Испанка

      Миранда поставила на стол горячий глинтвейн, корзинку со свежим хлебом и тарелку с похлёбкой. Айзек взял в руки тёплую кружку, отпил вина и блаженно закатил глаза, но через несколько секунд выпрямился и уставился на женщину.       — Где вы достали вино?       В ответ женщина лишь лукаво улыбнулась и положила палец на губы.       — Это секрет.       — Вы очень коварны. — Кроули тоже невольно улыбнулся, делая очередной глоток. — А что в тарелке?       — Кукурузная похлёбка, твоя любимая, между прочим.       — Может быть, она ещё и с прошутто? — саркастически спросил мужчина.       — К сожалению, таких изысков у меня нет, но вместо этого есть сыр.       Кроули подавился вином. Женщина отошла к шкафчику, открыла дверцу, и через несколько минут на столе лежал свёрток, перевязанный верёвкой. Развернув бумагу, она взяла нож и нарезала сыр на небольшие кусочки. Затем положила несколько на блюдце и поставила его перед врачом. Айзек смотрел на молочный деликатес, кусочки были рыхловатыми с вкраплениями чёрного перца. Взяв кусочек в руку, он поднёс его к носу и вдохнул аромат пряностей. Отправив его в рот, Кроули закрыл глаза от удовольствия. Вкус овечьего молока приятно покалывал язык. Проглотив один кусочек, он сразу потянулся за другим. Миранда сидела напротив него и, подперев голову руками, наблюдала за мужчиной.       В день, когда Айзек постучался в её двери, она была очень удивлена. Первое, что поразило женщину, это желание молодого врача снять у неё комнату, второе же — поразительное сходство Кроули с её покойным мужем. Айзек был хорош собой. Его короткие волосы медного цвета были слегка кучерявыми, яркими, они сразу бросались в глаза, хотелось их потрогать, взъерошить. Глаза у мужчины зелёного цвета, хаки, словно оливки. В них будто сидел небольшой чёртик, играющийся с огнём. Несмотря на серьёзную работу, Айзек был человеком с чувством юмора, пускай и чёрным. Его глаза смеялись вместе с растягивающимися в улыбке тонкими губами.       Местные девушки заглядывались на молодого доктора, однако время шло, и ни одна из них так и не сумела заинтересовать его. Миранда подозревала, что Айзек может быть не заинтересован в женщинах, как таковых. Но то были лишь догадки, мужчина никогда не давал повода усомниться в своей ориентации.       Со временем женщина оставила догадки и просто продолжила жить обычной жизнью, привязавшись к Айзеку, как к родному сыну. Так они прожили два года.       — Миранда, вы просто обязаны рассказать мне, откуда вы достали сыр. Да и не просто сыр, а Пекорино! — врач говорил это с горящими глазами и набитым ртом.       — Мой дорогой, я не хочу раскрывать свои тайны, но могу сказать, что мне повезло оказаться в нужном месте в нужное время. — Женщина хитро усмехнулась, кладя в рот кусочек сыра.       Айзек подозрительно посмотрел на неё, но, так и не дождавшись ответа, продолжил трапезу. Ужин прошёл в полной тишине. Закончив приём пищи, Айзек убрал и помыл посуду. Поблагодарил женщину за ужин и поднялся к себе. Мужчина жил в небольшой комнате со стенами кофейного цвета. Устройство было небогатым, но в помещении имелось всё, что нужно, и это главное. Прикрыв дверь, доктор сел на край небольшой деревянной кровати, мягкий матрас которой тихо заскрипел и прогнулся под его весом. Рядом стояла небольшая тумба, на которой лежали вещи первой необходимости. В одной из стен было небольшое круглое окно, мягкий свет из которого падал на письменный стол и стул. Также в комнате был потрёпанный комод для вещей.       Переодевшись в пижаму, мужчина зажёг керосиновую лампу и достал из ящика стола дневник. Он сел за стол и, окунув перо в чернильницу, открыл его.       «13 апреля 1918 года. Больные продолжают поступать в больших количествах. Ремо дал приказ организовать для них отдельное помещение. Завтра будет перемещение больных. Понятия не имею, как Гавриил скроет это от горожан, но надеюсь, что у него всё получится. Также я узнал о числе смертей от этой простуды, и сдаётся мне, это только начало…»       Закончив, мужчина встал из-за стола, потушил огонёк в лампе и сел на кровать. Усталость заставляла глаза слипаться. Широко зевнув, врач завёл будильник на пять утра и залез под одеяло. Мягкая подушка заставила голову провалиться в неё, одеяло согревало, а сон наконец-то насылал свои чары. Мужчина глубоко вздохнул и, укутавшись одеялами, заснул.

***

      — Айзек, просыпайся. — Миранда потрясла его за плечо.       Мужчина что-то промычал себе под нос и натянул одеяло на голову. Женщина тепло улыбнулась, наблюдая за этой картиной, но продолжила попытки разбудить его.       — Айзек, вставай.       — Что случилось? — приоткрыв глаза, пролепетал мужчина. — Который час?       — Три часа.       — Зачем вы разбудили меня в такую рань? — Айзек сел на кровати, потянулся и потёр заспанные глаза.       — За тобой прислали из госпиталя.       Сон сняло как рукой, мужчина вмиг стал серьёзным. Он быстро встал с кровати и рванул к комоду, наспех натянув штаны, рубашку, носки и обувь, вылетел из комнаты. Миранда только и успела, что охнуть, когда мужчина пробежал рядом с ней. Причитая себе под нос и разводя руками, она вышла следом за Кроули. Мужчина стоял возле вешалки и в спешке натягивал пальто. Рядом с ним была женщина в коричневом платье, поверх которого надет белый фартук, на её плечах висело шерстяное пальто. Она тяжело дышала, лицо было красным ни то от мороза, ни то от скорости, с которой она бежала сюда. Миранда стояла на лестнице, и до её ушей доносилась лишь малая часть их диалога. Но и этого хватило, чтобы понять, что в госпиталь поступил тяжело раненный человек.       Айзек застегнул пальто и быстро вышел на улицу, медсестра спешно вышла следом. Мужчина шёл быстрым шагом, почти бежал, девушка едва поспевала за ним.       — Лиза или кто-то из сестёр осмотрели его?       — Нет, мистер Кроули, этот солдат не позволил даже прикасаться к себе. — Девушка почти задыхалась, идя следом.       — Подожди. — Кроули остановился. — В каком смысле не позволил прикоснуться?       Девушка почти врезалась в спину врача, охнув и отойдя от него на пару шагов, начала:       — Он прибыл меньше часа назад весь в крови, держал в руках винтовку.       — Винтовку?! — удивлённо вскрикнул мужчина. — Её разве не должны были изъять?       — Он ударил доктора Витори, когда тот попытался отобрать оружие.       — Ударил?! — спросил Айзек, прибывая в лёгком шоке.       — Да, ударил, доктор Витори приказал позвать вас, а этого солдата оставили в коридоре. — Девушка почти начала плакать. — Он такой страшный, мистер Кроули, он чуть не набросился на миссис Лизу, когда та попыталась осмотреть его раны.       — Лиза не пострадала?! — почти прокричал мужчина.       — Нет, она успела увернуться от него, мистер Кроули, пожалуйста, давайте поспешим, я очень волнуюсь.       — Да, конечно.       Они продолжили свой путь в полном молчании. Через десять минут пара вошла в двери госпиталя. Первое — что увидел Кроули — капли крови, которые вели от входа до перевязочной. У стойки регистрации спиной к ним стояли Лиза и Витори. Доктор о чём-то говорил с женщиной, затем поднял взгляд на гостей и спешно направился к ним. Лиза развернулась и, увидев Кроули, с облегчением выдохнула.       — Спасибо, что пришёл так быстро.       — Где он?       — Иди за мной. — Доктор повернулся к медсестре и мило улыбнулся. — Спасибо, можешь быть свободна.       Девушка кивнула и вышла на улицу. Кроули подошёл к Лизе и, положив руки ей на плечи, сделал беглый осмотр. Женщина шутливо оттолкнула его, намекая, что с ней всё в порядке. Айзек выдохнул и посмотрел на коллегу, который стоял за их спинами. Мужчина кивнул в пригласительном жесте, и они скрылись за углом.       — Анна не смогла мне толком объяснить, что случилось. Сказала, что тебе тоже досталось, как у него вообще оказалась винтовка?       — Айзек, этот мужик поступил прямо с поля битвы. Из того, что я знаю, он потерял весь свой отряд и в одиночку перебил восемь немцев.       — Он точно человек? — шокировано выпалил Кроули.       — Судя по тому, какие у него раны и что он умудрился всыпать мне, я не уверен. — Нервно усмехнулся врач.       — У него хоть отобрали винтовку? Я не хочу получить пулю.       — Не переживай, общими усилиями мы уговорили его отдать оружие. Но он всё ещё очень агрессивный. Мы смогли обработать раны, но у него огнестрельное.       — Чёрт, ладно, давай посмотрим, что можно сделать.       Они подошли к двери, на которой висела табличка «Перевязочная». Войдя в комнату, первым, что увидел Кроули, была лужа крови и кровавые следы. Обведя взглядом помещение, он остановился на мужчине в военной форме. Его зеленоватый китель пропитался кровью в области левого плеча, штаны были измазаны в грязи, ткань, которой до колен были перевязаны ноги, пропиталась кровью. Бегло осмотрев состояние тела солдата, Айзек посмотрел на его лицо. Волосы пшеничного, практически белого цвета, глаза почти чёрные от адреналина, покрасневшие щёки и испарина на лбу. Мужчина тяжело дышал, держась за раненую руку, которая безвольно болталась, подобно верёвке.       Айзек снял пальто, положил его на стоящий рядом с дверью столик, закатал рукава. Витори вошёл следом и, сделав два шага к солдату, остановился. Раненый мужчина поднял на них взгляд и заметно напрягся.       — Доброй ночи, — начал Витори. — Меня зовут Хастур, а это доктор Айзек, мы хотим вам помочь.       Мужчина оскалился и вжался в спинку стула, на котором сидел. Кроули положил руку на плечо Хастура и помотал головой. Витори отошёл, пропуская его вперёд. Айзек сделал два шага к раненому, тот напрягся ещё сильнее.       — Вы серьёзно ранены, мы хотим помочь.       — Стой где стоишь, ублюдок! — рявкнул раненый, кровь из его раны хлынула сильнее, из-за чего тот тихо заскулил.       — Есть, сэр! — Кроули встал по стойке смирно.       Солдат напрягся, но через несколько секунд встал с места, придерживая рану и прихрамывая, подошёл ближе. Хастур напрягся, но Айзек рукой незаметно остановил его.       — Где мы находимся, рядовой? — хриплым голосом спросил мужчина.       — Город N. Госпиталь Святого Варфоломея, сэр!       — Как я тут оказался?       — Вас доставили с поля битвы, сэр!       — Так это госпиталь, а я-то думал, что попал на тот свет, вот дурак, — очень спокойно проговорил солдат.       — Сэр, разрешите осмотреть ваши раны!       Раненый посмотрел на Кроули, в его глазах уже не было той черноты, лишь неизмеримая печаль и усталость.       — Разрешаю.       Хастур стоял с открытым ртом и не верил своим глазам. Солдат вернулся на стул и, убрав руку с раны, позволил Айзеку подойти. Врач взял ножницы. Увидев их в руках мужчины, солдат напрягся.       — Это зачем? — настороженно спросил он.       — Сэр, нужно разрезать китель и осмотреть раны.       — Хорошо, но учти, если ты попытаешься что-то вытворять, я тебя убью.       — Просто доверьтесь мне, — уже без наигранной солдатской речи сказал Айзек.       Аккуратно разрезав пропитанную кровью ткань кителя и повязки на ногах, он открыл своему взору раны. Вид был, мягко говоря, плачевный. Пуля задела плечевую артерию. На икре была зияющая дыра от штыка. Было удивительно, что с такой раной солдат ходил, больше всего поражало то, что он был в сознании, пускай и потерял много крови. Мясо было разодрано в клочья. «Осколочное ранение…» — протянул Айзек, посмотрев на плечо.       — Хастур, будь добр, принеси спирт, пинцет, кожаный ремень и… Впрочем, ты сам знаешь. Ну, чего стоишь? Времени мало! — Коллега тут же выбежал из палаты, мужчина же встал и под внимательным взором солдата стал ходить по комнате взад-вперёд.       По глазам раненого он видел, что тот цепляется за жизнь лишь благодаря адреналину, он потерял много крови, истощён, много недосыпал… Несмотря на всё, Кроули дал себе слово, что не подведёт этого человека, ведь сейчас ответственность лежит полностью на нём. Примчавшийся через несколько минут Хастур принёс всё необходимое. Помыв руки с мылом, доктор протянул солдату ремень и серьёзно произнёс:       — Вам нужно прикусить его как можно сильнее. К сожалению, у нас нет анестезии, потому выбора немного… — В глазах мужчины читалось сожаление.       Несмотря на внутреннюю борьбу, что была заметна по глазам, солдат не ругался, как раньше. Казалось, принял свою судьбу, по реакции врача понимал, что, если хочет жить, ему придётся отдать жизнь в руки другого человека. Взяв ремень, блондин сжал его челюстями, и лишь тогда Айзек принялся за работу. Взяв пинцет, он начал доставать осколки из раны, после бросая их на металлический поднос, что держал его коллега. В начале он достал самые большие. Те, что были, можно сказать, на поверхности. Тело солдата немного тряслось, на его лбу выступил пот, но он терпел, не издал ни звука. Этот человек и правда был очень сильным. Когда большие осколки были извлечены, доктор принялся за более мелкие. Несмотря на то, что он старался делать всё как можно аккуратнее, каждое прикосновение к оголённой плоти приносило раненому боль. Из ранения шла кровь. К счастью, осколки попали не очень глубоко, так что у этого человека был шанс выжить.       Закончив, Кроули промыл и перевязал рану, после чего зафиксировал руку новыми бинтами. Теперь нужно зашить ногу. Снова помыв руки, он взял иглу, продел в её ушко нитку и, глядя на уже довольно истощённого солдата, сказал:       — Осталось ещё немного, потерпите.       — Я справлюсь, — тяжело дыша, ответил солдат.       Кроули присел рядом с раненой ногой и приступил, стежок за стежком, кожа сходилась. На удивление, раненый не издал ни звука. Айзек время от времени смотрел на его лицо, на нём не дрогнул ни один мускул. Поразительная сила воли.       Всё это время солдат внимательно следил за каждым его движением, даже несмотря на боль. Закончив, врач зафиксировал нитку и отрезал ножницами. Затем начал накладывать бинты. Когда перевязка была завершена, Айзек отошёл от мужчины и устало вытер пот со лба, после чего спросил:       — Как вы себя чувствуете?       — Голова кружится, и нога болит, не думаю, что смогу стоять на ней.       — Позволите проводить вас до палаты?       — Позволяю. — Слегка улыбнулся мужчина.       Врачи помогли ему подняться и выйти из помещения, в коридоре их встретили шокированные медсёстры, в том числе Лиза. Айзек кивнул ей головой в знак того, что всё в порядке. Женщина выдохнула с облегчением. Солдата довели до палаты, которую заранее подготовили, в ней было всего два места. Помещение обустроено под палату на скорую руку. Но самое главное — здесь не было больных гриппом.       Раненого солдата раздели до трусов и помогли надеть чистую одежду. Пока Хастур помогал мужчине одеваться, Кроули то и дело пялился на его тело. Сильные руки, сбитый торс с небольшим животиком и накачанные ноги. Это всё немного выбивало Айзека из колеи, но он старался не подавать виду. Когда мужчина был переодет и уложен в кровать, Кроули вышел, оставляя Хастура наедине с ним. В палату вошла медсестра, и Витори начал давать ей указания по уходу за больным.       Айзек спешно зашёл в перевязочную, схватил пальто и, пролетев мимо Лизы и девушек, вышел на улицу. Быстро зайдя за угол госпиталя, он дрожащими руками вставил в рот папиросу, поджёг её, делая затяжку. Сердце билось с такой силой, что отдавало в виски, его щёки горели, а перед глазами стоял образ тела этого солдата. Он представлял, как эти сильные руки пройдутся по его спине, остановятся на плечах и…       — Айзек, ты в порядке? — голос Лизы грубо выдернул его из мыслей.       Кроули посмотрел на неё затуманенным взглядом, женщина охнула. Положила руку ему на лоб и через секунду убрала.       — Да ты весь горишь! — испуганно сказала она. — Пойдём, я дам тебе аспирина.       — Лиза, я в порядке, — тяжело дыша, сказал он. — Я, наверное, пойду домой, посплю, и всё пройдёт.       — Ты уверен? — настороженно спросила женщина.       — Да-да, всё хорошо.       Он сделал последнюю затяжку и выкинул окурок, постояв несколько секунд, наконец-то посмотрел на Лизу.       — Пожалуйста, никому не говори, что видела меня таким. Не хочу, чтобы поползли слухи.       Она кивнула, пропуская его вперёд. Кроули медленно шёл домой, а ему в спину смотрела обеспокоенная женщина.