Виктория

      Своё обещание Элене так и не удалось исполнить, потому что, проснувшись рано утром, Виктория тут же ушла из дома. День был чудесный, но на пары в институт Ласерда не пошла, а решила немного прогуляться, после чего сразу пожаловать на квартиру, где они с группой проводили репетиции. Там её после учёбы уже ждали Алмару и Маргарита.       В памяти парня были свежи ещё картины из вчерашнего дня, когда он подарил любимой девушке кольцо, во время того, как они обнимались и целовались, сидя на диване. Думая, что и Виктория не забыла об этом романтическом вечере, Алмару попытался обнять её и подарить ещё один ненавязчивый поцелуй, но Ласерда тут же отпрянула от него, не дав совершить задуманного.       — Что-то не так? Мы ведь вчера, кажется, уже всё выяснили на счёт отношений? — как-то засомневался Алмару.                    На что Виктория, с таким же сбитым с толку видом, призналась:                    — Честно говоря, я вообще не помню вчерашний день. Всё как в тумане.                    Подобное откровение явно расстроило парня, в то время, как Маргарита, тут же попыталась перевести тему на другую, сгладив ситуацию.                    — Что это вообще с тобой происходит, Виктория? Ты никогда не прогуливала пары, а сегодня даже не пришла в институт…                    Ответ у Ласерды нашёлся сразу:                    — Ну, надо же когда-то начинать, — попыталась было весело отшутиться девушка, однако, настроение у неё сейчас явно было не для веселья, и, тяжело вздохнув, она уселась на диван и начала рассказывать всю эту историю про донорство, переживая её снова.       Возможно, для других эта история ничего не значила, или не имела особого повода для лишних расстройств, но для Ласерды младшей она была слишком личная, тем более, что её отголоски до сих пор били по судьбе девушки, и она чувствовала, что просто должна была с кем-то откровенно поделиться.       — Вот так, мать родила меня без всякого желания, только для того, чтобы использовать, как донора… — уже в который раз Виктория произнесла эти слова и они вновь больно резанули по сердцу, от чего девушка неприятно поморщилась.       Севшие рядом с ней на диван, когда подруга начала всё это рассказывать, близнецы слушали её внимательно, не перебивая, понимая, что Виктории нужно было выговориться, и кто как ни лучшие друзья могли поддержать в такую минуту. Когда же Ласерда закончила свои откровения, Маргарита с участием взглянула ей в глаза, и мягко погладила расстроенную подругу по спине, в то время, как всегда спокойный и рассудительный Алмару, положив любимой руку на плечо, стараясь говорить как можно более осторожно, произнёс:       — Ну и что? Это не имеет никакого значения. Мать всё равно любит тебя. С желанием она тебя родила или без, ты — её дочь, её ребёнок, такой же, как и Фред с Камилой. Она просто не может тебя не любить. Посмотри на нас. Мы с сестрой Алме даже не родные, а она так заботится о нас. Неужели ты думаешь твоя мать в состоянии отказаться от родного ребёнка?       — Да, верно, посмотри на нас. Для Алмы, то есть, для мамы, нет никого ближе и любимее нас, а ведь мы даже близко не её крови… А Элена сама тебя выносила, сама родила и вырастила. Неужели ты думаешь она сделала бы всё это если бы не любила тебя? — тут же вторила ему Маргарита.       — Сестра верно говорит. Забудь ты эту историю с донорством и живи дальше. Всё уже случилось, прошло восемнадцать лет, ты есть, семья у тебя есть, друзья в виде нас тоже, так зачем рушить свою жизнь пустыми переживаниями. Да, мать иногда кричит и ругается на тебя, но разве другие матери так не делают? Знала бы ты, как нас наказывает мать, — парень, как и Маргарита, тоже назвал Алму матерью, ведь именно так с самого детства они привыкли её называть, по имени близнецы в этом разговоре упомянули её лишь потому, чтобы сделать акцент на их взаимоотношениях.       — Да, ещё как наказывает… — весело ухмыльнулась его сестра, от чего Виктории на душе стало немного легче.       В конце концов, друзья были правы, ну, по крайней мере, хоть чуть-чуть правы, не стоило зацикливаться, нужно было как-то жить дальше, а главное попытаться отвлечься от подобной реальности.       — Ладно, не будем об этом, — охотно согласилась Ласерда, а затем, с любопытством осмотревшись по сторонам, весело, на сколько это было возможно, добавила, — У нас ещё осталась травка? После такого точно нужно немного расслабиться.                    — Нет, всё закончилось ещё вчера. А ребята больше не приносили, — словно строгая мамочка, тут же ответила ей, как отрезала, Маргарита.                    — Виктория, думаю, наркотик — сейчас для тебя не лучший способ, чтобы забыться, — на удивление в этот раз с ней согласился и Алмару.       Всё же, попробовали однажды, повеселились, и хватит, не стоило привыкать к тому, что могло бы иметь не слишком хорошие последствия.       — Вместо этого мы можем лучше пойти в клуб, — тут же предложила находчивая Маргарита, — но только с алкоголем, без всяких травки и порошка.       Девушка была столь строга и настойчива, что это тут же вызвало смех у всех троих.       — Хорошо, мамочка, — ещё немного повеселев, согласием отозвалась на её предложение Виктория.       Было решено, они все отправлялись в клуб.       Взяв мобильник, Алмару отправился в другую комнату, заказывать столик и билеты в клуб, а Виктория и Маргарита остались вдвоём.       И лишь ей Ласерда решилась признаться ещё кое в чём, о чём не решалась говорить при парне.       — А знаешь, дело ведь не только в этой истории с донорством. Я раньше никому не говорила, но есть и ещё кое-что, вернее, кое-кто, кого отобрала у меня Камила. Мне так нравится Эду, и мы уже пару раз были так близко, почти поцеловались…       Далее Виктория продолжила делиться с подругой своими сокровенными чувствами и мыслями на счёт её первой влюблённости, а Маргарита лишь внимательно слушала и поддерживала Ласерду, про себя думая о том, как не повезло её брату с его чувствами. Вечер в клубе удался на славу, шум, гам, громкая музыка в стиле техно, яркие головокружащие напитки, отличная компания. Друзья и не заметили, как пролетело время.       Пьяная в стельку Виктория вернулась домой лишь под утро.       Покачиваясь с ноги на ногу, она едва смогла снять сапоги в гостиной и неровным шагом поплелась к себе в спальню, где на полпути дочь встретила Элена.       Не было ни криков, ни оскорблений, ни наказаний на этот раз. Понимая, что дело становится серьёзным, мать решила действовать иначе.       Аккуратно подхватив Викторию, Элена довела её до кровати и, бережно усадив на матрас, заботливо положив подушку под спину, мягко взяла девушку за руки.       — Виктория, доченька, ну как же так? Что произошло с нашей семьёй? Как же так получилось?       Элена была откровенна и искренна, она действительно не знала и не понимала, почему новость о спасении жизни сестры так повлияла на младшую дочь. Да, она родила её без желания, но нет, она не бросила её, не отвергла, она все эти годы заботилась о ней и старалась дать всё то, что когда-то дала Фреду и Камиле. У Ласерды старшей даже своих детей не было с Мигелом, чтобы лучше заботиться о Виктории, и вот к чему всё это привело.       В кои то веки, чувствуя с матерью связь, ту маленькую толику душевной связи которая должна была существовать между матерью и дочерью, Виктория внемлила её словам. Она взглянула на Ласерду старшую, печальным взглядом карих глаз, в которых, так же, как в голубых глазах Элены, стояли слёзы и откровенно ответила:                    — Не знаю, мама, не знаю…                    Виктория с большим трудом поднялась с подушки и потянулась к Элене, в то время, как та с большим трудом тоже двинулась ей навстречу. Мать и дочь обнялись, крепко и проникновенно обнялись друг с другом, пожалуй, впервые за всю их совместную жизнь, и в этом было куда больше тепла, чем Ласерда старшая давала младшей за всю эту же жизнь вдвоём.                           Элена просидела в комнате дочери ещё долго, пока та не заснула. После чего мать бережно накрыла Викторию одеялом, поцеловала в щёку и вышла.       Ситуация с алкоголем и прочими дурманящими веществами пока не была серьёзной, но уже начинала вызывать беспокойство у Ласерды старшей, а потому, та попыталась предпринять хоть какие-то меры, чтобы пресечь это на корню.       Дождавшись более или менее приемлемого часа для звонков, Элена набрала номер Эду и жалобно попросила отвезти молодёжь в Ангру, чтобы они отдохнули, развлеклись правильным способом и, наконец-то, позабыли о своих пьянках, гулянках, а главное, чтобы Виктория поскорее позабыла всю эту историю с донорством. Фернандос был не против.       Тем временем Камила уже в который раз сидела в кабинете Клаудии и жаловалась.       — Прошло столько лет после той истории с раком, моё здоровье в порядке, анализы показывают, что я в порядке, но я никак не могу забеременеть…       Врач слушала пациентку молча, внимательно рассматривая бумаги с результатами обследований и о чём-то думала. Она уже много раз слышала жалобы Камилы по поводу невозможности завести ребёнка, но что она могла поделать, если после былой болезни, это было крайне проблематично. Впрочем, раз уж пациентка не могла забеременеть сама по себе, оставался ещё один способ.       На мгновение отвлёкшись от бумаг, как раз в тот самый миг, когда Камила договорила свои претензии, Краудия вежливо улыбнулась и, отложив листки анализами в сторону, произнесла:       — Думаю, тебе стоит провести небольшой, недельный курс лечения от бесплодия, — на этих словах Клаудия осеклась, понимая, как может отреагировать на них пациентка, и тут же добавила, — Нет, нет, это вовсе не значит, что ты не способна зачать ребёнка… Но, я думаю, более тщательное обследование и приём нужных препаратов увеличит твои репродуктивные возможности… И поможет родить здорового малыша…       Камила не стала спорить. Она была согласна на что угодно, лишь бы сейчас завести этого самого ребёнка и удержать Эду, сейчас, когда их брак был так хрупок.       Но…       В то же время Камила и понимала, что ещё одной истории с болезнями и лечением и так уставший от всего этого муж не перенесёт, а потому, необходимые процедуры нужно было пройти тайно.       Поездка Эду с молодёжью в Ангру пришлась как нельзя кстати. Естественно, Камилу тоже пригласили, но, под каким-то весьма сомнительным, выдуманным предлогом она отказалась, решив, что это был её шанс. Элена тоже не поехала сославшись, во-первых, на весьма значительный возраст, во-вторых, узнав о том, что её помощь понадобится старшей дочери, загорелась ещё большим рвением оберегать и поддерживать её.       В итоге, в Ангру отправились лишь Эду, Виктория, Маргарита и Алмару. Тем временем, находясь у себя дома, Алма наводила порядок. Решив воспользоваться отсутствием близнецов, женщина смело зашла поочерёдно в их комнаты и стала развешивать брошенные где попало вещи на свои места.                    Встряхнув, сначала одно из платьев Маргариты, Флора Пеража Де Албукерке заметила, как из кармана оного выпала зажигалка, что уже насторожило женщину. Просто так носить с собой этот предмет никто бы не стал.       Сердце матери вздрогнуло от невольной догадки, что её близнецы, её любимые и дорогие дети стали курить, и она ещё более тщательно обыскала одежду Маргариты, но не нашла там того, что ожидала и принялась за вещи Алмару.       Однако, каково же было удивление Алмы, когда вместо сигарет из кармана джинсов её сына выпал небольшой спичечный коробок со странным содержимым.       Сердце матери вздрогнуло ещё пуще, от более страшной догадки, и, решив её тут же проверить, Флора Пеража Де Албукерке пришла в ужас.       В спичечном коробке была травка…       Не успели молодёжь с Эду доехать до Ангры, как раздался телефонный звонок. Алма кричала так, что казалось, стены тряслись. Она заказала близнецам вертолёт на сегодня же и велела возвращаться домой немедленно. А дома их ждало очень серьёзное и очень суровое наказание…       Компания для отдыха в Ангре ещё уменьшилась, ведь там, в загородном доме Фернандосов остались только Эду и Виктория. И, вопреки всем обстоятельствам, ни он, ни она, не хотели возвращаться обратно. И, хотя мужчина сомневался, девушка настояла на своём. И оба они твёрдо решили остаться. Всё равно в университете Виктории были каникулы, а Эду взял отпуск в отделении скорой помощи. Не мог же он сейчас вернуться и отдать его обратно…       Так было и решено, но с условием, что девушка позвонит матери и предупредит о том, что они задержаться в Ангре. И Виктория на крыльях счастья поспешила исполнить уговор.       Мобильный Элены звонил один раз, второй, третий, десятый раз, но женщина этого и не слышала. В данный момент она стояла подле акушерского кресла, в Котором сидела Камила, и стойко держала дочь за руку, пока та морщилась и дёргалась от некой весьма болезненной врачебной процедуры.       Так и не дозвонившись до матери, Виктория после раза десятого сдалась. И отчаянно повесив трубку, тяжело вздохнула. Элена опять была в зоне недосягаемости для дочери, в тот самый момент, когда вершилась её судьба, когда она была так близка к счастью, что едва ли не могла прикоснутся рукой.       В памяти почему-то всплыли мысли о тёте Ирис. И на эмоциях Виктория решила позвонить ей.       Ирис была рада слышать свою племянницу и с таким же энтузиазмом ввязалась с ней в разговор. На крыльях воодушевления Виктории почему-то захотелось рассказать ей, что сейчас она находится в Ангре, по странному стечению обстоятельств, наедине со своим любимым…       И ответ доброй тётушки бы очевиден. Уже в который раз та поддержала Викторию, всем сердцем пожелала ей счастья и вновь посоветовала не сдаваться, а до конца бороться за свою любовь!