Пара для пришельца

      — Ты можешь иметь детей?       — Да.       — Вырастить внутри себя?       — Да.       Лиам прикрыл рот рукой. Вот же чёрт! Он был прав с самого начала, с той первой секунды, когда увидел двуспальную кровать. Это комната для пары. Он сам пара для пришельца. Его выбрали. Доставили сюда как мышку, посадили в клетку и ждут результатов.       Беременности.       Ребёнка, который будет наполовину землянином, наполовину нитзенцем.       Это вообще возможно для них, создать кого-то подобного?       Мужчина поднял глаза на пришельца. Вив сидит на кровати, опустив голову, и обнимает себя руками, как от холода. Золотые глаза влажные, он готов заплакать в любой момент. Его щека блестит от заживляющей мази, там, где появился новый, ужасающе чёрный кровоподтёк.       По его словам, старший брат сразу же согласился на все условия, лишь бы младшего не трогали. Как Вив смог бы отказаться? Как мог бы не сделать для брата то же самое? Лиам бы сделал, что угодно для Бэкки, будь она жива. За неё он бы отдал собственную жизнь. И в мире Нитзена братские узы не пустой звук.       Кровь не вода.       По привычке мужчина снова крутнулся вокруг своей оси на стуле. Эту составляющую он понял, но вопросы ещё оставались, и много. Он даже не знал с которого начать. Описал круг в пространстве снова.       — Почему они давят на тебя, а не на меня? Не легче было бы заставить меня, взять тебя силой? Не легче было бы сделать ЭКО?       Малыш растерялся от такого количества вопросов и придумывал ответ долго, заламывая маленькие синие пальцы. Лиам успел обернуться вокруг своей оси пять раз.       — Нельзя завести ребенка через насилие. Сочувствую женщинам, — сказал он, быстро-быстро хлопая своими оленьими глазами с длинными ресницами, будто землянские ужасы его совсем расстроили. — Это кошмарно. Это несправедливо.       — Да, это жесть. У них так устроена физиология, а почему у тебя не так? Если ты можешь препятствовать зачатию без вспомогательных средств, то это контроль популяции. Это невероятно, не знал, что такое вообще возможно у гуманоидов. У нас на Земле есть животные, то ли кенгуру, то ли сурикаты… блин, не помню, наверное, придумываю. Короче, они могут поставить беременность на паузу, если есть угроза потомству или чтобы ребенок родился в определенное время года.       — Так и я могу. Раньше Нитзен быть очень опасен из-за сильной жары, мы ждали до холодов, чтобы родить. Так лучше для ребенка, — пояснил Вив.       — Мы с тобой ещё более разные, чем я думал, — ответил Лиам и потёр короткий каштановый ёжик. — Мы вообще можем завести детей? Такие уже есть?       — Не знаю, — пожал плечами малыш, — я не видел. Только слышал, так сказали, что некоторые могут, если всё правильно рассчитывать. Если есть совместимость в…       — Генах, — догадался мужчина.       Вот что за тесты он проходил. Не только те самые тесты на нормальность, а ещё и генетические. Что-то есть в нём такое, во всех восьми отобранных, что делает их подходящим материалом. Они просто быки-осеменители. Что может быть хуже этого? Быть тем, кого осеменяют.       — Ну и мрази же вы, — сквозь зубы сказал Лиам и встал так резко, что стул отлетел назад и врезался в пустой шкаф с грохотом, от которого малыш вздрогнул. — Ладно я, для вас я никто, но он же один из вас! Как вы можете так с ним поступать?       — Беременность — благо, — ответил Вив явно заученной фразой, втягивая голову в плечи. — Многие нитзенцы умирают, так и не продолжив род. Одинокие и несчастные, что так и не прижали к сердцу своего ребёнка. Отец… Мне сказали… я должен быть благодарен, что выбрали меня из стольких.       — Ты в очереди стоял? Ты хотел этого?       — Нет.       — Тогда никакое это не благо. Это чертов эксперимент! — закричал мужчина в потолок, сжимая кулаки до хруста костей, а потом перевёл взгляд на малыша. — Что будет, если ты забеременеешь? Как это отразится на твоём теле? Сможет ли оно вообще вырастить лишь наполовину нитзенца внутри себя? Ты понятия не имеешь, и думаю, они тоже. Во всех мирах носить и рожать ребенка опасно. Ты можешь умереть.       — Он сделают, чтобы я жил. Нельзя разлучать ребёнка с родившим отцом. Это запрещено, — уверенно ответил пришелец, но Лиам покачал головой.       — Они не могут дать такое обещание. Возможно, они даже не смогут его сдержать. Им нельзя верить.       — Можно, сделают, как сказали, точно, — уверенно объявил Вив и тут же воспрял духом, решительно вздёрнув подбородок, — я должен. Ты поможешь мне?       — Я… — мужчина запнулся, тогда пришелец вскочил с кровати и взял его за руку, заглядывая в лицо влажными золотыми глазами.       — Пожалуйста, Лиам! Он не перед чем не остановится теперь, когда ясно, что работает. Не прощу себя, когда брату сделают больно через меня.       — Из-за, — машинально поправил он, пытаясь выпутаться из хватки синих пальцев, но малыш вцепился крепко.       — Он согласился сделать, чтобы я не страдал. Я тоже готов. Я тоже спасу его.       — Они не станут бить его, если он забеременеет, — заспорил Лиам, зная, что это слабый аргумент.       — У него может не получится. Получится не сразу. Как тогда?       — Вив…       — Я всё решил. Так надо. Я хочу быть хорошим с тобой, — смущённо добавил он, глядя исподлобья, — но мне придётся не быть, если ты против, понимаешь?       Лиам бросил быстрый взгляд на стекло. Он догадывался. Загвоздка была в малыше, а не в нём. У него дело — меньше не бывает, заставить его не составит труда. Они могут просто привязать его, дать виагру, а пришелец сделает остальное. Не так уж сложно. Он вполне мог представить, что учёные пойдут на это, раз так легко похитили, держали взаперти и избивали своего же. Землянин не станет камнем преткновения. Он выдохнул.       — Ладно. Я сделаю это. Но по-своему. Ты будешь делать, как я говорю.       — Конечно, — закивал Вив, — как ты скажешь.       Но понял он это совсем иначе, чем Лиам подразумевал. Малыш за десять секунд избавился от всей одежды, бросив её на сундук бесформенной кучей. Мужчина аж дар речи потерял, глядя на необычное синее тело, сплошь и рядом чёрное от кровоподтёков на конечностях. Он оказался даже более маленьким и худым, чем Лиам себе представлял. Кости торчали под синей кожей как пружины в старом диване, расслабленный маленький член он прикрыл рукой, а скорбное лицо делали его жалким и измученным, совсем несексуальным. Мужчина ощутил ужас, а не трепет, когда он опустился на колени и потянулся к штанам дрожащими руками. Он буквально отпрыгнул назад, выпучив глаза.       — Что ты делаешь?!       — Я знаю, как положено. Я сделаю.       — Не надо, — заспорил Лиам, — я этого не хочу.       — Но как же… — удивился малыш, — я должен показать себя. Показать, что достоин внимания. Так принято.       — А потом я? — из чистого любопытства спросил мужчина, подняв брови       — Нет, только я. Тот, кто… Тот, кто вставляет, может взять кого угодно. Для меня это честь, — пояснил Вив, всё ещё глядя снизу вверх. — У нас можно… если я буду плох, можно отказаться от продолжения. Значит, я не заслужил.       — Чушь какая, — сквозь зубы процедил Лиам, дёргая пришельца вверх за трясущиеся руки, — удовольствие же получают двое. Двое участвуют.       — Я сам должен всё сделать. Ты просто лежи. Не напрягайся. Я смогу. Смогу. Я справлюсь.       "Боже, он пытается убедить самого себя", — медленно осознавал Лиам.       Он смотрел на худое обнажённое тельце перед собой, к которому испытывал жалость, а не желание. Пришелец дрожал, его шея почти исчезла в поднятых плечах, будто от невидимой ноши за спиной, что больше его самого. Хвостик с чёрной пикой на конце беспокойно подергивался, выражая эмоциональное состояние хозяина. В глаза он не смотрел и ладошками закрывал пах, глубоко дыша, как пловец, который собирается с силами перед прыжком в бассейн. Это насилие. Не важно, что он разделся и настроился, это всё равно будет насилие. И с ним он должен... В голове не укладывается.       Всё же человек не спеша начал снимать одежду, стоя на расстоянии вытянутой руки. Хоть пришелец и смущался, но любопытство было сильнее, поэтому он искоса посматривал на оголяющееся перед ним тело землянина. Наверное, малыш на свой манер так же офигевал от того, какой он розовый и мясистый. Лиам наконец добрался до белья. Не совершая резких движений, стянул его и положил к кому из своей одежды рядом на сундуке.       Вив вдруг попятился. Золотые глаза стали в пол лица и смотрели с ужасом прямо на чужой член. Ну, если бы Лиам вдруг возбудился, а в таких условиях это невозможно, то у него тут же упал бы. Малыш резко втянул воздух и всхлипнул, не сумев удержать этот звук в себе. Прижав руки ко рту, он отступил ещё на шаг, запнулся о кровать и резко сел. На глазах выступили слёзы, и тело как у кузнечика затряслось ещё больше чем раньше.       — Что такое? — спросил Лиам как можно спокойнее, понимая, что все лежит на его плечах.       — Очень большой, — пролепетал малыш, — очень. Мне будет больно.       Он снова захныкал и плечи его затряслись, а Лиам смотрел на крупные слезы, катящиеся по синим щекам и понимал — ничего у них не получится. Дело даже не в стеснении и страхе пришельца перед близостью, а в том, что Лиам чисто физически не способен на это. Вив и так не особо в его вкусе, а ещё и рыдающий на все лады… ни о каком возбуждении и речи быть не могло, поэтому вставить мужчина ему просто не сможет. Тем более, если малыша так напугал вид его члена в спокойном состоянии, то от вида его эрекции, Вив начнет ломиться в дверь с воплями. По меркам Земли размер у него весьма средний, но пришелец, видно, считал иначе.       — Вив, пойми, мы не сможем...       — Надо, — тут же отозвался малыш и стал стирать слезы ладошками, продолжая шмыгать носом.       — Я не смогу, — перефразировал мужчина.       — Пожалуйста, ты обещал. Обещал помочь, — перекрутил его слова пришелец и снова обхватил себя руками. Его глаза опять заслезились, но уже по другой причине. — Он сказал, что будут отрезать от него по кусочку, что не нужно для зачатия, и заставят меня смотреть. Пожалуйста, он все, что у меня есть! Я всё выдержу. Больше не буду плакать, клянусь.       Брата пришелец любил и очень сильно, ведь взял себя в руки, вытер слезы и больше не плакал. Руки опустил, ноги немного раздвинул и больше не прикрывался, хотя Лиам всеми силами старался не рассматривать его в паху, как любопытно бы ни было. Взгляд золотых глаз стал отрешенным, малыш смотрел как бы сквозь мужчину. Его слегка потряхивало, но в остальном он выглядел покорным и готовым снести все, что угодно, потому что так надо. Потому что он должен. Лиам прекрасно понимал, что пришелец чувствует. Ради Бэкки он бы тоже пошёл на всё.       Он распахнул руки и поманил Вива к себе. Тот явно хотел показать свою готовность, поэтому буквально бросился в его объятия. Лиам прижал это тельце кузнечика к себе, обнимая за спину, а малыш прислонился щекой к чужой груди. Он продолжал дрожать и этого скрыть не мог. Человек гладил пришельца по спине как ребенка, стараясь успокоить. Хоть немного.       — Ты холодный, — тихо сказал пришелец, зажмурившись, и шмыгнул носом.       — А ты нет.       Малыш ощущался горячим, и человек подозревал, что для него это нормально. Вив замёрзнет от его прикосновений? На всякий случай он решил предложить залезть под одеяло.       А дальше что?       Лиам уже понял, что ответственность за эту будущую близость всецело лежит на нём. И спрашивать не надо было, сразу понятно, что у пришельца это будет в первый раз. Вот так вот! Хранишь свой цветочек для любимого, а Лиам не сомневался, что Вив в самом деле хранил, но срывает его какой-то пришелец в лаборатории под наблюдением. Он кожей чувствовал направленные на них крошечные объективы десятков глаз, которые спрятаны в этой комнате. Надо заставить себя забыть о них. Надо заставить его забыть о них.       — Подвинься ближе ко мне, — сказал Лиам, скользя ладонью по его плечу мягко, и малыш подчинился.       Он лёг на бок и потянул за руку Вива, чтобы тот лег так же лицом к нему, а после с головой накинул на них одеяло. Лиам выставил руку, чтобы оно не касалось лиц, создавая маленький слабо освещенный шалашик. Свет пробивался сквозь, поэтому он видел испуганное лицо пришельца совсем близко.       — Я не хочу, чтобы ты меня боялся, — прошептал он, создавая комфортную атмосферу мягким голосом, которым успокаивал Вива после кошмаров. Пришелец вдруг перестал дрожать. Тогда мужчина осторожно погладил его по щеке указательным пальцем, лаская синюю кожу. — Я тебя не обижу, ты же знаешь.       — Верю, — после раздумий прошептал в ответ он, — ты хороший. Я вижу.       — Спасибо, — кивнул Лиам и резко сменил тему, следуя появившемуся в голове плану. — Скажи, а у вас есть парки, скверы? Что-то такое, где можно погулять?       — Да, конечно. Есть Радмурский красный парк.       — Хорошо. Тебе там нравится? Как он выглядит?       — Там очень красиво, — с блеском в глазах поделился малыш. — Внутри только растения созданные в Радмуре.       — Я не знаю что такое Радмур, — напомнил Лиам.       — А, конечно. Это... — начал он и задумался, стараясь подобрать английские слова, — я не знаю как сказать. Не знаю таких слов. Это... Такая научная организация. Она выводит нужные растения, избавляет их от недостатков, увеличивает достоинства.       — Селекция.       — Селекция, — повторил Вив, — я запомню.       — Так что с этим парком? Почему он красный?       — Все растения там красного цвета, всех его оттенков. И деревья, и кусты, и клумбы. А в центре есть фонтан. Вечером он тоже подсвечивается красным.       — Ты часто там бываешь?       — Каждый день. Я хожу через него на учёбу и обратно, а в выходные прихожу посидеть под квандрой — это такое дерево, оно невысокое, но с очень большой кроной и красными листьями.       — Прекрасно. Закрой глаза, — предложил мужчина, — представь, что ты сейчас там. У тебя выходной, ты сидишь под квандрой, погода хорошая, солнце светит... У вас же есть солнце, да? Окей, да, светит солнце, ты видишь его через красные листья. Видишь? — спросил он и пальцем нежно разгладил морщинку между бровями малыша, отчего его лицо стало умиротворенным.       — Вижу, — подтвердил пришелец, а его ресницы затрепетали.       — Лёгкий ветерок ласкает кожу, ты чувствуешь?       Лиам подул на лицо Вива, и уголки его губ приподнялись. Он вздохнул полной грудью, будто вправду оказался в парке и дышит чистым воздухом.       "Ого, надо идти в гипнотизёры!"       — Если место красивое, то думаю, там людно. Вокруг много нитзенцев, которые тоже пришли посидеть в тени квандры. Представь, что если бы среди них были люди? Со временем так и будет, правда? Это несложно.       — Пожалуй, да, — согласился малыш.       — Хорошо. Вокруг есть и люди тоже. Ты смотришь на них. Они проходят мимо, но один останавливается прямо перед тобой. Это я. Во что я одет?       — Эм, ты... Ты в голубом комбинезоне с короткими рукавами, как на постере Нью-Нью-Йорка — колонии, что строят сейчас у бывшем месторождении бирта. Мне всегда казалось, что люди так одеваются. Всегда хотел увидеть.       — Твое желание сбылось, — хмыкнул Лиам, представляя себя в комбинезоне разнорабочего. — Ты смотришь на меня, я тебе улыбаюсь и спрашиваю, могу ли присесть рядом? Пообщаться с тобой? Ты видишь, что точно мне понравился. Что я хочу взять твой номер телефона или как у вас это называется. Что хочу после сходить погулять с тобой в другой парк или посидеть и поесть где-нибудь вместе, как на свидании. Что скажешь? Я тебе нравлюсь?       Малыш распахнул глаза до предела и резко вдохнул. Они лежали совсем близко, и он всматривался в чужое лицо так, будто если откинуть одеяло, то они окажутся под квандрой в солнечный день. Свободные. Это было бы совсем по-другому, но у них есть только это. Настоящее, что озаряет солнце созданной мужчиной фантазии, и ничего лучше, чем переиначить реальность, предложить он не мог.       Хоть Вив и понимал, чем они должны заняться и что это такое, но не думал о человеке в этом ключе. А он должен подумать. Если Лиам ему хоть немного нравится, то происходящее между ними должно пройти гораздо легче.       — Я бы... — смущённо начал он, — сказал, что ты можешь присесть рядом.       — Хорошо, я рад. Ты мне нравишься, — ответил Лиам, и внутри кольнуло от лжи доверчивому пришельцу, что аж заерзал от признания, но так было надо. — Ты милый. Я тебя поцелую. Ты не против?       Щёки малыша стремительно потемнели от прилившей крови, и он вздохнул, будто хотел что-то сказать, но потом передумал, просто прикрыл глаза и кивнул едва заметно. Хорошо. Лиам выдохнул. Вот теперь будет сложно. Он скользнул рукой по синему плечу, погладил и переместил руку на спину, подтягивая пришельца к себе ближе. Может, его Лиам и убедил там в чём-то, осталось убедить себя. Ему всегда нравились парни покрепче, но тело есть тело. Он молод, и проблем с возбуждением у него никогда не было, поэтому надо только начать. Лиам поцелует его, немного потрогает, и заведётся, даже если пришелец не совсем в его вкусе.       Малыш распахнул губы, и мужчина, переместив руку на его щеку, прижался к ним своими. Что и следовало ожидать, Вив целовался неумело, но очень старался. По крайней мере, знал, что такое глубокий поцелуй и пытался гладить его язык своим. Лиам вплёл пальцы в чёрные волосы и переместился ближе, вклинивая ногу между худыми коленками. Малыш это позволил и прижал ладонь к его груди. Мужчина старался не глушить звуки поцелуя, зная, что это тоже заводит, поэтому оттягивал пухлую нижнюю губу и посасывал ее, а после гладил маленький рот изнутри, встречаясь с застенчивым языком. Под одеялом стало очень тепло, Лиам чувствовал, что согревается, и его кожа становится горячее. Он скользнул рукой дальше по шее, вернулся к плечу, кончиками пальцев поглаживая. Получилось? Лиаму много раз говорили, что он потрясающе целуется, а его губы невероятно чувственные. Что же, сегодня это играло на руку.       Хотя целовались они не так уж долго губы начали гореть и язык тоже. Мужчина усиливал напор, с удовлетворением отмечая, что малыш сдается и уступает, давая ему хозяйничать. И он хозяйничал: за затылок прижал его плотнее к себе, сминал его губы в поцелуе и боролся с его язычком, неизменно побеждая. Руки скользнули ниже к плечам, пробежались по лопатками и огладили выгнутую поясницу.       "О-о-о, он бы хорошо прогнулся, если брать его сзади."       Бёдра у него шире и хотя кости торчат кое-где, зад нельзя назвать уж сильно худым. Лиам сжал на нём пальцы и резко подвинулся ещё ближе, закидывая ногу пришельца на бедро, прижимаясь своим пахом к его. Вив вздрогнул и что-то промычал в поцелуй, но Лиам не обратил внимания.       Какая разница? Руки его так же лежали на шее, касаясь лица, и в конвульсиях он не бился. О, может, позже?       Мужчина тёрся у него между ног, оттого, что возбуждение становилось всё больше, и ему самому хотелось большего. Хотелось, чтобы он лёг на спину, раздвинул свои ножки, подхватив под коленями, и принял его.       Первого.       Единственного.       Лиам постарается, ещё как постарается, чтобы Вив его до конца жизни запомнил, тянулся губами за его поцелуем, хватался за плечи синими пальцами, сжимал его бёдра ногами, шептал его имя... Какой же он желанный, такой податливый, мягкий, так мило смущается. Его руки совсем несмелые, гладят не ниже груди. Он всхлипывает и закусывает губу, когда мужчина щипает его чёрные соски и тут же поглаживает следом. Вив ерзает и его маленький горячий член прижимается к внутренней стороне бедра. Он уже завелся, а как посинеют его щеки, когда Лиам поцелуями спустится вниз и покажет, что ещё он умеет делать своими губами? Как его глаза распахнутся, когда он толкнётся в жаркую тесноту? Как он будет постанывать от резких толчков, когда уже будет на грани? Ему сорвёт резьбу или он останется таким же недотрогой?       Стоп!       Лиам мгновенно ухватился за малейший проблеск разума, который появился в дурмане, который наполз на него непонятно когда. Он откинул одеяло, отодвинулся и сел, свесив ноги с постели. Ступни обжёг холод и в голове немного прояснилось.       Что происходит?       Он приложил пальцы к артерии на шее — явно не шестьдесят ударов в минуту, скорее девяносто или даже сто. Рот просто горит, как и язык, но это приятно, а приятнее всего между ног. Ещё недавно он думал, сможет ли возбудиться, а теперь член от одних поцелуев напрягся как во время продолжительной ебли, аж головка побагровела. Таким орудием только стены крушить.       — Лиам, — словно сквозь слой ваты донёсся голос пришельца.       Он обернулся и будто столкнулся с кем-то другим. Не тем малышом, которого он жалел совсем недавно, а с Вивом, самым необычным парнем в его жизни. Маленькая фигура теперь не казалась недостатком, а предполагала, что его можно будет трахать прямо на весу в любом положении. Вдруг эта хрупкость рядом с мужской силой человека начала возбуждать не меньше, чем синяя влажная кожа, зацелованные чёрные губы и взъерошенные пушистые волосы. Лиам хотел его. Нет, не просто хотел, он хотел взять его, пометить собой, залить своей спермой по уши, насадить на член и оттрахать так, чтобы тот не смог нормально сидеть, чтобы у него ноги не сводились, чтобы...       — Что-то не так, — прохрипел он и отвернулся, чтобы не видеть тело, которое неожиданно стало таким желанным. — Со мной что-то не так. Я как-будто под виагрой. Под самой сильной в мире виагрой. Мне что-то дали.       Он зажмурился, стараясь успокоиться, но сердце и не думало униматься, а возбуждение — спадать. Причём это желание направлено не просто в эфир, а вполне конкретно — на Вива. И только на него.       Как это возможно?       Лиам прекрасно помнил, как думал о нём совсем недавно. Помнил свои чувства в отношении него, но сейчас на их месте набатом бьёт только невиданная раньше похоть. Он едва держался, чтобы не вернуться обратно под одеяло к пришельцу. На месте мужчину оставляла только память о невинности партнёра и о его страхе перед близостью. Девственник вполне может принять излишнюю страсть за грубость и испугаться.       "Это не я, не я, я не насильник", — говорил себе мужчина, тряся головой, надеясь освободиться от навязчивых мыслей, — но почему же так хочется? Я едва держусь."       — Это... это из-за меня, — признался малыш, и Лиам повернулся к нему, стараясь привыкнуть к резким переменам в сознании. Стараясь не набросится тотчас же.       Мужчина легко его поборет. Хрупкость и оленьи глаза с пушистыми ресницами так чётко давали ассоциировать его с жертвой…       Был у него всё же один парень, что выбивался из типажа, такой же малыш. С ним не хотелось нежничать, но и бороться тоже. Хотелось завести его до такой степени, чтобы его ножки по своей воле раздвинулись перед Лиамом. Вив вызывал те же чувства — желание заласкать до такой степени, чтобы он сам просился на член. Мужчина с большим усилием заставил себя сосредоточиться на его словах, а не отправиться делать то, что его мозг прекрасно представлял в красках.       — Что ты имеешь ввиду? — спросил Лиам после паузы.       — Ну, у меня в слюне содержится специальный секрет, от которого тебе должно хотеться... всего со мной.       — Чёрт возьми, Вив, ты должен был предупредить меня! — вспылил мужчина, стирая испарину с лица.       — Прости, я не знал, — сжался Вив. — Я не знал, работает ли оно. Когда я в последний раз кого-то целовал, то не работало. Но это же не плохо.       — Да, не плохо.       Разговор Лиам закончил резко — повалил обратно на постель и прижался к губам: сочным, сладким, до безумия желанным. Он пытался сдерживать себя, но внутри бурлила такая энергия, что сопротивляться ей было невозможно. Он гладил, целовал и тёрся о податливое тело, лаская так, как никого в жизни.       Малыш оказался таким отзывчивым. Он вздрагивал и часто дышал, его лицо и шея посинели сильнее, а длинные ресницы на зажмуренных глазах трепетали. Не делая по сути ничего, Вив заводил до помутнения рассудка. Лиам ощущал его каждой клеткой кожи там, где их тела соприкасались, и жар в паху только нарастал. Рот и губы тоже горели от афродизиачной слюны пришельца, нагоняя ещё больше томления между ног и тумана в голове. Мужчина мечтал как Вив отдастся ему, как примет внутри себя, как научится всему так же быстро, как и поцелуям, на которые он теперь отвечал более чем умело.       Продвигаясь гораздо медленнее, чем хотелось, Лиам спускался руками к тому самому, пока обсасывал соски. На сухую он погонял шкурку, покатал мелкие яйца между пальцев и только коснулся промежности, успев почувствовать влагу, как малыш резко сдвинул колени, сдавливая его руку своими дрожащими ногами.       — Л-лиам…       — Ш-ш-ш, ты же сказал, что веришь мне.       — Я верю, но… мне страшно.       — Я знаю, это нормально. Ты справишься, не переживай, я помогу тебе расслабиться.       Лиам успел лизнуть его член только раз, а тогда пришелец вывернулся и отполз на кровати вверх. Мужчине захотелось рассмеяться оттого, настолько быстро и легко он вернул Вива на место, потянув за ноги, пока тот лепетал что-то на нитзенском, распаляя ещё больше. Глотая его маленький член, сжимая головку стенками горла, Лиам тёрся о простыню почти яростно, с ума сходя от напевной прерывающейся мелодии. Он обхватил ягодицы и массирующе сжимал их, пока ноги не расслабились настолько, чтобы оказаться на его плечах. Тогда мужчина скользнул в него пальцем, а в ответ Вив выгнулся так, будто хотел встать на мостик. Абсолютно случайно Лиам нашёл его точку удовольствия вот так с наскока.       И эту "кнопку" он больше не отпускал.       Своей речью-пением пришелец неосознанно задавал ему ритм, дрожа всем телом. Он то привставал на локтях, то снова падал на подушку, не в силах найти себе место, а Лиама в конец развезло, картинка становилась смазанная как вся окружающая реальность. Он не помнил, где он, как оказался здесь, важным осталось лишь одно — слаженно работать ртом и пальцами. И членом, который из сверхчувствительного стал занемевшим, от смазки Вива.       Внутри он стал мокрым и скользким, и впустил мужчину в себя легко, хоть и плотно, не оправдав свои опасения. Вцепившись в партнёра руками и ногами, как в последнюю надежду, малыш принимал его с закрытыми глазами, а от звука его голоса мозг плавился, становясь кашей.       Время растянулось на десятилетия, прежде чем он кончил, и Лиам следом за ним, а тогда морок стал отступать, открывая бесплодную землю реальности, на которой они хотели что-то посадить. Серые стены, кровать и огромное зеркало напротив. Что хорошего может здесь вырасти без солнечного света и свежего воздуха?       Мужчина резко отвернулся и сел на постели, чтобы скрыть выражение лица хотя бы от малыша, а наблюдатели… Они и так всё видели. Лиаму захотелось прикрыться, но это было бы бесполезно. Он захотел пойти в душ тотчас же, дабы смыть с себя… Что? Он сам не знал, но ощущал себя грязным.       — Лежи, я принесу бумажные полотенца, — сказал он, бросив взгляд и натянутую улыбку через плечо.       — А? — Вив неловко приподнялся на локтях. Он сверкал от пота и тяжело дышал, кожа лица и в паху ещё была темнее остальной.       Пришелец не успел отойти от новых ощущений, взгляд золотых глаз оставался шальным. Он спокойно раздвинул ноги и позволил себя вытереть, цепляясь ногтями за грудь, будто хотел оставить мужчину рядом. Лиам уступил молча, как так и надо, просто лёг рядом, позволил себя обнять. Вспышка афродизиака угасла, оставляя за собой жуткую усталость и странные ощущения в теле.       В голове.       Когда он занимался сексом, всё было нормально. Всё казалось логичным и взаимосвязанным. Простым.       В его связи с малышом не было ничего простого.       Вив не был его парнем, он такая же мышка, только с другой миссией. Не было никакого выбора. Никакой свободы воли. Он просто сделал то, что должен был, о чём пришелец попросил его. Нет, не только. Он сделал больше, создал видимость того, чего не было. Обманул не только малыша, но и самого себя.       Маленькая рука, перекинутая через грудь казалась тяжёлой, но он не мог убрать её. В смысле, мог, конечно… Однако намного легче ему не станет, а у Вива, что так тесно прижимается к нему, точно всё изменится. Зачем страдать обоим? Он ведь ещё так молод и невинен, а уже испытывает такое.       "Значит, я должен помочь ему. Мы пройдем через это вместе. Я вытащу его. И себя."       Лиам согнул руку и погладил малыша по спине, прижимая ближе, отчего пришелец буквально заурчал что-то мелодичное и потерся щекой о гладкую грудь. Такой милый. Сказать ему правду сейчас было бы преступлением.