Познай самого себя

— Вы точно уверенны, что хотите работать именно в нашей школе? — он смотрит недоверчиво. Рэне наклоняет голову влево и смотрит со спокойной, немного довольной улыбкой. — Когда-то я сама училась в этой школе, поэтому, да, уверенна. — Что ж, нечасто к нам приходят такие специалисты. Так что думаю, я буду глупцом, если упущу этот шанс. Рэне бы соврала, если бы сказала, что не ожидала такого исхода. — Но, к сожалению, сейчас я могу вам только предложить вакансию учителя на замену для класса, от которого отказались оба учителя философии. Директор слегка поджимает губы и поправляет свои очки. Рэне замечает легкую проседь в волосах, которую он пытается скрыть краской. И видит морщины вокруг глаз от усталости. Мужчина трет переносицу и кладет перед Рэне несколько папок. — Если справитесь с этим классом, я навсегда увековечу вас в стенах этой школы. — Не волнуйтесь, мистер Гроссман, я как раз люблю тяжелые случаи. Учительница берет в руки папки, она долго листает их, вчитываясь в основную информацию об учениках. — Этот парень точно интересный случай. — усмехается женщина. — Жажду увидеть в жизни его черно-розовые волосы. — Поверьте, в Мерфи волосы — не самое интересное. — Здесь зачеркнуто его имя. — Вломился в мой кабинет и сам зачеркнул. Рэне прикрывает рот, чтобы не засмеяться. И мистер Гроссман, видя это, сам начинает улыбаться. — Никто не называет его по имени. И вам тоже не советую. Не знаю, какая история за этим стоит, я не лезу в жизни учеников, а то мало ли чего там найти можно. Рэне продолжает смотреть папки, иногда задерживаясь чуть дольше. Директор наблюдает за ней непрерывно. Женщина слегка покусывает губы и постоянно заправляет пряди коротких белокурых волос за уши. — Эва Олдридж. — читает Рэне вслух. — Здесь про нее ничего не сказано, кроме возраста, гражданства и табеля, который кстати превосходный. — Ей сейчас девятнадцать лет, поэтому она имеет право подать заявление от своего имени, про родителей я не спрашивал. — Интересно. — бормочет Рэне. — Сегодня у класса последним уроков стоит философия, проведете? — Как же я могу отказаться.

***

Мерфи щелкает потрепанной старой зажигалкой, так и не поджигая сигарету. Он проводит большим пальцем по вырезанным буквам на зажигалке и захлопывает крышку. Поднимая голову, навстречу только восходящему солнцу, Мерфи выдыхает полной грудью. Парень смеется, взъерошивая волосы. — Чему радуешься? Когда Мерфи слышит знакомый голос, улыбка пропадает с его лица, по телу проходит холодная дрожь. Он не оборачивается, боясь снова увидеть ее и проявить слабость. Парень открывает рот, чтобы что-то сказать, но лишь усмехается и, бросив сигарету на асфальт, собирается уходить. — Подожди. Не уходи. — снова окликает его девушка. Она пытается взять его за руку, но Мерфи одергивает руку, как от огня. — Что ты здесь делаешь, Миранда? Она мнется, не отвечает. И когда Мерфи снова собирается уходить, Миранда все же хватает его за руку. В этот раз парень позволяет ей это сделать. Он ненавидит прикосновения, но от ощущения ее руки на своей Мерфи тлеет. — Я не знаю, ясно? Я просто не знала, куда еще могу прийти. Мерфи смеется отрешенно, неестественно. — И ты решила прийти к своему верному щеночку, который тебя всегда примет? Миранда молчит какое-то время, а потом кулаки сжимает. Когда парень все же оборачивается, смотрит ей в глаза, то понимает, что видит перед собой совершенно другого человека. Она изменилась: обрезала волосы по уши, перекрасилась в брюнетку и карие глаза стали еще темнее. Но Мерфи знает: как бы она не меняла внешность, внутри Миранда останется прежней. — Нет, я просто хочу помощи. Мерфи застывает не в силах пошевелиться. У него в душе возникает диссонанс. Мерфи понимает, что она говорит не так, как раньше: гораздо тише, спокойнее. Раньше Миранда никогда бы не стала просить помощи, но, видимо, что-то ее все-таки сломило. — Я хочу завязать, но не могу этого сделать в одиночку. — Миранда говорит решительно. — Может, зайдем? — девушка кивает на вход в бар за спиной Мерфи — Я уволился. Она улыбается от этих слов, и непроизвольно на лице Мерфи появляется улыбка. — Так вот чему ты радовался. Мерфи делает медленные вдохи и выходы, чтобы успокоиться. И все же задает вопрос, на который сама даже не знает, хочет ли получать ответ. — Ты вообще меня любила? Парень спрашивает, не ожидая получить ответ, но Миранда смотрит на него своими чистыми голубыми глазами так искренне, что Мерфи чувствует, как снова тонет. — Я не знаю. Я хочу понять, кто я без наркотиков и что чувствую. К тебе. И Мерфи смотрит на нее по-другому. Как на ту девушку, которую когда-то полюбил. Он слегка касается подушечками пальцев ее щеки, сразу же отнимая руку. — Дай мне время. — произносит Мерфи и уходит. В этот раз Миранда его не останавливает.

***

Эва долго думает над следующим ходом. Она заправляет за ухо кудрявую прядь черных, как смоль, волос, выбившуюся из высокого пучка, и поправляет широкий зеленый свитер, заправленный в кожаную юбку и скрывающий под собой белесые шрамы под кожей. Олдридж уже совершила одну ошибку, потеряв ладью. Она смотрит на шахматное поле и понимает, что потеряв одну пешку, сможет сделать шах королеве мужчины, который сидит напротив нее с широкой улыбкой. Но если мужчина увидит выход, то может запросто срубить ее последнего коня. — Решайся быстрее, Эва. И она решает не рисковать. Делая ход, Эва рубит его коня, но оставляет без защиты свою королеву, чем мужчина и пользуется. — Шах. — говорит он слегка разочарованно. Тогда девушка понимает, что сама загнала себя в ловушку. — Сдаюсь, Грэг. Тогда он по-отечески треплет ее непослушные волосы и улыбается нежно. — Никогда не сдавайся раньше времени, милая. — Было бы это так легко. — Эва улыбается чуть грустно и голову опускает. Эва слышит, как звенит колокольчик из соседнего помещения. И только после этого вспоминает, что они все еще находятся в магазине. В маленьком, пыльном, старом магазине антиквариата, где Эва провела целый год своей жизни, восстанавливаясь после своего прошлого. Девушка встает, чтобы по привычке посмотреть, кто пришел, но Грэг останавливает ее легким прикосновением к плечу, медленно поднимаясь с дивана. Олдридж придерживает его за плечи, потому что знает, как сложно ему передвигаться самому, и поддает трость. — Не надо, милая, я сам. Ты уже здесь не работаешь. И не пора ли тебе уже в школу? — Сегодня уроки начинаются позднее. — Все равно иди, я тут один справлюсь. Эва мнется какое-то время, теребит край юбки, но все же кивает и уходит, прихватив сумку с собой.

***

Хантер просыпается от громкого смеха внизу, от которого невольно улыбается, немного вымученно, устало, но по-настоящему. На кровати лежат книги по медицине, которые она уже видеть не может, и улыбка в миг пропадает с лица. Она слышит свое имя из уст мамы и поднимается с кровати. Хантер трет глаза и зевает, спускаясь по лестнице. Филлипс замирает на полпути к кухне, когда видит, как ее родители так нежно обнимаются, и в душе Хантер просыпается прилив благоговейного счастья. Она садится за стол вместе с родителями. Они сцепляют руки и головы склоняют в шепоте заветных слов. Девушка слышит, как мама слева от нее благодарит за еду и что-то еще, потому что остальные слова исчезают где-то в ее сознании. Хантер приходит в себя, только когда они расцепляют руки. — Все хорошо, родная? — заботливо спрашивает отец. — Конечно, я просто не выспалась. Мара улыбается и кивает, сплетая руку с мужем. Даже спустя двадцать лет брака они смотрят друг на друге по-прежнему тепло и любяще. Хантер этому восхищается. — Мы уже присмотрели хорошее училище здесь, в Нью-Йорке, чтобы тебе не приходилось уезжать. Колумбийский университет довольно неплохой вариант. — мама говорит это так беззаботно. Хантер кивает, не позволяя появиться горечи на своем лице. Она остается все такой же холодной и отрешенной. — Это отличная новость. В горле застревает ком из непонимания, боли, и Филлипс резко встает из-за стола, поблагодарив напоследок маму за завтрак. Хантер застывает посередине своей комнаты с телефоном в руке. Она звонит человеку, который, она знает, всегда ответит. — Ты снова не продержалась и дня, не позвонив мне. — голос из трубки кажется резким, насмехающимся, но девушка знает, как он рад ее слышать. — А ты снова ответил на звонок. Из трубки изливаются слова, не останавливаясь, и Хантер просто слушает. Она смотрит на аккуратно сложенные вещи на стуле, понимая, что может опоздать в школу, но голос парня ее успокаивает. В конце концов парень обрывается, так и не закончив мысль: — Пожалуйста, говори что-нибудь. — Я просто слушаю тебя. И он продолжает. Доносятся какие-то глупые истории, все, только чтобы не оставаться в тишине, наедине со своими мыслями, что поглощают. Так продолжается, пока Хантер сама его не прерывает: — Мерфи. Снова произносить его имя кажется для Хантер чем-то слишком непривычным, личным. Она не спешит продолжать, а парень ничего не говорит, чтобы разорвать эту повисшую между ними тишину. — Когда ты вернешься домой? — все же решается Хантер. — Когда ты признаешься родителям. *** Этан сидит на трибунах, смотря как команда в изнеможении бегают по полю на утренней тренировке. На поле слышится непрекращающийся звук свистка, откуда-то справа доносится музыка из старых колонок. У тренера на лице проступает бешеная ярость, и Этан крепко сжимает костыли. Тренер смотрит на Этана, но словно сквозь него, и парень на секунду видит в его глазах сочувствие, жалость. А потом тренер резко оборачивается и обращает все свое внимание на команду. Парень прикрывает глаза, под спортивную курту пролезает промозглый ветер, развевая его взлохмаченные ярко-рыжие волосы. Когда он чувствует, как кто-то садится рядом на трибуну, Этан открывает глаза. — Когда ты сможешь вернуться к тренировкам? Этан резко брови вверх поднимает и усмехается себе под нос. — При всем уважении, тренер, но я даже без костылей ходить не могу. Тренер задумчиво смотрит на ребят, которые смеются после тренировки, хлопают друг друга по плечам и собираются в душ. — Команде нужен капитан. — медленно произносит он. Этан сжимает челюсти, выпуская из рук костыли, боясь их сломать. — Ну так назначьте Ноа. Он ведь такой талантливый. Тренер кивает словно бы механически, будто ожидал этих слов. Они сидят в молчании даже после того, как поле окончательно опустело. Этан по привычке смотрит на разбитые часы на правой руке, которые уже давно не ходят. — Что у вас с ним случилось? Вы были отличным дуэтом на поле. — Вы сейчас спрашиваете, как тренер или как друг моей мамы? — Я спрашиваю, как человек, который за тебя переживает. Этан не отвечает, он шумно выдыхает и приглаживает свои вечно растрепанные волосы. Поворачивает голову к мужчине, который смотрит на него, не открываясь. У него и мамы Этана удивительно похожие глаза, поэтому парень никогда не мог долго смотреть тренеру в глаза. "Наконец, ты добился своего, отец" — думает Этан и усмехается до боли горько. — Вы же понимаете, что я уже не вернусь на тренировки? По крайней мере, не в том виде, как раньше. Тренер крутит в руках мяч для лакросса, а потом поднимает голову к небу, кивая скорее самому себе. — И капитаном ты уже не будешь. — констатирует он. — Мне пора на уроки. Этан встает, но не спешит уходить. Парень в последний раз оборачивается на мужчину, понимая, что команда, слепленная им с таким трудом из кучи глупых подростков, рушится на глазах. Но Этан уже ничего не может сделать. Поэтому подхватывая костыли, он медленно ступает ко входу в школу. Этан слышит, как его одноклассники говорят, что им вернули философию уроком. Он усмехается от того, как много они ноют. Парень отдал бы все, чтобы не возвращаться домой. Он облокачивается об стену, напротив класса, откладывая костыли. Повернув голову влево, взгляд Этана падает на Хантер. Она смеется с подругой по-прежнему сдержанно, волосы заплетены в ровный пучок, а одета она в длинное черное платье с белой рубашкой, завязанной на талии. Когда Хантер встречается с ним взглядом, парень видит в ее глазах прежнюю теплоту, девушка кивает ему. Мимо нее проходит Мерфи в своей привычной старой, истертой коричневой курте с нашивками разных рок групп. Филлипс хватает его за рукав куртки, и Мерфи сразу убирает ее руку. Этан понимает, что они трое ни капли не изменились. Мерфи оборачивается на Этана и сразу отводит глаза. Парень качает головой и, становясь твердо на здоровую ногу с помощью костылей, идет к классу. Открывая дверь, он видит, что учителя нет, но все равно заходит, садясь на одну из первых парт. Этан опирает костыли об парту и роняет голову на сложенные руки. Он слышит, как за ним заходят остальные, понимает, что Хантер садится справа от него по легкому прикосновению к своему плечу. И уверен, что Мерфи садится позади. Спустя несколько минут Этан поднимает голову, услышав спокойный, нежный голос. — Философия представляет собой концепцию в противопоставлении одного другому. Главным ее признаком является сомнение во всем. — опираясь на косяк двери, ведущей в класс, говорит женщина, поправляя короткие блондинистые волосы. Рэне прерывается, слегка улыбаясь, проходится взглядом по классу, видя разные смешанные эмоции: — Например, Платон интерпретировал философию, как науку логики, в то время, как Кант представлял ее исключительно с помощью интуиции. Вроде два совершенно разных понятия, но если вдуматься они определяют одно — истину. Вот смысл философии — в истине. Меня зовут Рэне Тейлор, и я ваш новый учитель философии. Можете называть меня просто Рэне. Я не буду рассказывать вам философию по учебникам, потому что там она показана неправильно, я буду рассказывать так, как думаю. Потому что философия — это ваши размышления, ваши мысли, вера и надежды. Философия — это вы все. И поэтому я хочу задать вам самый главный вопрос: кто вы? Кем является каждый человек, находящийся здесь? — Ответ: недовольный от того, что его заставляют сидеть один лишний урок — не подойдет? Тейлор слегка посмеивается, сцепляя руки за спиной и склоняя голову в бок, и парирует Мерфи: — Опаздываешь на представление? Мерфи молчит несколько секунд с приоткрытым ртом. Когда он понимает смысл сказанных ему слов, губы в улыбке расплываются, и по всему классу легкий смех проносится. Парень смотрит на Рэне, которая стоит, опираясь об стол с невинной, доброй улыбкой. — Настолько, что красный нос забыл. Его тон меняется — учительница это замечает. Он становится более легким, расслабленным и спокойным, как и сам Мерфи. Когда смех стихает, Рэне подходит ближе к первым партам. Мерфи смотрит на нее заинтересованно, Хантер скучающе водит пальцем по парте, а Этан снова опускает голову на руки. Эва же даже головы не поднимает. Они сидит, сжимая плечи, словно пытается стать еще меньшею — Поднимите руки те, кто считают философию бесполезным уроком? Поднимаются почти все руки, включая Хантер и Этана. Но единственные, кто не поднимает руку — Эва и Мерфи. — А сегодня я докажу вам, что это неправда. Но если к концу этого урока, вы все также будете считать, то я даю вам официальное разрешение больше не ходить на мои уроки. Согласны? — Рэне разводит руки в стороны. Мерфи думает, что ей просто невозможно отказать. Этан поднимает голову. По его глазам Мерфи понимает, что он не спал. Парень смотрит на костыли и прикрывает глаза. Он не может видеть Этана таким раненным. Когда Мерфи возвращается в реальность, все радостно кивают и соглашаются. — Пойдемте все на улицу. И возьмите с собой ручки. — Рэне махает рукой и, прихватив со стола несколько листов бумаги, выходит из класса. За ней сразу подрывается Мерфи, кивнув Хантер вперед, чтобы она шла за ним. Этан с Эвой уходят последние: Этан неспеша, а Эва — неуверенно. Когда они выходят на задний двор школы, Рэне встает в нескольких шагах от учеников лицом к ним. — Садитесь. Мерфи первым падает на слегка мокрую траву, а за ним и все остальные слегка нерешительно и аккуратно. — Закройте глаза. Рэне медленно ступает сначала вправо, потом разворачиваясь, влево со сцепленными за спиной руками. Она осматривает всех и не может не улыбнуться от того, что все они сидят тихо с закрытыми глазами в ожидании чего-то. — Рукой вы можете почувствовать влажную траву, вы можете почувствовать ее запах и то, какая она на ощупь. Вы можете вдохнуть свежий воздух и услышать легкий шелест листвы. Остановитесь на этом моменте. Рэне ждет, когда кто-то засмеется, скажет что-нибудь глупое или просто уйдет. Но все они продолжают сидеть, словно бы действительно застыв в этом моменте не в силах пошевелиться. Рэне думает, что эти дети вовсе не проблемные, они просто непонятые и непринятые. — Есть одна хорошая притча. В ней один человек пришел к мастеру с просьбой узнать, как познать себя, чтобы стать мудрым. И вот что ответил мастер: "Забери у людей право решать кто ты". Много людей могут сказать, что вы плохие или наоборот хорошие. Ведь истина глубоко внутри людей, на то она и не может быть субъективной. А теперь откройте глаза. — Рэне раздает каждому ученику по небольшому листочку. — А теперь напишите, что вы чувствовали все то время, что провели с закрытыми глазами. Уверенна, вы многое поняли, но опознать это пока не можете. Некоторые ребята начинают переговариваться, улыбаться, но не насмешливо, а как-то одушевленно. Рэне видит, как пишет каждый. Как только они заканчивают, женщина продолжает. — А теперь сделайте бумажные самолетики и отпустите их в свой путь. Она молчаливо наблюдает, как они одухотворенно подрываются, смеются. Вокруг учительницы царит атмосфера искренности, радости, которую она пропускает через себя, ощущая себя центром всего этого. Мимо нее летят самолетики: некоторые падают возле ног, некоторые отлетают дальше. — Вашим заданием ко следующему уроку будет написать сообщение себе в будущее. Пишите о том, кем вы являетесь сейчас и о том, кем видите себя через пять лет. А теперь все свободны. Позже Рэне соберет все самолетики, положит их к себе в коробку. Позже Рэне узнает каждого из них.