Доппио со сливками

«Если Бог придумал все,

что существует в этом мире,

он придумал и кризис

среднего возраста»

«Вначале было Слово…»

(Евангелие от Иоанна,

глава первая,

стих первый)

И слово это было: — Изыди с дороги! В этой полосе есть только одно место, и оно не для тебя! Бентли полночно-черного цвета 1926 года выпуска, скрипнув тормозами, замер на неизменно свободном парковочном месте возле кофейни «Дай мне кофе или дай мне смерть» ровно в двенадцать часов пополудни, что означало, по сути, всего две вещи — во-первых, Кроули был чертовски пунктуален, чтобы прибыть вовремя, а во-вторых, он был дьявольски уверен в себе, раз уж рискнул появиться в опасной близости от книжного магазина своего заклятого друга всего через неделю после его злополучного вознесения. Вот только его пунктуальность и уверенность теперь были абсолютно никому не нужны. Здесь все равно уже не было ангела, который смог бы их оценить. Демон хлопнул три раза — ладонями по рулю, дверцей автомобиля и дверью кофейни — и оказался внутри заведения, подальше от ненавистной улицы, на которой имел несчастье находиться не только его автомобиль, но и магазин Азирафаэля. На него Кроули особенно не хотелось смотреть. «Не хотелось, а не не моглось» — строго напомнил Кроули сам себе и, небрежно взмахнув рукой, освободил стол у окна, спугнув сидевших за ним посетителей. В конце концов, на то он и был демоном, чтобы потакать своим скромным желаниям, а сегодня Кроули желал как раз «кофе и смерти», категорически без всяких там «или». Но не успел Кроули завладеть вожделенным стулом и закинуть друг на друга долговязые ноги, как над ним нависла очередная проблема, и возникла она в лице владелицы этой самой кофейни — Нины, с которой демон имел несчастье познакомиться при самых непредвиденных обстоятельствах. А непредвиденные обстоятельства, как известно, сближают. Причем сближают настолько, что люди частенько после подобного забывают о всяческой субординации. — Я видела, что он исчез, — вместо приветствия сказала Нина, складывая руки на груди. Кроули прищурился на нее сквозь очки. — И что? Я наблюдал это исчезновение собственными глазами. — Мне жаль, — просто сказала женщина. И Кроули прищурился еще сильней. — Меня? — Его. Здесь ему было определенно лучше, чем где бы то ни было. Но его нет, а ты есть, так что я готова принять твой заказ. Шесть эспрессо в большую кружку? — Неа, — протянул Кроули, стараясь не смотреть в окно. — Сегодня хватит и двух. — Значит, доппио. Со сливками? — Нет уж. Чтобы был черный, как моя душа. — Или как твое авто.., — Нина замерла на полпути к стойке и внезапно обернулась. — Кстати, а как так получается, что это парковочное место всегда свободно, даже когда вся остальная улица забита машинами? — Считай, что я везуч. — Да и столик освободился ровно за секунду до твоего прихода... — Очень везуч, — отрезал Кроули, не расположенный к пустым разговорам. — Настолько везуч, что получу свой чертов доппио еще до второго пришествия! Нина подняла обе руки вверх, показывая, что сдается, и скрылась за стойкой, чтобы сварить ему кофе лично. В конце концов, сегодня в кофейне было не так уж много людей. Никто не хотел ни смерти, ни кофе, ни даже компании, кроме, разве что, самой Нины, которая, поставив перед Кроули чашку, отчего-то никуда не ушла, оставшись стоять у стола. Демон посмотрел на нее и выразительно приподнял бровь в жесте «изыди, смертная», но смертная почему-то вместо этого нагло уселась напротив, заговорщически склоняясь ближе. — Знаешь, а ведь в тот день исчез не только мистер Фелл… О, об этом Кроули знал куда лучше многих. В тот день исчезли его радость, надежда и вера в светлое будущее. Просто испарились, прихлопнутые створками чертова лифта, утаскивающего Азирафаэля в небеса. — Мэгги тоже пропала. — Кто? — сморщился демон, выныривая из водоворота невеселых мыслей. — Мэгги. Та блондинка из магазина пластинок. Знала все песни наизусть и порой говорила странными оборотами, словно из старых книжек. — А, та твоя подружка, — кивнул головой Кроули. Сложно было забыть ту проповедь, которую эта парочка устроила ему незадолго до того, как Ази исчез. Откровенно говоря, если бы не они, Кроули в жизни бы не решился поцеловать Азирафаэля, и никогда бы не услышал в ответ это его нелепое «Я прощаю тебя». Кроули так и не понял, за что именно его нужно было прощать, и теперь ангела не было рядом, чтобы спросить. Дверь за последним посетителем хлопнула, и в опустевшей кофейне слишком отчетливо зазвучало: «…Each morning I get up I die a little Can barely stand on my feet Take a look in the mirror and cry Lord what you're doing to me I've spent all my years in believing you But I just can't get no relief Lord Somebody ooh somebody Can anybody find me somebody to love…» Демон скривился, махнул рукой и музыка стихла. Нет, Кроули конечно любил «Queen», но определенно не эту композицию и не в данный момент. Нина покосилась на динамик в углу, затем на Кроули и тихо сказала: — Я не фанат самоуправства в моем заведении, но сейчас я, пожалуй, не против. Не хочу слушать подобное, — Нина тряхнула головой. — «Найди мне кого-нибудь, кого я смогу полюбить», тоже мне новость. Я вот думала, что почти нашла. Кроули вздохнул. Его взгляд против воли соскользнул к широкому окну, чтобы хоть на секунду задержаться на магазинчике Азирафаэля. Интересно, он все еще значится как книжный Фелла, или уже считается магазином Мюриэль? Не то чтобы Кроули имел что-то против Мюриэль – он не любил ее не больше и не меньше других ангелов – просто это был магазин Азирафаэля. Он был его и должен был принадлежать лишь ему до скончания времен. Нина вздохнула. Кроули посмотрел на нее и обнаружил, что женщина тоже глядит в окно, но в другую сторону — на пустующую витрину магазина пластинок. Букинист и меломан — казалось бы, странное сочетание для одного магазина, но не такое уж и необычное, если подумать. В конце концов, Азирафаэль и Мэгги просто любили старые и редкие вещи. — Знаешь, таким, как мы, не так-то легко найти того, кто захочет быть с нами, — задумчиво произнесла Нина, и Кроули выразительно простонал. — О, только не начинай... Вы, люди, иногда хуже третьего круга ада. Вам жизненно необходимо обо всем поговорить, особенно о том, о чем даже вспоминать не хочется! — Ты удивительный нытик для такого древнего существа, — скептически пробормотала хозяйка кофейни, замечая, что гость так и не сделал ни глотка кофе. — А ведь он рассчитывал на тебя. Так и сказал: «Нам нужно просто подождать, Кроули вернется. Ему слишком нравится меня спасать». Похоже, тем, кто влюблен, свойственно переоценивать объект своей любви. — Дьявол, да перестань, — фыркнул Кроули, отворачиваясь от окна и отчаянно стараясь проигнорировать то, как сильно потеплело в груди от пересказанных ему слов Азирафаэля, — Ази не влюблен в меня. — С чего ты это взял? — А с чего ты взяла?! — У меня просто есть глаза! И я видела, что когда вы заходили в кофейню, он смотрел на тебя, а не на эклсские слойки! А это, уж поверь, что-то да значит! Кроули фыркнул. — Серьезно, вы сновали по улице, как старые, но все еще любящие супруги. У меня на это глаз наметан, — призналась Нина, — как и у любой одиночки, которая мечтает о подобных отношениях. Кроули закатил глаза. — Да я его даже поцеловал, но он все равно ушел! — А я ее даже не поцеловала, — вздохнула Нина. — Знаешь, таких, как мы, очень сложно любить. — Что значит – «таких, как мы»? — Одиночек по своей природе. Тех, кто предпочитает работу чувствам и не привык подпускать кого-то близко к себе. Тех, кто блюдет личные границы и ставит на первое место самого себя. Чтобы нас любить, нужно буквально ангельское терпение. Демон задумчиво качнул головой. В чем-то Нина действительно была права. Многие века Ангел оставался единственным, кто мог выносить Кроули. Более того, казалось, что Азирафаэль всегда искренне ему рад. Демон и сам не заметил, как мягкость ангела понемногу обкатала его, словно море камень, сглаживая шероховатости и превращая в того, кем он являлся теперь. Впрочем, а кем он в итоге стал? Не хуже, чем был. Когда-то Кроули был архангелом, так что у него изначально была порченая природа. — И-и-и? — протянул Кроули, догадываясь, что Нина куда-то клонит. — Найди его, мистер "Шесть эспрессо в одну чашку", и верни. Он наверняка тебя ждет. — А если я этого не сделаю? — Тогда кончишь как я. Будешь вспоминать, как выбрался из дыры токсичных отношений, чтобы быть с кем-то рядом, а потом упустил это из-за дурацкой принципиальности. Если бы я знала, где Мэгги, я бы уж точно сказала, что мне не нужна пауза и надо пробовать здесь и сейчас. — Один раз я уже послушал твоего совета! — огрызнулся демон, опрокидывая в себя две порции эспрессо. Доппио, как назвала это Нина. — В этот раз как-нибудь и сам разберусь! — Вот и разберись! — крикнула вслед Нина, но Кроули уже раздражённо хлопнул дверью и оказался на улице. Что, черт возьми, позволяла себе эта женщина? Давать советы демону! Как будто демон когда-то у кого-то просил совета! Кроули посмотрел себе под ноги, потом на небо, и зажмурился, не снимая очков. Как же раньше все было просто! Был Ад и Рай, Зло и Добро, все хорошее против всего плохого. Пока они с Азирафаэлем каким-то странным образом не встретились и не застряли прямо посередине, став в итоге единственными друзьями друг у друга. Как будто демонам в принципе были нужны друзья. Как будто им вообще нужно было сочувствие, доброта и забота, и один кудрявый ангел, осеняющий их своим крылом. Да к черту! Азирафаэль сделал свой выбор. Он выбрал Небо и вознесся, оставив Кроули торчать на многострадальной Земле одного, и из этого следовал только один вывод – пора и Кроули было просто продолжать жить дальше: наслаждаться новообретенной квартирой, кормить уток горошком и поливать цветы. И, разумеется, прямо сейчас посетить книжный магазин А.З. Фелла, просто чтобы доказать себе, что никакой это не ангельский уголок. Прокрутив все это в голове, Кроули прищурился на здание через дорогу и привычной скользящей походкой двинулся через проезжую часть. Но... чем дальше он шел, тем слабее становилась его решимость. Остановившись прямо перед дверью, Кроули поднял руку, но замер, так и не коснувшись ручки. Буквы «А.З. Фелл и К°» сияли над его головой, словно золото Райских врат. Кроули опасливо одернул пальцы и тут же заметил круглое улыбающееся лицо Мюриэль, прильнувшее носом к стеклу с другой стороны. Демон устало махнул ей рукой. — Ничего страшного, Кроули, — пробормотал он, понуро возвращаясь к машине. — Нужно попробовать еще раз. В конце концов, даже мир создавался целых шесть дней, не будь к себе слишком строг. Рухнув обратно на водительское сидение своего автомобиля, Кроули сразу почувствовал себя много лучше – все же его Бентли был не просто транспортным средством, давным давно впитав в себя изрядную часть личности хозяина. Отзывчивое авто тут же заурчало двигателем, точно сытый адский пес, и, чутко повинуясь настроению хозяина, ключило тот же самый трек. «…Got no feel I got no rhythm I just keep losing my beat I'm okay I'm alright Ain't gonna face no defeat I just gotta get out of this prison cell Someday I'm gonna be free Lord Find me somebody to love Find me somebody to love…» — Заглохни, — раздраженно выдохнул Кроули, но музыка не прекратилась. Заглох только двигатель, а своенравный автомобиль продолжил мурлыкать ему голосом Фредди Меркьюри: «…Find me somebody to love, find me somebody to love…»

***

В это самое время Азирафаэль смотрел прямо на Кроули. Не в буквальном смысле слова, конечно. Все же ангел по-прежнему находился там, где ему и положено — на Небесах, и, вопреки предложению Метатрона, не спешил возвращаться на Землю. Пусть даже и очень хотел. Но вместо этого он стоял в белоснежно-бездушных чертогах Рая и смотрел на макет горячо любимой им Земли. Кроули был где-то там, и ангелу не нужно было увеличивать разрешение, чтобы понять, что Демон находится в непосредственной близости от его магазина. Он и так это знал – об этом шептало его глупое сердце. То самое сердце, которое обливалось кровью в злополучном лифте, пока ангел возносился на злополучные же небеса. В самом страшном сне ангел не мог даже помыслить о том, что однажды назовет Небеса злополучными, но теперь имел на это полное право. В конце концов, это были его Небеса. Те самые, на которые Кроули не согласился вернуться вместе с ним. Это было прискорбно, но объяснимо – Кроули пал тысячелетия назад совсем не за тем, чтобы однажды просто так вернуться к тому, с чего начал. Это был его осознанный выбор, и ангел, несмотря на непонимание, мог его уважать. Азирафаэль провел кончиками пальцев по холодной поверхности макета в том месте, где расположен Лондон, и беззвучно вздохнул. Он скучал по Земле. Ему не хватало Кроули, книг, чая и любительницы пластинок Мэгги из магазина по соседству. В Раю не было музыки. Но музыку, как и Мэгги, Азирафаэль не мог взять с собой, как бы ни хотел. Впрочем, из его памяти она никуда нр исчезла, и, совершенно бессознательно Ангел замурлыкал: «…Oh, you're the best friend that I ever had I've been with you such a long time You're my sunshine And I want you to know That my feelings are true I really love you Oh, you're my best friend…» — Что это ты делаешь? — внезапно прозвучало из-за спины, и Азирафаэль вздрогнул, натягивая на лицо обычную маску безразличного интереса. — Изучаю Землю, Михаил. Я не видел ее с этого ракурса очень много лет, а мне, в конце концов, пора привыкать к своим новым обязанностям. — Нет, я имею в виду этот звук, похожий на завывание, с которым обычно пробуксовывает ось мироздания. Он исходил от тебя. — От меня? — Ангел обернулся, но за спиной предсказуемо ничего, кроме макета Земли, не обнаружилось. В итоге Азирафаэль лишь нервно сложил руки за спиной, в очередной раз убеждаясь в том, что ему тут не место. Он не вписывался в обстановку ни гардеробом, который категорически не хотел менять, ни привычками, которыми успел обзавестись, ни пристрастиями, успевшими стать слишком человеческими. Херувимы и Ангелы, он не вписывался в собственные Небеса! — Да, пожалуй, действительно от меня, — согласился Азирафаэль, приподнимая подбородок, чтобы казаться значительнее. — Это пение, Михаил. Древний земной ритуал. — Земному место на Земле, — с намеком произнесла Михаил, поправляя пиджак. — Метатрон уже ждет нас всех, и тебя – в особенности. Не забывай, что у нас есть обязанности. Борьба добра со злом, Божественный план и все в этом духе. Второе пришествие без тебя не случится, так что заканчивай уединяться с планетой и вливайся в работу. До конца недели мы должны как минимум начать реализацию проекта. — Передай Метатрону, что я скоро буду. Мне нужна еще пара дней, чтобы закончить дела и собраться с мыслями. Михаил коротко кивнула и стремительно покинула помещение, вновь оставляя Азирафаэля наедине с его мыслями. Подождав, когда шаги окончательно стихнут, ангел оглянулся вокруг. Все было таким нестерпимо-белым и отвратительно-стерильным, что у Азирафаэля слезились глаза. Белый пол, белые стены, белый потолок и невыносимо-белоснежные одежды архангелов навевали на него тоску. Даже великолепная в своих природных цветах планета Земля тоже была тут уныло белой. Азирафаэль скучал по краскам и звукам, по своим друзьям, магазину, сладостям и вину. Но больше всего – по демону, который так восхитительно, но так некстати внезапно вздумал его поцеловать. Ангел слишком долго прожил на Земле, чтобы не понимать, что это значит. Люди всегда целовали объект своей любви, и Кроули, ведомый, похоже, романтизмом ситуации и привычкой следовать обычаям смертных, поступил точно так же, одарив ангела очень нежным, но совершенно нецеломудренным поцелуем. И на них, на удивление, не обрушились все казни Небесные, земная твердь не разверзлась и небо не упало на землю, как того в какой-то момент ожидал опешивший Азирафаэль, и теперь он даже понял, почему. Просто он слишком давно и искренне любил Кроули, и любил вовсе не той всеобъемлющей любовью, которую надлежит испытывать ко всему живому такому, как он. Когда Кроули поцеловал Азирафаэля в его уютном книжном магазинчике, ангел действительно чувствовал, что он в Раю. Сейчас же, стоя в самом что ни на есть сердце настоящего Рая, Азирафаэль не чувствовал ровным счётом ничего. Но теперь, в противовес тому райскому моменту, он знал куда больше, и сейчас был просто обязан спуститься обратно на Землю и объяснить все Кроули. Просто потому, что это нужно было сделать. Ангелу жизненно необходимо было растолковать своему единственному другу и категоричность своего решения, и отсутствие всякой возможности иного выбора. Потому что теперь Азирафаэль был просто должен находиться на Небесах, хотелось ему того или нет. Только вот как толковать о долге с демоном, чья природа состояла именно в том, чтобы плевать на долг? Как объяснить эту дилемму тому, кто пал, лишь бы не подчиняться? Ответа на этот вопрос у ангела все еще не было.

***

В отличие от Азирафаэля, Кроули все это время не задавался экзистенциальными вопросами. Его терзали муки совершенно иного рода — например, невозможность зайти в злополучный букинистический магазин. Уже целую неделю он неизменно оказывался перед дверьми чертового книжного, тщетно силясь повернуть ручку и зайти внутрь. То, что когда-то казалось ему элементарным действом, теперь вдруг стало невыполнимой задачей, которой он упрямо ежедневно предавался под любопытными взглядами Мюриэль и прохожих. Почему невыполнимой? Потому что Азирафаэля не было рядом, а без его присутствия Кроули просто не мог заставить себя переступить порог. Он не мог оказаться внутри магазина, зная, что Ангела там больше нет. Он бы просто сошел с ума. Кроули было бы невыносимо видеть привычные, так сильно напоминающие ему об ангеле вещи, и то место, где он впервые дал волю чувствам, и решился его поцеловать. Это был их с Ангелом магазин. И пока он не перешагнул чертов порог магазина снова и не убедился в том, что Азирафаэля там нет, Кроули мог продолжать притворяться, что это не точка. Что их летопись еще не дописана, а его личный конец света так и не настал. В очередной раз потерпев неудачу, демон сунул позорно подрагивающие руки в карманы, развернулся на пятках и направился в единственное место, куда еще он мог здесь податься — в кофейню тоскующей Нины. По крайней мере, у нее всегда имелся приличный кофе и было достаточно унылое лицо, чтобы его не бесить. Однако в этот раз Нина изменила себе и при виде развязной походки Кроули улыбнулась от уха до уха, словно скрывая какой-то секрет. Кроули не любил секретов. Особенно теперь. — Кофе или смерть? — жизнерадостно поинтересовалась женщина, стоило Кроули приземлился локтями на поверхность стойки. — А что, у тебя есть и то, и другое? — И даже со сливками, — улыбнулась Нина, и Кроули скептически изогнул одну бровь. — Что, Мэгги вернулась? У Нины дрогнула рука, и она случайно пролила сливки в доппио Кроули. Они синхронно обернулись в окно на магазин пластинок, но тот был по-прежнему темен и пуст. Демону стало почти неловко. — Видимо, нет, — протянул он, подхватывая стаканчик кофе с пролитыми в него сливками. Кроули никогда не любил кофе со сливками, он вообще не пил молоко. И дело было вовсе не в его ужасающе-ангельском цвете, а в том, что подобное было не из его епархии, не адского, так сказать, разлива. Демонам полагался кофе и алкоголь, но сейчас Кроули был не в состоянии просить Нину сварить другой кофе, не тогда, когда у нее так сильно побледнело лицо. — Кофе есть, а где же смерть? — пошутил демон, протягивая вперед свободную руку, но Нина не улыбнулась. Она лишь достала из-под прилавка свернутую пополам бумажку и вложила ее в ладонь Кроули. — Он заходил сегодня за эклсскими слойками. — Он..? — Мистер Фелл, дубина! Кроули постарался не измениться в лице, лишь выразительно изогнул одну бровь и сжал в ниточку губы, прежде чем нарочито безразлично поинтересоваться: — И что с того? — Он оставил тебе записку и просил передать, что будет ждать тебя там, где указано. — Как будто мне это интересно, — процедил Кроули, не выпуская записки из рук. — Да и вообще, что мешало ему просто подождать меня здесь? — Не знаю, – Нина пожала плечами и принялась раздражённо протирать стойку. – Время? Он же не мог знать наверняка, когда именно ты придешь. Ну или он просто боиться столкнуться с тобой внезапно и хочет точно обозначить место, придя в которое, ты продемонстрируешь ему, что настроен на разговор. — Я уже был настроен на разговор. Был! — повторил Кроули, комкая лист в кулаке и будучи в шаге от того, чтобы испепелить чертову записку. — Я предлагал ему не выбирать сторону, а остаться со мной, но он все равно ушел! Он, а не я! А теперь я еще и должен мчаться ему навстречу? — Можно и не мчаться, — пожала плечами Нина. — Но что ты теряешь, кроме времени? Ты ведь и так ходишь сюда каждый день и гипнотизируешь дверь его магазина. В следующий раз попробуй сказать ей «Сим-Сим, откройся», вдруг поможет. — Хорошо, что сарказм прекрасно дополняет кофе, — язвительно улыбнулся Кроули и залпом влил в себя доппио со сливками. Мир в его глазах внезапно померк, а потом вспыхнул снова всеми оттенками зарождающейся галактики. Демон схватился за стойку, чтобы не потерять равновесие и крепко зажмурил глаза. Воспоминания проносились в его мозгу, дополняя пробелы и заполняя пустоты. Это было хуже, чем сарказм. Это было насмешкой судьбы. Кроули пошатнулся и спешно отодвинул чашку, утирая выступившую на лбу испарину ладонью. Черт подери, он даже не знал, что умеет потеть. — Никогда больше не добавляй сливки в мой кофе, — шепотом выдохнул демон, пытаясь прийти в себя. Правда, вряд ли такая мелочь, как сливки, теперь имела большое значение. Ему срочно нужен был Азирафаэль! Развернув подрагиваюшими руками записку, Кроули посмотрел на адрес. Сент-Джеймсский парк, как того и стоило ожидать. Демон сверился со временем на часах и на бумаге, и, не говоря более ни слова, спешно покинул кофейню, садясь в свой автомобиль. У него было всего семь минут, чтобы успеть. — Да, вспоминать действительно больно, — буркнул себе под нос Кроули, повторяя ту самую фразу, что он не так давно сказал Гавриилу, и, взвизгнув шинами, влился в автомобильный поток. Когда демон спустя семь минут вошел в парк, ему все еще было больно, но уже не от воспоминаний, а от того, что здесь, в самом сердце Лондона, ничего не изменилось с момента их с Ангелом расставания. Свежая зелень Сент-Джеймсского парка, избалованные вниманием утки и множество причудливо разбросанных по газону скамеек, среди которых только одна принадлежала Ангелу и ему. Кроули заметил Азирафаэля сразу. Тот сидел в излюбленном левом углу скамейки и неотрывно смотрел на уток. Когда Кроули скользнул на свое место с правой стороны, тут же разваливаясь с привычным комфортом, ангел даже не повернул головы. Он все так же сосредоточенно смотрел на пруд, явно предоставляя демону право начать. А демоны если и умели что-то лучше всего, так это начинать непредсказуемые заварушки. — Ну что, Ангел, похоже, Рай оказался настолько скучным, что ты сбежал из него всего за пару недель?