Пока весна не наступит вновь

      Джеймсу казалось, он идет уже несколько часов, но темное небо было неизменным. Над головой висела растущая луна и мерцало совершенно избыточное для такой светлой ночи количество звезд.       Он остановился на поляне и взглянул наверх. Миллионы звезд, вид, не похожий ни на что. Нет… Он видел нечто подобное много лет назад, стоя рядом с монолитным камнем. А подле него стоял король-воин.       Джеймс опустил глаза, лишь сейчас обратив внимание на камень, которого он не замечал прежде. Как такое возможно? В Хогсмиде нет каменных кругов. Он так далеко ушел?       Позади раздались шаги, хрустящие по сухим листьям. Надо было развернуться, но он не мог пошевелиться. Вдруг он осознал, какую ночь переживает заново, понял, кто стоит позади и что этот человек скажет.       «Я так разочарован в тебе, Джеймс».       Он знал, что заслужил это, и все же стоял неподвижно, дрожа от ночного холода и чувствуя себя таким же маленьким, как в тот день, когда отец произнес эти слова. Отец пообещал ему, что они будут вместе. Он сказал, что поможет Джеймсу стать хорошим королем.       А тот привел его к смерти три дня спустя.       Джеймс ненавидел легкость, с которой возвращалось это воспоминание, но он до сих пор не забыл застывшее лицо отца, лужу крови под его головой. Он помнил каждую деталь на той поляне, легкий весенний ветерок, солнце, сияющее в безоблачный день, бурю, обрушившуюся вскоре. Бурю смерти, заброшенности, сожаления…       Джеймс.       Голос был тих, подобно шелесту ветра, и все же Джеймс узнал бы его даже спустя семь лет. Это был зов отца и призыв короля. Сердце бешено заколотилось в груди, он пожалел, что не может повернуться, не может встретиться лицом к лицу с отцом. Для этого он был недостаточно храбр…       «Как ты можешь быть храбрым, если никогда не боялся?» − Не знаю, − хотел он сказать. – Ты ушел прежде, чем смог меня научить, и это моя вина.       «Будь храбрым, Джеймс».       Он глубоко вздохнул, хотя это никак не помогло унять стук сердца, и обернулся. За спиной у него никого не было. Он просто стоял на поляне в лесу, возле единственного монолитного камня, обреченный на вечное одиночество.       Вдруг кто-то схватил его за плечо.

***

      Джеймс вздрогнул и проснулся.       Солнце поднялось высоко и слепило глаза. Он моргнул, пытаясь сориентироваться, но понятия не имел, где находится. Похоже, посреди леса, рядом с ручьем. И поблизости не было ни одного животного.       Воспоминания медленно возвращались, он огляделся, но оленя нигде не было видно. В лесу было тихо.       Джеймс вспомнил, как прошлой ночью шел за оленем вглубь леса, отставая от него на несколько шагов. Он так и не сумел его догнать. И чувствовал себя как во все. Нет, это и был сон, и отец был частью этого сна.       Он, покачав головой, направился к ручью, чтобы плеснуть холодной водой в лицо и напиться. Вода помогла прояснить мысли, но в то же время напомнила, что прошлой ночью он ничего не ел.       Он нашел немного ягод. На несколько часов они уймут голод. Было позднее утро или недавно минул полдень, он прикинул, в какой стороне север, и пошел по тропе, надеясь добраться до Визжащей Хижины или хотя бы до любого знакомого места. Наверняка Сириус с Ремусом беспокоились из-за его исчезновения. Джеймсу надо было придумать какое-нибудь веское оправдание. Они не поймут, если он расскажет, как посреди ночи отправился в лес за оленем, который никуда его не привел. Даже Джеймс сейчас не понимал того порыва, но тогда это казалось важным. И все же олень исчез, а Джеймс, по всей видимости, просто устал и уснул. Ему повезло, что он не свалился со скалы и не встретил дикого зверя. Конечно, он знал, что лес вокруг Хогсмида преимущественно безопасен, и худшие звери, кого здесь можно встретить, – это люди…       К слову о людях, откуда ни возьмись появился рыцарь на боевом коне. Джеймс не успел разглядеть ничего, кроме странного знака в виде изумрудного черепа, – рыцарь тут же исчез из виду, похоже, даже не заметив его. Странный гость в лесу – здесь неподходящая местность для боевого коня. И, если он шел со стороны Визжащей Хижины…       Джеймс похолодел, сердце вновь забилось быстрее в груди. «Только не это, они не могли пострадать, пока меня не было…».       Он помчался по тропе из сломанных веток – следу рыцаря. Ни у одного рыцаря не было причин на них нападать. Разве что кто-то из них узнал, кто такие Мародеры, и нашел их заброшенный дом. Это было маловероятно, они все же были осторожны, но… Джеймс не осмеливался даже подумать о худшем.       Прошла целая минута, и тропа повернула налево, а не к северу, где стояла Визжащая Хижина, и Джеймс вздохнул с облегчением. Значит, рыцарь пришел с дороги. Он понятия не имел, зачем рыцарь углубился в лес. Но крайне маловероятно, что перед этим он успел побывать в Хижине.       Джеймс немного поколебался, но все же решил держаться тропы. На всякий случай нужно было посмотреть, что произошло.       Несколько секунд спустя он добрался до окраины леса. То, что он увидел, отличалось от того, что он ожидал увидеть.       Его взору предстали Сириус, Ремус и какая-то женщина верхом. Джеймс увидел несколько стрел на земле и признаки боя, но трое посреди дороги спокойно разговаривали. Джеймс мельком взглянул на женщину, но с такого расстояния не разглядел её. Потом она слезла с коня, выхватила сумку из рук Ремуса – старый дорожный мешок Джеймса – и швырнула оземь. Сириус вскрикнул, женщина поднялась, что-то сжимая в руке, и стремительно приставила кинжал к горлу Ремуса.       Джеймс среагировал быстро.       Он шел стремительно, стараясь, чтобы женщина его не заметила. Она была занята разговором с его друзьями, потому он подкрался сзади и вынул меч. Он слышал, как она сердито обвиняет их в воровстве. Отрицать этого Джеймс не мог. Может, она их узнала? Или они крали у неё прежде? Но, подойдя ближе, он разглядел, что она держала в руке его шарф – красно-золотой гриффиндорский шарф, который он никогда не носил. Это зрелище почти заставило его остановиться, но её кинжал дрожал у горла Ремуса. Если её рука соскользнет… − Брось кинжал, − велел он. Он не мог видеть её лица, только длинные рыжие волосы, струящиеся по спине. Она была одета в мужскую одежду, что лишь добавляло ей таинственности. Но у Джеймса не было сейчас времени гадать, что случилось. Она не пошевелилась. – Брось сейчас же!       Еще миг она колебалась, затем выронила кинжал.       Ремус тут же отошел от неё. Джеймс с облегчением увидел, что он цел и невредим. Он встретился взглядом с Сириусом. Похоже, друг был не рад его видеть. Сириус казался встревоженным сильнее, чем прежде, и взглядом просил Джеймса уйти. Бессмыслица какая-то.       Женщина обернулась прежде, чем он успел что-то сказать. Она не обратила внимания на меч, направленный ей в живот, каждая черточка её прекрасного лица была искажена от ярости. Джеймс уставился на россыпь веснушек на раскрасневшихся щеках (на левой темнел некрасивый синяк, и он захотел свернуть шею тому, кто его поставил), на розовые губы, а потом их взгляды встретились.       У неё были самые яркие зеленые глаза, какие когда-либо видел Джеймс.       «Нет».       Он видел такие глаза прежде, в идеальном обрамлении длинных каштановых волос. Но Джеймс был уверен, что не видел её прежде, он бы запомнил это лицо.       И все же… было в ней нечто очень знакомое. Ему казалось, что он может часами на неё смотреть и не наглядеться. Это было странное желание, о котором он прежде не подозревал.       Его взгляд упад на ожерелье у неё на груди. Еще не заметив маленькое медное кольцо, Джеймс уже понял, кто перед ним. Он знал… потому, что никогда не переставал искать её. Всякий раз, как слышал чей-то счастливый смех, или замечал рыжеволосую женщину, или видел нечто интересное, он всегда оборачивался, чтобы рассказать ей… чтобы обнаружить пустоту рядом с собой.       Он вновь взглянул ей в лицо. Она недоверчиво застыла, губы дрожали, будто она хотела что-то сказать, но не могла. Джеймс выронил меч и шагнул ближе. − Лили? – тихо позвал он, хотя это был не вопрос.       Он знал, что это она. Старше, намного красивее, чем он помнил, но, несомненно это была Лили Эванс. Её глаза заблестели от внезапного понимания, ярость испарилась. − Джеймс? – шепотом переспросила она.       Не с сомнением, а с недоверием, будто ожидая, что он растворится в воздухе. Он спокойно кивнул.       Лили осторожно подняла руку. Чуть вздрогнула, коснувшись его. Еще миг колебалась. Он невольно дернулся от её прикосновения – у неё были холодные руки – и замер, когда она провела пальцами по его лицу. Остановилась, чтобы погладить шрам над верхней губой. Потянулась, чтобы коснуться вьющихся волосы. От каждого прикосновения по телу бежали искры. − Ты жив, − тихо произнесла она.       Её руки обвились вокруг его шеи.       Джеймс не колебался. Он обнял её, притянул к себе, зарылся лицом в её волосы. Её духи напомнили о весенних цветах, тех, что каждый год расцветали в начале марта в королевстве Гриффиндор – гиацинтах, колокольчиках и ландышах.       От неё пахло домом. − О, Джеймс, − неуверенно прошептала она, и он отстранился ровно настолько, чтобы взглянуть на неё. В уголках глаз Лили поблескивали слезы, но она улыбалась. Он никогда бы не спутал радость в её глазах с грустью. – Я так по тебе скучала. − Я тоже скучал, − заверил он, думая, сколько всего хочет ей рассказать. – Каждый день.       Он смахнул пальцами слезы с её лица. − Поверить не могу… Нет, могу, я всегда надеялась… − Эй! – крик Сириуса нарушил их уединение. Джеймс аж подскочил, выпустив Лили из объятий. Он совсем забыл, что они не одни. – Что происходит? – спросил Сириус.       Лили отступила от Джеймса, вытирая слезы и глядя на остальных. Её улыбка медленно угасала, сменяясь задумчивым хмурым взглядом. − Да. Да, хороший вопрос. Что происходит, Джеймс? − Вы знаете друг друга? – спросил Сириус, убрав меч в ножны и скрестив руки на груди. − Ты все еще хочешь меня убить? – поинтересовался Ремус. − Нет, − ответила Лили. – Я думала, вы украли шарф, но… − она опустила взгляд и протянула шарф Джеймсу. – Он твой. − Да, я его сохранил, − пробормотал он, чувствуя странную неловкость. Прошли годы с тех пор, как он в последний раз прикасался к шарфу. Но, увидев красные и золотые полосы, он ощутил знакомую тяжесть в груди. Он поспешно спрятал шарф. – В конце концов, это был подарок. − Ты его надел, − медленно произнесла она. – В день, когда ты… Джеймс, все решили, что ты погиб! Ты бесследно исчез и… − Ну, я не погиб, − Джеймс даже попытался ухмыльнуться, хотя Лили это, похоже, не впечатлило. На её лбу появилась складка. Даже спустя столько лет Джеймс видел, как тысяча мыслей роится у неё в голове. − Значит, вы всё же знаете друг друга? – настаивал Сириус. − Она моя лучшая подруга. − Твои лучшие друзья – это мы! − А вы кто такие? – спросила Лили, поворачиваясь к ним. – Джеймс, почему они не пускали тебя домой все это время? − Не пускали? – возмущенно повторил Сириус.       Джеймс покачал головой. Разговор не клеился, к тому же, середина дороги – не лучшее место для объяснений. − Пошли в Хижину, − предложил он. – Там обо всем и поговорим. − В Хижину? − Визжащая Хижина, − пояснил Ремус. – Это… − Неподалеку от Хогсмида. Во время Великой Чумы она была больницей, − закончила Лили.       Джеймс не удержался от улыбки. Лили всегда интересовалась историей. Приятно знать, что она не изменилась. − Мы там живем, − сдержанно заметил Сириус. – Хотя, конечно, предполагалось, что это секрет… − Сириус, − перебил Джеймс, глядя на него. – Мы можем ей доверять. Веди себя прилично.       Судя по выражению лица Сириуса, меньше всего на свете ему хотелось вести себя прилично. Но, встретившись взглядом с Джеймсом, он вздохнул и кивнул. − Ладно. Пошли.

***

      Лили поглядывала на Джеймса, по-прежнему боясь, что он сейчас исчезнет. Она знала, что это глупо. Она дотронулась до него, почувствовала его тепло, он был жив, его сердце билось.       Но она не могла понять что произошло, что столь долго удерживало его вдали от неё. Его похитили? Не похоже. Она не верила, что это сделали Ремус или Сириус. Они ровесники и были совсем детьми, когда Джеймс пропал без вести. К тому же между ними существовала гармония, они могли разговаривать без слов. Они и впрямь были его друзьями.       И её интересовала их история.       Пока они поднимались в гору, Сириус выглядел напряженным. Ремус тоже – он кусал губу и что-то бормотал себе под нос. А Джеймс… его понять она не могла. Он шел, такой же беззаботный, каким Лили помнила его в детстве, иногда прикрывая глаза, будто желая ощутить легкое дуновение ветерка на лице, и привычным жестом ероша волосы. В его лице все еще осталось нечто юное. Весна, которая никогда не кончалась, по-прежнему напоминала об одиннадцатилетнем мальчике, которого она обняла и поцеловала в щеку.       Но это было много лет назад.       Во всех смыслах Джеймс стал мужчиной. Взрослым мужчиной почти восемнадцати лет. Широкоплечим, со щетиной и мускулами на груди, которые она могла разглядеть даже через рубашку. Это тоже сбивало её с толку. Лили никогда не представляла, каким он будет, если она когда-нибудь найдет его. И не могла определиться со своими чувствами по этому поводу.       На ходу их руки соприкоснулись, и Джеймс обернулся, чтобы взглянуть на неё. − Еще несколько минут, и мы будем на месте, − улыбаясь, сказал он.       Эта усмешка была до боли знакомой. Лили так долго мечтала об этой улыбке, вспоминала ее каждый год, когда просыпалась рано утром в его день рождения, чтобы полюбоваться восходом солнца с Восточной башни, и все же…       Эта усмешка вызывала больше вопросов, нежели утешения. «Как ты выжил? Что произошло? Почему ты не вернулся?».       Но она держала свои сомнения при себе, осталось потерпеть совсем недолго. Джеймс же сказал: они всё обсудят, и Лили поверила. Ей пришлось.       Дорога, почти незаметная тропинка посреди леса, сделала виток, вывела их на большую поляну, и тогда Лили увидела Визжащую Хижину. Она вполне соответствовала описанию, которое читала Лили. Описанию дома, который несколько веков назад был больницей. Ветхий маленький особняк, по слухам до сих пор населенный привидениями. Она гадала, каких призраков там найдет. − Надо было бы прибраться, − пробормотал шедший впереди Ремус. − Мы не ждали гостей, − раздраженно напомнил Сириус. Он не утруждал себя тем, чтобы изобразить радость по поводу того, что Лили с ними. Она бы приняла это близко к сердцу, если бы не увидела, как он бросает взгляды в сторону Джеймса. И вид у него при этом был такой обеспокоенный, что Лили чувствовала себя странно виноватой из-за того, что это её раздражало. − И все же… Вы видели, в каком состоянии гостиная? − Ремус, у нас нет даже гостиной!       Ремус печально покачал головой.       Когда они подошли к дому, Ремус остановил её. − Давай мы сперва хоть немного уберем. Хижина не подходит для леди. − А я и не леди, − заметила Лили, а Джеймс ей подмигнул.       Она покраснела, вспомнив ту ночь много лет назад, когда он сказал ей то же самое. Той ночью, когда он пообещал сделать её принцессой. Вспоминать об этом было так глупо, ведь они больше не дети. − Нет, леди, − спокойно возразил Ремус. – Просто подожди здесь минутку. Джеймс… − Я помогу ей привязать лошадь, − тут же нашелся тот. Ремус кивнул. − Сириус? – позвал он. − Ты затеял генеральную уборку, а помогать должен я? – раздраженно поинтересовался Сириус, но все же пошел следом за Ремусом. Остановившись у двери дома, он обернулся и свирепо взглянул на Лили. – Постарайся никого не зарезать, если можно. − Сириус… − Ремус, − обратилась к нему Лили, игнорируя пронзительный взгляд Сириуса. – Я прошу прощения за то, что угрожала тебе прежде.       Он обернулся и мягко улыбнулся, отчего Лили еще сильнее ощутила укол вины из-за того, что напала на него. − Крови нет, значит, все в порядке. И не обращай внимания на Сириуса – однажды он напал на меня за то, что я забрал последнюю плитку шоколада. − Её берегли на черный день, а ты сожрал её просто так, мистер, только потому, что… − но его голос приглушила закрытая дверь, и остальную часть истории Лили не расслышала.       Она развернулась. Джеймс смотрел на дверь Хижины. − Сириус и Ремус, − вздохнул он с легкой улыбкой. Его голос был мягким. – Они тебе понравятся.       В этом она ни на миг не сомневалась. Она вновь хотела приступить к расспросам, но Джеймс натянул поводья её коня. − Пойдем, − сказал он, ведя животное туда, где спокойно паслись три другие лошади. Она привязала своего коня, поглаживая его гриву. – Это ведь не твоя кобылка, − прошептал Джеймс.       Лили печально вздохнула. − Нет, моя так и не вернулась из леса. Мне нравится думать, что она нашла замечательный луг и целыми днями там пасется, − она замолчала, глядя на других лошадей. Простые животные. С ними хорошо обращались, но они отличались от скакунов конюшен замка Гриффиндор. – Копытца здесь нет, − заметила она.       Джеймс отвел взгляд. − Нет, я надеюсь, он остался на том же замечательном лугу, что и твоя кобылка. Пошли внутрь, и не обращай внимания на беспорядок. Ремус не может сотворить чудо.       Было что-то в его голосе, отчего она нахмурилась. Пренебрежение, и в то же время… страх?       Это было совсем не похоже на Джеймса Поттера, которого она знала. Её лучший друг всегда смеялся перед лицом опасности, он жаждал адреналина и приключений.       «Насколько ты изменился?».       Список её вопросов лишь рос.       Она последовала за ним к Хижине. Джеймс открыл дверь, и она с любопытством огляделась. Изнутри дом был таким же старым и ветхим, как и снаружи. В комнате, выполнявшей функции гостиной, царил беспорядок, кругом было пыльно. Хотя она разглядела несколько пятачков, где быстро подмели. Часть мебели и большинство стульев были сломаны, главным источником света был огонь в камине. Окна в основном были заколочены досками.       И все же в комнате было странно уютно.       Джеймс подвел её к одному из диванов, накрытому широким одеялом. − Минутку, − сказал он, направляясь в другую комнату, которую она приняла за кухню.       Лили хотела последовать за ним, но не успела: путь ей преградил Сириус. − Чаю? – он без улыбки протянул ей чашку. – Ремус велел мне быть хорошим хозяином.       Что-то в его голосе позабавило её. Он говорил как ребенок, которого ругают. − Спасибо, − сказала она, усаживаясь на диван, отчего поднялось облако пыли и Лили чихнула. − Будь здорова, − произнес Сириус. – Имейте в виду, здесь не так… шикарно, как вы привыкли, миледи.       Она свирепо взглянула на него. − Я две недели провела в гостинице в Лютном переулке в королевстве Слизерин. Поверь, я видела и похуже.       Он выглядел слегка впечатленным. − Что ты делала в Лютном переулке? − Только там не задавали слишком много вопросов и принимали посетителей без фамилии. − Нет места хуже королевства Слизерин, если при себе у тебя нет верительных грамот, − согласился он, и они обменялись понимающими гримасами. − Ты была в Слизерине? – спросил Джеймс, вернувшись и усевшись рядом с ней. − Я была везде, − призналась она. – Во всех трех королевствах.       Он мягко улыбнулся. − Значит, ты осуществила свою мечту и смогла везде побывать? − Мечту? – растерянно повторила Лили. – Нет, это была не развлекательная поездка. Я ездила по делам, − она уставилась на Джеймса. – Делам Гриффиндора.       Он отвел взгляд. − Ты? – переспросил Ремус, остановившись рядом со стулом Сириуса. – Без обид, но ты… − Девушка? – вызывающе спросила она.       Ремус покачал головой. − Молодая. − И ты слишком маскировалась, чтобы ездить по официальным делам, − добавил Сириус. – Рыцари ведь гнались за тобой? − Я… − Лили вдруг осеклась. Ремус и Сириус вопросительно смотрели на неё, Джеймс не смотрел вообще. Её миссия казалась абсолютно бессмысленной теперь, когда она нашла его. – Я путешествовала не по делам короля. − Это объясняет, почему они охотились за тобой, − заметил Сириус. – Ты бежала из королевства. − Я бы никогда не оставила Гриффиндор! – воскликнула Лили, возмущенная таким предположением. Краем глаза она заметила, как вздрогнул Джеймс, будто она его ударила. Она встал, подошел ближе к камину, словно желая согреться, и развернулся к ней спиной. – Я пытаюсь помочь Гриффиндору! Королевство в серьезной опасности.       Воцарилась короткая тишина, после чего Ремус спокойно произнес: − Не все так плохо. Я уверен… − Ты был в Гриффиндоре? – перебила она.       Ремус коротко взглянул в спину Джеймса и покачал головой. − Последние несколько лет – нет. − Если отправишься, то увидишь: Реддл создает армию, он готовится к еще не объявленной войне, люди голодают. Не хватает рук, чтобы вспахивать землю, и с каждым месяцем король взимает все больше и больше налогов. Те, кто может, уезжают из королевства. В письмах, пришедших на мое имя, говорится, что урожай в этом году еще хуже, чем прежде. Гриффиндор погибнет, если никто ничего не предпримет. − И что же ты делаешь здесь? – поинтересовался Сириус.       Она тяжело вздохнула. − Есть план… то есть был, теперь все изменилось… Джеймс… − Каков твой план, Лили? – тихо спросил Джеймс, все еще глядя на огонь. − Мы – я имею в виду преданных Гриффиндору людей – думали о том, чтобы попросить помощи у других королевств. Меня отправили послом. Я встречалась с представителями всех королевств, членами совета Рейвенкло и даже с некоторыми Смитами из Хаффлпаффа, теми, которые не совсем невыносимы. В Слизерине никто не хотел со мной встречаться, но профессор Дамблдор помог мне организовать встречу с лордом Слагхорном и лордом Блэком на завтра… − она остановилась, чтобы перевести дыхание, и увидела, как замер Сириус. – Что?       Он не ответил. Ремус почти рассеянно сжал плечо Сириуса в успокаивающем жесте, смысл которого ускользнул от Лили.       Она обернулась к Джеймсу. − Но все это теперь не важно, неужели ты не понимаешь? Реддлу придется уйти, ведь на самом деле он не король. − Король, − спокойно ответил Джеймс, будто они говорили о погоде. – Реддл – истинный король.       Внезапный холод в сердце распространился по венам подобно яду. «Что-то не так», − поняла она и заставила себя не обращать внимания на его голос. − Нет, Джеймс, − возразила она тем же спокойным тоном. – На протяжении веков наследником трона является старший сын покойного короля. − Лили… − Откуда вы знаете друг друга? – вмешался Сириус, переводя взгляд с Джеймса на Лили. Наконец, остановился на ней. – Кто ты такая? − Я Лили Эванс, − ровным голосом произнесла она. – Я дочь… последнего королевского интенданта. − Я не знаком ни с какими Эвансами, − нахмурился Сириус.       Лили пожала плечами. – Ты не благородного происхождения. − И что? − Ничего, − Сириус тоже пожал плечами, чувствуя себя более непринужденно. – Просто теперь ты мне нравишься больше. Хотя и говоришь как благородная девушка. − Это потому, что она выросла в замке, − тихо объяснил Джеймс. Лили хотелось, чтобы повернулся к ним лицом, чтобы она могла лучше понять, о чем он думает. Если, конечно, ей удастся прочитать его мысли, как когда-то. – Там-то она и была моей лучшей подругой.       «Была». В принципе, верно. Но все равно было больно. Это заставило её осознать, сколь много она упустила за последние семь лет. А еще она обратила внимание еще кое на что в словах Джеймса и обернулась к Сириусу и Ремусу. − Вы знаете, − сбитая с толку, сказала она. – Знаете, кто он такой.       Они быстро переглянулись. − Он Джеймс, − твердо ответил Сириус. − Джеймс Поттер, − подчеркнула она. – Принц… нет, король Гриффиндора. − Нет, − Джеймс наконец развернулся. Его челюсть была упрямо сжата, и Лили вдруг вспомнила, когда видела у него на лице такое выражение. Вероятнее всего, то был какой-то розыгрыш и нежелание прислушаться к голосу разума. – Принца больше нет.       «Я знаю, − подумала Лили. – Знаю, что принца больше нет. Его нет с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать, не нужно напоминать». − Да, − согласилась она. – Но король жив. И когда все узнают… Реддл не… − Нет, Лили, просто нет. Я не… − его голос сорвался, он отказывался встречаться взглядом с кем-либо.       Сириус фыркнул, тут же встал на ноги и свирепо взглянул на Лили. − Послушайте, мисс, вы не можете просто явиться и указывать ему, кем он должен быть. − Должен быть? – напряженно повторила Лили. – Здесь нет двух мнений, он Поттер… − Может, он больше, чем просто фамилия, ты об этом никогда не думала? Знаю, ты смотришь на него как на решение своих проблем… − Это не… ты не знаешь, через что мне пришлось пройти, ясно? – Лили глубоко вздохнула и скрестила руки на груди, чтобы успокоиться. Она умоляюще взглянула на Джеймса. – Мы можем поговорить наедине несколько минут?       Сириус приподнял брови. − Она может сказать это и при нас, да, Джеймс?       Но Джеймс лишь вздохнул. − Может, вам лучше и правда уйти. На пару минут. − Ну отлично, − отрезал Сириус. – Думаешь, знаешь так парня, знаешь… − Не обращай на него внимания, − шепнул Ремус, положив руку на плечо Джеймса. – Я с ним поговорю, и потом мы это обсудим.       Джеймс кивнул. Когда они остались вдвоем, он подошел к Лили и снова сел рядом с ней на диван. − Джеймс… − Подними волосы, − попросил он, доставая из кармана флакон. Она узнала запах того бальзама, который прежде предлагал ей Ремус.       Она убрала и заколола волосы, и Джеймс намазал ей сперва шею, затем щеку. Его прикосновения были легки, как крылья птицы, и Лили почувствовала, как по шее побежали мурашки, но списала это на прохладу бальзама. − Кто сделал это с тобой? – спросил он.       Она помедлила, потом все же рассказала ему, что произошло раньше и как она познакомилась с Сириусом и Ремусом. Его глаза опасно потемнели, когда она говорила, как ей было больно. − Ты в опасности, − тяжело произнес он. − Я в порядке, − настаивала она, качая головой. Этот инцидент больше не казался важным, теперь, в свете недавних событий. – Один убит, другой потерялся в лесу благодаря твоим друзьям. − Я рад, что они нашли тебя. − Я тоже. Если бы наши пути не пересеклись, сейчас я была бы в Хогсмиде, не зная, как ты был близок.       Джеймс на миг прикрыл глаза, страдальчески нахмурив брови. − Лили…знаю, ты видишь это иначе, но… то, что мы здесь, – это не перст судьбы. Это просто совпадение. − Судьба или совпадение, мне все равно, теперь мы вместе. Джеймс, мы нашли друг друга после стольких лет. − Я так рад, так счастлив, просто… − Я потеряла надежду, − прошептала она, впервые признав это вслух. – Я верила, что нам кто-то поможет, вмешается в дела Гриффиндора. Но, Джеймс, нам никто не хочет помогать. Они ссылаются на Договор, говорят, это внутренние проблемы Гриффиндора. И, честно говоря, они правы. Но мы в тупике, а на троне ужасный король… − Реддл… − Джеймс, он отвратителен. На самом деле ему наплевать на Гриффиндор. Он позволяет земле зачахнуть. Он готов пойти на войну со Слизерином, а мы умрем из-за его амбиций и гордыни… − Не может быть, чтобы все было так плохо. − Может, − настаивала она. – Придет весна, он начнет атаку, и люди, которых мы знали всю жизнь, попросту погибнут, выполняя прихоти сумасшедшего короля… но ты можешь это исправить!       Она лихорадочно смотрела на него, приглашая разделить ту безумную надежду, что вспыхнула в ней после новой встречи с ним. Но в карих глазах не было огонька. Одна лишь печаль. − Лили, я никто, − прошептал он. − Ты – король. Настоящий король.       Он покачал головой. − Когда-то я был принцем, но в день смерти короля этот принц тоже умер. Теперь я просто Джеймс. Иногда Сохатый. Там, в прошлом, для меня ничего нет. − Там твое королевство, − Лили на миг заколебалась. – Я, наконец. − Ты же сейчас здесь. Ты тоже ушла из королевства. − Я ушла за помощью – и нашла тебя!       Теперь он выглядел несчастным. − Я не могу тебе помочь. Если ты этого ждешь… что ж, во мне разочаруется еще один человек.       Она медленно моргнула. − Джеймс… что с тобой случилось? Джеймс, которого я знала, никогда бы не отступил перед бедой. Он встретил бы её храбро и благородно, как его отец. − Шалость удалась, Лили, − перебил он. − И что это значит? − Философия такая. Её суть… зачем волноваться о будущем? Единственное, что важно, – это сегодняшний день и возможность его прожить на полную катушку. Никаких привязанностей. Никаких обязанностей. Только веселье.       Теперь она вся похолодела, холод затопил тепло, которое Лили ощутила, обняв его. − Это твоя ответственность. Это у тебя в крови, это твое право.       Он покачал головой. − Вот именно. Что я сделал, чтобы заслужить это право? Даже мое рождение обернулось трагедией. − Это твой долг, наконец. − Нет, это долг короля, а король – Реддл, − решимость Джеймса не оставляла места для разногласий.       Лили наблюдала за ним и чувствовала себя такой же потерянной, как в тот день, когда его объявили мертвым. − Почему ты ушел, Джеймс? Что произошло, что заставило тебя отказаться от всего?       На его лице промелькнуло странное выражение, потом он отвернулся. − Мой отец умер. Я ушел потому, что там меня ничто не держало, − он выдержал достаточно долгую паузу, чтобы Лили поняла то, о чем он умолчал: она не сможет его удержать. – Тебе лучше уйти.       Он встал и оставил её одну пытаться понять причину промелькнувшего в глазах Джеймса страха.

***

      Когда Джеймс вышел из Хижины, на его лице залегла тень. Когда Сириус ее увидел, его взгляд из раздраженного и хмурого превратился в тревожный. Тем не менее он не успел шевельнуться, как Ремус вцепился ему в плечо. − Не отталкивай его, − тихо предупредил он. − Не буду, − согласился Сириус, следуя за Джеймсом в направлении небольшого водопада.       Ремус вздохнул. Он доверил Сириусу позаботиться о Джеймсе. Судя по тревожному лицу Джеймса, ему нужна была эта помощь. Джеймсу не свойственно было сталкиваться с проблемами. Обычно это он всегда помогал Сириусу и Ремусу, присматривал за ними, рисковал собой, прикрывая их. Ремус, конечно, знал, что и у Джеймса тоже есть свои призраки, но обычно он их успешно скрывал.       Даже спустя годы, даже невзирая на их дружбу, некоторые темы для Джеймса по-прежнему оставались закрытыми.       Женщина тоже вышла из дома, такая же расстроенная, как и Джеймс. Ремусу показалось, в её глазах поблескивают слезы, но, когда она заговорила, в голосе звучала лишь решимость. − Я ухожу. − Сейчас? – в замешательстве спросил он, указывая на собранные овощи. – Я готовлю суп на ужин.       Выражение её лица немного смягчилось. − Мне нужно идти, Ремус. Здесь для меня ничего нет, а до завтрашнего вечера нужно многое решить.       Он вздохнул, оставив овощи в ведре у двери. − Ладно. Я тебя провожу. − Ты не… В этом нет необходимости… я знаю путь назад и… − Сделай одолжение, − сказал он, следуя за ней туда, где отдыхали лошади. – Я знаю, ты в состоянии позаботиться о себе. Но если с тобой что-нибудь случится, Джеймс расстроится.       Она усмехнулась, садясь на лошадь. − Думаю, ему будет все равно. − Ты его подруга, − пробормотал Ремус, усаживаясь на своего старого коня. – Поверь мне, ему не все равно. Он предан до мозга костей.       Похоже, Лили не поверила ему, но ничего не сказала, когда они поехали по тропе. Ремус искоса взглянул на неё. Даже мрачная и расстроенная, она была прекрасна. Она смотрела на дорогу невидящим взглядом, доверяя лошади выбирать путь. Ремус перевел взгляд на пряди рыжих волос, выбившиеся из-под капюшона, и вспомнил свой последний разговор с Сириусом. Тогда они шутили, что у Джеймса проблемы с рыжеволосыми женщинами.       «Лучшая подруга», − представил её Джеймс. Ремус подумал, что, кажется, наконец, понял, что это за проблемы. − Ты давно знаешь Джеймса? – спросил Ремус, когда они выехали на главную дорогу.       Нахмурившись, она взглянула на него, будто пытаясь понять мотив вопроса. Но Ремус знал: заметит она лишь его откровенное любопытство. Они прежде никогда не обсуждали прошлое Джеймса. − С детства, − наконец, ответила Лили. – Едва я родилась, мой отец стал королевским интендантом и наша семья переехала в замок. − Должно быть, это были хорошие времена, − любезно произнес Ремус. − Да. Нас, детей, в замке было всего трое, но нам никогда не было одиноко. Один Джеймс стоил десятерых. − Он был шумный, да? – усмехнулся Ремус. − Еще какой, − последовала короткая пауза. – А ты давно его знаешь?       Он заколебался. Если Джеймс многого ей не рассказал, Ремус не знал, что может рассказать он. Но Лили не производила впечатление любопытной, просто слегка обеспокоенной. Ремус попытался представить, каково было бы ему на её месте. Если бы Сириус или Джеймс однажды просто исчезли без каких-либо объяснений, и все бы сочли их мертвыми. Ему было бы неприятно никогда не узнать, что же произошло. Она заслуживала хоть какого-то объяснения. − Почти семь лет, − сказал он, и Лили на миг прикрыла глаза. – Мы подобрали его на дороге за много миль от королевства Гриффиндор, и с тех пор он с нами. − Почему вы не вернули его обратно? – с болью в голосе спросила она. – Разве вы не… − Мы знали, кто он, − признался Ремус. – Мы познакомились с ним на Весеннем Фестивале в том году.       Глаза Лили широко раскрылись. − Вы те мальчишки, которые пытались обокрасть его? − Ты знаешь эту историю? − Было время, когда Джеймс рассказывал мне все, − горько прошептала она, вновь глядя вперед. − Да, пытались, и он… забавно отреагировал. Помог нам. − Такова была натура Джеймса. − Знаешь, она до сих пор такова. − Я понятия не имею, кем он стал. − Теперь он не принц, − вздохнул Ремус. – Но остальное по-прежнему при нем. Его сердце. Его храбрость.       Лили покачала головой, её пальцы рассеянно подергали кольцо на ожерелье. − Будь он тем Джеймсом, которого я знала, он бы вернулся. Прежде он любил Гриффиндор больше всего на свете.       Ремус пожал плечами, не зная, что на это ответить. За последние семь лет они говорили о многом, но Джеймс ни разу не упомянул ни Гриффиндор, ни свою жизнь там. Отчасти благодаря влиянию Сириуса Ремус решил, что Гриффиндор был бременем, которое Джеймс не хотел больше нести, но теперь он не был уверен в собственной правоте. Джеймс никогда не упоминал и о других друзьях, и все же от Ремуса не укрылось, как он был рад видеть Лили.       Он взглянул на её шею, на знакомое кольцо, висевшее на ожерелье. Так вот куда Джеймс его дел. − Знаешь, это было кольцо моей матери, − сказал Ремус.       Лили с любопытством взглянула на него, прежде чем осознала смысл его слов. Она сжала кольцо, словно это был защитный амулет. − Я не знала, − она прикусила губу. – Ты хочешь его вернуть? − Нет, нет, − поспешно сказал Ремус. – Я просто рад его видеть вновь. Джеймс никогда не рассказывал нам, куда он его дел.       Она высвободила руку и взяла поводья. − Это было кольцо обещания, − отстраненным голосом пояснила она. – Он сказал, что однажды мы поженимся. − Так это значит… − Это ничего не значит, − покраснев, поспешила пояснить Лили. – Мы были детьми, просто очередная выдумка. − Но ты все еще носишь его. − Просто на память о нем, − она вдруг невесело рассмеялась. – Думаю, больше оно мне не нужно. − Лили… Могу я называть тебя Лили? – она кивнула. – Не отказывайся от него. Я не знаю, что случилось, что заставило его уйти… − Не знаешь? – удивленно перебила она. – Он живет с вами столько лет, и вы не знаете? − Мы не лезем не в свои дела, − объяснил он, и нотка осуждения, прозвучавшая в его голосе, заставила её отвести взгляд. – Джеймс волен рассказывать все, что захочет. А если он не хочет, мы на него не давим. − Не знаю, хватит ли моего самоконтроля на это. − Почему бы тебе не попытаться? – предложил он, когда они приближались к Хогсмиду. – Давай поужинаем вместе сегодня вечером. − Не уверена, что это хорошая идея, Ремус. − Просто дай ему… и нам… шанс. Он… он был по-настоящему сломлен, когда мы его нашли, но теперь с ним все в порядке. Хотя бы попытайся понять, как он живет, может, это поможет тебе понять, почему он не хочет возвращаться.       Лили по-прежнему колебалась, сжимая свое кольцо. Наконец, она кивнула. − Где я могу с вами встретиться? − Мы будем в «Трех метлах». Это таверна, если ты не против… − Я не против, − беззаботно заверила она, заставив Ремуса усмехнуться. − Ладно. Это и гостиница тоже, если тебе нужно где-то остановиться, но дальше по дороге тоже есть хорошие места… − Я найду дорогу, не волнуйся, − она одарила его напряженной улыбкой. – Еще увидимся, Ремус.       Он кивнул, глядя, как она въезжает, просто еще одна путешественница, не привлекающая особого внимания. Капюшон помогал скрыть её личность. Ремус надеялся, что этого хватит. В любом случае, ночью они вернутся и присмотрят за ней, чтобы ей ничто не угрожало.       «Но сперва надо убедить Джеймса приехать сюда», − мрачно подумал Ремус, после чего развернул лошадь и помчался обратно к Визжащей Хижине.