Техниколор

      Мокрые от слез щеки, как и потолок медпункта, уже начинали надоедать. Неужели его телу нужно так много времени, чтобы наконец принять прошлое, искусственно внедренное Книгой в его голову? Неужели боль и сожаление от приобретения и потери Гарри так долго должны мучить его сердце? «Пока передышка. Хочу кофе».       Собравшись с силами, Накаджима поднялся, переоделся и вышел из медпункта, чтобы спуститься на первый этаж в кафе. Когда он покупал кофе в прошлой временной линии, у него вошло в привычку делать заказ на всех детективов, что, собственно, Ацуши и сделал. Пять минут, шесть стаканчиков в подстаканнике и один — в руке, и можно было возвращаться.       Удивляться балагану в Вооруженном Детективном Агентстве — все равно что удивляться восходу солнца, поэтому парень прошел мимо столпившихся вокруг наряженной в форму горничной Кеки и поставил кофе на краешек незанятого бумагами стола, громко сказав, что решил всех угостить. Наоми и Кенджи не пили кофе в силу возраста, Фукудзава предпочитал зеленый чай, поэтому стаканчиков и было семь.       — Ох, Ацуши-кун, как мило с твоей стороны, — проговорила Йосано и взяла стаканчик со своим именем, отпивая. — М-м-м, как ты узнал? — довольно протянула она, ощущая на языке мягкость американо и легкую сладость ликера.       — Просто взял всем то, что, мне кажется, вам понравится, — просто ответил Накаджима, делая глоток своего латте и отставляя руку назад, упираясь ладонью в край стола.       Все разобрали свои напитки. Кека, заметив на одном из стаканчиков свое имя, неловко сцепила руки за спиной.       — ...Я не пью кофе.       — Просто попробуй, — улыбнулся Ацуши, и Изуми нерешительно взяла стаканчик и осторожно отпила. Ее глаза распахнулись в немом восторге.       Она не любила кофе. До тех пор, пока однажды не попробовала ванильный раф.       — А это для кого? — спросил Куникида, разворачивая последний стаканчик с бамбл кофе. На нем размашистым почерком было написано «Дазай».       — Ах, это... — с тонкой, чуть надломленной улыбкой сказал Накаджима. — Взял по... — «Привычке», — не успел договорить. — По-о-отому что думал, что он уже здесь.       А вот и в опен-спейс вошел директор. Детективы обсудили положение Кеки, она попросилась в Агентство, и ее глаза запылали надеждой и светом как никогда. Ацуши за нее поручился. Сам только вступил пару дней назад, а теперь собирался взять Изуми под свой патронаж. Фукудзава долго сверлил их обоих взглядами, а после все-таки принял Кеку — на этой ноте все присутствующие облегченно выдохнули, хотя вскоре вновь напряглись, ведь в Агентство пришли полицейские с обещанными документами нового дела.       «Я хочу спать, — угрюмо думал Ацуши, попивая свой кофе и отстраненно наблюдая за происходящим. — Я хочу лечь спать и проснуться без слез».       — ...Не хочешь попробовать? — просочилось в мозг, будто из-под толщи воды. — Эй, Ацуши, я с кем разговариваю?       — А? Да, — Накаджима рассеянно кивнул и выбросил уже пустой стаканчик в ближайшую урну. — Пойдем, Кенджи-кун.       Парень не был против того, что в первые дни он занимался рутинной недетективной работой, но разгадывать дела, которые ты уже дважды в жизни разгадал... Это была сущая мука. Врезавшийся в окно здания автомобиль. Прогулка по рынку, общение с простыми прохожими и сомнительными личностями... Ацуши едва передвигал ноги, со скукой наблюдая за работой Миязавы, но добродушно поддерживая его на каждом шагу.       Как и в прошлые разы, Накаджима не сделал ничего существенного. В чем смысл мешать работе человека, который с помощью своей способности однажды снес половину горы?       — Пойдем перекусим? — предложил Кенджи, потягиваясь.       — Я тебя угощу, — улыбнулся Ацуши, склоняя голову набок. — В конце концов я особо тебе не помог. Ты прекрасно справляешься в одиночку.       — Преступники просто говорят мне обо всех своих преступлениях, я тут совершенно ни при чем, — ответил Миязава довольно, хотя по факту дело было в том, что его добродушие и невинность влияли на других так же значительно, как и его непомерная сила.       — Тогда я помогу тебе написать отчет, — сказал Накаджима, и Кенджи с радостью принял его предложение:       — О-о-о, хорошо! Мне как раз сложно управляться с печатанием на компьютере. Я буду тебе диктовать!       Отвлеченная беседа, вкусный перекус, разливающееся в груди тепло от вида мирно посапывающего Миязавы, возвращение в Агентство и бумажная работа до самого заката. Спокойный день. Обычный день. Как же хотелось, чтобы все дни были такими, но нет — с Агентством постоянно что-то случалось, и еще с основания организации всех детективов так или иначе заносило в самый эпицентр тяжелых трагических событий.       После работы Ацуши отправился в библиотеку — решил освежить память перед предстоящим трехсторонним конфликтом. В первоначальной временной линии Накаджима прочитал книги Шеллинга, Киссинджера и Сунь-цзы много позже битвы с Фицджеральдом по совету Дазая, а сейчас он отчаянно нуждался в повторении давно усвоенного.       Когда Ацуши подошел к общежитию, Кека уже ждала его, стоя на веранде напротив двери.       — Ах, извини, я задержался, — попросил прощения он, открывая дверь.       — Все нормально. Мне дали ключи, но я решила не входить, пока ты не пришел, — ответила Кека, и они вошли в квартиру. — Все-таки изначально тебе предоставили эту комнату.       — Все в порядке, — сказал Накаджима, разуваясь, и прошел вглубь помещения, чтобы отложить книги и убрать свой расстеленный футон в шкаф. — Теперь мы живем вместе, и эта квартира принадлежит тебе так же, как и мне.       — Тебя предупредили?       — ...Нет, — ответил Ацуши нерешительно. — Но разве это не логичный исход событий? За тобой охотится Мафия, я бы тоже не хотел оставаться в одиночестве в такой ситуации. Плюс мы можем сэкономить на аренде, учитывая, что наша зарплата не такая большая, как у основного состава детективов.       — Да, ты прав, — кивнула Изуми, осматриваясь — просто бегая взглядом по помещению, но не крутя головой. — Я могу принять душ?       — Конечно, — улыбнулся Ацуши и указал на шкаф. — Тут чистые полотенца, футон и свежее постельное белье. Я пойду куплю продуктов, а потом мы вместе приготовим что-нибудь, хорошо?       Кека утвердительно промычала, взяла полотенце и отправилась в ванную. Накаджима вновь обулся и покинул квартиру, прикидывая список покупок.       — О, Ацуши-кун! — послышалось позади. Сердце пропустило удар. Он всего день провел без Осаму, но, Боже, как же он скучал по его голосу.       — Добрый вечер, Дазай-сан, — Ацуши расплылся в теплой улыбке, когда они поравнялись. — Где вас носило? Опять пытались утопиться?       У Накаджимы было три проблемы в общении с Осаму в этой временной линии. Первая: ему приходилось обращаться к нему на «вы», ведь на «ты» они перешли только после начала отношений. Вторая: Ацуши привык к чужому шутливому тону, и сам порой не чурался сквозить иронией, сарказмом или пародированием привычек собеседника. И третья... Он знал, где Дазая носило. Играть свою собственную роль было крайне тяжело.       — К сожалению, сегодня я выбрал более изощренный метод самоубийства... — загадочно протянул Осаму, драматично прикрыв ладонью лицо. — Я был в плену у Портовой Мафии!       — Ну и как все прошло? — спросил Накаджима почти безразлично, и Дазая повело.       — Как все прошло? Как все прошло?! — заладил он. — Я рисковал своей жизнью, чтобы выведать, кто так высоко оценил твою голову на черном рынке!       — Ой, да ничем вы не рисковали, не заливайте, — Ацуши закатил глаза, поправляя на плече сумку. — Уверен, вы отделались парой тумаков и сыграли на чьих-то нервах, чтобы вас отпустили восвояси. Разве я не прав?       Осаму молчал. Его выражение лица приняло такой задумчивый вид, будто мужчина погрузился в самого себя с головой и всплывать не собирался.       — Да. Да, ты прав, — ответил Дазай поспокойнее. Накаджима тонко улыбнулся, искренне наслаждаясь тем, как ему удалось приструнить Осаму всего лишь парой предложений, хотя это и не было удивительно — в конце концов у Ацуши было значительное преимущество. — В комбини идешь?       — Мы оба туда идем, — сказал парень очевидную вещь; в конце концов они так и не разминулись.       — Ох, завидую я тебе, Ацуши-кун, — Дазай вновь вернулся к своему шутливому тону. — Ты выиграл целых семьсот тысяч йен благодаря мне! А если бы я сам раскрыл свое прошлое место работы, меня бы наградили? — проныл он отчаянно.       — Не-а, — буркнул Ацуши. — Плюс это было бы нечестно. Во-первых, вы не новичок, а во вторых, вы сами прекрасно осведомлены о своей прошлой работе.       — Жаль, очень жаль... — протянул Осаму, и прозвенел дверной колокольчик — они наконец дошли до магазина. — О, Ацуши-кун, у меня идея! Как насчет того, чтобы ты меня угостил? В конце концов я — причина твоего обогащения!       Накаджима тяжело вздохнул. Он любил Дазая всей душой и сердцем, но когда тот ерничал, его откровенно хотелось прибить.       — Саке? — спросил Ацуши привычно и залез в свою сумку, чтобы достать кошелек.       — Да, пожалуйста, — заулыбался Осаму довольно, и парень тяжело вздохнул, доставая несколько купюр.       — Держите, — он протянул деньги Дазаю. — Сами купите; в конце концов я несовершеннолетний, мне не продадут.       — Боже, Ацуши, ты просто чудо! — Осаму налетел на него с объятиями, и Накаджима поморщился от колющей сердце фальши. Да, благодарность Дазая была искренней, но то, как он ее выражал... «Я скучаю по тебе прежнему. Боже, как я скучаю».       Ацуши прошелся по магазину, собирая нужные продукты, и, хотя Осаму уже взял себе две бутылки любимого саке, он не торопился на кассу и хвостом следовал за парнем, не отходя от него практически ни на шаг. Когда Накаджима взял крабовые консервы, Дазай гулко сглотнул в напряжении и зависти. Парень тоже знал, чем его поддразнить, поэтому прятал довольную улыбку в тени неровной челки.       Наконец они рассчитались и вышли из комбини. И Ацуши достал из пакета те самые консервы, протягивая их в сторону Осаму.       — Ацуши, ты...       — Не стоит пить без закуски, — сказал Накаджима просто. Он знал, как сильно Дазай любил крабов, но предпочел об этом умолчать, выдав: — Надеюсь, вам понравитс-       — Ацуши, ты что, ангел?! — воскликнул Осаму, принимая подарок и вновь бросаясь ему на шею. От этой игры и притворства уже начинало подташнивать, но упускать даже наигранные моменты близости он не собирался. — Это же мои любимые!       Накаджима медленно начал осознавать, что с игрой в угадывание любимых напитков или еды он уже начал перебарщивать.       — Я рад, что вам нравится, — добродушно проговорил Ацуши, — но душить меня не надо. Я еще пожить хочу.       — Спасибо-спасибо-спасибо!       Конечно, Дазай не ожидал такой щедрости от человека, которого встретил всего пару дней назад. Но и Накаджима не мог отказать себе в удовольствии порадовать любимого, пусть пока еще и не возлюбленного.       — Постарайтесь не напиваться, хорошо? Завтрашнюю работу никто не отменял, — усмехнулся парень, пока они шли обратно в общежитие.       — Я постараюсь, — мягко ответил Осаму, весело бренча бутылками в своем пакете. — Как у тебя дела, нормально?       — Ну, живой. Значит все хорошо.       — Даже не спросишь, кто назначил за твою голову награду? — спросил Дазай тоном ниже и тише. По коже пробежала легкая дрожь. Он что, испытывал его?       — Давайте завтра, Дазай-сан, — ответил Ацуши сдавленно. — Мне на сегодня хватило впечатлений, и, боюсь, к новой информации я пока не готов.       Как же тяжело было лавировать между ложью, логикой и правдой.       — Что ж, тогда до завтра, Ацуши-кун, — сказал Осаму на подходе к общежитию. — Позаботься о той девочке из Мафии, хорошо?       — Конечно. Доброй ночи, Дазай-сан.       И они разошлись на веранде.       Накаджима чуть не пошел следом за Осаму; когда они начали встречаться, Ацуши вскоре переехал к нему. Чертовы привычки...       Когда парень вернулся, Кека уже начала готовить, подготавливая те продукты, что нашлись в холодильнике. Как только Накаджима въехал, он в основном питался либо покупными бенто, либо блюдами, которые подавали в «Узумаки»; готовить самому не было ни сил, ни желания.       — Слушай, Кека-чан, — прервал привычную тишину Ацуши, когда они наконец сели за низенький стол и приступили к трапезе, — как насчет того, чтобы потренироваться?       — Потренироваться? — переспросила девушка не особо вовлеченно, поднося палочки ко рту.       — Да. За тобой охотится Мафия, а я только недавно осознал свою способность, — объяснил Накаджима, и Изуми вскинула брови в немом вопросе: «Как это — недавно?» В конце концов он без особых усилий одолел Акутагаву, а это показывало если не превосходные боевые навыки, то огромнейшую силу способности. — Плюс я не силен в боевых искусствах... Мы можем друг у друга чему-нибудь научиться.       — ...Хорошо.       По выражению лица Кеки никогда нельзя было понять, о чем она думает. В этом она напоминала парню Дазая, но, если Осаму вечно притворялся, то Кека просто не обладала достаточными знаниями того, как правильно выражать весь спектр своих эмоций. Со временем это изменилось, конечно. Но пока что это время не настало.       — Тогда попробуем завтра вечером после работы, — улыбнулся Накаджима, и Изуми коротко кивнула, продолжая есть.       Раньше молчание с ней напрягало, но теперь Ацуши чувствовал себя спокойным и расслабленным. Нет ничего плохого в том, что им не о чем поговорить — этому Кека его научила, пока парень не переехал к Осаму, который вечно болтал без умолку. У разных людей разный характер и разная потребность в общении. Накаджиме понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть к повадкам каждого из членов Агентства, но итог окупился и до сих пор окупался, теперь уже в этой временной линии.       Ацуши и Кека помыли посуду и начали готовиться ко сну. Изуми как можно тише точила свой танто, Накаджима, лежа в темноте своего шкафа, читал, применив тигриное зрение, но вскоре усталость взяла свое, и парень, неслышно зевнув, отложил книгу и рухнул головой на подушку, проваливаясь в сон.

***

      Осаму признался ему при свете полной луны.       Ацуши победил Фицджеральда с помощью Акутагавы, Дазай и Фукудзава встретили его на берегу, а после и показалась сдавшая вступительный экзамен Кека. Счастью не было предела, но он наступил, когда Гарри выбежал из-за металлических контейнеров, спотыкаясь по пути, и чуть ли не влетел в Накаджиму, крепко обнимая его, громко крича от радости и переживаний, утыкаясь носом ему в плечо. Если бы что-то пошло не так, Гаррисон должен был использовать способность, чтобы вернуться назад во времени и изменить план, но этого не понадобилось.       Все были живы. Йокогама была спасена.       Но триумфальные моменты не длятся вечно — они переходят в обычную привычную рутину. Возвращение в общежитие, горячая ванна, вкусный ужин и терпкий растворимый кофе, который Ацуши попивал, стоя на веранде и вглядываясь в чистое звездное небо, в котором он только вот недавно сражался за жизни миллионов людей.       — Не спишь? — тихо спросил Осаму, приближаясь; Накаджима даже не заметил, как тот вышел из своей квартиры, скрипнув старенькой дверью.       — Не могу уснуть, — улыбнулся парень, вновь делая глоток кофе. — Наверное, я перенервничал. Или адреналин разыгрался. Я... очень рад, что все вышло так, как вышло.       Дазай слабо выдохнул с легкой улыбкой, и они продолжили стоять рядом в абсолютном молчании, окутанные безмолвной ночью, укрытые синим звездным бархатом.       — Луна сегодня красивая, — сказал Осаму между прочим, и Ацуши удовлетворенно склонил голову набок, вглядываясь в пленительный свет полной луны.       — Да, красивая, — просто ответил он, пронизанный спокойствием и умиротворением.       — Очень, очень красивая, — продолжил Дазай, после чего Накаджима недоуменно посмотрел на него, изогнув бровь. — ...Мне что, серьезно придется говорить напрямую «я тебя люблю»? — буркнул Осаму.       И Ацуши завис, пытаясь переварить чужие слова.       — Любите? — переспросил он, чуть заикнувшись на последнем слоге. — М-меня?       — Да, Ацуши, я люблю тебя, — и сердце ушло в пятки. — А ты, видимо, совсем не понимаешь намеков, поэтому мне пришлось использовать такие громкие слова, — Дазай развернулся, расслабленно укладывая локти на перила, и заглянул Накаджиме в глаза, недовольно надув губы.       Ацуши смотрел на него в ответ неотрывно. Казалось, сердце замерло; на деле оно бешено стучало, гулко ударяясь о грудную клетку изнутри. Даже тигриного слуха не надо было, чтобы понять, как сильно и интенсивно у него подскочил пульс, и не нужно было тигриного зрения, чтобы увидеть, как сильно покраснело лицо Накаджимы.       — Ацуши-кун? — позвал Осаму, едва склонив голову набок. Шок парня можно было понять, но такой сильной реакции он явно не ожидал.       Дазай протянул руку, надеясь коснуться ладонью чужой щеки...       ...И Накаджима вскрикнул, подпрыгнул и прижал к груди уже опустевший стакан, убегая в свою квартиру. Еще несколько часов после этого он лежал на футоне за дверцей шкафа с бешено колотящимся сердцем. В тот день он совершенно не сомкнул глаз, а в Агентстве его отпустили в обед; Куникида видел, как сильно Ацуши был вымотан, и, видимо, думал, что это следствие вчерашней битвы, поэтому дал отгул.       А парень просто не мог понять...       Осаму действительно это имел в виду?       Всю последующую неделю он мучился, изнывал, пытался понять все смыслы слов, сказанных Дазаем, кроме прямого. Не может же быть, чтобы мужчина признался в любви другому мужчине? Но, оказывается, может.       И за этот промежуток времени Накаджима узнал все то, что не мог узнать из учебников, энциклопедий и художественных книг в приюте. Ацуши узнал, что любовь возможна не только между мужчиной и женщиной. Как и секс. Как и в принципе любые романтические взаимодействия. Новая информация не слишком шокировала его, но значительно расширила его кругозор, хотя менее потерянным Накаджима не перестал себя ощущать.       Он избегал Осаму. Если и говорил с ним, то в присутствии других коллег, если и взаимодействовал, то исключительно по делу. Сложившуюся ситуацию хотелось обсудить хоть с кем-нибудь, но Ацуши боялся, что его неправильно поймут. Он сам себя не понимал! Парень не испытывал отвращения от чужого признания, но ощущал непомерную тяжесть на своих плечах, ведь он не мог ответить взаимностью, хотя и не мог не отвечать. Дазай замечательный человек и привлекательный мужчина. Он всегда был добр и внимателен к Накаджиме, но парень никогда не рассматривал это с романтической точки зрения! Конечно, не может быть такого, чтобы Осаму влюбился в него с первого взгляда — иначе бы уже давно в своей привычной импульсивной манере еще в первую встречу признался бы в любви до гроба самыми откровенными словами. Видимо, Дазай довольно долго накапливал эти чувства и решился их озвучить только после завершения трехстороннего конфликта.       — Хей, Ацуши-чан, — и Накаджима тут же вздрогнул, захлопывая крышку ноутбука и готовясь бежать. Он не смотрел и не читал ничего непотребного — просто пялился в файл документа слишком долго, не воспринимая ни единого написанного слова. — Все нормально?       Это был Гарри. Он вдруг оказался напротив стола парня и поставил ему стаканчик с кофе, присаживаясь на край.       — Да... Нет... Все в порядке, — сбивчиво проговорил Ацуши, хватаясь за стаканчик, будто за спасительную соломинку.       — Ты в последнее время сам не свой, — объяснил свое беспокойство Гаррисон. — Да и Дазай-сан тоже ведет себя странно, — подметил он, и лицо Накаджимы само собой налилось багрянцем. — Вы, случаем, не поругались?       — Нет, — усмехнулся парень и отпил кофе. — Просто... не знаю, как объяснить. Все слишком сложно.       — Ты что, признался ему в любви? — спросил Гарри несерьезно, просто пытаясь поддразнить, но Ацуши вспыхнул с новой силой и замахал руками с паническим выражением лица:       — Нет! Все не так! — и Накаджима осознал, что слишком громко кричит. — Кхм, — поправил себя он, кашлянув в кулак. — Просто... — продолжил Ацуши тише, хотя до сих пор не был уверен, стоит говорить об этом Гаррисону или нет. — Это... Дазай-сан признался мне в любви, — почти что шепотом пробормотал он, отвернув от рта ладонь.       Гарри смотрел на него ошеломленно. Просто не ожидал, что шутка зайдет так далеко.       — Что, серьезно? — воодушевленным шепотом спросил парень, склоняясь к Накаджиме поближе.       — Да, но... Я не знаю, что делать, — все же выпалил Ацуши отчаянно, и старый друг похлопал его по плечу.       — А теперь-ка запомни эту мысль, и мы продолжим с того, на чем закончили, после работы, хорошо? — Гаррисон тонко улыбнулся, прекрасно понимая, что этот разговор не стоит проводить в опен-спейсе, хотя Дазая здесь и не было. Распускать слухи среди других работников тоже было так себе идеей.       — Хорошо, — кивнул Накаджима в ответ.       Каким же он был дураком, раз не попытался обсудить ситуацию в первую очередь с тем, кто был рядом с ним всю его сознательную жизнь.