем нормально. Если вы беспокоитесь о компенсации мне за потерю ребёнка, то вы должны знать, что никакая сумма денег никогда не будет достаточной компенсацией. - тихо говорит она, и Джису понимающе кивает, украдкой поглядывая на Лису, которая всё ещё в полном удивлении смотрит на Дженни. Через несколько мгновений неловкого молчания. Джису усаживается на свое место и продолжает. - Ваше жилье во время беременности не будет вашим местом жительства. На самом деле, я заявляю здесь, что вы и мисс Манобан будете жить в одном и том же жилье. - говорит она, прежде чем откинуться на спинку стула в ожидании аргументов, которые выдвинут и Дженни, и Лиса. - Она не может оставаться в моём доме, Джису. Ты же знаешь, какая я, я не живу с людьми. - шипит Лиса, заставляя Дженни съёжиться от её заявления. - Кто вообще захочет жить с тобой? - сердито думает Дженни про себя. Она так много слышала о ней в средствах массовой информации, как она была высокомерна и горда, но она ни разу не судила её по тому, что она слышала. Большая ошибка, подумала она про себя. Она также не принимает это предложение и выдвигает собственные претензии. - Я тоже не согласна. У меня есть домашние обязанности, и я не имею в виду работу по дому. - она хмуро смотрит на Джису, но адвоката ничуть не смущают их личные проблемы. - Почему вы, ребята, думаете, что я спрашивала ваше мнение? - Джису поправляется в кресле, с любопытством глядя на обе стороны. Лицо Дженни теперь представляет собой воплощение недоумения. С каких это пор адвокат так много говорит по делу, которое её почти не касается? У неё нет времени слишком много думать об этом, поскольку её размышления прерывает твердый голос Джису. - Я говорю вам, что произойдет, и, хотя вам это может не понравиться, это к лучшему. Дженни, я понимаю, что вы не можете просто покинуть свой дом, но из соображений безопасности вы не можете оставаться одна. Я знаю, что ты, возможно, захочешь сказать мне, Лиса, почему это должно быть в твоём доме. Джису делает паузу и драматично вздыхает, заставляя Лису закатить глаза от её театральности. Теперь она поняла, почему они с Читтипом так хорошо ладили. - Позвольте мне рассказать вам кое-что о беременности из опыта с моей сестрой. Сначала вам может показаться, что вы контролируете своё тело, но со временем вы поймете, что весь процесс вскоре станет очень похожим на американские горки, вы будете испытывать дискомфорт и даже хуже, так как ваше тело меняется прямо на ваших глазах - вы можете быть не слишком довольны своим новым видом - следовательно, вам понадобится какой-то механизм поддержки, - Джису снова делает паузу и затем продолжает. - Я имею в виду, что, поскольку это не идеальная форма суррогатного материнства, поскольку ребёнок принадлежит вам, вам будет нелегко жить одному, и именно поэтому вас нельзя запихнуть в какое-нибудь убежище в одиночестве, потому что, поверьте мне, вы будете чувствовать себя намного лучше, когда к вам относятся как к будущей матери, а не как к работнице. Лиса вздыхает про себя, эта дыра становилась всё глубже и глубже. Лиса даже не упомянула Дженни, что ей придется притвориться, что она выйдет за неё замуж, и она определенно убежит, когда услышит это. Дженни недоверчиво смотрит на неё. - Значит, я должна пройти через всё это, но не иметь никакой привязанности к ребёнку? Джису бросает на неё жалкий взгляд. - Я знаю, что это трудно для тебя. Это в первый раз? - Что в первый раз? Быть суррогатной матерью или пытаться забеременеть? - Дженни сердито бормочет. Джису сокрушённо отводит взгляд от Дженни. Это определённо была её первая попытка забеременеть, она не может представить, что сейчас чувствует Дженни, и поэтому она знала, что было бы мудро убедиться, что Лиса не обращалась с ней грубо, хотя это было не в её характере, покажите ей заботу и любовь, которые ей потребуются. - Хорошо, мы можем вернуться к контракту? – говорит она, пытаясь сдержать вернувшуюся волну неловкости, и Лиса с Дженни кивают. - Дженни. Вы являетесь носителем этого ребёнка на девять месяцев, пока вы не родите, после чего вы передадите все права на ребёнка мисс Манобан. Вам заплатят, и после этого вы уйдете, - Джису выдерживает свою обычную паузу, переворачивает страницу документа и продолжает. - Между этим моментом и временем вашего искусственного оплодотворения вы можете решить уйти, и вам будет позволено. Но после того, как яйцеклетка была оплодотворена, если вы решите отказаться от беременности или решите сделать аборт, вам предъявят иск и будут преследовать в судебном порядке за нарушение контракта, - Джису смотрит на Дженни и спрашивает её, понимает ли она, что именно она только что сказала, и Дженни кивает. - Вы имеете право на надлежащее жилье, здоровое питание, личного тренера, квалифицированного врача и медсестру на побегушках, и так далее, и тому подобное. Вы, однако, не будете курить сигареты или что-то в этом роде, пить алкоголь или употреблять наркотики в период беременности. Хотя, я не думаю, что это станет для вас проблемой. - Джису улыбается Дженни. - В общем, вы сделаете всё, что в ваших силах, чтобы родить здорового ребёнка, а взамен мисс Манобан выполнит свою часть работы и позаботится о том, чтобы у вас было всё, что вам нужно. - Джису закрывает файл и тяжело вздыхает. - Любые вопросы? - она спрашивает, но ни Лиса, ни Дженни не отвечают. Каждый из них всё ещё не торопится, чтобы обдумать всё, что только что сказала Джису. В частности, Дженни, ей нужно было найти кого-то, кто позаботится о Наён, она беспокоилась о том, чтобы оставить Наён одну, но это то, что нужно было сделать. Лиса, с другой стороны, была зациклена на том, чтобы понять, как Джису могла провернуть такой трюк, даже не предупредив её заранее. Все как будто играли в свою игру, и каждый раз целью игры было вмешательство в её личную жизнь. Она так усердно работала, чтобы создать себе имя, потому что она считала это самым важным. Достижение успеха в своей области было способом выразить признательность её семье за всё, что они сделали для неё, но казалось, что этого было недостаточно - Думаю, нет. - Джису воркует, засовывая документ обратно в сумку, прежде чем повернуться к ним лицом. - Копия контракта будет доступна вам обеим, как только он будет завершён. Джису сразу заканчивает встречу и сообщает Лисе, что её присутствие требуется где-то ещё. Она прощается с ними обеими и уходит. Лиса принимает меры, чтобы Дженни отвезли домой, но она отказывается от её предложения и вместо этого едет домой на своей машине. Пока Дженни ехала в единственной вещи, доставшейся ей от отца - его строительном грузовике, она думала обо всём, что произошло на собрании. Как ей придётся жить с женщиной, о которой она почти ничего не знала, кроме того, что слышала по телевизору, конечно. Она никогда не верила сплетням, но была потрясена, обнаружив, что на этот раз сплетни были верны - Лиса Манобан не встречалась с женщинами. Или отношения, если уж на то пошло. Почему Лиса была так взволнована при мысли о том, чтобы делить с ней дом? Лиса её даже не знала! Ладно, может быть причина в этом. Лиса сказала ей, что любовь не её дело, что она имела в виду? И что это было, что она не могла жить с людьми, кем, чёрт возьми, себя считала Лиса? Очень одинокой женщиной. Дженни ответила на свой вопрос, сворачивая на улицу, где находился её дом. Она должна была признать, что Лиса была прекрасной женщиной. Иногда немного неприятная и презренная, но как бы сильно она ни хотела её не любить, Дженни не могла отрицать доброту, которую она проявила к ней, когда постучала в её дверь в самый разгар ночи. Может быть, просто, где-то в ней была не такая озлобленная часть. Чего Дженни не могла понять, так это почему - по какой-то безумной причине, которую она не могла себе представить, - она решила, что хочет провести свою жизнь в одиночестве. Итак, для чего был нужен ребёнок? Не твое дело, Нэнси Дрю. - говорит Дженни себе, выпрыгивая из машины. Она не собиралась беспокоиться о своём странном боссе, она просто собиралась делать то, что нужно, и следить за тем, чтобы Наён получала наилучший возможный уход. - Угадай, кто дома! - Дженни кричит, снимает пальто и вешает его на вешалку за дверью. Наён выходит из кухни, чтобы убедиться, что это её сестра действительно в доме, поскольку она не слышала её голоса так громко уже несколько недель. Дженни задыхается при виде Наён. - Наён, ты идёшь. Ты уверена, что это безопасно? Наён криво улыбается ей: «Да, сегодня я не так сильно истекаю кровью, так что, думаю, мне следует наслаждаться своими ногами, пока я могу». Она хихикает, и Дженни присоединяется к её смеху. Прошли века с тех пор, как у них был такой момент, как этот прямо сейчас. Дженни обнимает сестру в теплых объятиях, заставляя Наён отступить и внимательно осмотреть её. - Дженни, почему ты так счастлива? - спрашивает она из чистого любопытства. Дженни знает, что сказать, что она просто счастлива, потому что Бог добр, на этот раз не получится, и решает проболтаться. - У меня есть работа. Хорошая работа, которая позволит оплатить все твои больничные счета в кратчайшие сроки. - говорит она, подходя к Наён и гладя её по руке. - Значит, я наконец могу поехать в больницу? - спрашивает Наён, её глаза сияют от счастья. Она была в длинном списке ожидающих операции в государственной больнице уже несколько месяцев, но у Дженни были другие планы, она сказала ей, что не собирается позволять ей делать операцию в государственной больнице, где шансы на её выживание были низкими. Она бы не стала так рисковать жизнью Наён. Вот почему она так упорно боролась за то, чтобы заработать достаточно денег для частной больницы, где Наён могла бы сразу же пройти процедуру и, самое главное, получить надлежащий уход. - Наконец-то ты можешь отправиться в больницу! - Дженни вскрикивает и начинает танцевать, направляясь на кухню, чтобы помочь также взволнованной Наён с ужином. Так как они обе были в отличном настроении, Дженни предлагает приготовить любимые блюда Наён - ддукбокки и пибимпап, а на десерт она лично и с удовольствием испекла шоколадный торт. Они говорили о дерьмовых бывших парнях за ужином, и Наён могла внести свой вклад в разговор из-за её печально известного прошлого с никчёмными мужчинами. На мгновение Дженни меньше беспокоило более чем запутанное путешествие, в которое она собиралась отправиться, потому что, увидев, как светится Наён, она поняла, что цель действительно оправдывает средства. Хорошее здоровье Наён восстановит все её потери, это будет её панацеей.