прикоснись

      Юнги расчёрчивает предполагаемую парковую дорожку, когда раздаётся звонок в дверь. Художник хмурится, он не ждал сегодня гостей. Звонок в дверь повторяется и становится более нетерпеливым. Юнги вздыхает, откладывая инструменты, и идёт открывать. На пороге стоит Чимин, с коробкой конфет и улыбается широко. Юнги скрывает своё удивление за хмыканьем и делано-равнодушно спрашивает: — Зачем пришёл? Как домофон обошёл? — Чимин улыбается ещё шире и протягивает коробку со сладостями. Художник молча принимает, но он ждёт объяснений. — Ну, у нас же парный проект, вот, пришёл помогать. А домофон, да это, с кем-то зашёл просто. — Юнги хмурится. Вчера он сказал этому парню, что его помощь нигде больше не требуется. — Так, вроде же, я вчера сказал, что дальше сам всё сделаю, можешь идти… — Юнги потирает пальцами шею, растирая кожу докрасна. Чимин хмыкает, но потом его лицо снова украшает улыбка. — А я как моральная поддержка! — Юнги поднимает руки, признавая, что против такого довода не пойдёт и пропускает в квартиру. Чимин начинает что-то рассказывать, кажется, о том, как у него прошёл день, слов так много, что Юнги перестаёт даже прислушиваться уже через пять минут.       Конечно, Чимин больше мешает, чем хоть как-то помогает. После того, как он по-хозяйски налил себе чай, молчания больше в эфире не было. Этот болтливый юноша не замолкал ни на секунду, и Юнги, отвыкший от компании таких общительных личностей, был раздражён и утомлён, но выгонять не хватало ни сил, ни реального желания. Если Чимину так нужен молчаливый собеседник, что ж, Юнги пока что не возражает, всё равно слушал бы музыку или просто чертил в тишине, так хоть живое радио появилось. — А что ты думаешь о кошках? — Чимин по-птичьи склоняет голову в бок, смотря на Юнги, склонившегося над ватманом. Художник поднимает голову. При мыслях об этих чудесных создания становится хорошо. — Люблю их, у меня даже тапочки с котами, как можешь заметить. Своей правда нет, потому что я за свою жизнь ответственности не несу, а за чужую и подавно сил не будет. — Юнги демонстративно задирает одну ногу, показывая коричневые милые тапочки с кошачьими ушками. Чимин хихикает. Всё это так мило: и тапочки, и поза в которой теперь сидел художник. — Всё ясно. Ты сам похож на кота, это твои родственники! — Чимин задумчиво водит ногтём по обивке кресла. Юнги кивает. — Мой бывший также говорил, спасибо, что до ролевых игр не дошло. — Художник ведёт плечами от неприятных воспоминаний. — О, а расскажи о нём! Интересно послушать, каким ты был раньше! — Чимин аж вперёд наклоняется готовый слушать. Юнги вздыхает. Он не доверяет Чимину, чтобы делится сокровенным, а сам будущий актёр, скорее всего, воспринимает инвалида только как интересное развлечение. Юнги к такому привык, и если это правда, то обижаться не станет. — Да что рассказывать… Мудаком был, вот и всё. Даже воспоминать о нём не хочу. — Юнги понимает, что Чимин явно не будет удовлетворён этим ответом, и готовит более жёсткие ответы. — О, он из тех, у кого не хватило терпения быть рядом с тобой? — Чимин спрашивает это так легко, не зная, сколько боли будет скрываться за ответом на этот вопрос. — Да, у него терпения как-то не хватило. — Юнги поджимает губы. Чимин кивает, будто соглашается с каким-то пунктом в своей голове. Художник приятно удивлён, что про этого персонажа расспросов на сегодня не было. Значит чувство такта не чуждо и избалованным мальцам. — А сколько у тебя парней вообще было? — Чимин постукивает пальцами с аккуратным маникюром по подлокотнику кресла. — Всяко меньше чем у тебя. — Юнги решает немного подколоть собеседника, потому что лицо у этого парня, когда он возмущён — самое умилительное, что художник видел за ближайшее время. — Эй! Я серьёзно! — Чимин хмурится и надувает губы, складывая руки на груди. Юнги отмечает привычку парня. У юноши были достаточно пухлые губы и при всяком недовольстве Чимин, вероятно, надувал губы, представляя собой довольно забавное зрелище. — Ладно, ладно, всего их трое было. Однодневных отношений у меня никогда не было, хотя флиртовать мне нравилось, было дело. — Юнги вздыхает. Работа в присутствии этого парня двигалась медленнее, и всё выглядело скорее как имитация деятельности, чем действительно что-то полезное. — Да ладно?! — Чимин даже чай отставляет в сторону. — Реально прям со многими флиртовал?       Юнги только кивает. Кажется у кого-то не складывается картинка в голове. — Угу. Раньше я тоже был популярным парнем школы, потом универа, родители у меня известные, это тоже делало своё дело, потом только всё пошло как-то откровенно наперекосяк. — Чимин как будто бы понимающе кивает. — Ясно. А как родители отреагировали на твой изменившийся образ жизни? — Лицо Юнги резко меняется. — Не особо хочу об этом говорить, но им было всё равно на меня с самого детства, особенно отцу, так что это всё не имеет смысла. Они мне никак не помогали, даже в больницу ни разу не приехали. Деньги вот кидают раз в месяц и всё. Я их не трачу почти, только за квартиру, на остальное и сам могу заработать, так что мы почти не общаемся. — Юнги тянется к своей чашке с уже остывшим чаем. — Я думаю, что они всё равно тебя хоть немного любят, хотя бы в глубине души. — Чимин выглядит опечаленно, потому что его-то родители очень сильно баловали и балуют, пусть и сама жизнь сына их не волнует, только учёба и оценки, но представить, что кто-то рос и теперь живёт без родительской любви, было почти невозможным. — Наверняка, иначе бы сдали в детдом, да и денег бы не присылали. Как минимум, я им не безразличен. — Юнги откладывает ватман и выпрямляется, потирая свои уставшие от долгого напряжения плечи. Чимин бы мог сделать массаж, он умел, да только не прикасаясь дела-то не выйдет. На улице становится темно, собираются тучи, кажется, пойдёт дождь. Это же замечает и Чимин. — Ой, погода портится, я пойду! — Юноша поднимается на ноги и надевает куртку. — Да, хоть и не далеко, но всё равно успеешь вымокнуть. Я тебе зонт дам. — Юнги поднимается вслед за Чимином, потом шарит на полках и отдаёт аляповатый зонтик парню. — Я не буду спрашивать почему он такой расцветки… — Чимин сдерживает смех, милые морщинки появляются возле его глаз, художник осторожно наблюдает за чужой мимикой. — Это подарок Хосока. — Юнги отмахивается. Чимин тянется к молодому мужчине, чтобы обнять его так, как Тэхёна, художник даже вскрикнуть не успевает, но останавливает себя в нескольких сантиметров от чужого тела. — Извини, забылся! — Чимин практически убегает из чужой квартиры. Юнги стоит ещё какое-то время напуганный, а потом закрывает дверь. На улице пошёл дождь. Значит, зонт Чимину всё-таки пригодился. Неудавшееся объятие напомнило Юнги о том, что он неполноценный. Люди тактильны, им нужен телесный контакт, без него никак, но как победить свою напасть? Через сколько Чимин перестанет к нему приходить?       Юнги устало упал на диван, вытянув ноги, и прикрыл глаза. Нужно немного подремать, думалось ему, ведь это всегда восстанавливало способность к здравому мыслительному процессу.