Грязь

      Выход из дома становится для меня чем-то непосильным, наравне с моими попытками стать полезной во всех похождениях с Люмин, будь то беготня по подземным пещерам или поход в гробницу Царя Дешрета. Я начинаю посещать врача через раз, головокружение становится слишком частым гостем, отчего с достаточно частой периодичностью мне приходится искать опору в виде спинки стула или ствола растущего возле дома дерева. Не знаю, насколько такое состояние можно назвать отклонением от нормы, но чувствую я себя отвратительно со всем пониманием этого слова. Сора каждый раз хватает меня под локоть и я слабо улыбаюсь, временами начиная нести несуразный бред, ставя в ступор нас обоих. Нахида, посетившая нас в один из таких моментов, показалась мне крайне взволнованной, словно эти мелкие неприятности начинают приобретать крайне негативную окраску, в тот момент я поклясться была готова, что чувствовала, как кровь в жилах стынет, принимая в свои объятия назойливый животный страх. — Я слышу мысли, — проговаривает она и я удивляюсь на мгновение, вскидывая бровь, — но не могу ничего понять. Полная неразбериха, словно обычный набор звуков. — Возможно, это мои, — отшучиваюсь я и натыкаюсь на полный недоумения взгляд Дендро Архонта. — Нет, твои я прочесть не могу, — она касается ладошкой моего живота и хмурится, поджав тонкие губы, — у меня не самое лучшее предчувствие. Сора окидывает её каким-то презрительным взглядом и делает шаг вперед, прикрывая меня собой, тем самым заставляя Малую Властительницу отойти чуть назад. Нахида понимающе кивает и вскидывает маленькие ладошки вверх, будто бы в знак капитуляции. Я сглатываю, сильнее прижимаясь к руке Соры, голова окончательно начинает идти кругом и мне приходится уткнуться лбом в его плечо, чтобы хоть как-то отвлечься и попытаться перевести дух. Холод его кожи успокаивает и не даёт мне потерять связь с собственным сознанием, нащупываю его руки и сжимаю крепко настолько, насколько позволяют ослабевшие пальцы. — Нахида, говори прямо, — будто сквозь толщу воды до меня доносится его холодный голос и я напрягаю слух, стараясь вслушаться в предстоящий диалог, — какой прок от твоих тревог, если ты ничего не озвучиваешь? Это напрямую касается и меня, и Джо, поэтому, будь добра, поделись. — Я даже не могу сказать, чем именно является этот ребёнок, но уверена в одном, он не даст ей спокойно жить. Посмотри на неё, Странник, из неё будто высасывают все соки. Этот малыш не человек и его нечеловеческая природа её убивает. В любой другой ситуации я бы, вероятно, начала паниковать, но сейчас сил нет даже на обычное волнение. Продолжаю стоять, прижавшись к Соре всём телом, чувствуя, как напрягаются все его мышцы. Иногда ловлю себя на мысли, что вместо всего этого безумного вороха событий я бы предпочла свою убогую работу в общепите с извечными отмывками до полуночи и с постоянными истериками матери по поводу отсутствия образования и просраной жизни без адекватного будушего. Меня передёргивает, когда я понимаю опасность своего нынешнего состояния, умирать пока не хочется совсем. Осознание того, что я совершила самую крупную ошибку в своей жизни, решив оставить этого ребëнка. Я резко начинаю терять равновесие, рискую утянуть Сору за собой прямиком на пыльный пол. Он усаживает меня, держа за плечи и я чувствую легкий, почти призрачный аромат сирени и отчего-то улыбаюсь, будто разум окончательно разбивается на сотню маленьких осколков. — Джо?, — доносится до меня обеспокоенный голос и я стараюсь сфокусироваться, в попытке разглядеть его лицо, но стоящая перед глазами дымка совсем не хочет рассеиваться, становясь все гуще с каждой чертовой секундой. Я качаю головой, сглатывая накопившуюся слюну и чуть откидываюсь на спинку стула, стараясь отдышаться. — Ты не думал, что если бы мы никогда не встретились, все было бы куда проще?, — тихо проговариваю я, чувствуя холодные касания на своих щеках и чуть ежусь от пробежавших по спине мурашек. Он недовольно цокает языком, оставляя невесомый поцелуй на моём лбу. Нахида, стоящая чуть поодаль, сдавленно выдыхает, будто-бы сейчас все её существо полно самого настоящего разочарования. — Ты бредишь, — шепчет Сора и помогает мне встать, крепко придерживая за спину, — тебе нужно поспать. Мне хочется возразить, но сил хватает лишь на сдавленное мычание, дымка перед глазами постепенно начинает сменяться пугающей темнотой. Я вздрагиваю и прижимаюсь к чужой руке, словно утопающий, жаждущий спасения. Невольно вспоминаются самые первые дни в Инадзуме, когда я, еще совсем ничего не смыслящая в жизни здешнего народа, пугалась абсолютно всего, когда я только взяла в руки тот деревянный меч, почему-то полностью уверенная, что когда-то смогу владеть им так же, как прославленная Путешественница, когда я только встретила его. Если бы в тот момент кто-то сказал бы мне, что спустя полгода я буду делить со Сказителем одну постель, то, вероятно, этот человек был бы дружелюбно забит мной тем самым деревянным мечом без особого стыда и терзаний совести. Но все обернулось именно так, по безумному, с отвратительными, несуразными последствиями, мне почти физически становится больно от осознания того, что мое мимолетное счастье в конце концов станет мрачной жирной точкой в нашей истории. Я не замечаю, когда Сора успевает довести меня до спальни, потерялась где-то между его словами о сне и попытками удержать себя на ногах. Он как-то чересчур заботливо накрывает меня тонким одеялом, убирая с лица мешающие пряди, и удаляется слишком быстро, я не успеваю даже сделать вдох. Чувство беспомощности накрывает меня с головой и я окончательно ощущаю, как разрывается связь с реальностью.

***

Нахида забирается на кухонный стул, свесив маленькие ножки, чуть покачивая ими, словно ребенок. Вот только взгляд у нее тяжелый, угрюмый, полный вопросов и сожалений. Она украдкой смотрит на бывшего Предвестника, стараясь уловить любую смену эмоций на кукольно-бледном лице. Сора молчит, чуть постукивая пальцами по столу, прожигая стену взглядом, словно столь незамысловатое действие принесет свои плоды и ответит на поставленные вопросы. — Что ты решил?, — тихо спрашивает Кусанали, чуть склонив голову и Сора тут же дергается, будто именно этого вопроса он желал меньше всего. — Я не знаю, — он прикрывает глаза на мгновение, задумавшись о тщетности всех их попыток исправить происходящее, — но это моя вина. Я был слишком беспечен, не задумавшись о том, что что-то может пойти не так. И ты сама видишь во что это выросло. Все настолько плохо? — Еще не поздно взять все в свои руки. Это...этот...ребенок действительно убивает ее, — Нахида чуть запинается, не зная, как правильно назвать развивающийся в теле Джо сгусток клеток, — нужно было избавиться от плода, когда была возможность. Ты нужен Джо сейчас, не давай ей об этом забыть. Сора едва заметно кивает, сжимая кулаки. Перспектива отцовства с самого начала не радовала его, но сейчас, когда единственный дорогой ему человек ходит по лезвию, норовя каждый раз сорваться и на части себя разорвать, он готов пойти на крайние меры. Даже если ради достижения цели ему вновь придется чем-то пожертвовать.