Рассеянность внимания

       Тяжёлая голова пуста от мыслей. Мягкие подушки словно закрыли уши, неподъёмные веки — глаза, и лишь глубокое медленное дыхание намекало, что Грэм ещё здесь, с нами. — Уилл, — слышится где-то в отголосках на удивление молчаливого сознания. — Уилл?        Ему потребовалось ещё несколько секунд, чтобы понять, что голос не в его голове.        Профайлер резко открыл глаза. Осознание собственного положения обрушилось на него резко и сокрушительно. Ганнибал нависал над ним, аккуратно поглаживая по щекам. Футболка задрана, ремня в шлёвках джинс уже нет, а ширинка вызывающе расстёгнута. — Чёрт… — выдохнул мужчина, накрывая лицо ладонью. — Прости. Я снова отвлёкся…        В глазах Лектера не было и капли злобы. Его вообще тяжело вывести на эмоции, а профессиональная эмпатия в симбиозе с собственной привязанностью и вовсе не позволяли ему гневаться на бывшего криминалиста, даже когда очередная попытка вступить с ним в близость с крахом провалилась. — Всё в порядке, — психотерапевт склонился ко лбу любовника, оставляя кроткий поцелуй. — И всё же, нам стоит поговорить об этом.        Уилл лишь поджимает губы и неуверенно открывает себе обзор на лицо Ганнибала. Его вечно холодные глаза сейчас пускали в его душу, раскрывая наизнанку все его эмоции. Любой человек бы вполне обоснованно расстроился, оказавшись в таком положении, но к ним точно не относился Ганнибал Лектер, хирург в прошлом и гениальный психиатр в настоящем, который никогда не упрекал и никогда не ругал. Возможно, это связано с тем, что ранее Уилл проходил терапию именно у него, однако не было сомнений, что мужчина и так бы совсем скоро разгадал все его тайны, просто ему пришлось бы приложить чуть больше усилий. — У тебя нет никаких проблем с либидо или эрекцией, — начал рассуждать доктор, своим нарочито научным языком заставляя любовника вновь спрятать глаза в нижний угол. — Твоё тело отзывчиво, и я не вижу притворства в твоих движениях. Всё, что тебе мешает — концентрация. — Да, прости, — профайлер резко выдыхает слова, чувствуя ещё большую неловкость, когда взгляд наткнулся на натянутую ткань чужих брюк. Ганнибал всё ещё возбуждён, но продолжает окутывать его той заботой и пониманием, которой, кажется, он совсем не заслуживал. — Я правда хочу тебя, но у меня не получается оставаться в моменте. Думаю, это после энцефалита. Мне стоит сказать об этом неврологу на следующем приёме.        Лектер явно погрузился в раздумья, но его глаза уже выражали несогласие. В его голове словно собирались крошечные фрагменты большого пазла с изображением Уилла Грэма, что всё ещё лежал под ним в абсолютно развратном виде, и всё же без единого намёка на возбуждение. — Я не думаю, что это из-за энцефалита, — наконец вынес вердикт доктор, присев на кровать, чтобы заботливо поправить одежду на теле партнёра. — Мне трудно сказать, ведь первая наша близость была уже после твоей выписки из госпиталя, однако если основываться на том, что ты мне рассказывал ранее, то можно сделать вывод: эта проблема прослеживается уже давно, просто на фоне болезни она несколько набрала обороты.        Профайлер не знал, что ответить. Ему не хотелось ни соглашаться, ни отказываться, наверное просто потому что стыд продолжал заполнять его грудную клетку. Широкая спина сидящего перед ним мужчины была непоколебимо ровной и стабильной, но это совершенно не успокаивало. Эмоции Лектера слишком непредсказуемы, неведомы, и Уилл кладёт ему руку на плечо, почти сразу ощущая тёплые пальцы поверх его собственных. — Тебе не нужно нянчиться со мной. Я отвлекаюсь только когда лежу бревном, если я займу более активную позицию, то у меня никак не получится переключить внимание, — Грэм говорил уверенно, прижимаясь щекой к шее любовника. — Уилл, — психиатр плавно развернулся всем корпусом, аккуратно вплетая криминалиста в свои объятия. Тот охотно положил голову на широкую грудь, ощущая, как ему становится спокойнее. Да, Ганнибалу было легко вывести его на честность. — Не воспринимай мои слова как «ты не можешь меня удовлетворить». Я хочу, чтобы ты тоже получал удовольствие, и, к сожалению, даже в активной позиции ты уделяешь слишком много внимания телодвижениям, а не тому, какие ощущения они приносят, и оргазма тебе достигнуть довольно трудно.       Уилл притих, думая над чужими словами. Да, у него однозначно есть и всегда были проблемы с психическим здоровьем, и они действительно отражались на всех спектрах его жизни, однако больше всего было обидно именно за отношения. Неужели его сознание совершенно не приспособлено для них? — Ответь честно, ты сам хочешь решить эту проблему? — несмотря на то, что они давно перестали строить свои взаимоотношения как отношения психотерапевта и пациента, Лектер продолжал использовать на нём те самые клишированные фразы любого профессионала, даже вне формальной жизни. — Хочу, — кудрявая голова поднялась, открывая вид на светлый взор. — Очень хочу. Но когда я думаю о том, что мне нужно больше концентрироваться на процессе, я наоборот только сильнее абстрагируюсь.        Едва уловимые морщинки проступили в уголках глаз Ганнибала, и Уилл отразил его улыбку. У мужчины уже явно был план, который тот пока просто не успел раскрыть. — Несомненно, работать над концентрацией придётся долго, чтобы избавиться от всех проблем. Однако я не думаю, что кто-либо из нас готов ждать месяцы, чтобы пожимать плоды этой работы. Поэтому… — его пальцы обхватили подбородок любовника, а затем губы оставили нежный поцелуй на лбу. — Предлагаю попробовать что-то новое. То, что действительно не позволит тебе отвлечься.       Грэм практически млеет, сладостно опуская веки и плавно выдыхая, ощущая, так тепло растекается по всему телу. Как бы он не пытался заверить, что прикосновения ему неприятны, Ганнибал Лектер раз за разом рушил выстроенную им стену. Хотя зачем её рушить? В ней уже давно появилась дверь персонально для доктора. — И что ты предлагаешь? — тёплая рука уже гладит щёку и постепенно вплетается в волосы, массируя скальп, тем самым не оставляя профайлеру ни единого пути к отступлению. — БДСМ сессии.       На этом моменте хрупкое душевное равновесие в душе Грэма пошатнулось. Он поднял полный непонимания взгляд на врача и свёл брови к переносице, выдвигая всё вопросы и претензии без слов. — Не волнуйся, я не имею в виду совсем жёсткий уровень. В целом, если вдаваться в подробности, то БДСМ — это необязательно насилие по взаимному согласию и мощные фрикции, по факту так можно назвать абсолютно любую эротическую практику, подразумевающую доминирование и подчинение, главным образом в психологическом плане, — что-то мелькнуло в хрусталиках карих глаз. — Ты ведь и раньше об этом думал? — профайлер настороженно сжал запястье партнёра, пока собственная грудь уже начала неровно взмывать и опускаться, выдавая его волнение с потрохами. — Да, — доктор Лектер выпаливает это прямо, но затем делает небольшую паузу, размышляя, стоит ли Уиллу об этом знать. — У меня действительно есть подобные предпочтения. Но я не говорил о них, ведь хотел, чтобы мы для начала достаточно сблизились. Сейчас это действительно может тебе помочь.       Незнакомые ощущения разлились где-то внутри живота, покалывая и потягивая изнутри. Криминалист поджал губы, не решаясь дать ответ. Подобные практики действительно были для него в новинку, и он не до конца понимал, действительно ли ему этого хочется. Если подумать, то Ганнибал и без того легко над ним властвовал. Чего только стоило его укоризненное «Уилл», от которого тело будто прошибало электричеством. Картинка, как мужчина возвышается над ним и произносит его имя ещё жёстче, ещё красочнее, кратче, грязнее, мгновенно встала у него перед глазами, и Грэм осознал, что от одной лишь фантазии по спине бегут сладкие мурашки. — Я согласен, — наконец произнёс профайлер, немного расслабляясь в чужих объятиях. — Но я плохо в этом смыслю. Вернее, даже совсем не смыслю… — Несомненно, мы обсудим это во всех подробностях, установим все границы. Но не сегодня. Давай оставим это до нашего пятничного ужина, а до того момента можешь подумать о своих вопросах, желаниях и том, чего точно делать не следует. Мы договорились? — доктор Лектер глядит проницательно, спокойно. Его эти разговоры совсем не смущают. Его вообще ничего никогда не смущает, и это иногда пугает, однако Уилл уже научился воспринимать это спокойствие как опору. — Да, — кратко отвечает Грэм, медленно приближаясь к чужому лицу, чтобы плавно затянуть мужчину в поцелуй.