Познай самого себя

Мерфи просыпается, когда Эвы уже нет. Он садится, по привычке запуская руку в волосы и взлохмачивая их еще сильнее. И взглядом натыкается на ту самую коробку, что ему принес Артур. Нерешительно взяв коробку в руки, парень в миг разрывает упаковку, но открыть так и не решается. В конце концов слегка подрагивающими руками он открывает ее, видя фотографию. И Мерфи смеется до того глупо, счастливо, заливисто. На этой фотографии он спит на диване в гостиной, Мара и Артур стоят за спинкой дивана, а между ними Хантер с лисом в руках, на котором Мерфи читает "спящая красавица". Парень думает, что это лучший подарок в его жизни. Здесь все слишком хорошо, но Мерфи впервые позволяет себе мысль о том, что он имеет право остаться с ними. Парень ставит фотографию на тумбочку и спускается на первый этаж. Лия сидит на диване, сложив ногу на ногу в черном брючном костюме, который скрывает идеально белоснежную рубашку. Как только женщина его видит, кивает, улыбаясь уголком губ. Этан не смотрит на него, даже когда Мерфи садится рядом. Только стоит ему открыть рот, чтобы спросить, где Мара, Эва и Хантер, как Артур уже отвечает. — Они поехали в ресторан. Мерфи кивает. — Они вдвоем не позволили мне тебя разбудить. — с усмешкой произносит Лия. — Что вы будете говорить? Они оба молчат. И тогда Этан все же поворачивается на Мерфи, словно бы ожидая ответа именно от него. — Я расскажу о документе. — Откуда он тебя? Мерфи замирает на секунду, не понимая, зачем ей это спрашивать, когда Лия прекрасно знает, откуда у Мерфи этот документ. Тогда он понимает, что Лия просто его проверяет. — Я нашел его у Нейтана. — отвечает Мерфи, не выдавая ни единой эмоции. Он видит улыбку Лии и действительно верит, что это гордость, пока она не начинает говорить. — И как же ты попал в его дом? И Лия знает, что это Мерфи нечем крыть. — Тогда что нам говорить? — обреченно произносит Мерфи. Взгляд Лии смягчается, Этан откидывается на спинку, чтобы женщина смогла ему в глаза посмотреть. — Мерфи никогда не жил у тебя, вы даже не были друзьями. — Лия прерывается, прекрасно понимая, насколько тяжело им сейчас это переварить. Женщина достает из сумки два аккуратно сложенных листа и продолжает: — Это анализ на то, что ты чист от наркотиков. — видя непонимающий взгляд сына, Лия продолжает. — Он липовый, но я итак знаю, что ты никогда их не принимал. Этан кивает ей, не скрывая честный, невероятно открытый взгляд. Лия показывает второй лист: — А это копия документа, который я отдала Мерфи. — Ты что, отдала Мерфи оригинал документа, который может посадить твоего мужа? — восклицает Артур. Лия улыбается ему так, словно он сказал самое глупое, что она только слышала в своей жизни. — Во-первых, этот мальчишка сам выкрал оригинал, а во-вторых, я же не дура, Артур, я отдала ему копию. — Но ведь отдала. — произносит Этан, не смотря на нее. Мерфи не видит, что творится в душе Этана, но чувствует, что сейчас ему там не место. — Потому что я уже тогда понимала, что может произойти. Лия шепчет, и Этану кажется, что это ее извинения. Когда Хартвинг смотрит ей в глаза, то понимает, что этого не достаточно. Может, Мерфи прав. Может, лучше стоило жить, не зная правды, чтобы хотя бы подобие семьи все еще было живо к его душе. — Хорошо. — неожиданно для всех произносит Мерфи. — Мы пойдем сейчас, да? — Да, я вас отвезу. Журналисты все еще пытаются штурмовать ваш дом. Как только Этан слышит слова Артура, он срывается с места. И Мерфи видит, насколько сильно она хочет пойти за ним, но останавливает ее и идет сам. Мерфи знает, что он на крыше, поэтому идет в комнату Хантер. Мерфи стонет, понимая, что ему придется снова подниматься по пожарной лестнице, но все равно поднимается. — Я уже говорил, как ненавижу ваши фирменные посиделки с Хантер на крыше? Этан усмехается, но в его голосе совершенно нет смеха, Мерфи стоит в нескольких метрах от него, не решаясь подойти ближе. — Я не передумал, если ты об этом. Мерфи все же подходит, садится рядом, но все еще остается на расстоянии протянутой руки. И Мерфи знает, что не протянет ее никто. — Я пришел, чтобы поддержать тебя. — Спасибо. Этан смотрит на него и улыбается неловко, и Мерфи отвечает такой же улыбкой. — Скажи мне, что все будет в порядке. Этан не просит, а умоляет слабым, словно бы иссушенным, усталым голосом. И Мерфи хочет сказать правду, но не может разбить его еще больше. — Я бы хотел, чтобы так и было. Они сидят долго. Мерфи не знает, сколько времени проходит, он просто сидит рядом до тех пор, пока Этан не станет готов к этому. И в какой-то момент Хартвинг встает, протягивая руку Этану. И Мерфи действительно хватается и сразу оказывается втянутым в крепкие объятия. Но парень даже понять ничего не успевает, потому что так же быстро, как оказался в объятиях, так же быстро и освобождается от них. Он улыбается, смотря в спину уходящему Этану. Потому что понимает: Хартвинг все сможет. Когда они приезжают к возвышающемуся зданию, Этан хочет сбежать, но натыкается спиной на грудь Мерфи. — Ты сможешь. Я знаю. — Мерфи шепчет это, но даже в гуле всех голосов, Этан его слышит. И это действительно придает Хартвингу сил. Лия отдает Этану документы, целует его в лоб и отправляет на растерзания, как истинный Хартвинг. Она останавливает Мерфи протянутой рукой перед его грудью, когда парень хочет пойти за Этаном. — Я только недавно сказала, что для прессы вы не состоите ни в каких отношениях. — отрезает Лия жестко. — Как это будет выглядеть, если ты будешь стоять рядом с ним? — А то, что мы все стоим буквально в паре метров от прессы, вас не волнует? — Мерфи почти рычит на нее, не пытаясь сдерживаться. — Ты его сын. — также отвечает ему Лия. И Мерфи отшатывается от нее, как от огня. Испуганным взглядом смотрит на Артура, который улыбается полной боли улыбкой. — Как бы ты этого не отрицал. — добавляет она гораздо тише, но не менее холодно. Этан чувствует себя взаперти, словно он скован цепями, которые просто нет сил скинуть. Это разрывает его изнутри. А толпа давит, что есть силы, вспышки камер ослепляют, голоса сливаются в один большой непереносимый гул. Этан не слышит вопросы, которые ему задают, он уши руками закрывает и сжимает голову, крича, чтобы все заткнулись. Этан понимает, что на какой-то короткий миг это срабатывает. — Нейтан использовал самый глупый способ, чтобы оболгать меня. Я никогда не принимал наркотики, и этот анализ это докажет. — он на камеру показывает документ с анализом, а потом меняет его на другой документ. — А это все, что вам нужно знать о Нейтане. Хартвинг не успевает сбежать, на него снова начинают сыпаться вопросы, которые сливаются в один шум, а толпа затягивает еще больше. Мерфи перестает видеть во всей толпе Этана и снова порывается пойти к нему, вытащить его из этой ямы и прижать к себе, но в этот раз его останавливает Артур. — Я приведу его. Мужчина видит, как он метается, как сжимает челюсти, чтобы не вырвались слова, о которых он после пожалеет. — Хорошо. — говорит Мерфи через силу. Когда Артур пропадает в толпе, парень почти срывается. Он не может стоят на одном месте и ходит в разные стороны. Лия хватает его за воротник куртки, как щенка за шкирку. — Угомонись. Когда Артур все же выводит Этана, Мерфи чувствует, словно бы снова может дышать. Лия обнимает сына, но парень так и стоит на месте, боясь пошевелиться. Он не чувствует, что его обнимают, и не чувствует, когда отпускают. — Я хочу домой. — сдавленно горит Этан. — Пойдем со мной. — шепчет Лия. Этан просто не может сопротивляться, когда женщина аккуратно, нежно берет его за руку и уводит. Когда Мерфи остается наедине с Артуром, он не знает, что говорить. — Мерфи... — Мне нужно кое с кем поговорить. — перебивает его парень. Артур поджимает губы и опускает глаза, понимая, что рано или поздно это все равно бы произошло. Мужчина не спрашивает, вернется ли он, потому что знает: Мерфи сам не может дать ответ на этот вопрос даже себе. — Я все равно буду тебя ждать. — любяще говорит Артур. — Все мы. Мерфи уходит, силой заставляя себя не оборачиваться. Миранда открывает спустя пять минут. Она выглядит спокойной, но уставшей. Девушка всматривается в Мерфи так, словно не узнает его. Парень думает, что в ее голове сейчас бушует океан, потому что Мерфи уже действительно не тот, кем был раньше. В конце концов Миранда пропускает его в квартиру. — Тебя вчера не было дома. Мерфи вздрагивает от внезапно появившейся мысли в голове, что он как раз таки был дома. — Я был у Филлипсов. — Мерфи садится на диван. Миранда не садится рядом, она стоит напротив и улыбается, склоняя голову. — Это хорошо. Они остаются в этом неловком, некомфортном молчании, когда Мерфи не знает, что сказать, а Миранда не знает, что ответить. — А еще мне стало лучше. — неловко произносит Мерфи и снова запускает руку в волосы. — Да, мне тоже. В этот раз, когда девушка не может выносить тяжелого молчания, она начинает первая. — Давай без предисловий. Ты же не так просто признал. — устало произносит Миранда и все же садится на диван недалеко от Мерфи. — Я не знаю, что сказать. — выдыхает Мерфи, опуская голову. — За вчера я многое для себя осознал. И я впервые за долгое время ощущаю ясность, думаю, что поступаю правильно. Мерфи почти шепчет последние слова, боясь взглянуть в глаза Миранды. А она смотрит на него, улыбается так, словно все по-прежнему. Но они оба знают, что это не так. — Это правильно, Мерфи. — Ты просто не понимаешь, что я пытаюсь тебе сказать. — парень смеется обреченно. Он поднимает на Миранду взгляд, и девушка видит, как по его щеке скатывается слеза, а лицо кривится, словно в приступе неистовой боли. — Я понимаю. — Миранда касается рукой его щеки, но Мерфи отворачивается. Она неловко усмехается и опускает руку себе на колени. — И ты все еще думаешь, что это правильно? Миранду разрывает внутри от понимая, что они столько всего прошли, чтобы вернуться к этому. Но так действительно будет лучше. — Да. Мерфи закрывает лицо руками, почти сотрясаясь от рыданий. Он запускает руки в волосы и чуть не выдирает. Только бы сдержаться, не упасть к ней в ноги и молить о прощении. — Тогда зачем было это все? — он спрашивает скорее у себя, чем у Миранды. — Я правда, правда думал, что получится. — Мы оба друг на друга повлияли. И помогли. Мерфи думал, это будет не так. Он думал, она будет рвать, метать, говорить, что он полный ублюдок. Но парень никак не думал, что она будет сидеть спокойно, улыбаться ему так нежно, хоть и грустно. И лучше бы она поступила именно так, как Мерфи думал. Потому что по-другому это просто невозможно. — Когда ты это поняла? — Думаю, когда увидела, как ты смотришь на Этана. — Миранда усмехается грустно. — Я отпустил его. Миранда кивает, потому что это действительно было ожидаемо. — У тебя все будет, Мерфи. Как только ты всего захочешь, я знаю. Мерфи смеется надломлено и закидывает голову к верху, чтобы сдержать слезы. — Думаю, теперь я точно все потерял. Зная его так давно, Миранда понимает, что сейчас рядом с ней сидит лучшая версия Мерфи. Она видит, как он буквально разрывается на две неравные части. Одна хочет уйти, другая остаться. Но он стоит твердо на своем решении, хоть это и причиняет парню боль. — Или же все приобрел. — Что? — Мерфи спрашивает, не веря. — Семью. И на это ему нечего ответить. Последняя слеза скатывается по его щеке, и тогда Мерфи понимает, что готов. Он встает, смотря в ее глаза и понимая, как же Миранда ему дорога, улыбается ей и идет к двери. А Миранда кидает ему в спину: — Спасибо. Теперь я знаю, как любить. — да, я тоже. *** По пробегающему по каждому уголку помещения взгляду Эвы Хантер понимает, кого она ищет. — Он сегодня не работает. По ее сжатым губам, опущенной голове и по тому, как Эва руками теребит подол бежевого свитера, Хантер понимает, как он ей важен. Когда они заходят в подсобку и Эва начинает искать одежду, Филлипс нежно берет ее за запястье и отводит в сторону. Олдридж оборачивается на нее с непониманием в глазах. — Эв, я же говорила тебе не влюбляться в самоубийц. — Хантер говорит это так ласково, с грустью в глазах. — Я не влюбилась в него. Хантер вздергивает брови вверх, молча ожидая от Эвы продолжения. — А у подруг всегда все разговоры о парнях? — восклицает Эва. Хантер смеется заливисто, опускает ее руки и из коробки, стоящей от нее слева, достает форму. — Хорошо, я перенесу этот разговор. — Хантер наклоняется ближе к лицу Эвы и добавляет с лукавой ухмылкой. — Ненадолго. Переодеваясь, они разговаривают о чем-то отвлеченном, перескакивая с одной темы на другую. И такое маленькое помещение полностью заполняется их неистовой энергией, весельем и легкостью. Все забывается, но вчерашний вечер нет. Эва знает, что у всех них он в памяти останется надолго, как и то, что Хантер смогла принять Эву, научила ее дружить. Когда они выходят в зал, то расходятся по разные стороны к столикам. Закрывая дверь, Олдридж поднимает повыше поднос, полный грязной посуды и относит ее на кухню. Эва возвращается в зал, где видит Хантер, сидящую за барной стойкой и садится рядом. — Мы еще не знакомы. Я Ник. — парень, отставляя стакан, протягивает руку Эве. По сравнению с Одлридж он выглядит слишком массивным со своими многочисленными татуировками и короткой стрижкой. Эва пожимает руку, ощущая крепкую, теплую хватку. — Ты здесь, кажется, уже прижилась. — усмехается он. Эва зачарованно смотрит на то, как он искусно подкидывает бокалы, словно жонглируя ими. — Можно сказать, я отплачиваю Маре за то, что она иногда меня подкармливает и рассеивает мое одиночество. — Лучший маркетинговый ход, чтобы привлечь к себе бесплатных работников. — Ник одновременно подталкивает к девушка два стакана с соком. Хантер фыркает, толкая бокал обратно к парню, намекая, чтобы он налил чего-нибудь покрепче. — Если я и дальше хочу работать у твоей мамы, то на моей смене ты не напьешься. Хантер испытывает его своим непрошибаемым, беспринципным взглядом, которому почти невозможно отказать. Но Ник не ведется. И Хантер, сдавшись, залпом выпивает стакан сока. — Папа еще несколько часов написал, но я только недавно увидела. У Этана все прошло хорошо, он справился. Сейчас он с Лией. — Эва выдыхает, как только слышит слова Хантер и кивает. — Мерфи ушел. — добавляет девушка тише. Мара выходит к ним в длинном, свободном нежно-розовым платье, на ходу разглаживая слегка растрепанные волосы, и оглядывает их троих взглядом свысока. — Снова уговариваешь Ника тебя споить? — Мам, как ты вообще могла подумать такое обо мне? — Хантер восклицает и демонстративно прикладывает ладонь к груди. Мара смеется мягким, бархатистым голосом, который западает не только в сердца, но и в души. — Поехали? — Мара смотрит что-то в телефоне, а после поднимает взгляд на Эву. — Эва, тебя подвезти? Или опять хочешь использовать наш дом в качестве временного пристанища? Олдридж смеется смущенно, и, когда уже хочет ответить, Хантер ее опережает. — Мы с Эвой хотели немного прогуляться, если ты не против. Мара кивает, улыбаясь. — Вернешься домой или будете по очереди друг у друга ночевать? Хантер усмехается, тепло смотря на маму. Мара опускает руку ей на голову, слегка поглаживая. — Я постараюсь не поздно. Но в случае чего напишу. — Хорошо, я тогда пойду. Закрой ресторан. Хантер встает, целуя маму в щеку, и провожает ее долгим взглядом. Следом за ней уходит и Ник. Эва с Хантер остаются одни. — Так значит, мы хотели прогуляться? — Эва слегка ухмыляется. Хантер поднимает руки вверх в знаке капитуляции: — Ладно, прости, забыла предупредить. — Хантер немного мнется, и Эва ждет, когда она продолжит. — Я хочу встретиться с другом, просто Мара его не знает. Эва кивает, а Хантер продолжает, произнося так быстро, что Эва понимает не с первого раза. — А еще за тобой приехал Чейз. Эва поднимает на нее удивленный взгляд, в котором читается и страх и надежда одновременно. А Хантер улыбается, потому что наконец не видит в ее взгляде недоверия. Ведь Олдридж стоит перед ней с душой нараспашку, и Хантер будто бы действительно видит израненное сердце, которое затягивается на ее глазах. — Я думала, ты против этого. Хантер массирует руками ее плечи, и Эва на самом деле успокаивается, прикрывая глаза, и выдыхает. — Я же говорила: Чейз хороший. Но я не хочу, чтобы тебе было больно. "Но все равно будет" — Хантер не говорит этого, но Олдридж итак понимает. Эва смотрит на девушку, понимая, настолько же ей повезло. Олдридж сама обнимает ее, а Хантер только шире раскрывает объятия, поглаживая по спине. И этот миг истинного единения не сравниться ни с чем. — Спасибо. — шепчет Эва. — Ты всегда можешь со мной поговорить. — Да, ты тоже. — с легким нажимом отвечает Олдридж. Хантер смеется, понимая намек, прижимаясь к ней ближе. — Знаю, знаю. Просто дай мне еще немного времени. А теперь иди. — Я был весьма удивлен, когда увидел сообщение Хантер. Эва посмеивается неловко, застывая от него в паре шагов, не зная, что сделать: обнять его или оставаться на месте. Чейз подходит сам, преодолевая эти два шага в один, а Эва упирается взглядом в его грудь. Парень вкладывает в ее руку один из стаканчиков, которые Эва замечает только сейчас, и намеренно задерживает пальцы на ее руке. — Итак. — протягивает Чейз. — Куда мы пойдем? — Я пойду домой, а ты — не знаю. Парень усмехается. — Тогда я временно побуду твоим спутником. Эва поднимает голову, улыбаясь уголком губ, и снова начинает тонуть в его глазах, не задумываясь даже, насколько близко друг к другу они стоят. Чейз улыбается ей самой ослепительной улыбкой, которую Олдридж только видела, и заправляет ей волосы за ухо, отстраняясь. — Что ты мне сегодня расскажешь? Они идут рядом, но на расстоянии. И Эва все равно чувствует его так близко. Словно не ветер колышет ее волосы в разные стороны, а его теплое дыхание. Словно она на слышит не гул машин и людей, а его мягкие, всегда попадающие точно в цель слова, хоть они и идут в молчании. Одна часть Олдридж чертовски жалеет, что не послушала Хантер с самого начала, а другая снова и снова прокручивает в голове все рассказы Мерфи о Миранде и думает, что такая любовь к ней слишком близка. Эва делает глоток из стаканчика и улыбается, потому что понимает, что это фруктовый чай. — А почему всегда все рассказываю я? — Эва вздергивает брови вверх и поворачивается к нему. — Туше. — ухмыляется Чейз, запуская руки в карманы джинс. — Тогда что ты хочешь, чтобы я рассказал? — Чем ты занимаешься, когда не работаешь в ресторане? Эва видит не нахальную, широкую улыбку, а милую и даже смущенную. Он смотрит вперед, но девушка думает, что сейчас он глубоко погрузился в теплые, любимые воспоминания. — Я помогаю отцу ремонтировать машины. У него маленький бизнес. — поясняет парень. — Расскажи еще что-нибудь про семью. Эва просит таким одухотворенным, восхищенным голосом, что Чейз не может отказать. Он галантно подставляет ей локоть, и Эва хватается, даже не задумываясь об этом. Она не думает о том, как расстояние между ними сокращается не только между тел, но и между душами, Эва это чувствует. Он рассказывает самые давние воспоминания из детства, которые по-прежнему тлеют в его сердце. А Олдридж каким-то образом представляет себя там. Словно она видит все эти моменты своими глазами и ощущает переплетение мыслей, эмоций, чувств. Эва теряет момент, когда он перестает говорить, потому что все его слова, любые фразы, которые Чейз когда-либо ей говорил, отдаются отголоском в ее сознании, оставляя перманентный след. Когда они подходят к дому Эвы, девушка замирает. — Тебе пора, золотце. Нельзя таким девочкам, как ты в позднее время находиться рядом с такими мальчика, как я. — И что же может случится? — Эва складывает руки на груди и улыбается уголком губ. — Хочешь проверить? Чейз улыбается, но улыбка его не та. В глазах что-то нечто такое тяжелое, иступленное, грустное. — Побудешь немного со мной? — неловко спрашивает Эва. — Конечно. — Ненавижу твой лофт. Хантер проходит в почти пустующее помещение, где есть только один стол, несколько коробок и диван, на котором сидит Джон, откинув голову на спинку, с сигаретой в руке. — Так же как и меня? — безэмоциональным голосом спрашивает парень — Нет, тебя я ненавижу больше. Филлипс падает рядом, пытаясь всмотреться в него, но Джон глаза не открывает. — Просто травка. — лениво произносит Джон. — Мудак. Джон усмехается, но не отвечает. Он долго затягивается, все еще не открывая глаза. Хантер смотрит, как косяк соприкасается с его губами и действительно думает, что Джон был создан для этого. Он выдыхает дым в потолок, но руку с сигаретой все еще держит около рта. И только когда Хантер забирает косяк из его руки, Джон открывает глаза, убирая голову со спинки, и поворачивается к ней. — Значит, тебе можно, а мне — нет? — Именно так. — отчеканивает Джон. Он смотрит на нее с таким гневом, что Хантер вздрагивает, хмурит брови. — У тебя что-то случилось. — утверждает она. — С чего ты взяла? — Джон бросает недокуренный косяк в пепельницу, стоящую на столе, и придвигается к ней вплотную, оставляя между их лицами всего пару сантиметров. — Я просто захотел курнуть. Не больше. Хантер отвечает тем же: напирает, зная, что он отстраниться. Девушка нежно касается рукой его щеки, и Джона передергивает. Он резко откидывается на край дивана, закрывает лицо руками, делая несколько быстрых вдохов и выдохов. — У меня проблемы с деньгами. Большие. — Джон смотрит на нее безэмоциональным взглядом. — Но это не твои проблемы, Филлипс. Не тебе меня спасать. — Но я хочу. Джон смеется громко и звонки, запрокинув голову к верху. — Не хочешь, Хантер. Ты хочешь быть хорошей для всех. Потому что иначе думаешь, что от тебя откажутся. Хантер отворачивается, словно это не слова были, а пощечина, что ударила по самому слабому. — Это не ты, это травка. — шепчет Хантер. Может, она хочет в этом убедить скорее себя, чем его. — Или это правда, которую ты не хочешь слышать. Хантер сидит, опустив голову и не понятно чего ждет. В конце концов она встает, направляясь к выходу. Но останавливается в шаге от двери, смотря на коробку слева, из которой выглядывает край холста. Она вспоминает вчерашний разговор с Этаном, вспоминает все слова Рэне, ее гордый взгляд, когда Хантер хоть немного приоткрывалась, и сжимает голову руками, потому что это уже не поддается ее контролю. Она достает из коробки холст. У Хантер дыхание перехватывает. На холсте размашистыми черными и белыми мазками виден размытый силуэт человека, который руками словно грудь себе разрывает, в самом центре которой яркое огненное пятно. — Это ты нарисовал? — Хантер шепчет завороженно. Девушка вздрагивает, когда Джон из-за ее спины протягивает руку, чтобы забрать холст. — Нет, сам дьявол спустился в мой лофт, чтобы провернуть это со мной и нарисовать по натуре. Но в голосе Джона нет ни капли смеха. — Как? Как ты можешь рисовать такие картины? — она спрашивает с такой болью. Джон отходит на два шага, расслабляя руку, в которой держит картину, и холст падает. — Готова услышать правду? Чейз откидывается на кровати, опираясь руками. — А у тебя миленько. Парень осматривает небольшое помещение. Эва в нескольких метрах от него наливает им кофе на кухне. — Я так понимаю, ты живешь одна? — Уже почти год. — Эва протягивает ему в руки горячую кружку, и Чейз аккуратно ее берет, садясь ровно на кровати и благодарно улыбаясь. Олдридж садится рядом, соприкасаясь с ним коленями, откровениями и легкой робостью, как будто все в первый раз. А Эва снова смотрит на его браслет, который не сковывает Чейза, а наоборот дает волю жить. — Я просто хочу, чтобы ты знала. — Чейз останавливается, переводя дыхание, и смотрит Эве в глаза. — Я отказался от лечения, потому что у меня рецидив. Шанс вылечиться слишком минимальный. Я узнал поздно, когда опухоль уже была чертовски большой, но надежда была. Я думал, все получилось, но она вернулась спустя полгода. Мне предложили выбор: я прохожу химиотерапию и с вероятностью в девяносто восемь процентов умираю, но позже, либо я все равно умираю, только раньше. Либо я умру итак морально убитым, полысевшим и с импотенцией, либо красивым и в расцвете сил. Я выбрал второе. Эва тяжело сглатывает, не зная, что сказать. Она молчит слишком долго, и Чейз, усмехаясь горько, откладывает кружку на тумбочку и встает. — Все нормально, Эва. Парень пытается скрыть боль в голосе, но Олдридж ее все равно слышит. — Нет, нет. — Эва говорит быстро, сбивчиво. Она тоже встает и обходит его, становясь напротив. Чейз стоит с опущенной головой. — Я просто не знала, что сказать. Я поражаюсь твоей силе. Когда я в первый раз тебя увидела в подсобке, а потом увидела этот браслет, я подумала, что это образ, который ты себе строишь. А потом был тот разговор возле ресторана. — Эва останавливается, переводя дыхание, потому что все это время не дышала. — Я поняла, что это не так. Ты берешь от жизни все. Несешь свой диагноз не как бремя, а как достоинство, которое не каждому дано вынести. Эва останавливается и поднимает голову, видя, что Чейз смотрит на нее, улыбаясь ласково. — Черт, я говорю глупость, да? — Эва поднимает руки, не знаю, куда еще их деть. Чейз без слов поднимает свою руку и сплетает свои пальцы с ее. И все нервозность девушки пропадает. — Я ценю это. Правда. Мне просто нужно было знать, не передумаешь ли ты, узнав об этом. Эва приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но слова никак не складываются в нечто цельное. Она опускает глаза, смотря в его грудь, потому что не может смотреть так долго в глаза. — Не передумаю насчет чего? — Насчет этого. Чейз вмиг приподнимает ее лицо за подбородок и легко, совсем невесомо касается ее губ своими, отстраняясь так же быстро, как и прильнул. Он отстраняется, оставляя между ними считанные миллиметры, а Эва дышать все еще не может. И она понимает, что он дает ей выбор, хочет, чтобы она сделала этот шаг. И Эва делает, цепляясь за его шею, понимая, что утонуть в чем-то с головой — не так уж и плохо. Джон докуривает косяк, только после этого начиная говорить. — Тебе никогда не было интересно, почему не смотря на все твое обаяние я в тебя так и не влюбился? Хантер не отвечает, потому что парень итак знает, что ее разрывало непонимание того, что с ней не так. — Ты пыталась добиться любви. Всеми способами. И никогда ты не была настоящей. — Джон усмехается, оттягивая ворот футболки, словно он невообразимо давит на шею и не дает дышать. — Я все думал: а ты вообще сама понимаешь, где заканчивается твой образ и начинается твоя истинная сущность. И я понял, что нет. Так что да, Филлипс, я специально провоцировал тебя, чтобы ты скинула с себя этот образ. И кажется, ты наконец-то это делаешь. — Ненавижу тебя. — произносит Хантер дрожащим голосом. — Придумай уже что-нибудь оригинальнее. — Джон встает, снимая футболку и бросая ее куда-то в сторону. Из кармана куртки, лежащей сверху на одной из коробок, парень достает пачку сигарет, забирая одну. Он начинает искать что-то в других коробка, не выпуская сигарету из рта. А Хантер сидит, крепко сжимая руки в кулаки, когда ее сердце словно обливается кровью от многочисленных ранений, которые нанес ей Джон с помощью нескольких жалких слов. Он с громким стуком опускает на стол несколько баночек с краской и кисть, от чего девушка вздрагивает. — И это то, почему ты не можешь рисовать так, как всегда хотела. С душой. Хантер смотрит на него одновременно с невыносимой болью и благодарностью, которую она никогда не выскажет. — И что ты хочешь, чтобы я сделала? — кричит Хантер, подрываясь к места. — Это. — Джон неопределенно махает рукой с так и не зажженной сигаретой между ними. — Перестань делать все идеально, технично. Выплесни свою злость, ненависть. — с каждый словом голос парня становится сильнее, и он подходит ближе. — Облей меня краской. Сотвори лучшую картину в своей жизни. Хантер медлит, все еще пытаясь контролировать ураган, бушующий в голове и в сердце, а потом он вырывается наружу. Хантер пачкает пальцы в красной краске, проводя ими по лицу Джона, а после и по его торсу. И это действительно выглядит как шрамы, которые больше не скрыты под кожей. Он стоит ровно, смотря пустым взглядом в ее макушку, а Хантер перед собой не видит ничего, кроме всевозможных мазков краски. Они сливаются в одно, образуя целостную, невероятную картину. И если Джон — холст, то Хантер продолжение его руки, души. В конце концов она отходит на шаг, смотря, как на его торсе будто действительно приоткрытая дверь, за которой виднеется что-то светлое, теплое, нужное. — Никогда еще мое тело не использовали таким способом. — усмехается Джон. А Хантер не слышит. По ее лицу текут слезы, но Филлипс смеется так счастливо, словно действительно освободилась. *** Оказалось, когда Мерфи один, занести руку, чтобы постучать в дверь, за которой его всегда ждут, гораздо сложнее. Парень поворачивается спиной к двери, готовясь уйти. — Блять. — шепчет он. — Хрен с ним. Мерфи поворачивается обратно и стучит в дверь так быстро, чтобы не передумать. И ждет по ощущениям целую вечность. Дверь открывает Артур, который смотрит на парня так, словно он всего лишь видение. — Пустите снова на ужин? Артур кашляет, а в горле застревают все слова, которые он мог бы сказать. Потому что он думал, что добровольное возвращение Мерфи — лишь несбыточные надежды. — Похоже, ты совсем обленился. Хочешь еще пожить за наш счет? — Артур произносит последние слова прежде, чем успевает подумать. И он видит в глазах Мерфи страх, поэтому отходит, пропуская Мерфи внутрь, и тот выдыхает облегченно. — Привет, Мара. — улыбается парень. А женщина не сдерживает эмоции, она обнимает Мерфи, чувствуя его до предела скованное и напряженное тело. И отпускает сразу же. Мерфи понимает, как для них это важно, но этого чересчур много. Настолько, что мысль сбежать, не оглядываясь, в мозгу парня бьет набатом. — А где Хантер? Мерфи неловко садится за стул, не смотря никому из них в глаза. — Вот только недавно написала, что останется на ночь у Эвы. — произносит Мара, ставя на стол несколько тарелок с еще горячим рисом с курицей. И даже не пробуя, Мерфи итак знает, что приготовлено оно по любимому рецепту парня. Они его ждали. Это разбивает сердце Мерфи и склеивает его заново из ничего. Никто не знает, что можно сказать, поэтому Мара и Артур сплетают руки, как и всегда делают для вечерней молитвы. И Мерфи никогда не присоединялся, но всегда повторял в голове их священные слова, произносимые шепотом. И парень двигается на край стола, нерешительно протягивая им обе руки. Мара и Артур не медлят, берут его за руки, образуя круг. И даже если это его прощание, эти два дня Мара и Артур никогда не забудут. Они все произносят молитву, и Мерфи думает, что действительно становятся семьей. И уже не важно, что через час Артур свяжется с биологическим отцом Мерфи, не важно, что сейчас в трейлере полицейские, получив ордер, проводят обыск. Не важно, что Чейз отхаркивает кровь в ванной, когда за дверью мирно спит Эва. И не важно, что Этан бьется в истерике в плечо Лии из-за повестки в суд.