Смерть и золото

Было уже хорошо за полночь. В таверне сидело от силы полдюжины припозднившихся гуляк, среди которых Вейрен мгновенно узнал своего скупщика из гильдии воров, уже знатно поддатого и веселого, вечно прячущуюся в тени каджитку, закутанную в грубый темно-синий плащ, и завсегдатаев — данмера и аргонианина, всегда берущих большой кувшин с горячим вином и по две булки свежего хлеба с пряностями. Аргоианин, плавно покрутив головой из стороны в сторону и скаля мелкие белоснежные зубы, начал: — Собрал как-то Хермеус Мора Мартина Септима, пирата из портового района и Чемпиона Сиродила и говорит: «Тому, кто выпьет ящик сиродильского бренди, выебет красавицу Вейреста и победит Мерунеса Дагона, дарую тайные знания». Ну, Мартин Септим в прошлом выпить не дурак — выпил, до красавицы Вейреста не дошел. Пират тоже выпил, навестил красотку в Вейресте, но самого Принца разрушения ему, ясное дело, не победить. Тут, конечно, приходит Чемпион Сиродила — сиродильский бренди ему что морковный сок, и не поморщился. Потом заходит во врата Обливиона — оттуда крики, грохот, потом возвращается Чемпион Сиродила, взмыленный весь, но живой и здоровый, оглядывает Хермеуса Мору и спрашивает: «Ну, где там красавица Вейреста, которую победить надо?» Данмер хрюкнул в кружку с вином, трясясь в беззвучном смехе. — «Где красавица Вейреста, которую победить надо», вот умора! Нет, ты лучше вот что послушай: сидят в таверне нордская, каджитская и имперская красавицы. Нордская говорит: «Эх, вот бы мне мужика из Гильдии бойцов — говорят, они такие сильные и мужественные». Имперка же ей отвечает: «Нет, мужчины-маги — вот это дело. Архимаг со мной в постели какие угодно волшебства творить бы мог!» А каджитка говорит: «А мне бы такого, чтобы весь мир мог спасти — вот за таким я бы как за каменной стеной, девочки». Тут дверь распахивается, заходит Чемпион Сиродила в сияющих доспехах, с посохом архимага и мощным молотом за спиной, а девушки и говорят: «Нет, такую кучу добра ни один торговец в Анвиле не купит, ну нахер». — Ваши эти Анвильские шутки вообще не смешные, — фыркнул аргонианин. — Вот эту послушай: спит как-то граф Чейдинхола спокойно в своей кровати, потом слышит — шум какой-то. Встает, значит, идет проверять, как бы чего дурного не случилось. И точно — заходит в комнату своего сына, а тот с Чемпионом Сиродила ебется. Граф, конечно, в ужасе, а Чемпион Сиродила ему и говорит: «Не беспокойтесь, ваша светлость, это всего лишь сон». Граф пожимает плечами и ворчит: «Что делать будешь, вторую неделю один и тот же сон снится». Данмер засмеялся, трактирщица, закинув полотенце на плечо, посмотрела на них тяжелым взглядом, красноречиво заставляя заткнуться. Данмер продолжил, понизив голос и согнувшись над плохо протертой деревянной столешницей: — Как бы нас за такие хохмы выручки не лишили, хвостатый. Ну, слушай. Ловит, значит, Иероним Лекс Чемпиона по всему Имперскому городу и орет ему: «Я тебе покажу, как воровать!» А Чемпион ему: «Ну слава Троим, серджо, а то меня вот-вот из гильдии выпрут». Аргонианин тихо захихикал и отхлебнул еще вина, когда им на стол тяжело приземлилась миска с дымящимся пастушьим пирогом и кружка с пивом. Вейрен подтащил к их столу стул, сел, неспешно выпил, тяжелым взглядом окинув притихших шутников, и негромко сказал: — Что это вы все про меня да про меня, вот послушайте: заходят как-то данмер и аргонианин в таверну…