Система покорения чужого сердца

      Восстанавливался Фан Сань около двух недель: сначала пришлось заново учиться ходить — мышцы ног совершенно отвыкли от своего прямого назначения и не хотели вспоминать, что такое работа. Понять их в общем-то можно. Полгода безделья кого-угодно превратят в лентяя. Потом пришлось хорошенько отъедаться и отпаиваться водой, всё-таки тело питалось исключительно духовной энергией. Посему поводу в голову заклинателя пришла весьма забавная мысль:       «А говорят благодарностью сыт не будешь. Я бы с этим поспорил».       Боевой характер помогал Фан Саню поддерживать себя в моральной форме: заклинатель ни на минуту не забывал, зачем он тут и какая цель перед ним стоит. Главное только кушать вовремя, а то заботливый сосед заругает. Цзи Фэн никогда не забывал приносить ему еду несмотря на то, что постоянно пропадал на занятиях. Несчастному никто не сделал поблажек. Фан Сань не мог смотреть на то, как его друг изо всех сил пытается не отставать по учёбе и помочь ему.       «Нельзя так больше, нужно поскорее встать на ноги. Цзи Фэн так надрывается ради меня…»       Несмотря на то, что выздоровление не было полным, Фан Сань напросился на «выписку». Пришло время отбывать наказание.       — Провожу тебя до библиотеки и побегу, у меня сегодня медитация, — Цзи Фэн вёл Фан Саня под руку, не забывая придерживать за талию. Передвигался болезный пока с трудом.       — Спасибо, братец Цзи, назад я сам как-нибудь вернусь. А ты случаем не знаешь, меня тут кто-нибудь проверять будет?       — Не знаю, братец Фан, мне ничего не сказали. Будем надеяться, что твоим надзирателем не назначат эту паршивую овцу Юй.       — Согласен… Но, если назначат, ей очень повезло, что я сейчас не в форме. Будь со мной моя сила, я бы ей… — Фан Сань самозабвенно представил, как будет таскать Юй Мэйъинь за волосы, выдергивая целые клочья, и как весело будет пробивать её головой библиотечный стол. Картина была прекрасной, но мстительность натуры требовала большего: он не успокоится, пока не раздавит соперницу полностью. Нужно уничтожить Юй Мэйъинь как физически, так и репутационно. Только полная аннигиляция, только хардкор.       — При всём уважении, братец Фан, но она в свои пятнадцать уже легендарная героиня, победившая дракона Преисподней. Ты же сам видел, на что она способна.       Мечты рассыпались, как карточный домик, но Фан Сань не собирался так просто сдаваться.       — В таком случае, нужно как-то превзойти её. Не может же она быть абсолютным эталоном силы.       Цзи Фэн тяжело вздохнул.       — Среди старейшин всех школ бытует мнение, что она уже самая сильная заклинательница в истории. Среди ныне живущих нет никого, кто был бы равен ей по силе. Так что… В одиночку ты ничего не сможешь сделать.       Внезапно заклинателя осенило. Ну конечно, один на один бороться с Мери Сью это же самоубийство! Нужно просто собрать достойную команду единомышленников! Объединить весь заклинательский мир! Не может же она быть буквально сильнее всех! Вот оно — решение всех проблем! Сюжет можно исправить очень просто — всего-то надо подрезать борзой девочке крылышки общими усилиями! Совершенно не обязательно самому быть героем, героев можно найти и направить на путь истинный. Фан Сань чувствовал себя победителем.       «Будет как в том анекдоте — приходи один, мы тоже одни будем».       — Братец Фан, у тебя сейчас лицо как у кровожадного убийцы, с тобой всё в порядке?       Со стороны Фан Сань выглядел как маньяк, но его это не смущало.       — Всё просто чудесно, братец Цзи, я придумал, как отомстить! Пока в нашей банде есть только ты и я, но ничего, я найду единомышленников! — заклинатель сиял как начищенное медное блюдо.       — Сначала наказание своё отбудь, господин мститель, а потом посмотрим… — Цзи Фэн был более рационален в этом вопросе.       Они подошли к воротам библиотеки — громадные двухстворчатые двери с литыми вставками давили на посетителей как величественная гора Тайшань. Основатели Школы Серебряной горы ценили знания и делали всё, чтобы эти знания были надёжно защищены: Фан Сань чувствовал, что в библиотеке полно магических барьеров. Его треснувшее золотое ядро позволяло ему ощутить магию, но пользоваться ей он не решался. Да и не умел. Это тот, настоящий Фан Сань умел, а не он. Он тут лишь гость, занявший чужое тело по велению системы.       «Эй, система, вопрос есть. А если местные поймут, что я колдовать не умею? Меня то никто этому не учил».       Система лаконично ответила.       «Это ваши проблемы. Научитесь».       Очень хотелось послать систему, но десять баллов на счету не позволили этого сделать.       «А можно мне хоть учебников виртуальных? У тебя же должна быть вся информация об этом мире!»       Недовольный мужской голос ответил с интонацией женщины из регистратуры поликлиники:       «Ищите данные в открытом мире, я вам не библиотека».       Фан Сань фыркнул, чем удивил Цзи Фэна:       — Братец Фан, что случилось?       — Не люблю библиотеки. И не библиотеки тоже.       Друг недоуменно похлопал ресницами, но промолчал.       — Думаю, дальше я сам. Можешь идти, братец Цзи, — Фан Сань вернул себе дружелюбный настрой и попрощался с соседом. В ответ Цзи Фэн поклонился и спешно удалился, он опаздывал.       «Мда, надеюсь, мне забыли выделить надзирателя… Но есть у меня смутное предчувствие…»       Фан Сань медленно вошёл в большой и прохладный зал — бумажные вставки в резных деревянных каркасах пропускали на удивление много света, создавая этакий таинственный полумрак. Тут хотелось остаться наедине с вечностью. А ещё тут было очень тихо. Все звуки улицы удивительным образом скрадывали толстые стены, увешанные гобеленами с картинами и философскими изречениями. Множество стеллажей со свитками и сшитыми книгами тянулись друг за другом ровными рядами как солдаты императорской гвардии, стоящие на страже покоя Его Величества. Заклинатель тихо ахнул. Ещё никогда Фан Сань не был в столь умиротворяющем месте, наполненном таким количеством древней мудрости.       «Даже тут чувствуется вся мощь китайской культуры и цивилизации, а ведь это просто третьесортная новелла, имитирующая стилистику… Эх, жаль мне в прошлой жизни не довелось побывать в настоящих китайских библиотеках, это ведь просто находка для историка!»       Восторг, который испытал парень, был вполне объясним: в прошлой жизни Фан Сань был ярым книголюбом и любителем различных исторических памятников культуры. Китайскую культуру он тоже уважал, как древнейшую из сохранившихся до современности. Пускай Восток не был его специализацией (Фан Сань учился на кафедре истории России), он не мог не испытать радости от контакта с этим миром, как человек увлечённый и увлекающийся.       Ноги сами донесли его до письменного стола из красного лакированного дерева. Пальцы пробежались по бортикам, огладив резьбу, а взгляд устремился куда-то в прохладную глубину зала. В прошлой жизни Фан Сань тоже любил библиотеки, хоть и бывал там редко, в основном из-под палки. Когда есть Интернет и удобный ноутбук, зачем усложнять себе жизнь поиском физического носителя знаний?       — Фан Хуньлуань, ты опоздал! — раздался грозный голос.       «О, у меня есть полное имя, весьма неожиданно…»       Фан Сань обернулся. И на секунду потерял дар речи. Потому что тот, кто его окликнул, был воплощением божественной красоты и изящества.       Молодой мужчина с пронзительным взглядом холодных янтарных глаз, подведённых киноварью, застыл словно нефритовое изваяние напротив одного из бумажных окон. Тёплый свет падал на изящное и строгое лицо, придавая ему приятный оттенок, будто кожа слегка светилась изнутри солнечным светом. На многочисленных серебряных заколках в одно мгновение отразились мириады бликов, похожих на облако из волшебной пыльцы. Роскошное синее ханьфу сидело идеально по фигуре, подчёркивая тонкость талии и ширину плеч. Длинные чёрные волосы словно ленты шёлка струились вниз. Их глубокий оттенок удивительным образом сочетался с белизной кожи. На поясе висел меч в богатых ножнах и подвеска из белого нефрита. Незнакомец был прекрасен и в то же время опасен.       Рядом с его головой возникла уже привычная системная табличка.       «Сун Цзыхао, приглашённый учитель школы Серебряной горы. Ваш наставник».       Фан Сань поражённо замер.       — Учитель? — заикаясь и краснея пролепетал парень, чувствуя, как земля уходит из-под ног. К такому жизнь его не готовила. Ну не может этот небожитель быть его учителем, просто не может быть. Таких только в фотомодели берут, или в актёры, а не в учителя.       «Так, спокойно, он просто красавчик, это ещё не значит, что он человек хороший. Ох, как теперь учиться-то…»       — Ты опоздал, за это я назначаю тебе дополнительный день отбывания наказания, — холодно отчеканил Сун Цзыхао и степенно подошёл к нему. При ходьбе его серебряные заколки в волосах колыхались, создавая лёгкий перезвон. Несмотря на то, что голос его звучал сурово, во взгляде не читалось злобы. Скорее нотка любопытства.       — Простите, учитель Сун, — Фан Сань нашёл в себе силы для традиционно поклона и поспешил занять место за письменным столом для каллиграфии.       Мужчина усмехнулся.       — Глава школы попросил меня присмотреть за тем, как усердно ты будешь переписывать трактаты по этикету. Я уже всё подготовил, — он кивнул на кипу бумаги и стопку книг.       Фан Сань неуверенно посмотрел на фронт работы, угрожающе нависший над ним, и понял, что попал.       «Вот делать этому учителю Суну больше нечего, я и сам в состоянии тут всё переписать. Так, стоп, система, я не владею китайской каллиграфией!»