Серьезно, Северус? Зелье времени?

      Были худшие способы провести понедельник, чем практика защитной магии. Однако было много способов и получше. Мышцы Гермионы болели от утренних пробежек и дуэльных тренировок. Между завтраком и обедом она присоединилась к своим слизеринским друзьям в запасном классе Защиты для практических занятий Окклюменцией, и теперь ее голова болела, как и головы всех остальных.       — Ты неплохо справилась, — солгал Северус.       — Ты просто не хочешь препарировать мои воспоминания.       — И это тоже.       — Ты обещаешь сохранить в тайне то, что видел… Ну, ты понимаешь?       — Клянусь честью волшебника.       Питер застонал с того места, где они с Драко тренировались.       — Ну, в тот раз ты меня не пустил, — проговорил Драко.       — Но какой ценой, — Питер потер виски.       — Нам просто нужно выяснить, что движет твоим чувством приватности. Если последняя попытка что-то объясняет, то у тебя здоровое чувство стыда во время принятия душа.       — Заткни свой рот, змееныш, — проныл Питер, угрожающе вытянув свою палочку.       — Драко, не дразни его, — пожурила Малфоя Гермиона. — Попытки научиться окклюменции ужасно уязвляют. А использование того, что вы о нас узнаете, против нас же — ужасно некрасиво.       — О нас? Значит ли это, что я могу попытаться сломать ментальные щиты великой Грейнджер из родов Нилуэ и Ллевеллин?       Гермиона скрестила руки на груди и язвительно ответила: — «Нет, если ты собираешься быть придурком. Северус — безупречный джентльмен, даже если само заклинание выходит из ряда вон».       — Миона, я прошу тебя, — простонал Питер.       Она присела позади него, прислонила Питера к своему телу и стала растирать его виски, надеясь облегчить боль.       — Жалко, — усмехнулся Драко. — Я не был так груб с тобой.       — Предполагается, что мы с тобой будем практиковать легилименцию пока обучаем их окклюменции. Опытный легилимент должен уметь незаметно входить в разум и выходить из него.       — Ах, значит, у вас все прошло цветочно и радужно? — спросил Драко.       — Нет. У меня такое чувство, что по моей голове потопталось стадо гиппогрифов. Но Северус не издевается надо мной за то, что увидел.       — Ну, держу пари, Северус не видел, как ты удовлетворяешь свое тело.       — Это просто отвратительно, Драко. Я думала, ты хорошо воспитан.       Драко показал ей язык, на что Гермиона ответила ему очень маггловским жестом.       — Дети, — проворчал Северус. — Нам нужно поскорее пообедать, если мы хотим успеть подготовиться к сегодняшней Защите.       Питер застонал.       — Я не могу поверить, что Слизнорт думает, что устроить дуэли — хорошая идея.       — Лишь бы нам не пришлось драться друг с другом, — сказал Драко. — Северус, вероятно, убил бы нас. К счастью, вместо этого он может убить Поттера.       — Драко! — Воскликнула Гермиона.       — Ну хорошо, хорошо. Он может покалечить папочку Поттера, так даже лучше.       Ведьма ухмыльнулась.       — Только если он покалечит и Сириуса.       — А как же Ремус? Могу ли я покалечить оборотня? — Спросил Северус.       — Только если он будет непослушным.       — Грейнджер, да ты извращенка.       — Заткнись, Малфой.       — Не знал, что тебе нравится слушать лай, — рассмеялся он.       Щеки Гермионы залились ярким румянцем.       Питер отвел взгляд: «О, тебе нравится Ремус?»       — Мне никто не нравится, — сказала Гермиона.       Когда-то я была неравнодушна к своему любимому профессору Защиты, но зрелище того, как его лучшие друзья обращаются с Северусом и Питером, довольно быстро эту влюбленность подавило.       — Ты был в ее голове, — заявил Драко, бочком подходя к Северусу. — Расскажи нам все. Держу пари, Грейнджер ненормальная.       — Лучше надейся на то, что Слизнорт поставит тебя в пару с Мародерами, — сказал Северус. — Если ты окажешься противником Гермионы, то она сможет просто-напросто убить тебя.       — Ах, садизм, магглам он нравится. Извини, Грейнджер, я не мазохист. Тебе придется найти себе другого подкаблучника.       Гермиона ухмыльнулась, она помнила, как летом Драко наткнулся на эротическую коллекцию ее матери. Он читал ей вслух некоторые из самых вульгарных моментов и был чертовски этому рад. Но, похоже, Малфой воспринял то, что узнал из маггловской художественной литературы, ближе к сердцу, чем ожидалось.       — Почему, Драко? Ты что, сам подкаблучник? Теперь все имеет смысл.       Драко пробормотал: «Нет, я этого не говорил».       — А я думаю, что говорил, — со смехом присоединился к беседе Северус.       — Прекратите, — приказал Питер. — Вы двое набрасываетесь на него. Мы не задираем друг друга. Друзья так не поступают.       — Прости, Питер, — сказал Северус.       — Да, прости, — произнесла Гермиона. — Прости, Драко. Твои предпочтения не важны, главное, чтобы ты чувствовал, что тебя любят и ценят.       — Я не подкаблучник, — проворчал Драко.       — Просто прими наши извинения и пойдемте на обед, — сказал Северус.       — Но для справки, — улыбнувшись, заговорил Питер. — Если бы ты им был, то все было бы в порядке.       Северус, Гермиона и Питер захихикали, за мгновение разряжая напряженную обстановку в комнате. Это было одно из качеств, которые Гермиона больше всего ценила в своих слизеринских друзьях. Кроме того, они были умны и могли часами вести высокоинтеллектуальные беседы. Но когда дело доходило до поддразниваний, пока это делалось с уважением, обиды между ними четверыми были недолговечными. Если судить по остальному факультету, то это было не свойственно слизеринцам, но свойственно ее друзьям.       — Вот что я получил за то, что поддразнил зануду, — простонал Драко.       Гермиона похлопала его по спине: «Мы любим тебя таким, какой ты есть, Драко».       — Так же, как мы любим Гермиону и ее неуместные увлечения учителями, — сказал Питер.       Она резко обернулась и уставилась на него, быстро пробормотав: «Я не влюблена в профессора Люпина».       — Я говорил не о Люпине, — нараспев произнес Питер.       Гермиона на мгновение встретилась взглядом с Северусом, ее щеки вспыхнули ярким румянцем.       Он обещал ничего не говорить о том, что увидел. Это был глупый сон, который ничего не значил.       Северус, благослови его сердце, рассмеялся.       — Гермиона неравнодушна к низкорослым парням, поэтому неудивительно, что она пускает слюни при виде Флитвика.       — Нет, нет, это Локхарт, — сказал Драко.       — Все были влюблены в Локхарта, а нам было тринадцать!       Еще один короткий напряженный момент, который исчез так же быстро, как и возник. Если бы этот разговор происходил между ней, Гарри и Роном, то Рон бы ковырялся, ковырялся и ковырялся до тех пор, пока она бы не взорвалась. После чего Уизли осудил бы ее за секрет, который она не хочет раскрывать. После нескольких недель то извинений, то ссор они бы молча согласились никогда больше не говорить об этом и помирились бы до тех пор, пока очередное «что-то» не стало бы причиной новой ссоры. Гарри застрял бы, как обычно, посередине, отказываясь принимать чью-либо сторону, даже если Рональд был бы явно неправ.       — Увидимся в классе, Гермиона, — сказал Северус, когда они расходились на обед.

***

      — А вот и ты, — сказал Рон. — Где ты была весь этот чертов день?       — Задержание. Завтрак. Занятия, и вот я здесь, — ответила Гермиона.       — О, ты все еще наказана? — спросил Уизли.       — Да, Рональд.       — Это несправедливо, — сказал Гарри. — Тебе стоит поговорить с МакГонагалл.       — Нет. В отличие от некоторых, я не уклоняюсь от наказаний, — Гермиона посмотрела на Джеймса.       — Не могу поверить, что его допустили в команду, — проворчал Невилл. — Особенно учитывая то, как сильно учителя насели на тебя.       — МакГонагалл сказала, что если он снова напортачит, она его выгонит, — проговорил Гарри. И глядя на то, как поникли его плечи, Гермиона поняла — решение включить Джеймса в команду далось ее другу нелегко.       — Но это было…       — Просто оставь это, Невилл, — сказала Гермиона. — Я уверена, что у профессоров есть критерии, по которым они решают, стоит ли смягчать наказание и когда это делать.       — Ты готова к дуэлям? — спросила сидящая рядом с ней Парвати.       Гермиона не испытывала к ней неприязни, но соседка по комнате редко обращалась к ней (если только это не было связано с домашним заданием или экзаменами). Парвати и Лаванда были лучшими подружками, поэтому Гермиона чаще всего оставалась в стороне от их вечерних разговоров. Опять же, она проводила большую часть последних пяти лет в библиотеке или с Гарри и Роном, так что ее исключение из девчачьей компании, возможно, не было намеренным.       — Да, мы с Гарри выучили наши заклинания еще в прошлом году, на занятиях АД, — ответила Гермиона. — А что насчет тебя и Лаванды?       Парвати с отвращением уставилась в стол.       — Если бы она отцепила свое лицо от Блэка, то я могла бы узнать, выполнила ли она свою половину задания.       — Кажется, что они прикреплены друг к другу губами, — заметила Гермиона. — Как вы думаете, она делает ему искусственное дыхание рот в рот?       — Что такое «рот в рот»? — спросил Рон, его пасть была открыта, а в ней виднелась полупережеванная пища.       — Маггловский способ спасения жизни, — ответил Гарри. — Я прав, Гермиона?       — Это маггловский метод, Рональд, не беспокойся об этом.       Брови Рона нахмурились, он закрыл рот, проглотил еду и ответил: — «Ты всегда так делаешь. Ты же знаешь, что я не тупой».       — Я знаю, — подтвердила Гермиона.       Рон, ты и правда не тупой. Но моим новым друзьям ты и в подметки не годишься.       — Тогда зачем отмахиваться от чего-то маггловского? Я не такой, как эти чертовы Пожиратели Смерти, я могу оценить то, что магглы не отсталые. Просто скажи мне, что это такое.       — Это была просто дурацкая шутка, Рон, — ответила Гермиона. — Просто не обращай внимания. Это не важно.       — О чем мы вообще говорили? — спросил Гарри.       — Сегодня тест по Защите. Я в паре с Лавандой, которая использует свой язык для того, чтобы почистить гланды Сириуса, — ответила Парвати.       — Тебе он тоже не нравится? — поинтересовался Невилл.       — Все путешественники во времени невыносимы.       — Ремус не так уж плох, — предположил Рон.       — Ладно, один не ужасен, но остальные…       — Питер и Северус прекрасны.       — Они слизеринцы, — заявила Парвати, сморщив нос. — А Северус так похож на профессора Снейпа, что я не могу понять, как вообще кто-то может говорить с ним без слез.       — Профессор Снейп — хороший профессор, который преподает опасный предмет. Он суров, потому что должен обеспечить нашу безопасность.       — Ага, конечно, он такой, — Парвати ухмыльнулась. — Ничего страшного, если тебе нравится гулять по змеиной стороне. Я не осуждаю. Лаванда вон вообще «встречалась» с Забини. Я думала, что тебе по вкусу больше придется Нотт, но если тебе нравится молодой профессор…       Гермиона вдруг вспомнила, почему именно не проводит время со своими соседками по общежитию. Она могла только представить, что сказали бы Лаванда или Парвати, если бы узнали, что она проводит свободное время с Северусом, позволяя тому погружаться в свои мысли.       — Ты можешь дружить с волшебниками, Парвати.       — Если твои друзья-волшебники так едят, то конечно, — сказала Парвати, кивнув в сторону Рона, который снова использовал вилку в качестве лопаты.       — Итак, сегодня Защита, — сказала Гермиона, пытаясь сменить тему.       — Да, да, вы с Гарри выиграете ее для Гриффиндора.       — Не только Гарри с Гермионой, — сказал Невилл. — По крайней мере, у тебя есть партнер. Я должен выступать против Милисенты Булстроуд в одиночку.       — Ты справишься.       — Я знаю, но сражаться с ней в одиночку, когда все остальные разбиты на пары, — нечестно.       Разговор перешел на обсуждение созданных для дуэлей пар, и тут же был организован неофициальный тотализатор. Гарри и Гермиона были лучшими в рейтинге Гриффиндора, за ними следовали Ремус и Джеймс. Реальные способности юных Мародеров не были известны, но многие знали, на что были способны их старшие копии, и это повысило их уровень среди беседующих студентов.       Дин и Симус заняли третье место, к большому огорчению Рона.       — Сириус был чертовым аврором.       — Сириус сейчас целуется с моей соседкой по комнате, — заявила Парвати. — Что, вероятно, ставит нас на четвертое место.       — Почему ты должна быть впереди меня?       — Потому что я могу компенсировать рассеянность Лаванды. Ты в эти выходные занимался дополнительно? Или ты потратил их на то, чтобы попробовать себя в квиддиче? К тому же, я думаю, что Невилл в одиночку победит и тебя, и Сириуса.       Гермиона неодобрительно покачала головой.       — А что насчет змей? — Поинтересовался Невилл. — Северус и Питер провели лето с Гермионой, так что я думаю, что они лучшие.       — Нет, Драко учился годами, против него и Блейза у путешественников во времени нет шансов, — сказала Парвати.       — Драко этим летом тоже жил у Гермионы, — проболтался Рон.       — Правда? Но твои родители — магглы.       — Мы проучились уже полтора месяца, а вы только об этом узнали? Это не было секретом, — спросила Гермиона.       — Ну, мы тебя почти не видим.       — Я была занята.       — Да, задержанием.       — Заткнись, Финниган.       — Спасибо, Невилл.       Большой зал начал пустеть, все направились на следующий урок. Гермиона сидела рядом с Гарри, когда Слизнорт начал вызывать первые пары.       Дуэли будут быстрыми, надеюсь, урок закончится не так уж плохо.       — Готова? — спросил ее Гарри, когда Слизнорт вызвал их пару. Им предстояло сразиться с Крэббом и Гойлом.       — Это должно быть достаточно легко, — призналась Гермиона.       К сожалению, Северус и Питер не так легко отделались. Их пару поставили против Джеймса и Ремуса. Драко и Блейз были против оставшегося путешественника во времени и Рона. Эти дуэли обещали быть ужасными, независимо от их исхода. Гермиона не знала Слизнорта достаточно хорошо, поэтому не могла понять, сделал профессор это намеренно или нет.       Каждый квартет по очереди выходил на дуэльный мат.       — Вы знаете заклятие и контрзаклятие, которые вам предстоит использовать. В этом маленьком соревновании есть нечто большее, чем просто отработка заклинаний, — сказал ухмыляющийся Слизнорт. — Вы не знаете, какие заклятия готовили ваши противники. Когда вы можете бороться с некоторыми проклятиями лучше, чем с другими, то вам следует заманить своих противников в ловушку и заставить их использовать те проклятия, которым вы можете противостоять, вместо тех, с которыми вы не справитесь. Надеюсь, вы не рассказывали никому о своих заклятиях, потому что эти дуэли также служат проверкой вашей боевой хитрости. Мисс Грейнджер, мистер Поттер, господа Крэбб и Гойл, вы готовы?       Все четверо кивнули.       — Тогда начинайте.       Гарри начал со своего стандартного обезоруживающего заклинания, в то время как Гермиона наблюдала за движениями палочек своих противников. Крэбб размашисто махал палочкой, и это облегчало ей распознавание заклинания. Гермиона не знала, как противостоять сглазу «ватных ног», поэтому просто заблокировала его до того, как оно попало в Гарри.       Я могу продемонстрировать противодействие Чарам Помех, но знают ли его Крэбб и Гойл? Слизнорт хочет хитростью заставить нас использовать контрзаклятия, но снимет ли он с нас баллы, если наши противники для этого слишком глупы? Или, наоборот, начислит за то, что мы распознали их заклинание и смогли его парировать?       Гарри наложил на и без того вялого Крэбба идеальные Чары Помех.       Гойл, единственный оставшийся настоящий боец, запустил в них еще одно заклинание «ватных ног».       — По-моему, это проклятие «ватных ног», — крикнула Гарри Гермиона. Но вместо того, чтобы блокировать заклинание, Гарри вновь парировал его.       Гермионе оставалось только надеяться, что Слизнорт не станет их за это наказывать. Дуэль продолжалась до тех пор, пока Крэбб и Гойл не были обезоружены.       — Десять баллов Гриффиндору. Гарри и Гермиона переходят в следующий раунд. Следующие — господа Снейп, Петтигрю, Поттер, тот, что Джеймс, и мистер Люпин.       — Удачи, — шепнула проходящему мимо Питеру Гермиона.       — Спасибо.