Грязь

      Сжимаю в руке его шляпу, проводя пальцами по тонким витиеватым узорам, очерчивая каждый контур и едва заметно улыбаюсь, слыша позади себя шум льющейся из местами ржавого крана воды. Нахида любезно выделила мне крохотный домик под городом Сумеру, заранее предупредив о необходимости в небольшом ремонте, но за две недели в новом жилье исправить некоторые погрешности руки так и не доходят. — Почему лотос?, — тихо спрашиваю, особо не напрягая больное горло, и оборачиваюсь назад. Никогда не любила болеть, но время, проведенное под ливнем пару дней назад, сегодня утром дало о себе знать головной болью и осевшим голосом. — Не знаю, — отвечает хозяин нагло снятой мной с его головы вещи и усмехается, — я особо не задумываюсь о своем гардеробе. Он протягивает руку к моему лбу, оценивая мое нынешнее состояние, и недовольно морщится, проводя указательным пальцем по щеке. Я все еще дергаюсь от его прикосновений, каждый раз вспоминая тот противный хруст моих костей, и чуть отворачиваю голову, продолжая рассматривать цветок на его шляпе. — Не делай поспешных выводов. У тебя очень холодные руки, температуры может и не быть. — Тебе все равно стоит поспать. Я слегка киваю, возвращая шляпу на законное место, и аккуратно встаю, опираясь одной рукой на деревянную поверхность стола. Мое тело почти восстановилось после тех событий, но напрягать некогда пострадавшую конечность я все еще побаиваюсь. Сора /как же непривычно/ придерживает меня за локоть, попутно поправляя слетевшее с моих плеч хаори, и свободной рукой проводит вдоль линии позвонков на спине. Я чувствую пробежавший по всему телу холод, даже сквозь ткань заметно, насколько ледяные у него руки. — Ты бежишь от разговора, — произносит он и я прикрываю глаза, полностью осознавая, что именно этих слов я боялась все это время больше всего, — может, хватит? — Нам пока не о чем говорить, — отвечаю я, убирая его руку со своего локтя и делаю несколько шагов в сторону, — я правда пытаюсь. Но я не могу тебе доверять. По крайней мере, сейчас. Я действительно посплю, пожалуй. — Мне зайти вечером? — Нет, я...не стоит. Я найду тебя, если ты будешь нужен. Если ты будешь нужен... Поспешно удаляюсь с кухни, закрывая за собой дверь в спальню, если конечно, это маленькое помещение с крохотным окном и скрипучей кроватью можно так назвать. Слышу, как хлопает входная дверь и сползаю по стене на пыльный пол, прикрывая лицо ладонями. Уже сколько времени я не могу избавиться от ощущения того, что я последняя сволочь, которая никак не может решиться сделать шаг в его сторону. Я осознаю, что выстраиваю чертову стену между нами, каждый день укладывая по кирпичику, абсолютно игнорируя тот факт, что он действительно старается. У него отвратительный характер, его прямолинейность и острый язык зачастую пробуждают во мне непомерную злость, но каждый раз он преступает через себя, каждый раз он старается заслужить мое прощение. С третьей попытки мне удается зажечь поломанную спичку и комната наполняется едким табачным дымом, меня пробивает на звонкий кашель, когда отрава доходит до больного горла и я чувствую, как оно начинает першить еще сильнее, чем обычно. Я ведь, по всем законам жизни, сейчас должна себя беречь, но вместо этого травлю свой организм донельзя, постоянно утопая в надоедливых навязчивых мыслях. Наверное, мне стоит много чего переосмыслить.

***

Я не вижусь с ним уже несколько дней, продолжаю отсиживаться в пропитанной дымом комнате, примерно представляя, насколько же отвратителен сейчас мой внешний вид. Болезнь не хочет отступать и я кутаюсь в одеяло по самую шею, каждую минуту обещая самой себе встать и дойти до ванной, чтобы полностью привести себя в порядок. Ну, или хотя-бы просто помыть голову, с волос, кажется, скоро можно будет отжимать масло на случай желания набить желудок чем-то жареным. Я шмыгаю заложенным носом и высовываю руку из под одеяла, стараясь нащупать на небольшой тумбочке баночку с лекарством. — Черт, — проговариваю я, понимая, что вечером я выпила последнюю порцию принесенного Люмин отвара и чуть морщусь от неприятной ломоты в мышцах. Как уже было сказано, я не люблю болеть, но еще больше я ненавижу, когда это длится настолько долго. Преодолев боль, я таки встаю на ноги и, покачиваясь, направляюсь в сторону небольшой ванной комнаты. Резко останавливаюсь возле заветной цели, слыша, как открывается входная дверь и резко дергаюсь, вспоминая, запирала ли я вчера замок. До меня доносится знакомый звон и я прикрываю глаза, утирая раскрасневшийся нос. Я ведь сама дала ему копию ключей, чего удивляться. — Выглядишь отвратительно, — проговаривает он без привычного ему ехидства и делает несколько шагов в мою сторону, — тебе не становится лучше? — Нет, что ты, — тихо отвечаю я, стараясь звучать убедительно, насколько мне позволяет больное горло и заложенный нос, — мне просто нравится доводить себя до такого состояния. Самое то для того, чтобы влиться в коллектив бездомных. Кто знает, может удастся за еду подраться. — Не паясничай, Джо. — Это ты то говоришь? Сам же постоянно мнишь себя шутом, — обиженно проговариваю я, складывая руки на груди. Грязные пряди падают на лицо и я пытаюсь сдуть их, понимая, насколько смешно это выглядит со стороны. — Закончила? Идем, — он берет меня за руку и ногой открывает тяжелую дверь, ведущую в ванную комнату. Я морщусь от резких движений и зачем-то кусаю его за плечо, отчего он резко останавливается и смотрит на меня, широко распахнув глаза. — Ты из-за болезни с ума начала сходить? Раздевайся давай, хоть вернем тебя в человеческий вид. — Спинку мне решил потереть? Как благородно. Значит, тебе кусаться можно, а мне нет? Несправедливо, знаешь ли. У меня следы твоих зубов еще почти месяц не сходили. Он хмурится, стягивая с меня топ и хаори и я прикрываюсь руками, только сейчас осознавая, в каком положении я нахожусь. Сора открывает кран и переводит взгляд на меня, кивая в сторону льющейся воды. Я вопросительно вскидываю бровь, продолжая держать руки на оголенной груди. — Проверь, комфортно ли будет. Мне действительно тяжело определять температуру из-за холодной кожи. Я сглатываю и протягиваю руку, почти сразу же одергивая. Слишком горячая. Еще минуту трачу на то, чтобы отрегулировать нужную мне температуру и, не поднимая голову, киваю в знак одобрения. Он окончательно расправляется с моей одеждой и помогает забраться в наполненную ванну, аккуратно придерживая за спину. Я чувствую, как щеки наливаются краской, будто впервые предстаю перед ним в обнаженном виде, и опускаюсь в горячую воду, чувствуя, как его пальцы аккуратно распутывают рыжие пряди. — Краснеешь так, будто я ничего там не видел, — проговаривает он, смачивая грязную голову водой. — Ну знаешь, я тебя особо не рассматривала тогда, — отвечаю, чуть отвернув голову в сторону, оценивая стершиеся узоры на стене. — Совсем не рассматривала, конечно. Ты чуть дыру во мне не прожгла, — он тихо смеется и я недовольно цокаю языком, прикрывая глаза, когда он проводит пальцами по выпирающим лопаткам, — ты в своей памяти все запечатлела, не отнекивайся. Стараясь не двигаться лишний раз, сжимаю кулаки под водой, чувствуя, насколько аккуратны все его действия. Это настолько ему не свойственно, что мне даже начинает казаться, что я просто ловлю бред под гнетом затянувшейся болезни. Его пальцы растирают остатки мыла по коже и я утыкаюсь в колени лицом, когда он проводит по линии плеч, чуть задевая небольшую грудь. Пальцы на ногах сжимаются как-то рефлекторно и я чувствую то самое тянущее напряжение где-то внизу живота. — Долго еще?, — спрашиваю я, поднимая на него полный мольбы взгляд. — Почти все. А что не так? — Если сейчас ты не закончишь, я наброшусь на тебя, — слетает с моих губ раньше, чем я успеваю подумать, и в ответ получаю растянувшуюся на его лице ехидную самодовольную ухмылку. Я сглатываю, уже не понимая, кто кого провоцирует и снова прикрываю лицо руками. Он смывает с моей головы остатки шампуня и я вскрикиваю, чувствуя, как он несильно прикусывает мое плечо. Я впадаю в ступор, максимально сжимая бедра и надавливаю ему на грудь, словно прося отодвинуться подальше. Шляпа слетает с его головы из-за столь резкого действия с моей стороны и он громко смеется. — У тебя фетиш оставлять на мне следы своих зубов?, — возмущенно спрашиваю я, когда он перехватывает мое запястье. — Считай это моим небольшим развлечением. — Делать мне больно - твое развлечение?, — напоминаю я ему об истории с марионеткой и сломанными костями, отчего он замолкает и отводит взгляд, — не знаю, насколько тебя это забавляет, но лично меня ни капли. — Сколько еще мне нужно просить у тебя прощения?, — Сора перебивает меня в очередной раз, резко выпрямляясь в полный рост. Я вскидываю голову, стараясь уловить каждую эмоцию на его лице, но все, что я вижу - это ярость. Животная, пугающая ярость, — я стараюсь, Джо. Я виноват и не отрицаю этого. Но ты единственная, черт возьми, кому я готов бы был в руки свое сердце вложить, будь оно у меня. И я... Он резко замолкает, будто не уверенный в дальнейших словах, и снова опускается на колени, утыкаясь лбом в мое плечо. Я чувствую подступающие слезы и рывком прижимаю его к себе, обвивая мокрыми руками его шею. Он мягко целует выпирающие косточки на моих плечах и проводит рукой вдоль некогда раздробленных им же ребер, чуть оглаживая бледную кожу, будто бы и дальше прося прощения. — Я думаю, — тихо произношу я, пробираясь пальцами под ткань его одежды, чуть сдавливая острое плечо, — что мне не нравится твоя одежда. — Что?, — я смеюсь в ответ, стягивая белую ткань с его плеча, чуть прикусив нижнюю губу и он сглатывает, смотря на меня как-то заворожено, — минуту назад ты пыталась выгнать меня, а сейчас хочешь раздеть? Твой мозг явно повредился. — Пусть так, — я целую его в уголок губ, зарываясь рукой в темные волосы на затылке. и тяну на себя, чувствуя, как отходит боль в мышцах куда-то на второй план, — я правда пытаюсь тебя простить. Но мне нужно время. А сейчас я просто хочу, чтобы ты залез в эту чертову ванную и сделал со мной все, что твоей душе угодно. Нечего было меня провоцировать. — Я не провоцировал, — проговаривает он ровно перед тем, как падает в воду, когда я резко дергаю его на себя. Я прижимаюсь к нему как можно ближе и тихо смеюсь. — Значит это я такая чувствительная, что борюсь с желанием оседлать тебя просто из-за того, что ты помыл мне голову, — он в ответ лишь улыбается, проводя языком по мочке уха и я выгибаюсь, когда чувствую его чертовы пальцы внутри. Что ж, пожалуй, я все же не жалею о том, что сделала ему дубликат ключей.