Пасквилянт из Долины Призраков

Но что с женой? Помилуй Бог! Конь рухнул сгоряча, И граф, чтоб облегчить ей вздох, Рвёт ткань с её плеча, И платье с плеч ползёт само, А на плече горит клеймо! “Песня Атоса”

С тёмной улицы Чжоу Цзышу внимательно наблюдал как внутри дома в столовой на первом этаже Вэнь Кэсин обнимается с симпатичной девушкой в фиолетовом, судя по портрету, личной субреткой наследной принцессы, госпожой Гу Сян. Сквозь засиженное мухами стекло было видно, что парочка сидит за столом, мужчина, самодовольно откинувшись на спинку стула, смакует вино, а маленькая женщина суетится вокруг, выбирая и подкладывая ему на тарелку кусочки пожирнее. Ухаживала ли Гу Сян также за собственным мужем было неизвестно, но благоговением и желанием угодить сочилось каждое её движение, направленное на Вэнь Кэсина. А когда тот совершенно естественным жестом задрал ей юбку и притянул ногу к себе на колено, у Чжоу Цзышу не осталось никаких сомнений, этот распутник пополнил свой список ещё одной замужней женщиной. В ответ девушка лишь рассмеялась и запрыгнула к нему на колени, откровенно кокетничая и поигрывая завязками камзола, затем мужчина легко поднял её на руки и, кружа и приплясывая словно в вальсе, потащил в сторону спальни. Цзышу презрительно сплюнул накопившуюся на языке горечь и начал вспоминать, где тут поблизости можно отыскать выпивку. А затем торопливо зашагал в ту сторону, глядя перед собой куда-то сквозь брусчатку. Всё шло по плану. Так, как и должно было. Но отчего-то было так тошно. ---- – Гэ, да нормально там всё. Просто царапина, не надо было мне всё бедро бинтовать. Я же с ними сама почти разобралась! Ух, дал бы ты мне ещё пару минут! – А-Сян, глупышка. Сейчас ты милая и скромная горничная. Тебя зачем сюда отправили, а? Вот этим и занимайся. Ты вообще не должна знать с какой стороны браться за шпагу. – А я и не знаю! У меня же кнут и кинжал. – А-Сян, я не про это. Будь осторожна и веди себя…воспитанно. Если тебя схватят, не борись, сразу плачь и рассказывай всё. – Что я из Долины Призраков? – А-Сян! – Да помню я, помню. Всё, что мне рассказала принцесса, кому я передала письмо, что надо доставить в десятидневный срок, но без имён. Только твоё можно называть и мечтательно улыбаться, – захихикала девушка. – И будь осторожна! Что-то не нравится мне твой Цао-дагэ! Безвольный, слабый, пугливый… – Он вкусно готовит, гэ. И вообще, а можно после, ну, потом, когда ты всё… он поедет со мной, а? Ты же разрешишь? – С ума сошла? Думаешь, кто-то захочет жить в Долине Призраков добровольно? – Цао-дагэ захочет! Он обещал поехать со мной хоть на край света. Куда я, туда и он. Видишь! Такое бывает. Тебе тоже нужно кого-то найти. – А-Сян! – Ну правда же. Скольких ты уже перебрал? Неужели никто не понравился? Это ж Париж! Столица! Все дела… – Ты же знаешь, что это всё для маскировки. Хватит об этом. Не напомнай! Я на этих женщин уже мешок серебра извёл. – А мог бы просто… – Не мог. Меня не возбуждают женщины. – А мужчин ты не искал, да? Неужели тебе ни один не… – Один, – задумался Вэнь Кэсин, вспоминая тот поцелуй. – Да. Понравился. Но вряд ли он согласится взглянуть на меня во второй раз. – Так надо валить и тащить в постель! – А-Сян! Ты где такого нахваталась? Ну-ка быстро, умылась и спать! – Гэ! Ну, гэ! Я так давно тебя не видела. А ты ведёшь себя совсем не как старший брат. – Хорошо, как должен вести себя старший брат? – Ой! – запрыгнула к нему на колени девушка, – что-то я так уста-а-а-ала… Хочу спа-а-а-ать! Ноги не несут! Отнеси меня в кроватку-у-у-у! Расскажи мне на ночь сказку-у-у-у! ---- Чжоу Цзышу и сам не понял, как оказался у дверей трактира «Бессмертный с горы Чанмин». Он слишком глубоко задумался, и ноги сами как-то привели его сюда. Изнутри не доносилось ни звука, а значит заведение скорее всего закрыто, но он зачем-то дёрнул ручку, и дверь свободно подалась навстречу. – Кто там? – проорал, вибрирующе вбуравливаясь звуком в барабанные перепонки, трактирщик. Судя по батарее бутылок, он должен был быть мертвецки пьян и валяться под столом, но выглядел живее всех живых и даже недовольно хмурился. Без людей помещение выглядело непривычно. В пустой таверне царил уютный полумрак, разгоняемый слабым светом свечных огрызков, воткнутых вместо подсвечников в осколки кувшинов. Словно кто-то хотел устроить поминальную службу, но в процессе несколько раз передумывал. – Прошу прощения, мне показалось тут открыто. – А, это ты малыш. Да-да, я тебя запомнил. Не часто увидишь такую страстную парочку. Повеселили вы меня на славу. Идём-идём, посиди со стариком. – Мы не парочка, – буркнул Цзышу, но от вина не отказался. – Не парочка? Что ж. Так даже лучше. Запомни, малыш. Любовь — это такая игра, в которой выигравшему достаётся смерть. Да, малыш, тебе очень повезло, что ты проиграл… проигрывай всегда, — таков мой совет! Цзышу было не впервой слушать пьяные излияния брошенных, отвергнутых и сожалеющих о былой любви дворян. Обычно это было частью работы. Почти всегда это было частью работы. Никто из коллег и подчинённых не осмелился бы обнажить свою тонкую душевную организацию перед хладнокровным и равнодушным, как камень, главой Тяньчуань. Не из опасения насмешек, а потому что тот бы не понял. В чём тут вообще проблема? Но как все прирождённые шпионы, он умел мимикрировать виртуознее хамелеона. Потому что тот менял лишь цвета, а у Цзышу было в распоряжение весь спектр человеческих эмоций, которые моментально расцветали на его лице согласно требованиям момента. Потому смысла жаловаться такому существу не было никакого - получишь полноценную внешнюю реакцию, но ноль внутренней. Ну и со службы можно было лихо вылететь, если кое-кто сочтёт агента эмоционально неустойчивым. А в эту категорию у Цзышу подпадали любые проявления непрописанных по уставу чувств. Но ещё, конечно, был кардинал со своей несчастной любовью, о которой он постоянно твердил, но по имени не называл. Как будто сложно было догадаться о единственной девушке вне политики, за которой всегда ходила по пятам парочка агентов. Хотя, судя по тому, что догадался Цзышу только после гибели Цзюсяо, всё-таки сложно. Сейчас же он даже не пытался выказывать какое-либо сочувствие. Старик не был ни его целью, ни начальством, бесполезно тратить силы на игры в мимику и жесты “верного друга”. Поэтому он просто уселся напротив и налил себе вина. В нос ударил столь знакомый запах, что Цзышу сначала даже не поверил. Пришлось ополовинить кружку, чтобы убедиться - ему не показалось. Это тот божественный вкус и божественный аромат из его воспоминаний. – Это же… сливовое вино по рецепту из Поместья Четырёх Сезонов. Откуда оно у вас? Трактирщик смерил его таким взглядом, словно раздел до гола, снял кожу и мышцы и пересчитал все косточки в скелете. Чжоу Цзышу бы даже поёжился, не будь приучен скрывать любое проявление неуверенности. – Я расскажу тебе. Чтоб ты не совершал моей ошибки… Мой ученик, мой наследник, Цинь Хуайчжан получил этот рецепт от меня. – Цинь Хуайчжан? Вы учитель моего учителя? Не может быть… Он умер… он уже давно умер, а вы… – Цзышу оглядел человека перед собой, который в зависимости от игры освещения мог сойти как за восемнадцатилетнего юношу со странным цветом волос, так и за глубокого старика, либо за мужчину в полном расцвете сил. У Цзышу даже закралось подозрение, что слово «бессмертный» в названии трактира добавлено не просто для звучности. – Схватываешь на лету, малыш. А я получил этот рецепт от Жун Чанцина. Выпьем! – Жун Чанцин? – порылся в памяти Цзышу. – Это кто-то из Долины Призраков? – Он самый, он самый. Основатель Долины Призраков. Только вот я не знал об этом, когда… Он был… красивый, утончённый, сильный. Мы встретились, влюбились. Я тут же женился как дурак, а потом на охоте, он упал с лошади, стал задыхаться и, когда я рванул его за ворот камзола, не рассчитав порвал, то увидел клеймо на плече, – трактирщик грубо схватился за левое плечо Цзышу. – Ты же знаешь, какое клеймо носят все существа из Долины? – Татуировки с призраком, – Цзышу много слышал об этом, но ни разу не видел воочию. Все контакты с внешним миром Долина свернула лет двадцать назад, поставляя лишь редкие яды и травы на столичный и близлежащие рынки. А около восьми лет назад и этот редкий ручеёк прервался. Лишь изредка то там, то тут всплывали белена, красавка или богородская трава. Цзышу был очень даже в курсе новостей индустрии зельеварения, так как это серьёзно осложняло производство качественных ядов, приходилось днём с огнём выискивать аналоги или выкупать остатки за огромные суммы. Стоило появиться на чёрном рынке какому-то растению из Долины Призраков, как ажиотаж достигал даже королевского двора, потому что и обычные аристократы не чурались ядов. В отсутствие достойных компонентов приходилось травить друг друга всякой дрянью, по нескольку раз, порой со взаимоисключающими эффектами и в конце концов всё равно добивать механическими инструментами. Если есть какой-либо способ вернуть на место былое взаимодействие с Долиной, Цзышу хотел бы знать об этом в первых рядах. – А дальше? – Выпей со мной, малыш, и дальше не спрашивай. И забудь слово «любовь». Как бы я хотел снова увидеться с ним… Какой же я был дурак… Забудь. Забудь. Выпьем. И принеси мне со стойки вторую кастрюлю с пельменями. Цзышу печально вздохнул и подлил себе ещё. Трагедии в личной жизни приходили и уходили, а вот любимое вино имело свойство заканчиваться. И даже если рецепт происходил из Долины Призраков, что ж… Цзышу не видел причин, почему стоит отказываться, если это приятно, вкусно и приносит радость.