Славная работа, парни

      Они стояли посреди комнаты, построенные в ряд. Холодный ветер из окна обдувал волосы, а лица закаляла торжественная речь. Никто не смел и дёрнуться, никто не смотрел сквозь оратора. Теперь он их мамочка и папочка, как было сказано им же, однако он также потребовал называть его впредь командиром, лейтенантом или сэром. Вообще, он много чего им наговорил за челый час. Каждый из них узнал много нового о своей стране, а её проблемах, о нуждах, о долге и о проблеме, с которой предстоит столкнуться.       То, что тот мужчина был военным, все практически узнали сразу же, но никто не знал, зачем он их розыскал, зачем собрал всех вместе, зачем рассказывает им секретные данные и что от них требуется. Но все смирно стояли и слушали его речь: -…вот поэтому мы не должны позволить Тёмному лорду Адольфу Диасу и его армии сделать это! Теперь вам ясна наша цель? — удостоверился Альдо, осмотрев строй с лева на право: все, выпучив глаза, в ступоре глазели на нового командира. Никому не было ясно, дружит ли этот человек с головой, военный ли он вообще, это все что, розыгрыш? — Хорошо, давайте ещё раз с начала… — Нет, командир, не надо!!! — хором сказали все, в ужасе смотря на лейтенанта.       Их отобрали для участия в спецоперации. Мистер Рейн не объяснил, почему не солдат, а именно их. Каждый из них страшен в бою, обладает разными достоинствами, но этого было не достаточно, чтобы ответить на вопрос. Всю команду должны отправить на корабле в другую страну, где они сразу по прибытию приступят к выполнению миссии.       Настало время принятия решений. Альдо указал им на комнату присяжных, чтобы они там все обговорили, посовещались, взвесили все плюсы и минусы, чтобы не совершить большую ошибку и отказаться. Он дал им на это достаточно времени, пообещал не вмешиваться в их выбор и не входить в комнату присяжных, а только ждать оттуда ответа.        Всё согласились. В комнату даже никто не заходил. Всё шестеро были готовы дисантироваться на территорию нового неприятеля и пустить в ход все свои способности и мощь. Но Альдо, а точнее теперь командир, не особо обрадовался этому — он сказал, что в них нет киношного азарта и пафоса. И вот, новоиспеченая команда раскладывается уже на объекте, разбирает койки и готовится ко сну. — Парни, а что вы так быстро согласились? — поинтересовался Хуан, сидя на койке и разуваясь, — в основном из-за награды или грешков много? На виселицу никто не хочет, а? — Ну второе, — сухо и неуверенно ответил Рацио через плечо и продолжил разбирать сумку. Больше никто ничего не говорил. Тема была нездоровая, беззаботно и с юмором на неё поговорить не получиться. Большинство проигнорировали вопрос Хуана. — Ну а что вы умеете? У кого какие таланты, умения? — спросил мужчина, поправляя мятую шляпу и оглядывая комнату, — Вот ты (он кивнул Донни), что ты умеешь? — Много чего, но…не понимаю, что понадобится, — легко ответил парень проверяя матрас на мягкость руками, — но я это сделаю! — Во Франции кто-нибудь из вас был до этого? В красивое место мы хоть летим? — поинтересовался опять Хуан. — Там самые красивые дома, хоть и обычны на вид, и…самая вкусная еда, хоть… — Мы туда едем не есть, а кормить своих врагов пулями, — твёрдо сказал Донни, перебив Рацио. Тот бросил недовольный взгляд, но бывший парикмахер был слишком занят обустройством лежанки, чтобы ответить на него. — Но все-таки, Франция — чудесное место, не смотря на то, что там поедают детей, — сказал Гриф, перебрасывая ногу на ногу и смотря в поталок. — Что ты сказал?! С чего ты взял, что там поедают детей? — спросил Рацио, развернувшись и посмотрев на мохнатого человека. — Мне так рассказывали, — как ни в чем не бывало ответил Гриф, подергивая ногой в размышлениях. Он догадывался, что его заявление привело в ступор всех в комнате, — я никуда раньше не плавал и не летал, но мне рассказывали, что там едят детей. — Кхе-хе-хе, вот балбес! Это кто же тебе такое поведал? — не сдерживая смех, обратился Хуан к соседу сверху, — любой адекватный человек скажет, что такого не может быть. Хе-хе-хе, во Франции детей едят… — Ты был во Франции? Откуда ты знаешь? — грубовато ответил Гриф, тихо рыча от злости, — эй, парни, кто-нибудь из вас был во Франции? Можете что-то сказать на этот счёт? — Никогда не был, но вроде не едят, — ответил Донни — Хотел, но не полетел, — сказал Рацио. — Не едят, — буркнул с койки Хьюго. — А ты, блондинчик, что скажешь? — привстал лохматый парень и посмотрел на нижнюю койку у стены напротив. — М? Чего? — спросил Данаэль. Он был погружен в свои мысли с головой, и никак не мог участвовать в беседе. — Мне рассказывали, что во Франции есть обычай: есть мясо детей вместо каких — нибудь других зверей. Как думаешь, это правда? Был во Франции? — с неподдельным интересом выведывал Гриф у товарища по команде. Данаэль каменным взглядом посмотрел на него. — Кто этот безумец? Кто тебе такое сказал? — Да так, друг один. Так что? — С какими же балбесами ты дружишь… — проговорил Хуан. В ответ сверху послышалось рычание. — Ты серьёзно сейчас? — на полном серьёзе спросил Данаэль, смотря на пялящегося бойца как на идиота, — НЕТ. — Ну…я в этом деле мельше знаю. Остаётся только довериться вам, — сказал беззаботно Гриф и улегся обратно в то же положение, пока остальные как один смотрели на него тупым взглядом. — Давайте спать. Нам достаточно сегодня рассказали. Завтра будет новый прилив информации, — нудно сказал белобрысый парень, развернувшись лицом к стене. Он всем своим видом показал, что не собирается больше разговаривать. — Можно уже и лечь, правда, — сказал Рацио и завалился на кровать. — Завтра стоит опробовать ту площадку на заднем дворе, — вслух сказал Донни, хватаясь за одеяло. — Это точно. Начнём утро с разминки, — сворачиваясь колачиком на верхней койке, отвечал Гриф. — Всем до завтра, — из-за стены сказал Данаэль усталым голосом. — Надеюсь, никто из вас не храпит, — сказал Хуан и натянул шляпу на веки. В миг все для него перестало существовать. Он больше ни с кем не пересекался. Был только он и сонные мечты, в которых он со своими сыновьями катается как сыр в масле.       Но тут волшебная пелена растворилась. Хуан почувствовал, как его корабль с золотом тонет, родные дети прыгают в воду с корабля, как крысы, а сам он идёт на гельотину и уже чувствует лезвие на шее. Сияет свет в конце туннеля. Он просыпается и хватается за горло. — Эй, ты тут спать собрался? — сердито сказал Гриф, пожирая взглядом растерянного Хуана, — только не здесь. Иду вон в тон угол. — С хера ли это ты решаешь, где я буду спать? — рявкнул раздраженный мужчина, потирая больное горло всей рукой. Сначала он посмотрел на недобрый взгляд соседа, потом на его руку (если можно было назвать это волосатую лапу рукой) с когтистыми пальцами. В миг от понимания глаза Хуана налились злобой и он привстал с постели, — ты что, по горлу меня полосанул? — Так ты по-другому не просыпался! Давай, вали на другую койку, — продолжил Гриф и схватил Хуана за локоть и попытался поднять. — С чего это я должен валить? — Я не хочу, чтобы ты спал рядом со мной. Или ты валишь прямо сейчас вон в тот угол, либо я перетащу туда обе твои части, — чуть ли не рыча, сказал парень. Посмотрев на ответный возмущенные злобный взгляд, он вспомнил, как Хуан избивал беспомощных пассажиров дилижанса. Зачем и почему в команду позвали ещё и ЕГО, было для ягуарца величайшим вопросом. Разбойник с большой дороги и зверь-глалиатор столкнулись лбами: — Закрой свою пасть, пёс нечесанный! Ещё одно слово, и я заставлю тебя извиняться передо мной на коленях! — Заткнись и топай в тот угол или я прямо сейчас выпотрошу тебя, как свинину!       Все в ту же секунду забыли про сон. Лампы опять загорелись. Проснувшееся Хьюго, Донни, Данаэль и Рацио застали Грифа и Хуана дерущимися, упавшими на постель последнего, громыхали звуки ударов и мат. Рацио подскачил к ним; он собирался схватить обоих за плечи и растащить — сил у него было много, он рассчитывал, что справиться.        Здоровяк потянулся к драчунам, Хуан пнул рычащего ягуарца коленом в живот и теперь уже он нависал над грифом и душил того изо всех сил. Но боец так просто никогда не сдавался. Стоило Рацио схватить Хуана за шкирку и потянуть на себя, ему прямо в глаза брызнуло кровью. Проматерившись, гигант отошёл в сторону. Он услышал чей-то крик, но не разобрал, чей именно. — Отойди, толстяк, смотри, как надо! — воскликнул Доновиц, толкая Рацио в сторону, и хрустя костяшками. Он собирался остановить незапланированную дедовщину более радикальным способом.       Донни подскачил к двум бешеным тиграм со спин. Он посчитал это прекрасной возможностью размяться до завтрашней тренировки. Доновиц, рыча как настоящий зверь или Гриф, прыгнул на ревуших и матерящхся бойцов, прямо в центр драки. Хьюго и Данаэль были ошарашены его действием.       Теперь драка стала ещё ожесточённее. Новым ударом мастер хотел вырубить Хуана — его боевое тостое бородатое лицо было отличной мишенью. Однако кулак Донни опередила нога Грифа — от сокрушительного удара голова разбойника чуть не сорвалась с шеи и не улетела в тот самый угол. Хуан оскачил и свалился на пол, однако кулак Донни все ещё имел цель; она была так занята ликованием, что пропустила удар прямо в глаз. Хруст был оглушительным. Стены казармы сотряслись. Ягуарец также свалился с кровати прямо на пол, рядом с Хуаном. — Мать твою, да ты гений! — выкрикнул Данаэль, пихая разгоряченного Донни в сторону коек противников, — кто ж так драку останавливает?! — Да успокойся! Они лежат, морды бить не могут…мордобоя больше не будет! — отвечал Доновиц, тяжело дыша от прилива экстаза. Он чувствовал, что после такого «веселья» уснуть не сможет. — А что? Что он сделал? Что он сделал, я не вижу! Боже, мои глаза… — Рацио мотылялся из стороны в сторону, потирая глаза от красных рек. Но без воды тут не обойтись. — Блядь…башка… — послышался стон с пола. Он принадлежал Грифу. Вообще, в казарме после этого теперь стало гораздо тише. — Ты кусок идиота, Доновиц! — грозно сказал Хьюго, оглядывая стонущих Грифа и Хуана, — Когда эти двое очнуться, я скажу им тоже самое, а сейчас БЫСТРО несите что-нибудь из аптечки. Нельзя, чтобы лейтенант увидел это все! — В смысле? Что с того, что командир Рейн увидит их? — спросил Рацио, очистив один глаз. — С того, что получат ВСЕ. Да и не хочется, чтобы он сомневался в нас, — проговорил Данаэль, обдумывая произошедшее, — теперь мы — солдаты, и огрести от ТАКОГО можем очень легко. — Да, я тут подумал…было весело, но я что-то погорячился, — виновато сказал Донни. Но остальные встретили его только сердитым взглядом, — ладно, давайте поднимем их, выходим и вымолим молчание. — Тихо и быстро, — быстрым шёпотом произнёс Хьюго.       Данаэль подложил бесчуственному Хуану подушку под голову. Одной рукой поднять упитанного парня он не мог, поэтому на черновик сделал ему лежанку таким образом. Донни прихватил Грифа под мышки и затащил на нижнюю лежанку (на которой хотел отдохнуть Хуан). В отличии от своего оппонента, ягуарец был в сознании, но не мог собрать обрывки картинки во едино, пытался потрогать больную голову, но рука не слушалась. — Э! Лев, сколько у меня глаз? — спросил обеспокоенный мастер, видя блеск из-под приподнятых век ягуарца. В ответ тот поморщился, выставил указательный палец и шёпотом начал считать.       Внезапно дверь скрипнула и приоткрылась. Этот звук вызвал всобщий катарсис: Данаэль всхул громко охнул, Рацио от неожиданности уронил на пол аптечку, оглушив всех остальных, Донни проматернулся, а Гриф зарычал от шума в ушах — неужели лейтенант Рейн услышал звуки драки и пришел разузнать все? Каждый из них боялся этого больше смерти, ведь после такого остальные лягут рядом с Грифом и Хуаном, в может и вообще вылетят из операции.       Их двери показался Хьюго Стиглиц, затем ведро с водой в его руке. Все разом облегчённо выдохнули и схватились за сердца. Хьюго выходил в туалет, чтобы незаметно набрать воды, взять тряпку, и также тихо и незаметно вернуться. Надо было вымыть пол от крови двух драчунов и лицо Рацио. — Надо было дать этим двум поубиваться. С вашей помощью гораздо больше шума, — сказал Хьюго тихим но твёрдым и злобным голосом, — и выключите лампы! Из-под двери сияет, как будто за одним из них пришёл сам Христос.       Сначала Рацио тщательно умыл лицо от крови, затем Данаэль промыл Хуану рану на плече и перевязал её тряпкой; для этого Донни, чтобы загладить вину, пожертвовал одну из своих рубашек. Обрывок рубашки хорошо останавливал кровь. — Куда положим его? Может к Грифу? — спросил Данаэль и, неудержавшись, посмеялся. — В койку в том дальнем углу, — произнёс Хьюго, указывая на далеко стоящую двухярусную кровать, куда Гриф прогонял Хуана. Данаэль почувствовал, как хрустят его кулаки от гнева. Даже голос у наёмника, по мнению сокола, был зловещим и бесчеловечным. Ему сразу вспомнилась та ночь, тот поединок и все прочее. И тут Хьюго наклоняется и цепляет бесчувственное тело и пытается поднять. — Ты, отнеси его вон туда. Только аккуратно, — сказал Стиглиц Рацио. Тот взял Хуана на руки и тихонько пошёл к койке, где и уложил разбойника.       Донни тщательно отмывал пол тряпкой. Крови, оказывается, было гораздо больше: затылок Грифа и плечо Хуана сильно кровоточили, ещё и некоторая часть красных рек успела застыть. Хьюго пришлось засучить рукава и помогать Донни, иначе эти багровые реки окаменели бы совсем. — Дайте мне тоже тряпку, так будет быстрее, — сказал Данаэль, смотря, как парни только разносят кровь по полу. — Сиди, надо просто ускориться. У тебя и так с рукой проблема, — ответил Стиглиц, оттирая засохшую кровь рубашкой Доновица. Данаэль хотел кое-что ответить по поводу руки, но ещё одна драка была совсем не к месту.       Рацио успел перевязать Грифу голову. Для этого тоже пригодилась рубашка Донни. — Ты не возражаешь? — поинтересовался Рацио. — Да нет, нет, только не так громко отрывай, — беспокоенно спросил Донни, прислушиваясь к звукам за дверью.       Неизвестно, сколько времени у них ушло на все дела, но пол был чист, Хуан и Гриф забинтованы, как мумии. Мокрые и окровавленные обрывки рубашки бросили в ведро, которое спрятали где-то в углу. Парни даже отдыхивались тихо, и разглядывали в полумраке свою работу. — Отлично, а теперь, Рацио, переложи лохматого в койку Данаэля, — сказал Хьюго. — Это ещё зачем? — не понял белобрысый парень. — Ваша с Донни кровать дальше от двери, под окном. А вот на ЭТУ сразу же падает вид, когда открываешь дверь. Командир войдёт и тут же увидит последствия этой ночи. Прячем его в тень. — Но утром будет подъем, нас построют по линии, а им, кажется, хуже чем мы думаем, — сказал Донни, — вдруг они вообще не встанут? — На этот случай, Хуан припас для нас кое-что, — сказал Хьюго и принялся рыться в сумке разбойника, пока остальные с удивлением наблюдали. Мужчина достал оттуда бутылку виски, — завтра перед подъёмом протру им носы и объясню все.       Все были довольны планом Стиглица. И вот, все по-новой укладываются по койкам, жутко уставшие и насмотревшиеся всего. Завтра их ожидал новый день, в новой обстановке. И как бы не случилось ещё что-нибудь.