Bad to the Bone

Маниакальный культ или культ убийства — М.К.У. Члены организации исповедуют свою «религию убийства». Согласно идеологии, смерть возносится богоподобной сущностью, которая двигает сторонников организации жаждой убивать, тем самым совершая расовое очищение.

      Новый Орлеан. Louis Cathedral. Воскресенье. 2021.       Церковь Луиса была названа в честь короля Франции, построена в 1700 году, активная община и шпили на крыше, внутри — с витражами. Снаружи она белого цвета с тёмно-серой крышей. В неё часто ходил молиться Донна, парню нравилось исповедоваться в своих грехах, а после убивать священника. Довольно странное восприятие католической веры, да и в целом христианства. Хоть и религия была навязана парню родителями, но спустя года после их кончины — не без участия психа — ублюдок продолжал отдавать дань своему покойному мудаку-отцу в виде молитвы, в которой парень просил, чтобы душа отца горела в аду и тот страдал целую вечность. Дафна часто сопровождала брата, хотя девушке религия была чуждой, но Донна был её семьёй, единственным человеком в мире, которому Бестия была хоть как-то нужна. Каждую неделю они приходили в церковь, псих становился на колени перед иконой Девы Марии, складывал руки на груди в замок и начинал читать «Отче наш». Гринграсс просто молча стояла и наблюдала за братом, Бестии было скучно, брать пример она не хотела. Каждый раз, приходя в божий храм, Дафна вспоминала свои не самые радужные времена, когда была заточена в монастырь, где над ней издевались, часто морили голодом, травили, а был случай, когда матушка сломала Гринграсс руку и отказалась оказывать медицинскую помощь, говоря, что таким грешницам, как Бестия, это запрещено. Девушка не знала, в чём именно был её грех. Может, в том, что Дафна вместе с братом убила родителей? Нет, тогда Гринграсс только наблюдала за зверством, а после просто помогла скрыть тела. Может, грех Бестии заключался в том, что она с детства подвергалась изнасилованиям? Или, может, что сделала четыре аборта? А может, дело было в инцесте? Что ж… обвинений к её грешной душеньке было предостаточно. Если рассматривать вопросы более детально, то психического здоровья не хватит. Сложно говорить о наболевшем, но ещё труднее возвращаться в тот мрачный период своей жизни. Время не лечит, оно только притупляет боль. Так и сегодня Дафна вместе с братом пришли на службу, только вот псих решил, что в маске ему будет лучше присутствовать во время проповедей. Гринграсс надела платок, в последнее время девушке нравились такие аксессуары. Благо в церкви никого не было, ведь предварительно к приходу Донна договорился об этом, а это значило только одно — кто-то однозначно умрёт в храме Божьем.       Недалеко от алтаря с иконами находился маленький фонтан со святой водой из белого камня. Бестия настроилась на несколько часов в аду, ведь от скуки можно было повеситься на люстре в церкви. Священник начал свою проповедь о грехах, и Гринграсс из последних сил пыталась не зевнуть, а её любимый братик, склонив голову, слушал и повторял за святым отцом. Впрочем, как обычно, ничего нового и интересного. Спустя час к психу подошёл один из подчинённых и прошептал что-то, Бестия не расслышала, но реакция ублюдка явно была негативной. Донна тяжело вздохнул и сжал кулаки, а Дафна напряглась и понадеялась, что будет что-то интересное и весёлое, но брат не спешил действовать, а только слушал дальше возможного смертника. Девушку распирало от любопытства, но, как назло, ничего не было слышно.       «Чёрт… — мысленно протянула она и тут же добавила: — Прости, Господи…»       Псих закипал изнутри, но не подавал виду, что обдумывает, как прикончить беднягу; тот явно не думал уходить, чем доводил Донну до бешенства. Идиот… больше нечего сказать. Терпение лопнуло, и ублюдок схватил бедолагу и сквозь зубы процедил:       — Как ты смеешь меня тревожить во время службы? — Рука психа сжала ещё сильнее горло, и подчинённый схватился за неё. — Ты утонешь в своих грехах… ничтожное создание! — После этих слов Донна поволок бедолагу к фонтанчику со святой водой и окунул туда его голову. Ублюдок наблюдал, как человек пытался выбраться, как брыкался, но у него ничего не выходило. Святая вода разлеталась во все стороны, наполняла лёгкие, и вскоре он умер, захлебнувшись. Это была благословенная смерть, чистая и непорочная.       Бестия лишь мирно наблюдала за всем с улыбкой, наконец-то в этом месте произошло что-то воистину интересное. Донна выпрямился и окинул взглядом перепуганного священника, на лице убийцы возникла улыбка. Святой отец, почувствовав неладное, начал бежать прочь, но псих моментально среагировал и, достав кинжал, бросил его в спину мужчине; тот упал, тяжело дыша. Ублюдок подошёл, возвышаясь над священником, через секунду Донна воткнул холодное оружие глубже и начал прокручивать по часовой стрелке, при этом наблюдая, как жизнь в глазах жертвы угасает с каждой секундой. И снова по телу прошлась знакомая волна наслаждения, зрачки расширились, а пульс закружился в темпе Венского вальса. Чувство превосходства снова вернуло парня к жизни серийного убийцы, даровало новое дыхание и вдохновение для нового кровопролития. Псих выпрямился и, вдохнув знакомый аромат амброзии смерти, повернулся к сестре, которая как раз прикуривала от свечей, которые стояли за упокой. Дафна никогда не изменяла своим традициям, всегда придерживалась одного и того же, чем и нравилась ублюдку. Донна подошёл к Бестии и нежно коснулся щеки, девушка улыбнулась брату, и они вместе покинули храм Божий, оставив там два трупа как напоминание — псих всё ещё промышляет и не нужно забывать о нём…

***

      Новый Орлеан. Отель. 12:30. Воскресенье. 2021.       Драко проснулся неестественно поздно для себя, голова раскалывалась подобно ореху, который пытались разбить молотком. Спать больше десяти часов явно нехорошо для организма мужчины. Детектив преодолел лень и заставил себя встать из кровати, чтобы пойти в душ. Ноги были ватными, а тело будто залили свинцом, хотя вчера Малфой не пил, но утром было ощущение, что Драко выпил семь ящиков водки, при этом не запивая и не закусывая. «Здесь явно что-то не так», — приложив некие усилия, мысленно заметил он, открывая душевую кабину. Через сорок минут бодрящих водных процедур Драко вышел, и его состояние стало на порядок лучше, но блаженство длилось недолго, ведь в дверь с диким грохотом начали тарабанить, будто перепутали её с барабаном. Детектив мысленно выругался и открыл дверь, искренне считая, что за ней будет стоять певица, но вместо Гермионы мужчина увидел перепуганного бармена, на котором лица не было.       — Джек, что случилось? — вялым голосом спросил Малфой, опираясь на стену боком.       — Детектив, простите за беспокойство, но мисс Грейнджер пропала… — тяжело дыша, протянул мужчина, хватаясь за сердце.       — Как… — сдавленно прошептал Драко. — Как пропала? — нахмурив брови, он поморщился от головной боли, переспрашивая.       — Вчера приходил странный мужчина, — начал пояснять Джек. — Он выглядел странно, в чёрном военном костюме, бронежилете и с винтовкой за спиной.       — Какие у него были глаза, волосы, примерный рост? Шрамы? Были ли у него шрамы? — требовательно задавал вопросы Малфой.       — Синие. Блондин. Высокий, метр девяносто — девяносто пять. Шрамов не видел.       — Лунатик… — пробубнил себе под нос детектив, опустив взгляд в пол. Пазл в голове не без труда, но сложился. Драко как-то накачали наркотиками или сильным снотворным, но как и где? — Отведите меня в комнату Телони, — приказным тоном произнёс детектив, на что бармен кивнул и направился в сторону апартаментов Грейнджер.       Открыв дверь запасным ключом, Джек пропустил Малфоя внутрь. Драко сразу же начал осматривать помещение, и внимание привлекло разбитое окно, как и лужа крови на полу. Блядство… Теперь сомнений не было — мужчину как-то накачали чем-то, в другом бы случае Драко услышал звуки разбитого стекла, а так психопат всё продумал. «Вот же тварь…», — мысленно выругался детектив. Скорее всего, Гермиона уже мертва, или девушку пытают. И всё из-за него… Забытое уже давно чувство вины запылало в груди с новой силой. Малфой развернулся к стене и со всей силы ударил по ней так, что там пошли трещины. От такого легко можно было сломать руку, но вместо этого мужчина выбил себе три костяшки. Пульсирующая боль электрическим зарядом пробежалась по руке, заставив детектива поморщиться, но сейчас Драко было плевать на всё, он хотел одного, как и когда-то — чтобы Гермиона была жива. Такое же желание было некоторое время назад с той бедной девушкой, которую детектив не смог найти и спасти. Малфой не хотел снова проживать те эмоции, не хотел возвращаться снова в то время. Сейчас он был один против двух больных уродов, которые убивали ради наслаждения. Детективу было тошно от себя, мужчина снова наступил на те же грабли, упал в яму, которую сам же и выкопал. Блядство, пресвятое блядство…       Не мешкая ни секунды, Малфой вылетел из комнаты и направился в свою, дабы переодеться и пойти на поиски певицы, но Драко не знал города, он был здесь в ловушке, как беспомощный слепой котёнок, которого настойчиво пытались утопить. Циничность снова сыграла с ним в русскую рулетку и победила, пуля прошла навылет, вернула в реальность, где из-за детектива страдала ни в чём не повинная девушка, которая умоляла о защите, но Драко, как обычно, не услышал. Её кровь будет на его руках, Малфой будет жить с этим, когда Грейнджер выбросят мёртвой на улицу без кожи. Чёрт…

***

      Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021.       Блейз, как обычно, сидел в кабинете, перебирая бумажки, снова нужно было отмывать деньги и кто, как не Забини, должен корячиться над этим. Донна, как всегда, сидел у себя в подвале, Джером тренировал собак на улице, а Дафна вела светские беседы с Пэнси. Жизнь протекала своим чередом, но не для всех, ведь в самой отдалённой комнате корчилась от боли Гермиона, — Лунатик попал певице в бедро, отчего она и упала. Хоть псих и перевязал рану, промыл и вытащил пулю, но с адской, жгучей болью ублюдок ничего не смог сделать. Грейнджер тихо оставалось рыдать в подушку, так, чтобы её не слышала ни одна живая душа. Телони проклинала всю свою жизнь и особенно тот роковой день, когда она стала «куклой» серийного убийцы. Донна не ломал девушку психически, но парень изводил Гермиону на протяжении долгого времени, делая из неё идеальную шестёрку, да, в тех методах не было убийства родных, но были вечные испытания на верность с угрозами лишения жизни. Грейнджер никогда не была искренней, пряталась за маской сильной роковой женщины; за долгие годы Телони научилась идеально врать, так, чтобы ни один профайлер в мире не смог вычислить её актёрскую игру. Тело покрылось влагой, а руки дрожали, как и всё тело.       Гермиона не могла пошевелиться, ибо любое движение приносило муки. Девушка не понимала, почему Лунатик так сделал, да и, впрочем, это уже было неважно, ведь время не вернуть. Нет маховиков времени или волшебных палочек, чтобы отменить последствия. Её мечта уже давно была — это минута, проведённая в спокойствии без страха за свою жизнь. Донна не смог объяснить такого поворота событий, и к певице никого не пускали, хотя Грейнджер слышала, как к ней пробивалась француженка, но псих повысил голос, и Паркинсон бросила эту идею.       Было интересно, будет ли искать Гермиону детектив. Что Малфой будет делать? Как выкрутится? Она его ненавидела. Самое сильное чувство в жизни — это ненависть, даже любовь не сравнится с ним. Как говорят, «месть — блюдо, что подаётся холодным». Вот и Гермиона отомстит за всё, через что она прошла, за каждый синяк и ушиб, за раненое бедро и море боли, в котором Грейнджер тонула, будто к ногам привязали балласт. Когда-нибудь её страдания закончатся, и в тотальном мраке настанет самый прекрасный рассвет, который девушка ждала больше всего. Жаль, она не сможет сломать Драко лично, не сможет посмотреть в серые, как шторм, глаза и прошептать: «Донна победил, я победила…»       Блейз также не пытался к ней попасть, даже не спрашивал как там его бывшая. Наверное, это к лучшему, ведь время двигаться дальше давно настало, но никто из них не смог переступить ту самую черту. Они хватались за воспоминания, но не задавались вопросом: а были ли они счастливы вместе? Стоили ли их отношения такой цены? Гермиона перевела измученный взгляд к окну, за которым бушевала жизнь, пока певица умирала от боли. Наверное, ей бы сейчас сочувствовали, но тонкий лёд сочувствия крошится в горькую соль. Телони уже давно перегорела ко всем своим мечтам, не менялась и не пыталась стать лучше, чем есть. Смысла не было, да и желания тоже. Лучше бы пять лет назад Грейнджер безвозвратно везде опоздала, тогда бы жизнь сложилась по-другому — не было тупых игр, планов и страданий. Не было отношений, из которых было слишком больно выходить, девушка бы не говорила противные три слова: «я тебя люблю», но жизнь несправедлива, а судьба — коварна.       Гермиона жалела о многом, но с годами смысл в этом меркнул… Телони слишком хваталась за прошлое, совсем позабыв о будущем, отдала себя в жертву амбициям психа и так не смогла вернуться. Пустота в груди появилась знакомым холодом, сердце приняло её как родную, а слёзы пропали, остался лишь пустой взгляд, направленный в окно. Карие глаза потухли, хотя раньше там бушевали мечты, эмоции, жизнь. Сейчас же там нет ничего, абсолютно ничего. Грейнджер не заметила, как в комнату вошёл Лунатик, который уже несколько минут наблюдал за страданиями певицы. Джером узнавал эти чувства, раньше их видел в зеркале, в своём отражении — такой же взгляд. Психопату не было жаль Гермиону, он даже и не задумывался о такой гнусной слабости, как сочувствие. Валазки бесшумно прошёл дальше и сел на край кровати. Подняв левую бровь, он прищурился.       Гермиона обратила на него внимание и не сказала ни слова, бледные губы не решались нарушить тишину. Телони не знала, сколько прошло времени перед тем, как Джером решился начать диалог, которого Грейнджер совсем не хотела.       — Ты похожа на мою первую любовь, — неожиданно даже для себя произнёс Валазки, но виду не подал, что удивился сам себе.       — Что? — хрипло протянула Гермиона, которой искренне было плевать на слова психопата, но нужно снова подыгрывать.       — Ты похожа на мою Лорен, — повторил чуть громче Льюис.       — Не знала, что вы женаты… — сглотнув, выдавила из себя певица.       — Я не женат, а Лорен мертва. — На лице Лунатика не было никах эмоций, он даже бровью не повёл, когда говорил такое.       — Мои соболезнования. Если они, конечно, нужны.       — Не нужны, — холодно заметил он.       Гермиона промолчала; ей свято хотелось, чтобы психопат ушёл, ведь она лежала здесь из-за него. Джером усмехнулся, он прекрасно понимал, что чувствовала певица, и это ему приносило много удовольствия, видеть страдания других — это как наркотик, однажды попробуешь и больше не слезешь, а Льюис много раз пробовал и подсел на опасную иглу, с которой не было желания уходить. Валазки встал и подошёл к окну, заведя руки за спину. Психопат был поглощён своими мыслями, но как-то неестественно в них проникли воспоминания о Лорен и дне её смерти. Хотя он ничего не ощущал, но всё равно такие перемены в голове не радовали, но и не пугали. Лунатик вспомнил улыбку возлюбленной, смех и то, как пряди волос падали на глаза, когда Лорен читала. Часто после убийства Джером желал девушке гореть в аду и надеялся, что они больше никогда не увидятся, хоть психопат и не был верующим человеком, но Льюис верил в М.К.У. и даже имел такую организацию под названием «Лунатические шалости». Много радости последователи не приносили, но каждый уважающий себя убийца обязан иметь кучку идиотов, которые бы поклонялись ему и его делу. Пройдут годы, в истории останутся записи о таких организациях и людях. Ярким примером был Храм народов, основателем этой секты или культа был Джим Уоррен Джонсон, который с детства начал интересоваться религией и, ещё будучи подростком, проповедовал на улицах. Филиалы Храма народов были в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско, но вскоре Джим Джонс решил покинуть США. Он арендовал землю в Гайане, на побережье Южной Америки, и основал там коммуну, позже названую Джонстауном в его честь. А ещё через время её адепты совершили самое массовое ритуальное самоубийство в истории ХХ века.       Джером подвергал всяким сомнениям секты, которые якобы молились богу, но по факту выкачивали деньги, вводили людей в транс и руководили их жизнями. Донна так же реагировал на подобные вещи, но если Лунатик просто высмеивал фанатиков, то псих таких убивал со словами: «Чёртовы язычники!» У каждого был свой взгляд на довольно будничные вещи, но в отличие от психопата, ублюдок не желал создать свой культ. Это бы значило начало богохульства и оскорбление истинного бога Иисуса, а Донна даже в мыслях не мог такое позволить, хотя и частенько убивал в храмах Господа, но это другое.

***

      Новый Орлеан. Французский квартал. 2021.       Драко не имел представления, как можно связаться с Лунатиком или банально послать тому весточку, где бы детектив в милой и радушной форме спросил:       Джером, привет, слушай, тут такое дело… А где певица? Радость моя, ты ахуел пиздить то, что принадлежит мне? Ну, не по-христиански выходит, отдавай назад!       Шутки шутками, но Гермиону нужно найти, и чем быстрее, тем лучше. Малфой не хотел даже мысли допускать, что девушка уже может проходить услуги свежевания от Донны, а может, её сварили заживо? Это вполне в стиле Лунатика. Город был всё таким же беззаботным и невинным, хотя буквально несколько часов назад была похищена девушка и неизвестно, что с ней сейчас. Драко сел в какой-то кофейне и решил обдумать все возможные способы привлечения внимания к его личности, может, так детектив сможет выманить кого-то из ублюдков, но гарантий, как всегда, не было. Детектив заказал кофе и, достав ноутбук из небольшого портфеля чёрного цвета, решил ещё раз изучить все документы по делу Донны. Он долго перечитывал послания, которые для Драко оставлял псих. Спустя только четыре года Малфой понял, к чему были все эти записки, из первых букв он сложил предложение:       Детектив, проведём ритуал мизинцев? Это святой ритуал, он очень для меня важен…       «Что за детские выдумки? Какие мизинцы? Это писал убийца или ребёнок?» Мысли крутились подобно урагану, а ответов, как всегда, не было. Сложно понять неуловимого призрака, о котором нигде нет никаких сведений. Драко подавал запросы в разные архивы в попытке узнать — может, в год появления Донны кто-то умер? Малфой подозревал, что какой-то человек инсценировал свою смерть, но те люди, о которых сказали детективу, действительно были мертвы, а значит, ублюдок не слишком заморачивался, ну или у него были свои люди в государственных службах, но это маловероятно. Хотя кто знает, может, псих умнее многих своих предшественников и идеально всё спланировал, чтобы безнаказанно убивать. Одно из правил детективов было — чтобы понять преступника, нужно мыслить, как он. Единственная проблема заключалась в том, что сложно понять призрака, ведь мертвецы не рассказывают сказок, но Донна был жив и отнимал жизни других, а значит — да здравствует замкнутый порочный круг.       Чем больше Драко размышлял, тем больше пытался не запутаться. Мужчина не заметил, как к нему спустя час таких внутренних метаний подсел Джером, которому стало окончательно скучно, и психопат решил прогуляться. Валазки не имел намерения встретить Малфоя, желания говорить со старым знакомым также не было, но интерес взял, как всегда, своё, и Лунатик не смог удержаться.       — Как всегда, ломаешь голову? — холодно поинтересовался Льюис, сложив ногу на ногу и руки на груди. Психопат внимательно наблюдал за Драко, ему не хотелось что-то упустить, — Джером желал видеть каждую эмоцию на лице детектива.       Детектив на секунду опешил от знакомого низкого тембра голоса, как всегда, Лунатик действовал неожиданно и спонтанно. В теории к такому можно привыкнуть, но когда ты постоянно контактируешь с человеком, а не когда он появляется раз за год. Хотя Джером зачастил с визитами, даже как-то странно осознавать, что всё это время Малфой больше стал общаться с Валазки, чем за годы службы. Драко поднял сердитый взгляд на Льюиса, который спокойно сидел напротив — как всегда, поджимал губы в попытке придумать твою смерть. Выпрямившись, Малфой прочистил горло и уже хотел накинуться на психопата словесно, а затем и физически, но вовремя заметил людей Лунатика, которые разошлись по сторонам. Не нужно было быть профайлером, чтобы знать — они вооружены и станут стрелять по людям, а уже потом Джером лично прикончит детектива голыми руками.       — Тебе-то какое дело? — огрызнулся мужчина, на что Льюис расплылся в улыбке. — Что ты сделал с Телони?       — Подстрелил, как скот, — насмешливо пояснил Валазки, в синих глазах засверкали знакомые огоньки наслаждения и коварности. — А что? Нельзя было? — Психопат изменился в лице мгновенно, театрально отыгрывал чувство вины и непонимания, сделал ли он что-то плохое.       — Где она? — из последних сил сдерживая злость, процедил сквозь зубы детектив.       — В надёжном месте. Не бойся, Драко, она жива и ладно — не цела, но здорова. Хотя и это неточно.       — Зачем она вам? Что такого знает певица, что вы так желаете ей смерти? — Малфой больше не собирался поддаваться страху, невидимые цепи больше его не сковывали, мужчина настойчиво пытался докопаться к истине, но понимал — Лунатик ничего не ответит. Хотя попытаться стоило.       — Уверен, что девушка ничего не знает, но через неё удобно подталкивать тебя к действиям, — коротко пояснил психопат и опёрся о столик локтями.       — Что именно вам от меня нужно? — быстро закрыв ноутбук и сложив его в портфель, задал вопрос детектив.       — Игры. Веселье. Действий, хотя бы любых, а то скучно становится. Драко, мне когда бывает скучно, кто-то умирает, и ты об этом прекрасно знаешь.       — Знаю, — с отвращением кивнул мужчина. — Каких действий? Говори, и я подумаю, напрягаться ли мне или же нет, — вскинув бровью, заявил Малфой. В нём играла уверенность, он играл с огнём, забыв о всякой безопасности и осторожности.       — Дам тебе загадку, идёт? — поинтересовался Джером, на что Драко медленно кивнул. — Хорошо, значит, слушай, внимательно слушай, — акцентировал внимание на последних словах Лунатик, и Малфой снова кивнул. — Угадай, из которой игры эта история? — ухмылка на лице Льюиса стала шире. Хоть Валазки не особо любил игры, но эта входила в число его любимых чисто из-за истории и комиксов. — Открылся ресторан, где мишка откусил ребёнку лобную долю, ребёнок умер, но его душа перешла в одного из животных, а ещё там был «розовый человек». Кем был этот человек, и в чём он виновен?       Малфою хотелось психануть, ударить кулаком по столу и уйти, ведь что за бред психопат нёс? Но у Валазки ничего не было просто так, если он что-то спрашивал, значит, смысл в словах был. Возможно, это была отсылка к одному из убийств его преемника, а возможно, и к самому психопату. Перед тем как начать отвечать, Драко решил хорошенько всё обдумать и задать главный вопрос.       — Сколько у меня есть попыток?       — Четыре. В честь четырёх золотых шансов, — спокойно ответил Льюис.       — Хорошо, — холодно бросил Малфой и тысячу раз пожалел, что не интересуется играми, но было что-то знакомое в словах о мишке и розовом человеке… Но что именно? Детектив пытался сконцентрироваться на мыслях, но каждый раз не находил ответа, будто тот ускользал от него и не хотел показываться.       Драко продолжал ломать голову, пока к Лунатику подошла официантка, и тот заказал себе зелёный чай, продолжая наблюдать за детективом. Психопату нравилась реакция Малфоя и то, как он копался в догадках, а ответ лежал на поверхности и был прямой отсылкой к одному из убийств Донны, который также играл в эту игру и даже брал некоторый пример с розового человека, но с некоторыми отличиями. Прошла не одна долгая минута, Льюису успели принести его заказ, и он спокойно пил чай, наслаждаясь тем, как у детектива кипит мозг.       — Я могу спрашивать наводящие вопросы? — задумчиво протянул Малфой. Для мужчины всё ещё эта загадка казалась полным бредом, но если так можно спасти Гермиону — он отгадает.       — Да пожалуйста, — пожав плечами, ответил Джером, что как минимум не было характерно для психопата.       — Настольная или видеоигра? — Детективу нужно было сократить круг вариантов, хотя Драко не был уверен в честности ответов, но нужно было жать всё, что можно, дабы хоть как-то помочь себе.       — Видео, — коротко ответил Лунатик и снова отпил чай.       Если психопат говорил правду, то это упрощало в какой-то мере поиски ответа, возможно, даже появился шанс выиграть партию в загадки. Драко начал прокручивать все игры и параллельно убийства что Валазки, что Донны. Лобная доля… Мишка… Укус… Розовый человек… Чёрт, да будь проклят тот, кто придумал эту игру.       — Мишка плюшевый или пластиковый? Большой или маленький?       — Не плюшевый и не пластиковый. Большой, — честно ответил Джером.       — Был ли реальный аналог мишки в жизни? И где?       — Был. Здесь, в США. — У Лунатика была одна цель — сделать всё, чтобы Драко отгадал загадку, ведь дальше будет интересней.       Малфой прокручивал в уме всех возможных мишек, которые могли существовать, в голову приходил только Золотой Век — кафе с аниматрониками, и детектив решился истратить первую попытку.       — Речь ведётся об аниматрониках? Мишка-аниматроник в кафе откусил лобную долю мальчику?       — Верно, — радостно объявил Лунатик.       Драко позволил себе выдохнуть, значит, он на верном пути. Малфой продолжил свои раздумья, но какая выгода была в этой загадке для него самого? Мужчина решил поставить свои условия, которые упустил заранее.       — Если я отгадываю, ты возвращаешь мне певицу. Идёт? — потребовал он, на что Льюис кивнул.       Аниматроники, кафе, укус, смерть… Мальчик умер от потери лобной доли, как когда-то мужчина, это было первое убийство Донны, которое поручили детективу, там же была и первая записка, в которой псих начал издеваться над полицией и запугивать людей, но укус на теле жертвы не был от робота… Так к чему же мишка и главное — розовый человек? Если это отсылка, то можно смело предположить, что человек — убийца, а значит, виновен в смерти ребёнка. Драко не был уверен, но у детектива оставалось три попытки, а значит, рискнуть можно.       — Розовый человек — убийца, он виновен в смерти ребёнка, — твёрдо заявил детектив, хотя сомнения ещё были сильными, но первый блин комом… Да и возможный шанс, что мужчина прав.       — Бинго. Молодец, Драко, а теперь финальная стадия — из какой это игры? — облизнув губы, произнёс Лунатик.       Чёрт, название… Блядство для Малфоя, который не играл в видеоигры. Откуда детектив только может знать о названии? Так, нужно задать правильный вопрос, из которого можно придумать ответ — в школе прокатывало на контрольных, и здесь есть шанс.       — Дай чётко наводящую подсказку, только такую, чтобы реально наводила на игру. — Драко знал, что поддался эмоциям и выпалил неправильную просьбу, но деваться уже было некуда. Чёрт, какой же он идиот…       — В названии есть число пять, и имя мишки начинается на Ф.       И снова ломать себе мозги! Хотя не всё было плохо, слова Валазки были ему знакомы, детектив точно где-то уже слышал их. Опершись головой о ладони, Малфой начал вспоминать, прокручивая всё, что только можно. Психопат издевался над ним, Льюис прекрасно знал, что Драко далёк от видеоигр, но кто говорил, что должно всё быть легко? Прекрасный принц в сказке не просто пришёл и спас принцессу из лап дракона, он прошёл долгий путь, так и детектив должен был пройти семь кругов ада ради спасения одной певицы с раненым бедром. Малфой начал понимать, что ответа ему не найти, как вдруг в сознании эхом произнеслись слова напарника детектива:       — Это лучшая игра две тысячи четырнадцатого, ты только посмотри! Что-то новое и необычное, а история, заложенная в неё, восхитительна! Драко, поиграй в Пять ночей с Фредди, не пожалеешь!       Всё сходилось: и число, и первая буква имени. Впервые в жизни Малфой был рад тупым увлечениям Боба на работе, хотя к турецким сериалам так и не привык, особенно Драко выводил из себя Великолепный век, — там творилась полная ахинея и практически не было достоверных фактов из реальной истории, но напарнику нравилось. Для себя детектив решил — если ответ окажется правильным, он пересмотрит с Бобом все сезоны любого турецкого сериала, тем самым исполнит одно желание напарника, но сначала нужно было остаться живым, а после уже всё остальное. Сделав глубокий вдох, Малфой прочистил горло.       — Пять ночей с Фредди?       — Ты меня поражаешь! — радостно заявил Джером, психопат действительно не был уверен, что Малфой сможет отгадать, но Валазки явно недооценил способности старого знакомого. Льюис уже думал, как бы по-другому заманить Драко в их логово, на крайний случай — клофелин, багажник и готово, но Лунатик хотел, чтобы детектив лично пришёл туда. — Правильно, ты умничка, Драко. Пойдём, отдам тебе твою шлюху.       — Я никуда с тобой не пойду, — холодно отрезал мужчина, он не идиот, чтобы так просто бросаться в лапы Лунатика. — Приведи её обратно в отель.       — Нет, так неинтересно! Не порть моё веселье! — вспылил Джером и резко встал с места так, что стул упал с грохотом. — У тебя есть выбор: ты можешь пойти со мной и спасти свою певичку, а можешь получить её по частям. Выбирай.       Драко прекрасно осознавал, что Валазки не шутит, но личная безопасность для Малфоя была важна. Хотя и жизнь девушки также играла роль, она точно была способом давить на него, но однажды детектив не спас невинную и долго жил с чувством вины. Только дураки не учатся на своих ошибках. Гарантий не было, что он выживет, но рискнуть нужно. Жизнь без риска — скучное зрелище. Поэтому Драко молча встал и направился к выходу, в уме он уже продумывал, как будет действовать в случае опасности.

***

      Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021.       Донна вместе с Пэнси сидел и охреневал от скандала, который начался из-за обычной кружки. Блейз не посмотрел, какую кружку он берёт, а Дафна взбесилась как ненормальная, начала предъявлять, потом всё перешло на повышенные тона, и те двое забыли о посуде, перейдя на все возможные темы, в которых могли хоть как-то задеть друг друга. Гринграсс в один прекрасный момент схватила нож, но Забини вовремя заметил это, и псих думал, что Цербер отнимет холодное оружие, но этот идиот начал провоцировать. Бестия всадила нож в какую-то фигню и быстрым шагом ушла. Типичный день с двумя баранами, которые не могут поделить пространство между собой, а бедный ублюдок терпит такие феерические представления уже как четыре года, только для Паркинсон, которая вживую увидела шоу, это было настоящим шоком.       — И часто такое? — смотря в одну точку и переваривая увиденное, решилась спросить Пэнси.       — Постоянно, — фыркнул Донна и закатил глаза, псих устал от этого любовного треугольника, хотя, слава богу, не имел к нему никакого отношения. Вечная ругань — кто прав, а кто — нет. Перетягивание каната и никакого спокойствия. Парень хотел прикончить троих одним движениям кинжала, но затем понял — некому будет выполнять чёрную работу. Приходилось мириться с откровенным адом. — Забей, у них такое поведение — норма. Страшнее было бы, если бы эти двое идиотов жили в гармонии, — пояснил Донна и поднялся с места.       — А с тобой что? — неуверенно решилась спросить Паркинсон, француженку давно мучил этот вопрос, но никак не было подходящего момента задать его.       — Встретил племянницу, но уже всё нормально, — коротко бросил псих и ушёл в свой любимый подвал к трупам, хоть там он чувствовал себя спокойно и никто его не трогал.       Пэнси осталась сидеть и обдумывать всё, француженке дико хотелось убежать обратно во Францию, но оставались некоторые моменты со взломом данных детектива. Девушка не ожидала, что Драко ставит столько много паролей на всё, ей рассказывали, что Малфой — идиот, а на деле оказалось немного другое. Работа затянулась, чем и огорчала Паркинсон, ещё немного времени проведя в этом дурдоме, и француженке точно будет нужен психотерапевт, ведь психолог уже не сможет помочь. Мотылёк поднялась и пошла в свой импровизированный кабинет, где и хотела покончить со всем. По дороге француженке хотелось зайти к Гермионе, узнать, нужно ли певице что-то, но охрана не пропустит, а потом могут быть проблемы.       Дафна, как оказалось, оккупировала подвал брата и отказывалась из него выходить, обосновывая всё тем, что сверху непривитая итальянская псина бегает. Донна сцепил зубы и решил действовать на поражение, он открыл дверь запасными ключами и силой втолкнул туда Забини, затем быстро запер дверь, подперев её комодом. Так, чтобы наверняка двое ненормальных остались там. Как же хорошо, что никто не знал о потайном входе, в случае опасности Донна всегда мог покинуть помещение незамеченным — довольно удобно, если к тебе в гости заглянет ФБР. Псих несколько раз успел выругаться — мало того что парень терпел «любовный треугольник», так ещё и подвал отобрали, изверги. Как только закончится вся возня с планом, ублюдок вырежет всех и уедет жить в Токио вместе с француженкой, ну или женой. Тут уже как повезёт. Что одна, что вторая хотели в Японию.       Дафна и Блейз сидели друг напротив друга в полном молчании, оба испепеляли взглядом. Гринграсс барабанила ногтями по столу, а Забини морщился от такого звука, он был для парня очень неприятным и противным. Бестия прекрасно это видела и не собиралась прекращать, ведь когда ещё выпадет возможность довести парня до нервного тика. Минуты тянулись слишком долго, а Цербер встал с места и начал ходить туда-сюда, будто маятник в часах. Чем ещё можно заняться в подвале, полном трупов? Никто из них не знал, что из самого тёмного угла за ними наблюдал Донна, сидя на горе тел.       — Что с тобой не так? — нарушив тишину, спросил Забини.       Дафна усмехнулась, она травила всё это время Цербера своей холодной стороной личности. Ледяная Королева — Мисс Гринграсс. Таким образом, парень всё больше и больше ощущал, что потерял что-то слишком важное, алкоголь не заглушал внутренние переживания, а непереносимость девушки сменилась на жажду получить от неё хоть мимолётную улыбку. Блейз всегда был уязвим к манипуляциям, а такая тактика «холодно — жарко» была одним из видов воздействия на психику, заставляя объект хотеть внимания и компании исполнителя. Довольно банальная схема, но не менее действенная на слабую личность. Однажды псих говорил сестре найти подход к сладкому, и она нашла, хоть и несознательно и без прямого на то желания.       — Не понимаю, о чём ты. — На лице не было эмоций, а в голосе читались непривычные холод и пустота. Что-то внутри Цербера защемило, и не совсем приятное ощущение появилось в груди.       — Ты устроила скандал из-за кружки, а сейчас снова включила холодную суку. В чём логика? — сложив руки на груди, поинтересовался Забини, внимательно смотря на Бестию.       — Поддалась эмоциям, извиняться не буду, а вот за холодную суку спасибо, приятный комплимент, — заложив ногу на ногу, протянула Дафна.       — Ты четыре года бегала за мной, чтобы что? — нахмурился парень, Блейз искренне не понимал, зачем была эта игра на публику и показуха с чувствами. Может, он что-то не понимал, а может, не хотел. Всё делилось на половину.       — Ну, наверное, я устала от того, что мои чувства смешивают с дерьмом. Устала от не взаимности, устала терпеть, надеяться, ждать чуда, которого не будет. Я молода, мне всего-то двадцать четыре, и мне нужно устраивать свою личную жизнь.       — Понятно, — коротко ответил Блейз и отвернулся, в груди защемило, и парень искренне не понимал почему. Он ведь не хотел Дафну, но терять ту, которая тебя любила, несмотря ни на что, было глупо, но старые обиды не давали воли действиям. Цербер не мог сказать, что воспылал чувствами к Бестии, это было бы как минимум глупо, но то, что ему явно не хватало её внимания, было фактом. Почему всё так сложно? Где обещанный свет во мраке? Или итальянец не имел права на него?       — Что тебе не нравится? Ты же хотел, чтобы я отстала от твоего величества, — язвительно в своей манере заметила Гринграсс. Бестия хотела добить бедного, измученного жизнью, Блейза за долгие годы издёвок над её эмоциями и чувствами. Такая плата была бы справедливой.       — Не знаю… — честно ответил парень. Он правда не до конца понимал, что с ним не так. — Хотел…       — Так я исполнила твоё желание. Получи распишись. И не еби мне мозги, Забини. — Дафна встала и направилась к двери, не зная, что их заперли на ключ, но только девушка проходила мимо Цербера, как тот схватил её за руку и мёртвой хваткой прижал к стене. Гринграсс опешила, она совсем не ожидала таких действий, тем более от Блейза. — Забини, что ты, блядь, делаешь? — немного испуганно протянула Бестия. Девушка прекрасно помнила о прошлом, о каждом изнасиловании… и о том, как мужчины прижимали её к стене, а рядом не было никого — только пустота, страх и мольба не делать ей больно. Вот снова какой-то мудак возомнил себе, что может так сделать. Дафну триггерило, бросало то в жар, то в холод, дыхание стало прерывистым и тяжёлым, дрожь прошлась по телу, а в мыслях было лишь одно: «Только не снова…»       — Ничего, пытаюсь не дать тебе уйти. Я хочу закончить разговор, — твёрдо заявил парень, продолжая вжимать Гринграсс в стену, не зная, что наносит девушке непоправимый удар по психике.       — Отпусти… — дрожащим голосом произнесла Дафна, ком в горле из-за слёз душил хуже удавки, ещё немного и она будет задыхаться.       Донна, который наблюдал за всей картиной, достал кинжал, псих хотел прирезать сладкого за сестру, но рационально будет подождать и точно убедиться, что Блейз ничего не будет делать, ведь убить правую руку сейчас будет максимально не к месту. Ублюдок, поджав губы, наблюдал. В мыслях стояла картинка суда над Цербером и то, как он отправляет его на встречу с Создателем. Блейз отпустил Бестию, и та не смогла совладать с собой — расплакалась, её трясло как осенний лист на ветру, было тяжело прийти в себя. Дафна чувствовала чужие пальцы на своём горле и член внутри, адскую боль, и собственные крики в сознании эхом разносились, заставляя в ушах шуметь. Мерзкий мужик, который решил изнасиловать маленькую девочку, которой было всего четырнадцать, урод зажал её и… Никто ей не помог, все проходили мимо, закрывали глаза на бесчинство, говорили: «сама виновата», но в чём была вина ребёнка? Дафна никак не могла спровоцировать старого педофила, но общество, в котором Бестия тогда была, кричало в один голос: «сама виновата…» Слова засели так плотно в разуме, что спустя десять лет не забылись, даже после терапии раны не зажили. Сколько раз Гринграсс хотела покончить с собой? Много… слишком много. Девушка уже не вспомнит, сколько именно раз пила таблеток или резала вены, эти воспоминания стали пятном, но боль от них жила всё ещё.       Забини смотрел за тем, как Бестия судорожно пыталась дышать и как истерика брала своё. Цербер не псих, он не бесчувственная тварь. Парень — человек, холодный, но человек, и в нём есть сострадание и неважно, ненавидит он особу, которой плохо, или любит. Блейз обнял Гринграсс, крепко прижал к себе и гладил по спине, тем самым пытаясь успокоить. Дафна ответила на поддержку, уткнувшись носом в изгиб шеи Цербера. Она пыталась ощутить, что находится в безопасности, что её никто не хочет насиловать, — перед ней итальянский пёс и верный соратник брата. Да, Забини — мудак с большой буквы, но парень не сделает Дафне физически больно, он не такой моральный урод или садист. Цербер шептал что-то успокаивающее в волосы Бестии, а та понемногу приходила в себя.       Горе на вкус горькое, а травматические воспоминания — пытка, через которую пройти слишком сложно, это тернистый путь, особенно если ты проходишь курсы психотерапии, ведь тебя заставляют снова переживать эмоции и возвращаться в те самые тёмные воспоминания. Много кто не имел права на счастливую жизнь, или же упустил свой шанс, или попросту не видел его. Как говорил псих, «людям проще сказать: "Я выбираю трубы и заводы, я выбираю проблемы и заёбы, я выбираю ругань, крики матом". Люди — долбоёбы, которые вместо того, чтобы найти путь к своему хеппи-энду, ищут себе приключения на одно место. Если бы у каждого человека был психолог — мир бы был значительно лучше, не идеален, но лучше…»       Прошла не одна долгая минута, прежде чем Дафна полностью пришла в себя и смогла успокоиться. Триггеры — ужасная вещь, от которой нет спасения. Психологическая травма подобна тюрьме, из которой не так просто выйти. Девушка отстранилась и красными глазами посмотрела на Цербера. Парень выглядел растерянным и не понимал, почему у неё была такая реакция. Спрашивать Блейз ничего не спешил, ведь знал, как больно рассказывать о наболевшем, наверное, теперь Бестия в его глазах была совершенно другой, не обычной доставучей пиявкой, а ранимой личностью. Все четыре года Дафна не показывала свои истинные эмоции, только намекала на чувства, но не подпускала близко к себе. Холодная королева разбилась, и вместо неё была травмирована жизнью девочка, которая не смогла преодолеть боль.       — Прости, я не знал, что мои действия так на тебя повлияют, — тихо произнёс парень, смотря в пол, ведь в глаза было стыдно.       — Ты не мог знать, но извинения приняты, — сдавленно ответила Дафна, на лице не было эмоций, в глазах пустота, как и внутри. Гринграсс хотелось курить, ужасно нужно было заполнить лёгкие никотином. — У тебя будет сигарета или электронка?       — Да, конечно. — Кивнув, Блейз достал из кармана джинсов электронную сигарету со вкусом энергетика и протянул Бестии, девушка взяла её и сделала тягу. Она привыкла курить обычные сигареты, а солевой никотин в разы сильнее, чем обычный. Дафна закашлялась. — Аккуратней, — обеспокоенно протянул Цербер.       — Блейз, прошу, не говори брату о моём приступе.       — Конечно, — Цербер понимающе кивнул.       Вот на этих словах Донна мысленно возмутился, псих скорчил рожицу и пальцем сначала показал на парочку, затем на себя. Феерическая наглость! Он же хороший психолог, ублюдку действительно стало обидно. Четыре года наблюдать откровенную Санта-Барбару, затем терпеть то, что его подвал забрали, и на добавку — это… Прекрасно. Больше сказать нечего. Парень решил покинуть помещение, оставив их одних, они точно не поубивают друг друга, а значит, его присутствия не нужно. Донна как тихо пришёл, так и ушёл. По дороге он материл что сестру, что сладкого.       — Тебе лучше?       — Значительно, — вздохнув, заверила Цербера Дафна.

***

      Гермиона корчилась от боли уже несколько часов, обезболивающее не помогало от слова совсем, пульсирующая рана кровоточила. Певица проводила время в бреду, губы потеряли цвет, лицо было бледным, как у покойника. Ещё немного и Телони сойдёт с ума. К ней пришёл Донна, псих хотел осмотреть рану и промыть. Как только он коснулся бинтов, девушка замычала, но ублюдок продолжил пытку во благо. По-другому было нельзя, ибо последствиями могло быть то, что Грейнджер ампутируют ногу, а это было некстати, ведь она ещё была нужна. Хорошо было бы госпитализировать Телони, но такая роскошь была недоступна, поэтому Донна бережно осматривал рану, промывал и проверял швы, которые наложил лично. Парень решил ввести девушке сильное обезболивающие, был велик риск, что певица подсядет на него, но деваться было некуда, Гермионе нужна помощь, а Донна, как будущий врач, обязан спасти пациента. Да, так работало далеко не со всеми, некоторых ублюдок убивал намеренно, но в данной ситуации такой необходимости не было, к счастью для Грейнджер.       Спустя двадцать минут кропотливой работы псих закончил со всем и проверил температуру у певицы, та была неутешительной: тридцать восемь и девять. Парень взял жаропонижающее, которое лежало на прикроватной тумбочке, и дал Телони. Ещё через какое-то время Гермиона смогла уснуть, а псих принял решение остаться с подчинённой, чтобы контролировать состояние. Сейчас он не серийный убийца, а врач, и его долг — спасти пациента любой ценой. Клятва Гиппократа священна.       Когда парень убедился в стабильности состояния Гермионы, он решил покинуть комнату. У Донны был запланирован сеанс психотерапии с француженкой, псих начал замечать за Пэнси «милую агрессию», Паркинсон часто говорила, что хочет себе котёнка, которого она могла бы тискать, но объятия или поцелуи не всегда приятны для животных и могут приносить дискомфорт. Хоть и девушка была психически здоровой, но интерес ублюдка был немного в другом… Не понять, почему она испытывает такую форму агрессии, а найти слабые места психики и в случае необходимости начать на них давить, так он поступал с Блейзом и поступит с Пэнси. Интересный факт из реальной психологии, который очень нравился Донне, заключался в том, что психопаты чаще всего ничем не отличаются от обычных людей, и это было правдой; если сделать снимки мозга Гитлера и скан мозга обычного среднестатистического человека, то не будет возможным понять, где кто есть. В это трудно поверить, но не все великие ублюдки в мире страдали от каких-то явных психических отклонений, в большинстве своём «психопаты» — здоровые, обычные люди, которых сложно вычислить из толпы, особенно если вы не знакомы с человеком лично.

***

      Джером таскал Драко по разным местам, обосновав всё тем, что у него есть дела, которые нужно решить, и певичка детектива может подождать. Лунатику было весело наблюдать за реакциями Малфоя на то, как он скептически смотрел на барыг и шлюх. Валазки не было дела к отбросам, но психопату было дело к информации, которую они ему давали. Самое интересное заключалось в охоте на одну личность, которая была будущей главой мафиозного клана, чем и привлекала внимание Льюиса. Давно известный факт об Ангеле Смерти, который Драко помнил из всех досье на деятельность Лунатика, гласил о ненависти к мафии и частым нападениям на неё. Вот и сейчас Джером затеял охоту на юную девушку, которую жаждал убить с помощью кипящего котла. Сжигать людей неинтересно, а вот варить их заживо более жестоко, ведь когда плоть горит, нервные окончания умирают быстрее, а если человека варить, нервные окончания умирают медленно, тем самым принося много страданий. Превращение людей в желе — это как отдельный вид искусства, Джермани очень им восхищался, да и часто применял, но запах от таких процедур был не самым приятным, но если добавить суповой набор и специи, было даже ничего.       Несколько месяцев назад. Нью-Йорк. 2021. Штаб Лунатика.       Огромное подвальное помещение, которое чаще всего использовалось для пыток и убийств людей, было вторым домом Льюиса, там он полностью раскрывал свой потенциал в мастерстве убийств, также учил Донну, как правильно свежевать людей и пытать их с помощью различных предметов. Псих был усердным учеником и быстро схватывал, за что и нравился Джерому. В один прекрасный день Валазки притащил в своё убежище тридцатипятилетнего должника, Лунатик приказал развести огонь и подготовить сделанный на заказ котёл. Психопату нравилась религиозная идея с котлами и адом — то, как грешники варились в своих грехах. Льюису приносил огромное вдохновение его культ, ведь часто последователи подкидывали интересные идеи, которые Лунатик воплощал в жизнь. Было в этом что-то романтичное и таинственное. Если бы Лорен была живой, она бы точно не одобрила такой род деятельности, но, слава богам, девушка не видела, во что превратился её возлюбленный. Хоть какой-то был плюс в её смерти. На дне котла были кандалы, прикреплённые ко дну, вода была залита и доведена до кипения. Мужчину заранее раздели и прикрепили ко дну, чтобы тот не смог выбраться. Он ужасно кричал, молил помиловать его и отпустить, но Джером не слушал, вернее, психопату было плевать, Лунатик никогда не отличался милосердием. Донна, услышав крики, сразу же прибежал, он по дороге схватил черпак и настроился на шоу.       — Дамы и господа! — радостно объявил псих. — Сегодня в нашей программе — Кулинарное шоу с Джеми! — поднеся черпак ко рту, говорил парень будто в микрофон. Он указал рукой на Валазки и продолжил: — Наш маэстро сегодня готовит холодец с морковкой! Лучшее блюдо для каннибала! — Человек варился заживо, кричал, болтался, пытался спастись, а ублюдок сделал с этого представление и комедию. Сукин сын радовался страданиям других, хотя и обладал эмпатией, но не распространял её на всех, в особенности на смертников.       Лунатик лишь насмешливо наблюдал, как его преемник сходил с ума, но признаться, шутки Донны ему нравились, они действительно были смешные, а не сказаны только чтобы сказать. Джером взял морковку и специи со стола, что стоял не так далеко от котла, и насыпал в кипяток.       Наши дни. Новый Орлеан. 2021.       Псих пришёл к комнате Пэнси, он вошёл без стука и излишних церемоний. Француженка материлась на всё помещение, она уже третий час билась над последним паролем, ломала себе голову, подключала коды и всё, что могла, но чёртов детектив поставил десять авторизаций. Донна застыл на одном месте, опершись об дверной косяк, и просто наблюдал за четырёхэтажным французским матом. Паркинсон заметила ублюдка только через пятнадцать минут, девушка сердито посмотрела на Донну и вскинула бровью.       — Что-нибудь случилось? — всё ещё сердитым голосом фыркнула Пэнси.       — Сеанс, — нахмурив брови, ответил псих.       — Прости, я забыла… — потерев глаза руками, протянула француженка. Её восхитительный акцент звучал прекрасно, даже когда она была уставшей.       Донна скривился, будто наелся лимонов, а он их ненавидел, как и чай. Парню был слишком неприятен данный факт, мало того что псих терпел весь бардак, который творился, и подвал отобрали, святилище смерти… И Паркинсон забыла о второй святой вещи в жизни ублюдка, но ладно, француженка занималась важным делом, а значит, можно простить на первый раз.       — Что случилось? — недовольно спросил псих, подойдя к столу Пэнси, и опёрся бедром о край, сложив руки на груди.       — Да. Кто такой Оскар? — со всей ненавистью процедила Паркинсон.       — Его пёс, которого я случайно сжёг вместе с домом его родителей, — спокойно ответил Донна, будто ничего такого не случилось.       — Ты точно всё отрыл на этого детектива? — настойчиво поинтересовалась француженка, подняв одну бровь.       — Да. Посмотри внимательно в документах.       — Смотрела, там нет дня рождения его псины! — возмутилась Пэнси и сжала кулаки.       — Смешной факт: эта собака родилась в один и тот же день со мной, но две тысячи пятого года, — пояснил ублюдок и прищурился: ему было интересно, помнит ли Паркинсон дату его дня рождения.       — Так бы и сразу, а то голову ломаю здесь, — бросила француженка и сразу же ввела дату в строчку пароля, и — о чудо! — он подошёл. — Если ты думаешь, что я не помню твой день рождения, то ошибаешься: восемнадцатое августа тысяча девятьсот девяносто пятого года я не забуду никогда, — заверила парня девушка и улыбнулась.       — Приятно слышать, — довольно холодно протянул Донна.       — Знаешь, я тут устала чистить твою историю поиска. Ладно гейская порнуха, а вот книга Гитлера — это уже нужно с помощью впн гуглить. Иначе ФБР постучится в дверь, где в подвале куча трупов.       — Хорошо, буду осторожней, но о гейском порно никому! — серьёзно произнёс псих, ему не очень хотелось, чтобы кто-то знал об интересных увлечениях. Парень бисексуальный, но личное должно оставаться таким.       — Да без проблем. Я и не думала кому-то что-то говорить, — пояснила Паркинсон, она действительно не имела привычки распространять чужие секреты.       — Вот и чудно.       — Что там те двое? — осторожно спросила француженка.       — Отобрали мой подвал, а потом я их там запер, но всё нормально, не убили друг друга, — пояснил Донна и закатил глаза.       — А как Гермиона? — встревоженно поинтересовалась француженка.       — Жива, — кратко огрызнулся псих, у него и так не было особо настроения, ещё и Пэнси со своими расспросами. — Ладно, я пойду, работай.       Ублюдок встал и быстрым шагом пересёк комнату и вышел прочь. День выдался тяжёлым. Парень свято не понимал, в чём был смысл травмирования певицы, Лунатик так и не удосужился ему объяснить — только принёс истекающую кровью девушку, и психу пришлось действовать, а потом Джером куда-то ушёл. Впрочем, психопат всегда таким был, удивляться сейчас поступкам Лунатика бессмысленно, всё равно ничего не изменится. Псих закрылся в какой-то первой попавшейся комнате, он выстраивал план у себя в голове, что сделать со всеми, кто действует ему на нервы, как убить, чтобы принести больше страданий. Всё это будет в будущем, а пока нужны пешки на шахматной доске, чтобы вести великую игру. Ублюдок лёг на кровать, благо во время строительства штаб-квартиры парень предусмотрел такие зоны отдыха, и всё, что оставалось сделать, — это уснуть, хотя бы на пару часов уйти из реальности и дать мозгу передохнуть.

***

      Закончив со сбором нужных сведений о мафиозной леди, Валазки повернулся к Драко, которого ни на секунду не спускали с прицелов, водили, как прокажённого, заражённого какой-то дрянью. Психопат улыбнулся и поспешил к детективу, похлопав того по плечу, тем самым говоря: «понимаю, тебе скучно, но терпи».       — Драко, у тебя были какие-нибудь интересные истории? — разминая шею, спросил Валазки. Психопату становилось так же скучно, как и Малфою.       — Нет. Живу максимально скучно, — фыркнул Драко и закатил глаза.       — А у меня была! — потянувшись, объявил Валазки. — Была у меня как-то девушка, она очень любила садомазо, вот прям тащилась от него, — кивнув, заверил психопат детектива. — Однажды во время секса она пыталась отрезать мне палец, а я же не пальцем деланный. — На этих словах Джером засмеялся, но быстро собрался и продолжил: — Я сориентировался и схватил огромный кухонный нож для мяса, он всегда в то время лежал у меня около кровати, и отрезал ей голову. Мне кажется, она кончила перед смертью, — с улыбкой на устах закончил Лунатик.       Драко ничего не ответил, он лишь смотрел на психопата с широко открытыми глазами и пытался переварить данную информацию. Но не успел детектив отойти от шока, как Валазки ввёл ему снотворное, и через несколько секунд тело Малфоя обмякло, и мужчина погрузился во тьму. Лунатик отдал приказ своим людям отвести Драко в штаб-квартиру Донны, и сам психопат направился туда.

***

      Новый Орлеан. Штаб-квартира. 2021. 23:30.       Джером стоял в своей комнате, он принял решение съехать от психа буквально на третий день их совместного проживания: Лунатик не переносил присутствия ещё одного человека, психопат чувствовал себя дискомфортно. Льюис не включал свет, он ему был совершенно не нужен, тьма всегда была лучшим спутником Валазки наряду с одиночеством. После смерти Лорен Лунатик не смог снова делить пространство ещё с кем-то, жена была единственной, с кем Джерому было воистину комфортно, но психопат убил её в приступе БАР. Валазки внимательно смотрел на Трис, которая лежала на комоде справа от двери, затем он повернулся, и сердце проступило удар, — перед Лунатиком стояла Лорен в той же одежде, в которой и умерла; ужасные синяки, оставленные руками Льюиса, красовались на хрупкой шее. Джермани несколько раз тряхнул головой в попытке прогнать галлюцинацию, но супруга не уходила. Блядство… Валазки забыл о таблетках, которые хоть как-то спасали от такого.       — Убирайся, — гневно бросил психопат, испепеляя взглядом возлюбленную.       — Привет, Льюис, давно не виделись, — девушка мило улыбнулась, так, как улыбалась только ему. Чёрт. Её голос был всё таким же — нежным и тихим.       — И я был рад этому. — Джером не хотел прекращать грубить ей, психопат желал всем нутром, чтобы девушка ушла прочь, но Лорен только сделала два шага навстречу.       — Ты так изменился… — Лорен смотрела в душу Лунатика, она совершенно не изменилась, была всё такой же: невысокого роста, светлые волосы, как и у самого Льюиса, карие глаза. Девушка подходила всё ближе, а Валазки отходил.       — Гори в аду! Пошла вон! — не выдержав, закричал он и швырнул в галлюцинацию первой попавшейся вещью, она пролетела насквозь, будто Лорен призрак, только не светится.       — Льюис, прекрати, я пришла тебе сказать кое-что важное. Любимый, послушай меня. — Девушка быстро оказалась около Валазки и, обхватив его лицо руками, заставила посмотреть на себя. — Я не виню тебя, слышишь? Ты не виноват…       Джером ничего не отвечал, возможно, он и был редкостным подонком, но он не хотел тогда убивать жену, Лорен всегда была очень важна Лунатику, его Харли Квин, только вот психопат действительно любил её, а Джокер — нет. В тёмной прогнившей душе, где всё ещё билось каменное сердце, загорелась боль. Валазки мог обманывать себя сколько угодно, твердить о том, что никаких чувств больше нет, и пусть Лорен горит в аду синим пламенем, но наедине с собой смысла носить маску не было.       — Не виноват?! — мотая головой, возмутился психопат. — Это я убил тебя! Я это сделал! — кричал он, не унимаясь, в груди бешено стучало сердце, а с носа побежала рекой кровь. У него была паническая атака, была нужна помощь, но, как всегда, с Лунатиком была только его Лорен.       — Милый, тихо, ты не виноват… У тебя кровь, нужно остановить. — Девушка выглядела взволнованно, её душа даже после смерти болела за него.       — Нет. Тебя нет, ты мертва! Из-за меня! — Он скинул её руки со своего лица и отошёл. Джерому было плевать на своё состояние; на то, как дыхания перестаёт хватать; на то, как сердце бешено стучало.       — Льюис, любимый, ты не виноват… Я не виню тебя… — Она снова подошла к нему, взяла за руку, поглаживая, заглянула в синие, как океан, глаза — в её родные и самые любимые глаза в мире. — Ты не виноват, я люблю тебя… слышишь? Я люблю тебя и всегда буду…       — Уходи! — закричал ещё громче Лунатик, но Лорен и не думала уходить, вместо этого девушка обняла его, прижалась своим иллюзорным телом, как делала раньше. Только сейчас от неё не исходило тепла, только пустота и холод. — Лорен, уходи… — тяжело дыша, протянул психопат.       — Я не оставлю тебя, я же обещала, что всегда буду рядом… Льюис, мы всегда с тобой…       — Что значит «мы»? — непонимающе переспросил Джером, смотря на жену.       — Я и наша дочь. Я была беременна. Хотела рассказать, но у тебя был приступ…       — Нет. Нет, нет, нет! — Психопат упал на колени, боль в груди запылала с новой силой, будто адское пламя загорелось и испепеляло. Он сломал всё… У него могла быть нормальная жизнь, жена, ребёнок… а он сломал всё. Убил и Лорен, и их нерожденную дочь. Джером возненавидел мир с новой силой. Чёртова мать и детство издевательств; учитель, из-за которого тот попал в армию; война, что сломала Валазки окончательно… Будь всё проклято.       — Любовь моя, я всегда останусь твоим ангелом-хранителем… — Лорен снова обхватила Лунатика за лицо руками и заставила взглянуть на себя. — Ты не виноват… ты не хотел… Льюис, я люблю тебя, это главное, больше ничего. Ты не виноват…       — Я убил тебя, я виновен в этом, как ты не понимаешь! — Сил снова кричать не было. Дыхания не хватало, а кровь начала стекать по горлу, заставляя кашлять и ещё больше задыхаться.       — Ты не хотел… ты не виноват… Я не виню тебя! — Лорен повысила голос, как когда-то, когда Джером не слушал её, а она хотела донести свою правоту.       Валазки покрылся мурашками, он так скучал по ней, хоть и без приступов никогда этого не признает, но Джерому не хватало его женщины. Лунатик даже не похоронил Лорен нормально, а выбросил тело в Гудзон. Так бы он смог приходить на могилу, где была надпись:

Лорен Трис Валазки.

Любимая жена. Верная подруга. Ангел-хранитель.

      Джером, когда шёл в армию, дал слово Лорен, что назовёт оружие в честь неё, чтобы оно защищало его от смерти. Лунатик сдержал слово и назвал чёрную снайперскую винтовку в честь супруги, и она действительно защитила психопата много раз, была верной подругой, соратницей. Трис никогда не предавала, как и Лорен. Прошло много лет, а Валазки и не думал переименовать винтовку, просто не смог бы, ведь привык к имени. Он не вспоминал жену, когда называл её вторым именем снайперку, но часть Лорен жила в этом холодном оружии, жила и в самом Льюисе. Каждому дьяволу положен свой ангел, и Джером утратил его, как и ещё одного, даже не родившегося на свет. В глазах начало темнеть, паническая атака била со всей силы, но психопат ощущал, что Лорен держит его за руку и шепчет: «Всё будет хорошо… всё будет хорошо…», а после Валазки перед погружением во тьму услышал голос Донны, который кричал о каких-то уколах и чтобы Джерома положили на кровать, всё было будто в вакууме. Лунатику было откровенно плевать на то, спасут его в этот раз или нет. Мир поглотила тьма, а все звуки исчезли, и только стук сердца всё ещё доходил к нему.

Культ.